Рыбий корм

      На отмели стоял еще один Миль, вцепившийся в песок когтистыми лапами выдвижных опор. Он напоминал очень злобную стрекозу, подозрительно водящую носовой автопушкой в сторону леса. Установленные под крыльями прожекторы светили на небольшую заводь, вдававшуюся в песчаный берег. По периметру светового пятна расположилось оцепление.       Фильм Пираньи. Уэйн сразу его вспомнил. Не самый старый, семьдесят восьмого, а первый ремейк. У русалок было что-то такое в челюстно-лицевом аппарате. Они могли очень быстро перерабатывать мясо. Мелкие острые зубы, причем в несколько рядов. Вот мужика с электростанции и переработали. Крови было много. Казалось что она текла не струей, как например из перебитой вены, а будто из всей площади тела жертвы. Будто им провели по земле, как кисточкой, оставляя кровавый след.       Это точно был их клиент. На это указывали слишком широкие плечи, а еще не пережеванные подошвы берцев сорок четвертого размера. Ну и тот факт что некий Степанов сегодня отпросился в перерыв чтобы сделать сыну фоток на конкурс «Окно в природу». На перекличку он потом, ясен-красен, не явился.       Дурацкая формулировка. Будто на этом проклятом берегу мог найтись еще один человек настолько невезучий чтобы попасть на зуб русалкам.       Вся эта ситуация пробивала крышу. Это было слишком. На острове Вуди тоже было херово, но там это была война. Там можно было лишиться башки просто подпрыгнув на месте. Но на войне людей не обгладывают заживо. И там не было кровавого следа ведущего куда-то в хитросплетение заилившихся проток, камышей и возможностей поймать русалочьи зубы пониже спины. И да, все это с учетом осенних сумерек. Мечта.       На юге США такие места называли байю. Но тут все было проще. Местные этот биом называли «сраным болотом». Пахло гнилью, даже на песке. Здесь этим делом воняло все.       Командовавший оцеплением лейтенант отдал честь и начал деловито описывать Михайлову что, кто и где нашел. Уэйн не вслушивался. Пока что все было слишком очевидно. — Его убили здесь. Но напали на него не тут. Нет его квада, да и кровавый след на лицо. — Почему ваши люди не осмотрели берег целиком? — Уэйн нарвался на неприветливый взгляд, но назад не сдал. Хотя по мере осмысления лесник понял, что смотрели на него как на идиота. — Запрет на действия в ограниченной видимости. Сумерки, ночь, туман. — Есть же… — Запрет мой. Мне мои люди дороже. Цивилам я тоже говорил после заката не вылезать. И вы при этом присутствовали. И личное всем выдал… Мать его. Все ж тут самые умные. — Майор помассировал переносицу. В свете прожекторов его лицо избороздили тени. Михайлов казался старым, иссохшим. Но это были просто тени. — Тут Ярыгин не поможет. Блин. Да тут и Гюрза не затащит.       Михайлов перевел взгляд на обглоданный костяк и с внезапной злостью пнул мокрый песок. — Сидел бы ты не плотине. Был бы жив! Придурок бля!       Сегодня был день открытий. Михайлов проявлял совершенно несвойственное ему количество эмоций. Раньше Хардески считал что русского ресоцнули. Выжгли ему возможность испытывать сочувствие по отношению к кому-то кроме сослуживцев, для эффективной миротворческой деятельности это необходимо. Оказалось нифига, такой же человек как и все. И рыбий народ явно задел его за живое. Если ребят типа Михайлова задеть, то будь ты хоть русалка, хоть сам Посейдон, ухерачат тебя на макфиш и не заметят. — Делаем что, товарищ майор? — Проводим поисковую операцию. Первым делом найдем место нападения. Включить маячки. Всех без маячка валим на месте. А как валить пусть приглашенный эксперт вам напомнит. Все ж на пары ходили и конспекты вели? Вот я не уверен, ща будет повторение на практике. Зря что ли на вобле тренировались?       