Embracing My Very Own Darkness

      Гермиона резко проснулась и задрожала от набежавшего холода. Сонно потирая холодный нос, она инстинктивно схватилась за одеяло, чтобы закутаться в него, понимая что она не одна. Её глаза распахнулись, и Гермиона тут же вспомнила все вчерашние события. Мечтательно упиваясь воспоминаниями, она медленно повернула голову в сторону источника тихого храпа рядом с ней.       Снейп лежал в футе от Гермионы на огромной кровати с балдахином, повернувшись к ней спиной. Осторожно придвинувшись чуть ближе, Гермиона с трудом сдержала вздох откровенного шока, увидев многочисленные рубцы, шрамы и плохо зажившие раны на спине мужчины. Борясь с сильным желанием успокаивающе погладить их, Гермиона почувствовала глубочайшее сочувствие к своему бывшему профессору.       «Мерлин! Какую ужасную боль это, должно быть, причинило ему!»       Гермиона знала, что Снейп был шпионом Дамблдора и в то же время служил в рядах Волан-де-Морта; поэтому она предположила, что эти «сувениры» были оставлены последним. Какой «правитель» обращается со своими верными последователями как с пленниками, мучая и калеча их? Чёртов ублюдок.       Содрогнувшись, Гермиона попыталась вспомнить, замечала ли она когда-нибудь эти шрамы на Снейпе раньше; тогда, когда он давал ей те великолепные частные уроки так много лет назад. Но нет, она была уверена, что запомнила бы их. Несмотря на то, что у них несколько раз был интимный контакт, Гермиона почти никогда не видела его голого тела больше, чем это было необходимо. Всегда было что-то, что скрывало его части: какое-то одеяло, простыни или его мантия. Что ж, теперь это имело смысл. Некоторые из этих шрамов выглядели намного старше десяти лет...       На его плече Гермиона заметила свежую рану. Две бок о бок идущие царапины; не достаточно глубокие для шрамов, но, очевидно, достаточно глубокие, чтобы вызвать кровотечение.       «Это то, что Малфой сделал вчера? Но почему??? Я думала, они друзья?!»       Гермиона не понимала этого. Гей он или нет, но никто не причиняет серьёзного вреда тому, кого любит. Или нет?       «Ну-ну, Гермиона Грейнджер, сначала наведи порядок в собственном доме! — совесть Гермионы внезапно начала издеваться над ней. — Ты ведь тоже не прочь немного пострадать? Не будь святее Папы!»       Нахмурившись, Гермиона прогнала эту мысль и решила уйти до того, как Снейп проснётся. Вероятно, она достаточно испытывала свою удачу, не будучи грубо разбуженной и выставленной за дверь после того, как неожиданно заснула на кровати Снейпа прошлой ночью...       Гермиона осторожно приподняла уютное одеяло и скатилась с кровати, торопливо оглядываясь в поисках своей одежды.       «Вот дерьмо! Моя одежда, должно быть, всё ещё в кабинете!»       Пробираясь на цыпочках к двери, попытка побега вскоре сорвалась.       — Куда-то собралась? — услышала она отчётливый голос Снейпа.       Гермиона неохотно повернулась к нему.       — Ну, я предположила, что вы хотите, чтобы я ушла. Никаких обязательств, помните? — она неловко поёжилась из-за своей наготы. Конечно, ей не хотелось уходить, но она предпочла бы уйти по собственной воле, чем быть выгнанной. Этот опыт всё ещё был довольно ярким воспоминанием и ужасно подорвал её самосознание. Ей не хотелось заново переживать это.       — А кроме того... мне холодно. — Она продолжала упирать руки в бока.       Профессор проигнорировал её паршивую отмазку, чтобы улизнуть, и просто заявил:        — Ты остаёшься. — Он подчеркнул свои слова, приглашающе приподняв одеяло со стороны кровати Гермионы.       — Я? — удивлённо ответила Гермиона.       — Да. А теперь возвращайся сюда, чтобы мы могли обуздать холод, — монотонно ответил Снейп. Гермиона выгнула бровь, не зная, что и думать об этом сомнительном «приглашении».       «Хмм. Он проснулся для небольшой «утренней разминки»? Ну, я бы не возражала...»       Мысленно ухмыляясь предстоящей перспективе, Гермиона скользнула обратно под одеяло.       — Итак... — сказала она насмешливо. — Что именно вы намерены предпринять, чтобы избавиться от холода, профессор? — Гермиона намеренно сделала соблазнительное ударение на последнем слове.       Однако, к её большому удивлению, Снейп не набросился на неё сразу, как она ожидала. Вместо этого Гермиону притянули к себе; вскоре её голова покоилась на почти безволосой груди Снейпа, а тёплая рука прижала к себе.       — Лучше? — спросил он небрежно. Сердце Гермионы ёкнуло.       «О боже! Это что-то новенькое?!»       Десять лет назад подобный заботливый жест был бы немыслим.       — Уже лучше, — ответила Гермиона, всё ещё смущаясь, но определённо согреваясь. Медленно она начала расслабляться в объятиях. На самом деле, это было опьяняюще.       Заметив её смущённый взгляд, профессор тихо усмехнулся. Похлопав её по бедру, он просветил её.       — Не совсем то, что вы ожидали, не так ли, мисс Грейнджер?       — Если честно, не совсем, — призналась Гермиона. Потом поспешно добавила: — Но мне нравится! Это просто...       — Тише, — прервал он её не слишком строгим голосом. Гермиона кивнула, продолжая наслаждаться прикосновением кожа-к-коже. — Кстати, о вопросах... — Снейп невозмутимо продолжал: — Мне нужно с тобой кое о чём поговорить.       «Поговорить? Господи, теперь это становится целой вереницей первых...»       Подумала Гермиона, чувствуя себя немного неуверенно в этих чужих водах. Глядя на него снизу вверх, она ждала, когда Снейп начнёт этот, по-видимому, странный разговор.       — Прежде всего, вы должны знать, что я жду честных ответов. Это понятно? — проговорил Снейп; его требовательный тон во многом напомнил Гермионе те дни, когда она была его ученицей, как по зельям, так и по «внеклассным занятиям». Приятная дрожь пробежала по её спине.       — Да, сэр, — ухмыльнувшись, проговорила Гермиона.       — Хорошо, — продолжил Снейп, наклонив голову, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. — Что ты думаешь о Люциусе Малфое?       Гермиона нахмурилась.       — Что? Этот Люциус Малфой, который предпочёл бы видеть меня мёртвой, а не живой только потому, что я магглорождённая? Ненавижу этого проклятого мерзавца... — Гермиона была резко оборвана.       — Прекрати. Я не это имел в виду.       — А что же? — ответила Гермиона.       — Я не говорю о твоих многолетних чувствах, Гермиона... — попытался подтолкнуть её Снейп.       «Гермиона?»       — О твоей последней реакции на него. Вчера, в моём кабинете.       Гермиона попыталась встать, уйти от этой инквизиции, которая становилась всё более неловкой, неприятной и... тревожно волнующей. Но всё же её подсознание боролось за то, чтобы понять, к чему может привести этот разговор. Также борясь физически, Гермиона не имела ни малейшего шанса освободиться от хватки Снейпа, поэтому после ещё нескольких неудачных попыток она сдалась.       «Значит, все эти нетипичные объятия были для того, чтобы заманить меня в этот ужасный разговор! О, глупая Гермиона, чего ты ожидала от слизеринца?»       Всё, что Гермиона могла сейчас сделать, это продолжать слушать то, что говорил Мастер зелий, и отвечать на его вопросы.       — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — вызывающе солгала Гермиона.       — О, ты прекрасно понимаешь, моя дорогая. Нет смысла это отрицать. Я это знаю. Люциус это знает. — Снейп сделал эффектную паузу. — Итак, главный вопрос здесь в том, когда ты наконец осознаешь это и примешь реакцию своего тела.       