Embracing My Very Own Darkness

      Вспомнив о своём первоначальном намерении прийти сюда, Гермиона была благодарна, когда профессор Снейп обратился к ней первый.       — Итак, мисс Грейнджер... я не могу не повторить вопрос мистера Малфоя о причине вашего возвращения в Хогвартс. — Он жестом пригласил её присесть в одно из двух кресел, стоявших перед камином.       Отогнав мысли, Гермиона присела на кресло.       — Хорошо, сэр... — она почувствовала, как участилось её сердцебиение. — ...я здесь по просьбе директора Макгонагалл. Она любезно попросила меня помочь ей классифицировать и снять защиту с некоторых предметов, которые недавно были найдены в Тайной комнате. — Гермиона изо всех сил старалась, чтобы её слова прозвучали небрежно.       — Да, я слышал об этом. Если слухи верны, это должно быть настоящее открытие.       Гермиона выгнула бровь.       — Вы не видели предметы?       — Нет. Минерва очень скрытна. Вы должны считать, что вам повезло, что она попросила о помощи вас. — Гермиона поняла, что Минерва действительно оказала ей огромную услугу. — Огневиски? — спросил Снейп Гермиону, доставая два стакана и бутылку из шкафа, прежде чем сесть в кресло напротив неё.       Обычно Гермиона не пила, но так как она знала, что алкоголь немного успокоит её и так напряжённые нервы, она с благодарностью приняла предложение. Кроме того, у неё возникло приятное ощущение, что профессор, в отличие от других, явно считает её взрослой. Иначе, подумала она, он никогда не предложил бы ей выпить.       — Да, пожалуйста.       Осторожно потягивая крепкий алкоголь, она вспомнила о книге, которая лежала у неё в сумке. Это было очень редкое издание «Колдун на войне» Брута Малфоя, достать которое было невероятно трудно и стоило ей немалых усилий. Она понимала, что это может показаться довольно глупым жестом, но всё же Гермиона не хотела приходить сюда с пустыми руками.       — Гм, пока не забыла... — сказала она, роясь в сумке. — ...я захватила с собой кое-что, что, как мне показалось, может вас заинтересовать, сэр. Я думаю, она прекрасно впишется в вашу коллекцию редких книг, не так ли?       Передавая книгу, Гермиона с нетерпением ждала, как она втайне надеялась, впечатлить Снейпа. Небрежно перелистывая книгу, волшебник с подозрением приподнял бровь.       — Это действительно очень редкая книга, мисс Грейнджер. Даже у Люциуса её нет, и, в конце концов, её написал его предок. Почему вы отдаёте её мне?       Гермиона пожала плечами.       — Это что, какая-то взятка? — сказал он несколько обвиняющим тоном.       «Взятка?»       Хотя эта мысль никогда не приходила Гермионе в голову, она должна была признать, что это действительно можно расценивать как таковое. И всё же это привело её в ярость.       «Чёрт возьми! Вот тебе и попытка быть милой!»       — Нет! — воскликнула Гермиона, пытаясь вырвать книгу из его рук, но потерпела поражение. — У меня даже в мыслях не было! — её милое личико исказилось от гнева, когда она вскочила с кресла. — Если вам не нужна эта чёртова книга, прекрасно. Тогда отдайте!       Застигнутый врасплох внезапной вспышкой гнева мисс Грейнджер, профессор Снейп всерьёз задумался: что же могло так изменить её характер. Такая эмоциональная реакция была совершенно нетипичной для всегда вежливой и услужливой гриффиндорской принцессы! Откуда взялся весь этот гнев? Хм... Интересно.       — Ну, в таком случае... — он попытался успокоить девушку. — ...я прошу прощения за то, что неверно расценил ваши мотивы. — Гермиона немного расслабилась и откинулась на спинку кресла. — Спасибо за книгу, мисс Грейнджер. Я ценю это.       — Не за что, — ответила она чересчур резко, поспешно опустошая стакан с огневиски.       «О, какое приятное первое впечатление я произвела! Глупая!»       Хмыкнув, волшебник снова возобновил разговор, откинувшись на спинку зелёного кресла.       — Итак, мисс Грейнджер, учитывая тот факт, что я правильно вас расслышал, вы хотели поговорить со мной о некоторых... личных делах, я полагаю?       Гермиона сглотнула. Это был момент истины. Неловко ёрзая, она начала формулировать свою просьбу удивительно уверенным голосом.       — Ну да, сэр. Я пришла к вам в надежде... на продолжение нашего первоначального соглашения о тех частных уроках, которые вы давали мне на седьмом курсе. — Гермиона прикусила нижнюю губу, нервно ожидая ответа. Прошли долгие секунды, и всё, что было слышно, — это потрескивание камина рядом с ними. Снейп ещё не ответил на её дерзкий вопрос, но, казалось, тщательно обдумывал её слова.       Гермиона вздохнула и продолжила, стараясь сделать свою просьбу более заманчивой для него.       — Как и раньше, у вас не будет никаких обязательств. Не волнуйтесь, я не жду от вас никакой сентиментальности. — Гермиона сделала эффектную паузу.       «Даже если бы я очень этого хотела...»       — Всё, о чём я вас прошу... — продолжала она, отчаянно подыскивая правильные слова, чтобы выразить это прилично: — ...поощрять эти... ну... мои не совсем обычные желания и обучать меня, как с ними правильно обращаться. Наслаждаться ими. Я хочу принять свою тёмную природу вместо того, чтобы подавлять и отрицать её. Я устала притворяться той, какой все хотят меня видеть.       Снейп наклонил голову, всё ещё внимательно слушая. Выпрямившись, Гермиона встретилась взглядом со своим бывшим профессором и твёрдо заявила:        — Сэр, я прошу вас трахнуть меня ещё раз. Тщательно и грубо. Пожалуйста.       Гермиона наконец-то выпустила кота из мешка. Снейп фыркнул в ответ на её откровенную просьбу. Значит, она действительно стала маленькой скрытой мазохисткой. Он подозревал это ещё тогда. Десять лет назад показатели были довольно ясными, но всё же иногда такая склонность исчезала с годами, как только исчезала гормональная передозировка. В случае с Гермионой это никуда не делось. Вот это была отличная новость...       Пришло время немного подерзить.       — Значит, мысль о том, что с вами могут обращаться грубо, всё ещё привлекает вас, мисс Грейнджер? — вкрадчиво спросил он. Гермиона кивнула, лёгкая улыбка тронула её губы.       — Да, профессор. Очень.       — А теперь скажите мне, куда делись ваши манеры? — с любопытством спросил Снейп.       — Прошу прощения? — Гермиона растерянно заморгала.       — Ваша речь, мисс Грейнджер. Если бы вы всё ещё были моей ученицей, я бы лишил Гриффиндор огромного количества баллов за вашу дерзость.       Гермиона нахмурилась. Она так привыкла быть агрессивной в ситуациях, когда чувствовала себя обиженной, что даже не осознавала, что в ней просыпается подсознательный инстинкт защиты...       «Вот это да».       — Хм, инстинкт защиты, я полагаю... — она быстро ответила на вопрос Снейпа, пожав плечами. Внутренне содрогнувшись, она вспомнила несколько ссор, между ней и её бывшими партнёрами. Так что, в некотором роде, это была их вина, что она стала такой агрессивной.       — Я понимаю. — Снейп кивнул, удовлетворённый объяснением. — Что подводит меня ко второму пункту... — профессор налил себе ещё огневиски. — Я больше не ваш профессор... — он продолжил, чувствуя её замешательство по поводу его заявления: — ...вы не моя ученица. Учитывая этот факт, я боюсь, что продолжать наше взаимное соглашение между преподавателем и ученицей невозможно...       Гермиона напряжённо думала.       «Чёрт, я об этом не подумала!»       Пошевелив руками, она выдвинула встречное предложение.       — Но... мы ведь можем притворяться, не так ли, профессор?       И снова он замолчал. Гермиона ненавидела это. Снова почувствовав обиду, она инстинктивно перешла в режим защиты.       — Или вы больше не считаете себя способным удовлетворить мои желания, поскольку теперь предпочитаете мужчин? —воскликнула Гермиона на удивление противным и пронзительным тоном.       