Хардески неожиданно оказался в центре внимания. — Кратко. Увидите — стреляйте в туловище. Русалок трудно убить при помощи пуль. У них чешуя на всей нижней половине тела. Это не кевлар, но все равно ослабляет эффект от попаданий. Плюс их мясо плотнее, чтобы выдерживать давление. Больше попаданий — лучше. Не переставайте стрелять, пока не засадите им в башку пару пуль. Еще важно. Они не умеют ходить, но отлично ползают. Не заходите в высокую траву. Первое что они сделают — вцепятся вам в бедренную артерию. И вы видели, что они делают своими зубами. — Блин, лучше бы я дальше охранял блокпост под Харбином. — Один из наемников опустил на лицо лицевую пластинку новомодного плоского ПНВ и поудобнее перехватил автомат. — Или под Харьковом. — Его коллега повторил движения коллеги и дополнительно пощелкал переключателями на правом бедре экзокостюма. Видимо выделял дополнительную мощность на псевдомышцы. — Да хоть на хую, подальше бы от сюда. Я на эту срань не подписывался. — А ну собрались, мать вашу. Вам платят такие боевые и бонусы, что их айтишники в Москве не видали. Вы за такие нолики должны в очередь на прыжок под танк выстраиваться. — Е-ть т-щ мй-р. — Все-таки идея «пошлю некомпетентных в патруль чтобы не ломали базу» вернулась мне бумерангом. Везучий я. Двинули!       Невероятно, чтобы в одном человеке было столько крови. След был четко различим даже без применения спец-аппаратуры, а при взгляде через визор в режиме био-детектирования бурые пятна сияли ярче уголковых отражателей.       И наверное Уйэн так и прошел бы мимо, если бы улика не была так перемазана застывшей кровью, что светилась равномерным бурым светом.       Лесник наклонился и поднял находку с земли. Кровь слепила. Ночник был плохо откалиброван и нейролинк в голове Уйэна безбожно синестезил, заставляя пользователя ощущать ржавое железо даже на языке. Это было жестче чем снафф на кодахроме, тут цвет можно было реально попробовать на вкус. — Поглядите-ка. Это не отсюда! — Было крайне маловероятно, чтобы сотрудник ГЭС носил элегантные золотые часики на тонком ремешке. — За периметр выехал один. Следы одиночные. Уэйн, что думаешь? — Женская цацка, думаю он взял пассажирку. И поехал совсем не за фотками.       Михайлов нетерпеливо мотнул головой. — Не тупой. Я про следы вообще-то.       Уэйн послушно всмотрелся в перемешанный опад. Да, русалкам до китайцев было как до луны. Наследили будь здоров. — Вырвался. Бежал-спотыкался. Скорее всего он сам упал на берегу, когда выдохся и обессилил. А уж там они его взяли. — Эй, зацените. Я конечно не спец, но мне кажется тут кого-то тащили. — Один из наемников ткнул пальцем в вырванные из земли клочки дерна.       Уэйн подкрутил контраст и сумел рассмотреть вторую цепочку следов. Они обрывались как раз там где начинались следы волочения. Следы неглубокие, вторая жертва была легче. Второе тело тащили в другую сторону. По мини-карте в углу забрала выходило что поисковая группа дала крюка через лес пока шла по следам и теперь снова приближалась к берегу. — Он активно отбивался, ну, пока из сил не выбился. — Выбилась. У него была пассажирка. Я сомневаюсь что здоровый сибирский мужик наденет такое в лес. — Уэйн помахал злополучными часиками. — Оружие к бою. Берег метрах в ста. — Вот тебе и окно в природу, еб твою мать.       Наемники снова двинулись вперед.       Ближе к берегу растительность становилась гуще. Обилие воды и солнечный свет пробивавшийся с опушки днем были настоящим благословением для кустарников и молодых деревьев.       Наемники чертыхаясь протоптали тропу и выбрались на песчаную косу. Визор Хардески взорвался засветками биодетекирования. Снова кровь, лужами. Она жгла глаза и сушила рот паразитной наводкой импланта.       