Гермиона ахнула.       — Знаешь что? — воскликнула она пронзительным голосом, не уверенная, правильно ли поняла то, что только что услышала. Её дыхание стало прерывистым, и Гермиона мысленно проклинала себя за то, что стала влажной от этого нелепого разговора.       «Чёрт возьми!»       — Знаю, что... — уточнил Снейп. — В глубине души ты безмерно желаешь этого злого и неприятного Люциуса...       Гермиона мгновенно покраснела от шока и гнева.       — Ты, должно быть, шутишь! — она зашипела от ярости. — Я бы никогда...       — Не прикоснулась к его телу? — Снейп озорно закончил фразу за неё. — Извивалась под его прикосновением? Разваливалась на части при мысли о том, что он овладеет тобой, несмотря — или, может быть, даже из-за ненависти между вами? — он безжалостно продолжил её душевные терзания, внезапно перекатившись на неё и придавив.       Она снова ахнула, в равной степени из-за внезапного физического контакта Снейпа и всех этих грязных образов её и непостижимого лорда Малфоя, которые упорно всплывали перед её внутренним взором.       — Я знаю, что тебе это очень понравится... — хрипло прошептал Снейп ей на ухо. — Если бы он трахал тебя так же, как я. — Дрожа от возбуждения, когда вес Снейпа продолжал восхитительно давить на неё, Гермиона почувствовала, как он придвинулся к её лону. Прежде чем она успела возразить, Снейп резко вошёл в неё.       — Грубо. Безжалостно. Требовательно. Доминируя... — проговорил Снейп подчёркивая каждое утверждение толчком.       «Мерлин, я действительно больная. Наслаждаюсь этим так сильно!»       Хватая ртом воздух, Гермиона не смогла сдержать слёз. Не слёзы страха или стыда за то, что только что произошло. Нет, это были слёзы откровенного гнева.       — Зачем ты меня так мучаешь? — прошептала Гермиона, имея в виду не утренний секс по-быстрому, а извращённую правду в его словах.       — Потому что тебе это нравится, — прошипел Снейп как ни в чём не бывало, кончая в дрожащую девушку под ним. — Ты не только любишь, но и жаждешь этого, — сказав это, он отпустил её и бесцеремонно встал с кровати. — Признай это. Ты не обманываешь никого, кроме себя, девчонка. А теперь используй свой гениальный мозг и поразмышляй о вчерашних событиях. — Оставив Гермиону наедине с её тревожными мыслями, он направился в кабинет.       Гермиона вздрогнула от растущего осознания того, что отрицать это было бесполезно. Снейп был прав, кого она обманывала? Оглядываясь назад, все физические признаки были болезненно очевидны с того самого момента, как Гермиона вчера постучала в эту чёртову дверь в личные покои Снейпа и обнаружила там Люциуса.       «Чёрт побери!»       Она снова прокрутила в сознании их короткую встречу, шаг за шагом. От первого появления Люциуса на пороге, которое закачало адреналин прямо в её вены из-за повторяющегося и преднамеренного нарушения её личного пространства, от которого у неё чуть не перехватило дыхание, до рокового «обещания», что они скоро встретятся снова. Это, плюс знакомая жесткость в его проницательных серых глазах, от которой у неё мурашки побежали по коже, делало это очень, очень реальной... угрозой. Страшная, тревожная, волнующая угроза.       Гермиона фыркнула. Она только сейчас поняла, что печально известная ухмылка Малфоя, которую она несколько раз с удовольствием стёрла бы с лица Люциуса в прежние дни, вчера вдруг стала тревожно хищной ухмылкой, которая, казалось, постоянно преследовала её. И если быть честной с собой, Гермионе это нравилось...       Тем не менее, ход мыслей Гермионы оборвался, так как Снейп вернулся из кабинета с её одеждой в руке.       — Ты обдумала сложившуюся ситуацию?       