***
Джиен чувствует себя ужасно. От разговора с Хваном не стало лучше. Она чувствует на себе его запах, запах его квартиры. Чувствует прикосновения его рук, чувствует его поцелуй на губах. Она не может вернуться к Чану такой. Она грязная, и дело не в Хенджине. Ее мысли запятнаны сомнениями. Как такое могло произойти, если она была убеждена, что Чан – тот самый? Ей от себя тошно. Она сидит в машине на парковке возле дома уже около часа и не решается подняться к себе. Она противна сама себе. Джиен думала, что только идиотки могут оказаться в таком положении. Но она же не такая. Она же умная. Ее выбор – расчет, грамотный расчет. Она не ведется на провокации глупого сердца. Ее голова холодная, она игнорирует свои чувства, потому что это – слабость. Что же теперь? Она ошиблась в расчетах? Хуже собственной боли – сделать больно Чану. Джиен откидывает солнцезащитный козырек и смотрит на себя в зеркало. Глаза красные от слез, потекшая тушь, вздувшаяся вена на лбу. – Бесчувственная лживая дрянь. – Цедит она сквозь зубы. Ее лицо скривилось от отвращения к себе. Твоя плата за душевное спокойствие. Чан был там. Он только что приехал и видел ее. Он не стал вмешиваться, видя ее такой – пусть выпустит пар. Бан поднялся в квартиру. Спустя полчаса, он услышал возню у двери. – Привет, – девушка тихо прошла в комнату. Ничего не выдавало ее недавнюю истерику. – У тебя все хорошо? – Чан берет ее за руку и усаживает себе на колени. Она кивает. Ее лицо дрогнуло, ей тяжело сдерживать эмоции рядом с ним. – Джиен, – он шепчет, прижимая ее к себе. Плотину вот-вот прорвет, и она расплачется при нем. – Я знаю, что ты расстроена. Поговори со мной. – Я не хочу грузить тебя этим. – Не поверишь, так хочу быть загруженным. – Знаю, Чани. Ты всегда такой. И от этого все только сложнее. – Девушка встает и идет на кухню. Бан ничего не понимает. Чувствует себя глупо. Внешне он реагирует спокойно, не начинает выяснять отношения, потому что знает, что сейчас это не лучшая идея. Но внутри его разрывает вопрос: «Что я сделал не так?» За кухонной дверью Джиен достает бутылку виски. Такая она, даже крепкий алкоголь пьет не разбавленным. На душе невыносимая тяжесть. Когда дело доходит до чувств, Джиен бежит от этого, но сейчас пришло время расхлебывать то, что из этого вышло. Хван сказал ехать с Чаном в Австралию, чтобы разобраться во всем, но она так не может. Не может смотреть в глаза его семье, не может давать ложную надежду Чану. Он дорог ей. Он лучший из всех мужчин, что она знала. И он заслуживает лучшей женщины, а это не она. Они были вместе столько лет, почему сейчас? Дело совсем не в Хване. Почему ты не можешь оставить все, как есть? Перестань копаться в себе. Ты не можешь понять, что чувствуешь, потому что ты не умеешь чувствовать. Ты не умеешь любить, Джиен. Оставь эту затею и продолжай играть свою роль.Чан в этом не виноват, не порть ему жизнь.
Разве чувства важны? Вы подходите друг другу, какая к черту разница, смотришь ли ты на него влюбленным взглядом или нет?Он заслужил, чтобы на него так смотрели. Заслужил искренней и чистой любви. Чего он не заслужил – это притворства и лжи.