Останки были женскими. Уэйн видел то что осталось от длинных рыжих волос. Судя по рыхломау песку, девушка отбиваласть до самого конца. Отчание обреченных в чистом виде. Заводь стала буро-красной от крови смешавшейся с мутной водой. — Вот с-суки. — Один хрен, мы приплыли. Куда дальше? — Следов больше нет. Во всяком случае здесь их нет. Может кто-то замел? Плюс, у него был наладонник, водонепроницаемый. Можно попробовать отследить геолокацию. — Вы про вот эту штуку? От него одни куски остались. — Один из солдат протянул Михайлову изжеванный комок пластика и стекла, комке все еще мигал неведомым чудом уцелевший зеленый светодиод. Видимо индикатор зарядки. — Узнаю почерк. Они так уже делали. Русалки конечно звезд с неба не хватают, но концепт следилки они усвоили. — На фоне смерти ни в чем не повинных людей потеря наладонника в недавнем случае с браконьером была совершенной мелочью, но лично Уэйна по тому поводу все еще коробило. И акваланг опять же пропал… — Мне плевать. Нужно понять, где их носило прежде чем они оказались на этом берегу. Нужны логи. А еще нужна их машина. — В принципе маршрут машин пишется. Проблема в том что маяк не привязан к спутнику, а стучит в нашу местную мобильную сеть. — Солдат с обилием антенн на экзокостюме, видимо связист и дежурный спец по презентациям, запустил портативный голопроектор и в воздухе над самым песком повисла зеленоватая карта окрестностей.       На карте материализовались синие гвоздики, отмечая расставленные ретрансляторы. Сеть редкая, но мощная. Уйэн уже встречался с такими, но только неподалеку от поселков. На такой сети базировался обмен инфой между лесничеством и лесоконтрольной автоматикой. На этих же вышках жили рыбные хозяйства, лесозаготовки, шахты, все кому был нужен ретранслятор для контроля тупоголовых, но очень живучих и полезных промышленных роботов, не умеющих напрямую общаться со спутником. — Гражданская технология. Если бы его носило по возвышенностям все было бы зашибись. Но река это сплошная яма для радиоволн. Максимум что мы найдем — точку, где он пропал. Дальше ничего. Буль-буль, мать его. Но может быть вездеход найдется. Там все же маячок побольше. — Значит обыщем точки последнего радиоконтакта. Вертушки в воздух. Нужно проверить береговую линию. Мы и так достаточно времени потеряли. Они бежали через лес, но напасть на них должны были у воды. Русалки же не имеют обыкновения гулять по лесу? — Ни разу о таком не слышал. Русалки могут выползти на берег по какой-то нужде, но это метров… Пятнадцать. Во всяком случае так оно утверждалось раньше. Опровержение этой теории разбрызгано по всему сраному лесу. — И как же это так получилось, что вы этого не знали? — Эти твари никогда не позволяли себе такой наглости. — Ну, с наглыми наша контора работать умеет. — Наемник с оскаленным волчьим черепом на лобовом щитке шлема снял со спины штурмовую кувалду, не понятно зачем сдавшуюся ему в этом болоте и сделал пробный взмах.       Уэйна обдало холодком. И тот факт, что сейчас русские были на его стороне ни разу не помогал. Это была чисто инстинктивная заморочка. О русских кувалдах знали все вояки, а западные в особенности. Мерзкое дело. С распространением дешевых аугментаций и экзоскелетов полузабытые байки родом с Ближнего Востока стали правдой жизни. Киборга сложно убить. Проще его «утилизировать», разломать, исковеркать, размозжить к чертовой матери.       Никто ничего не заметил, Уйэн на это надеялся. — Окей, нам надо проверить берег на глубину двести-триста метров от линии воды, и при этом посмотреть где они успели походить до этого. Разбиться на три группы. Одна ищет следы в лесу, вторая и третья идут по берегу. Доставайте сканеры, строимся для прочесывания! Передайте на дамбу, мне нужны еще люди. Пару взводов как минимум. Остальным боевая тревога. Это не повышенная готовность. Все увольнительные отозвать, сменившуюся смену снова на периметр, дайте им боевых таблеток сколько потребуется.       А дальше было то, что Хардески про себя обозвал «рецидивом». Слишком уж это напоминало Войну. Шли гуськом, мониторили свои сектора. Ноги вязли в мокром песке. Казалось, что это продолжалось часами. Постоянно на взводе и никакого курения. Уэйн хмуро жевал никотиновую жвачку и топал в середине колонны с ижметом наперевес.       