Профессор Снейп чуть не подавился своим напитком. Эта наглая девчонка! Он выбьет из неё эту дурь, когда придёт время, и досконально покажет, на что способен! Но пока он изо всех сил старался не поддаваться на её провокации. В конце концов, он видел её задумчивость после встречи с Люциусом. У неё было довольно шокированное выражение лица...       — Во-первых, вы дерзкая маленькая мисс... — ...даже если бы я предпочёл мужчин, это не ваше дело. — Теперь он угрожающе возвышался над ней, и Гермиона почувствовала, как на её трусиках образовывается влажное пятно.       — Во-вторых... — продолжал он, внезапно отвернувшись от неё, рассеянно глядя на огонь. — ...то, что происходит между Люциусом и мной, — это пережиток Пожирательских пирушек... — в тот момент, когда он произнёс последние два слова, он пожалел об этом.       «Пожирательских пирушек?»       Однако Гермиона только слышала о Пожирательских пирушках. Эти сборища были печально известным мифом, и никто посторонний не знал точно, что происходило, когда Тёмный Лорд собирал всех своих доверенных последователей на «вечеринку». Вскоре поползли слухи. Слухи о человеческих жертвоприношениях в стиле инков: бедным жертвам, предпочтительно девственницам, вырезали сердца. Кроме того, ходили слухи о коллективных пытках, насилии и изнасилованиях, но ни одна жертва не дожила до того, чтобы рассказать о своей судьбе. Тем не менее, Гермиона ни разу не слышала, чтобы Пожиратели смерти между собой...       «Он лжёт, чтобы не признаваться, что стал геем?»       Поначалу вряд ли кто-то воспринимал эти слухи всерьёз, считая эти сказки страшилками, которыми пугают детей. Но потом противники Волан-де-Морта стали часто исчезать. Взрослые. Члены Ордена. Школьные товарищи Гермионы, как парни, так и девушки. Даже целые семьи.       Конечно, последние слова Снейпа сильно заинтриговали Гермиону.       — Что тогда происходило, сэр? — взволнованно спросила она.       Он пренебрежительно махнул рукой, не оборачиваясь.       — Ничего. Вы всё равно не поймёте...       Гермиона приподняла бровь. Она знала по опыту, что как бы она не пыталась получить нужную ей информацию, профессор не расскажет, пока он не решит поделиться ею сам. Чего он, очевидно, не хотел делать.       «Или он просто пытается отвлечь меня от своей сексуальной ориентации?»       Скрестив руки на груди в вызывающей манере, Гермиона нарушила молчание.       — Я вам не верю.       Профессор Снейп резко обернулся: его тёмные глаза опасно сверкнули.       — У вас только что хватило наглости назвать меня лжецом?       — Похоже, что так, — ответила она, изо всех сил стараясь выдержать его взгляд. Как в замедленной съёмке, Гермиона вдруг почувствовала, как кто-то резко дёрнул её за волосы, а затем стащил с уютного кресла и потащил к тумбочке, стоявшей у стены рядом с камином. Она ахнула, но не стала протестовать.       — Пришло время добиться от вас уважения, верно? — Снейп угрожающе зарычал, мгновенно повергнув Гермиону в состояние шока, но и в предвкушении.       Когда Снейп быстрым движением убрал всё с тумбочки, Гермиона услышала пронзительный звук бьющегося об пол стекла и стук нескольких других предметов. Она знала, что это всего лишь несколько пустых флаконов и немного безделушек: ничего такого, что «Репаро» не смогло бы потом исправить. Кроме того, профессор был уверен, что эта маленькая интерлюдия внесла большой вклад в аспект ситуации, несомненно, ещё больше разжигая плотские желания Гермионы.       Вскоре она обнаружила, что её приподняли за бёдра и легко переместили на теперь уже пустую поверхность маленькой тумбочки.       