Гермиона нахмурилась, не желая открыто признавать это.       — Да. — Профессор бросил на неё неодобрительный взгляд.       — Что, да?       — Да, сэр, — добавила она с ухмылкой. Тем временем, одеваясь, Снейп небрежно продолжил разговор.       — И что? Что ты теперь думаешь о Люциусе?       — Ну... — Гермиона заставила себя сказать: — В связи с последними событиями... — Она с трудом подбирала слова. — Он вроде как... привлекателен.       — Привлекателен? — Снейп одарил её самодовольной ухмылкой и бросил Гермионе её одежду. — Понимаю. Я думаю, тебе следует навестить его. Люциус обладает некоторыми «качествами», которые могут тебе пригодиться... — Гермиона подумала, что ослышалась. — О, и прежде чем ты оденешься, я хочу проверить твою спину.       У Гермионы от изумления отвисла челюсть.       — Прошу прощения? — пронзительно воскликнула она. — Значит, ты действительно посылаешь меня к Люциусу, как какую-то шлюху, чтобы он мог меня трахнуть ?       Гермиона демонстративно завернулась в одеяло и встала с кровати. Шагнув к Снейпу, который продолжал одеваться и, казалось, не был впечатлён её вспышкой гнева, она продолжила:        — Я думала, мы с тобой договорились? А теперь ты меня отсылаешь... — Гермиона снова попыталась подобрать нужные слова, чтобы выразить замешательство.       — Чёрт возьми, я никогда не думала о тебе как о сутенёре, — наконец произнесла Гермиона, подавляя смех. Нахмурив брови, Снейп не мог не усмехнуться.       — Не говори глупостей. Я просто подразумеваю... возможности. А кроме того, мисс Грейнджер, мне и в голову не пришло бы отступать от нашего соглашения.       Гермиона колебалась.       — К чему ты клонишь? Я имею в виду, я... не могу с вами обоими, не так ли?! — она начала заикаться, когда ещё одно осознание поразило её.       Заметив реакцию Гермионы, Снейп заговорил снова.       — Мисс Грейнджер, вы, очевидно, принимаете меня за ревнивого мужа. Уверяю вас, это не так. — Он прочистил горло. — Как я уже говорил, у Люциуса есть... ну, особые качества, которые могли бы приспособить ваши «наклонности» к другому способу обращения.       — Так это рекомендация из личного опыта? — поддразнила его Гермиона, медленно оправляясь от шока. — Я имею в виду, доводилось ли тебе испытывать эти «качества»?       Не обращая внимания на её намёк, Мастер зелий повернулся и открыл один из ящиков соседнего прикроватного столика. Он протянул Гермионе листок пергамента.       — Однако, если ты серьёзно отнесёшься к этому варианту, я бы счёл целесообразным проинформировать тебя об опасностях, которые с ним связаны, и предоставить тебе возможность их избежать.       — Опасности? — Гермиона ахнула, бегло просматривая текст пергамента. Снейп громко хмыкнул.       — Ну, почти так же, как и ты, Люциус является жертвой своих желаний; следуя своим подсознательным инстинктам так же, как и ты. Однако его желания являются более опасным аналогом твоих... это может подвергнуть тебя серьёзной или даже смертельной опасности, если он выйдет из себя.       Гермиона побледнела.       — Смертельной опасности? Ты намекаешь, что Люциус действительно убил бы меня, если бы ему дали такую возможность?       — Я так не думаю. — Снейп попытался её успокоить. Этот разговор слегка выходил из-под контроля. Он не мог этого допустить.       — Честно говоря, ты меня пугаешь, — сказала Гермиона, широко раскрыв глаза. — Должна признать, ты почти заставил меня принять этот странный вариант, поскольку твои слова звучали чертовски логично... — теперь её лицо стало ещё более бледным. — Но у меня нет желания умирать прямо сейчас, особенно от руки Люциуса Малфоя.       — Ты и не умрёшь, — твёрдо ответил Снейп, указывая на листок пергамента в руке Гермионы. — Если ты воспользуешься этим. Узнаёшь его?       