И все же удивления еще не кончились. Вечер перестал быть томным еще на первом трупе, но встретить ожоги от реактивных двигателей точно никто не ожидал. Лесная подстилка прогорела до самой земли, спекшейся в корку. Окружавшие зону высадки дереьвя обуглились по периметру. Они не горели, форсаж просто испепелил все торчащее, оставив только стволы. Быстро и чисто.       Штирлиц шел по тайге и никак не мог понять, что выдает в ней место сброса контрабанды сильнее. Застарелые ожоги от реактивных двигателей, следы волочения ящиков по берегу или изрешеченный охотничий вездеходик марки КУАЗ, грустно торчащий задними колесами из камышей. Пробитая батарея еще шипела и дымилась. — Выгоревшая сигнальная шашка. — Тут ещё одна. — И попали они сюда не одновременно. Эта вся в грязи и тине. — Ну вы серьезно, господа детективы? Тут гигантская просека. Пустые ящики, кто-то грохнул свидетеля, а вы обращаете внимание на пластик. Приоритеты, слышали такое слово? Шерлоки, мля… — Майор перевел дух и продолжил уже спокойнее. — Хотите новость? — Какую? — Такую что взорвет ваши мОзги. Зацените. — Михайлов стер тину с треснутого контейнера тину и подсветил находку фонариком.       «Nor.In.Co». В переводе на русский и английский «Громадные проблемы с доставкой на дом». Кто-то из наемников удивленно присвистнул. — Ну это конкретно пипец. Москва от этого с цепи сорвется. — Никуда они не сорвутся. Норинко продает всем, кто заплатит. Это не синоним поддержки из Пекина.       В этот момент в камышах что-то плеснуло, почти в ту же секунду Хардески впервые увидел летающего русского. Тот же парень что притащил на дамбу обрывки жилета сотрудника ГЭС практически мгновенно сиганул в сторону звука. Ни подготовки, ни оценки расстояния, он просто сжался как пружина и швырнул себя в камыши. Видимо очень хотел реабилитироваться. — Нихера не вижу в этих ебаных зарослях!       Русские не стреляли, не хотели зацепить своего. — Стой, ебаный карась, зашибу!       Может этот рыболюд не понимал по русски, а может плен не входил в его планы. Раздался один единственный звук отбоя мяса, а дальше настала тишина. Заросли успокоились. Русский появился через полминуты, волоча за хвост останки русала.       Да, русские умели делать боевые экзо. Кулачищами этой камуфлированной гориллы можно было забивать сваи для моста на Курилы. По слухам так и было, хоть и явный бред. Правда сейчас их с успехом применили для приготовления рыбных котлет. По-киевски, на косточке.       Череп русала, или тритона, термин еще не утрясли, был грубо сплющен и вогнут справа. Учитывая размер ладоней экзокостюма, было похоже что ихтиандру прописали пощечину.       Майор пнул мертвого русала и сокрушенно покачал головой. — Илюшенька, обсыпь его мелом.       В словарике Хардески этой идиомы не было. Михайлов заметил вопрсительное вырвжение лесника и расщедрился на пояснения. — Часть старого анекдота. Каюк нашему языку.       «Илюшенька» потупился, для картины полного раскаяния ему не хватало только виновато шаркнуть бронированным ботником по болтной грязище. — Я его скрутить пытался, но он скользкий, сволочь, вывернулся и в лицо пытался укусить. Ну я его и приложил. — Что он тут делал блин? — Может сторожил, а может и ждал себе кого-нибудь на ужин. — Уэйн поддел пальцем верхнюю губу русала и оттянул, обнажив зубы. На деснах еще была запекшаяся кровь. — Уэйн, что по улову? — Цвета знакомые. Я даже знаю кто у этого косяка главный. Моя знакомая, Алираэна. — Дайте угадаю, Дисней она не смотрит? — Скорее тяготеет к классической мифологии. Ну знаете, флейты из костей… Канаты из… — Понятно. Так, рассыпаться. Нужен периметр и сбор абсолютно всего что не трава и пеньки. Каждую гильзу, каждую выгоревшую сигналку, обрывок комбеза нашего усопшего, выбитый у этого хуева ихтиандра зуб. Все собрать, упаковать по пакетикам и доставить на ГЭС.       Работа закипела в ту же секунду.