Её дыхание участилось, когда профессор Снейп раздвинул её бёдра. Предательский запах её возбуждения, должно быть, заполнил всю комнату, поскольку каждая клеточка её тела отчаянно жаждала этого... Гермиона полностью потерялась в завораживающих глазах мужчины, который преследовал её во снах более десяти лет, когда вдруг она услышала, как он прошептал «Дивесто»...       Заклинание оставило их без одежды, Гермиона вздрогнула, когда её окутал холодный воздух. Стон сорвался с губ девушки, когда она почувствовала, как твёрдый, пульсирующий член её бывшего профессора тычется в её влажную киску. Всё вокруг расплылось перед глазами Гермионы, когда Снейп бесцеремонно вошёл в неё почти до конца: это внезапное чувство удовлетворения заставило лицо Гермионы исказиться в смеси боли и удовольствия. Отчаянно обхватив его руками и ногами, она вцепилась в волшебника так, словно от этого зависела её жизнь.       Мастер зелий ритмично двигался, безжалостно вторгаясь в податливое тело своей бывшей ученицы, подстрекаемый нескончаемыми звуками удовольствия Гермионы. Она даже не пыталась их сдерживать, и профессор был приятно удивлён тем, что девушка за эти годы стала более громкой.       — Мерлин, ты даже не представляешь, как я скучала по тебе... скучала по этому. — Гермиона, задыхаясь, застонала, на короткое мгновение вернув себе способность ясно мыслить.       Подняв Гермиону без особых усилий, Снейп отстранил её от тумбочки и прислонил к стене. Теперь, когда её вес находился на сильных руках Снейпа, потом определённо останутся синяки на заднице и верхней части бёдер.       Не то чтобы она возражала...       Шероховатая поверхность каменной стены царапала нежную кожу спины Гермионы, как наждачная бумага, с каждым безжалостным толчком, без сомнения, оставляя царапины здесь и там. И она снова не возражала. Этот пьянящий укол боли только ещё больше разжёг её похотливые чувства.       Было ли тошно чувствовать это? Гермионе пришлось так долго обходиться без нормальных человеческих прикосновений, что ей уже было всё равно, правильно ли то, что она делает, неправильно, неприлично, извращённо, что угодно. Важно было только то, что она чувствовал себя хорошо. И, чёрт возьми, так оно и было!       Повинуясь какому-то нелепому инстинкту, она впилась ногтями в обнажённую спину Снейпа, вызвав у него гортанное рычание, и достигла оргазма. Через несколько секунд Снейп последовал за ней, и Гермиона почувствовала тёплую липкую жидкость, которая наполняла её.       Закрыв глаза, она не могла припомнить, когда в последний раз чувствовала себя такой живой и свободной, как будто всякая душевная боль была смыта этим потрясающим облегчением.       Профессор осторожно отпустил её бёдра, и Гермиона медленно опустилась на ковёр.       Посмотрев на Снейпа с довольной ухмылкой, Гермиона спросила:       — Соглашение принято, я полагаю?       Нахмурив брови, он помог ей подняться.       — Похоже, что так. А теперь позволь мне осмотреть твою спину. — повернув её, как только она снова встала на ноги, он осмотрел царапины и ссадины, которые теперь украшали всю её спину. Гермиона дёрнулась.       — Хм. Мы должны позаботиться об этом, — прошептал профессор Снейп. — Следуй за мной, пожалуйста. — Гермиона подчинилась и на дрожащих ногах последовала за ним в спальню. Снейп направился к аптечке, в то время как Гермиона не удержалась и упала на манящую и соблазнительно уютную кровать с балдахином. Её глаза отяжелели, и она зевнула.       Вернувшись из маленькой ванной, Снейп обнаружил Гермиону, лежащую на кровати... и всё ещё голую. Покачав головой с тихим смешком, он сел на край кровати и начал наносить целебную мазь на спину Гермионы.       — Ой! — закричала она, не двигаясь и не открывая глаз.       — Это от шрамов... — объяснил Снейп, тщательно нанося мазь. — ...но мазь не уберёт царапины и ссадины. Если ты... — Гермиона перебила его.       — Мне всё равно. Утром они напомнят мне, что это был не просто очередной сон...       И с этими словами Гермиона крепко уснула.