Гермиона пожала плечами, не уверенная, что полностью понимает, как этот глупый клочок бумаги спасёт её от ужасной смерти, когда инстинкт убийцы возьмёт верх над Лордом Малфоем.       — Я не уверена.       Взяв пергамент из её рук, Снейп объяснил:        — Это клятва. Я слегка доработал магию, чтобы она не убила того, кто даёт клятву, если вдруг...       Гермиона прищурилась.       — Значит, ты сможешь спасти своего друга, даже если он убьёт меня?! — воскликнула Гермиона.       — Тихо, — прорычал Снейп. — Выслушай меня. Если тебе удастся заставить Люциуса прочитать это вслух, ты будешь в полной безопасности. Это дало бы возможность наслаждаться этим опытом без того, чтобы он мог причинить тебе боль каким-либо способом, кроме как твоего собственного удовольствия. Магия будет знать границы и не позволит никому переступить их. — Лицо Гермионы немного просветлело от этой новости.       «Этот манипулятор действительно всё продумал, не так ли?! Хорошо... по крайней мере, он, кажется, достаточно заботится обо мне. Хммм. Может быть тогда я попробую...»       Взяв пергамент у своего бывшего профессора, Гермиона перечитала текст и наконец кивнула.       — Ладно. — И тут её осенила мысль. — Когда именно ты это написал? Откуда ты мог знать, что я даже подумаю об этом?       Ухмыльнувшись, Снейп развернул её и проверил медленно исчезающие царапины и ссадины на спине.       — После того как ты уснула на моей кровати, я воспользовался временем, чтобы быстро записать клятву. Я знал, что это пригодится в нужное время, — ответил Снейп с самодовольной ухмылкой. — А теперь давай поставим вопрос так. Я вспомнил твою физическую реакцию на порку, которую устроил тебе на отработке много лет назад. Ты помнишь?       Гермиона закатила глаза.       — Если бы я могла когда-нибудь это забыть. — Она улыбнулась воспоминанию. Эта отработка стала неожиданным спусковым крючком для её роковой череды невероятно приятных частных уроков. — Это преследовало меня во сне долгие годы.       «Упс! Надеюсь, он не будет самодовольным».       Потянувшись за одеждой, Гермиона осторожно положила пергамент на кровать и начала одеваться.       — Так скажи мне, почему тебе так понравилась эта порка? — спросил её Снейп, хотя уже знал. Но он хотел, чтобы она это поняла.       Гермиона немного подумала. В конце концов она ответила на его вопрос.       — В основном, я думаю, что мне это понравилось, так как... вроде ты нравился мне. И мне нравилось быть в центре твоего внимания, даже если это означало, что я должна была вести себя как глупая первокурсница, чтобы получить это наказание.       Ухмыльнувшись, Снейп покачал головой.       — Не совсем. На самом деле я тебе не «нравился». Ты боялась меня... и это возбуждало тебя.       «Чёрт, я всё ещё боюсь тебя временами! Вот что делает его таким... ох. Притягательным. Чёрт возьми! Неужели он всегда должен быть прав?»       — Кроме того, что-то в глубине души подсказывало тебе, что будет справедливо наказать тебя за то, что ты постоянно не получала моего одобрения в классе. Я прав? — торжествующе заключил Снейп.       — Ну и что? — легкомысленно ответила Гермиона. — Это может сказать мне, почему я хотела этого наказания, но я всё ещё не понимаю, какое отношение Малфой имеет к этому?       — О, ты очень скоро всё поймёшь, — пообещал Снейп; его позабавил её гнев, её наглость и отсутствие манер к его старому другу. Мерлин, Люциусу доставит огромное удовольствие выбить из неё это... и Гермионе это доставит равное удовольствие. Она просто ещё не знала этого. — Расскажи мне о своих ощущениях. Должно быть, это было очень больно. На что это было похоже?       