***

      Обратно летели в мрачном молчании. Уйэн грешным делом вспомнил Тайвань. Такая же напряженность в воздухе. Надвигалась Война. Локальная, очень компактная и почти фентезийная, но этого не менее опасная и реальная. Русалки это конечно прикольно, но все приколы кончатся, если поймаешь грудью дротик из китайского АДСа.       Вся эта история слишком сильно пахла тиной и кровью. И это сочетание Хардески всей душой ненавидел. Он бы отдал все на свете, всю органику еще остававшуюся в теле, чтобы больше никогда не увидеть ни одного рыбоморфа. Но хрен там плавал, рыбоморф был тут как тут, протекал кровью и мозгами на брезент, а с брезента на пол пассажирского отсека вертушки. Уэйн примерился и пинком отфутболил голову русала подальше от края. Хрустнули кости.       Вернувшись на плотину Михайлов сразу включился в работу, оповестил гражданских о гибели товарища и введении военного положения, и начал решать вопросы с Москвой. И это была не просто Москва как топоним, это была Зэ Москоу, та самая, из кино про КГБ. Русские говорили о ней с почти религиозным благоговением. С другой стороны, это было ближайшее к библейскому граду на холме что еще было во всей Восточной Европе, тут поневоле восторгаться начнешь.       Уэйн тем временем занял медпункт и «играл в детектива», как это метко обозвал выставленный за дверь дежурный фельдшер. Анализ улик дал пару интересных результатов.       С виду для непосвященных русалки отличаются друг от друга как для скинхеда казахи и киргизы. И те, и другие вызывают ненависть и она мешает запоминать мелкие отличия. У Уэйна багаж знаний все же был, так что останки таки сказали ему кое-что. Это был матерый самец, больше двух метров в длину. Большая часть тела, порядка метра-пятидесяти, приходилась на рыбью часть.       Старая рыбацкая сеть вместо чего-то типа футболки, плюс резинки на руках. Самые разные. Были жгуты, шланги, велосипедная камера… И рекламный браслетик МФТИ. Хардески видел такие у проходившей в этих краях тургруппы. Уэйн от всей души понадеялся что незадачливый студент упустил резинку пока купался в реке много лет назад и тритон извлек ее из донного ила. Но это было бы слишком счастливым совпадением в этой херовой действительности. Так что Хардески авансом приплюсовал к долгу русалок плюс одну душу. В пользу грустной версии так же говорил тот факт, что за новенький дайверский пояс у русала был заткнут лоскут формы убитого сотрудника ГЭС. Рыбоморф явно любил собирать трофеи. Плюс разномастные резиновые бандажи явно использовались для маскировки. Тритон крепил на тело всякую флору чтобы сливаться с ландшафтом. Русалок можно было ненавидеть, но недооценивать их было опасно.       Уэйн прибавил свет и начал рассматривать кожу. Выглядело так, будто рыболюда в детстве скинули в яму с ржавми ножами, или в аквариум с пираньями. Шрамы у него были просто загляденье. Может это Ритуальное? Вполне вероятно. У рыбин молодая культура, родоплеменной строй, странно что они пирсинги из рыболовных крючков мутить не начали. Хотя для искусственных эти шрамы были слишком бессистемными и грубыми. Даже у русалок с их перепончатыми лапами должно получиться не так криво. Больше похоже на следы когтей и… Да. Таких когтей в этих краях было только у медведей, а они были умные и не лезли на рожон. Как правило русалки сторонились порогов на которых рыбачили косолапые. Медведи поняли что русалки смертельно опасны задолго до того как это дошло до людей. Хардески взрезал сеть на спине русала и увидел следы укусов, определенно русалочьих.       С принадлежностью Уэйн не ошибся, уродец и правда был из косяка Алираэны. Как по заказу, ее косяк отличался красными полосами на плавниках. Типа тех что у окуней. Русалки, будучи продуктами генотеха, постепенно воспринимали особенности организмов проживающих по соседству и неизбежно попадающих в рацион русалок.       На груди были еще отметины. Уже техногенные. Под водой отдача меньше, жидкость поглощает импульс, но характерные фингалы возле плеч у русала все равно прослеживались. Он стрелял, много и часто, причем с обеих рук. — Они готовят автоматы, зачем? — Ответа Хардески не ждал, но получил. — Дадут нам салют на день работника рыбного хозяйства, я полагаю. — Чем могу? — Отчет об осмотре мне. В двух экземплярах. Один пойдет наверх. Через двое суток у нас важная встреча. Будет часов в семь, позже узнаем точнее. Быть чистым, выбритым и разбираться в ситуации. Нас будут жевать по полной. — Нас? — Да, ты увяз в этом дерьме настолько глубоко, что теперь от нас не отвяжешься. Я уже договорился с начоблом. Ты официально прикреплен к нам до тех пор, пока мы не решим русалочью проблему. Никаких больше субподрядов, ты часть отряда. Поздравляю. — Польщен. — Не опаздывай.       Это очень напоминало сценку из вестерна где шериф раздает звездочки направо и налево. Проблема в том что Хардески не ощущал себя на Клинта Иствуда, но делать было нечего. Уэйн вышел следом за майором, за его спиной госпитальный робот обиженно жужжал, прикидывая как запихнуть дохлую неформатную тварь в стандартный бодибэг.