Джиен пила редко, пьянела моментально, ей хватило бы просто понюхать, но она допивала второй стакан, тихо давясь слезами, которые никак не хотели останавливаться. Чан стоял у двери и смотрел, пока она его не замечала. Ему больно. Ему непонятно. Он чувствует себя идиотом, не зная, что происходит и есть ли в этом его вина. – Эй, ну хватит уже, – он забрал бутылку, под ее громкий протест. Девушка махом допила оставшийся в стакане алкоголь, пока он и его не отобрал. – Объяснись, Джиен. – Он смотрит испытующе, пока она морщится от выпитого. Она опустила взгляд. Что ему сказать? «Ты слишком хороший парень»? «Прости, но я не люблю тебя»? «Я не знаю, что чувствую»? – Я хочу побыть одна. – Нет уж, нихрена, тебе вредно быть одной, ты начинаешь много думать, а это еще вреднее! Он отчитывал ее как маленькую девочку, хотя сам был младше. Пьяный мозг уже подкидывал образы «папочки». Джиен смотрела на него пустыми глазами, в голове представляя, как он наказывает ее за то, что напилась, за то, что морочила ему голову, за то, что вообще встретилась на его пути и влюбила в себя. Стерва. Девушка притягивает его к себе. Взгляд бегает по его лицу, не может сфокусироваться. – Будь со мной плохим, – шепчет она, опаляя его кожу горячим дыханием. – Джиен, ты… – Пьяная дрянь? – Просто пьяная. Пошли спать. – Ты всегда такой спокойный! Даже сейчас! Я веду себя гадко, а тебе хоть бы что! Будь со мной грубым, ударь, прикажи заткнуться, я ведь этого заслужила! Чан виду не подает, что его пиздец как пугает эта ее истерика. Она никогда не вела себя так. С ней что-то не так. Он хватает ее резко, заставив вскрикнуть, и несет в спальню. – Заткнись, Джиен! Теперь ты довольна? – Бан опускает ее на кровать не слишком осторожно, пусть сочтет это за «грубость» и успокоится нахер. – И протрезвей уже, черт. Парень выходит на балкон. Он видел ее разочарованный взгляд, наверняка она ждала, что он отдерет ее как шлюху, но он, даже когда злился, не позволял себе такого. Чан достает припрятанную на балконе пачку сигарет и закуривает. Она правда вывела его. Устроила черт знает что, напилась, вела себя как поехавшая, так и не объяснив причину. Он зол. Ему больно. Он даже хотел уйти, но оставить ее в таком состоянии так и не смог. Он любит ее. Даже сейчас. Даже когда она так старается оттолкнуть его от себя.***
– Может, тебе стоит вернуться в Сеул? – Выдал Минхо, когда Дана спустилась к нему на кухню, проснувшись среди ночи одна в постели. Несколько дней он был в молчаливой задумчивости, плохо спал, и, как сейчас, проводил ночи на кухне, выпивая бессчетное количество кофе. Он думал о том, что скоро Бина хватятся. Нет, он не осуждал друга за то, что тот последовал зову сердца и нарушил подписку о невыезде, тем более сам же его на это и подтолкнул. Он все понимал и поступил бы так же. Бина точно хватятся и начнут трясти Минхо. – Начинает казаться, что ты хочешь меня спровадить, – девушка усмехнулась и села напротив него. – Черт, нет, ты же знаешь, что нет, – Ли устало тер глаза, ругая себя за то, что она, возможно, не так его поняла. – Это… Кажется, я застрял здесь надолго, у тебя могут быть проблемы с учебой… – Хо, остановись, – Дана перебила его. – Мы вернемся вместе или не вернемся вообще. Он смотрел на нее, не контролируя провисающую от удивления челюсть. Бывало, она вводила его в состояние растерянности своими словами. Такая уверенная и прямолинейная временами, что Ли никак не мог к этому привыкнуть, она будто отрезвляла его, возвращала к реальности. – Спасибо, – он задумчиво произнес, даже не замечая, как у него из-под носа увели его кружку кофе. Девушка подмигнула ему, делая глоток. – Ты теперь не уснешь. – Как и ты, – она отставила пустую кружку. – И что будем делать? Минхо чувствует, как она трется об его ногу своей, бессовестно глядя ему в глаза. – Не знаю, как насчет… Пойти наверх и… – Ее лицо резко сменило выражение, – Лечь в долбаную кровать и попытаться уснуть? Ли Минхо, ты уже на енота похож, черт тебя! Он засмеялся. На что он надеялся?