Гермиона моргнула. Она вспомнила порку и вдруг покраснела. В своих снах она не обращала так много внимания на эту часть опыта; каждый раз, когда она фантазировала об этом, её внимание было скорее на унизительный аспект порки и тот факт, что Снейп жестоко обращался с ней за своим столом.       — Хм, да, было больно. С каждым ударом боль становилась всё сильнее. Моя задница чертовски болела... и... — она замерла.       — И что? — спросил Мастер зелий.       — И... почему-то эта боль была…приятной. Возбуждающей. — Гермиона закончила фразу с разинутым ртом, когда её осенило ещё одно осознание.       «Вот дерьмо! Я просто обожаю боль!»       За эти годы Гермиона начала принимать то, что она, по-видимому, получала удовольствие от доминирования, но ни разу ей не пришло в голову, что она также будет наслаждаться физической болью. Она не знала, радоваться ей или бояться.       — А, учитывая, что я правильно интерпретирую выражение твоего лица, ты начинаешь видеть истину, не так ли? — спросил профессор, выгнув бровь.       Чувствуя слабость в коленях, Гермиона опустилась на кровать, молча уставившись в потолок. Поскольку она не ответила, Снейп заговорил снова:        — Итак, позволь мне подытожить это для тебя. Десять лет назад ты намеренно, но неосознанно ввела себя в ситуацию, которая гарантировала тебе суровое телесное наказание; доставленное человеком, к которому ты чувствовала влечение, так как боялась его. Вчера ты вернулась за этим же. Кроме того, ты также столкнулась с ещё одним жестоким человеком из прошлого, к которому ты также испытываешь влечение, но не только потому, что боишься его. Нет, кроме страха в твоём сердце есть ненависть. Взаимная ненависть при этом. Игнорируя угрожающий жизни аспект этой динамики, можешь ли ты представить себе интимную взрывоопасность, которая придёт с соглашением между тобой и Люциусом?       Гермиона едва осмеливалась дышать. В этом Снейп был прав. И, чёрт возьми, всё, что он сказал, имело смысл. Это открыло ей глаза, но ей ещё многое предстояло понять.       — Боюсь, что могу. — Гермиона наконец ответила, почти потрясённая собственными словами.       — Хорошо. — Снейп схватил Гермиону за руку, рывком поднял на ноги и вывел из спальни. — А теперь, поскольку мы смогли прояснить ситуацию в конце концов, я хотел бы знать, каковы твои планы на сегодня. Сегодня воскресенье, и тебе не нужно работать.       Всё ещё погруженная в свои мысли, Гермиона ответила.       — Гм... ну, думаю, прежде всего мне следует разобрать вещи. Потом я хотела сходить в Косой переулок. Знаешь, мне нужно... — Тяжёлая деревянная дверь кабинета Снейпа закрылась за ними обоими. К счастью, было воскресенье, и в коридорах подземелий не было ни одного студента.       — Хорошо. А теперь прошу меня извинить, мисс Грейнджер, — небрежно заявил Снейп, поворачиваясь на каблуках и направляясь к лестнице в конце противоположного коридора, оставив растерянную Гермиону.       — Что? Подожди! Куда ты направляешься?       Профессор не обернулся.       — Вон, — просто и лаконично ответил он. — Но... — ответила Гермиона. — Когда мне вернуться? — Гермиона только сейчас поняла, как жалко это прозвучало.       — После ужина, мисс Грейнджер. — Она слышала звучный голос Снейпа, эхом отражающийся от стен, но больше не могла его видеть. Он исчез.       Вздохнув, Гермиона пошла в противоположном направлении, направляясь к гриффиндорской башне в надежде отыскать комнату, в которой ей предстояло жить. Она искренне надеялась, что Минерва ещё не нанесла ей визит, тогда она бы увидела пустую комнату Гермионы, её нераспокованный чемодан и, что, вероятно, больше всего вызовет подозрения Макгонагалл, нетронутую кровать Гермионы...