***
Примерно через час Гермиона закончила с покупками и радостно несла свою тяжёлую сумку, набитую до краев. Шоппинг и неспешные прогулки по свежевыпавшему снегу в Косом переулке успешно отвлекли её от прежних тревожных, но всё же распутных мыслей. Войдя в «Флориш и Блоттс», Гермиона вдохнула знакомый и успокаивающий запах старых книг. Она лениво заглядывала в некоторые из них, пока внезапно зловещий, слишком знакомый голос не заставил Гермиону подпрыгнуть от удивления. Она чуть не выронила книгу, которую читала. — Ну-ну, кто же у нас тут? — услышав голос Люциуса Малфоя, она быстро повернулась к нему, широко раскрыв глаза от удивления. Прежде чем она смогла сдержаться, Гермиона почувствовала, что её щеки покраснели. — Я же говорил, что мы скоро встретимся, — деловито заявил Люциус, явно забавляясь её реакцией. Гермиона проклинала свои чёртовы гормоны за то, что её читают так же легко, как открытую книгу. Упрямо игнорируя комок в горле, Гермиона изо всех сил попыталась холодно возразить: — Нет, лорд Малфой. — Она усмехнулась и вызывающе подняла подбородок. — Чем я обязана сомнительной чести вашего драгоценного чистокровного присутствия? Одарив её своей фирменной ухмылкой, Люциус шагнул ближе к Гермионе, наслаждаясь её мгновенным отскоком от его преднамеренного вторжения в её личное пространство. — По правде говоря, мисс Грейнджер, я искал вас… Гермиона, крепко прижавшаяся спиной к книжной полке, ахнула. — И зачем же? — спросила она, и её голос прозвучал не так уверенно, как она надеялась. Малфой небрежно потянулся к одному из непослушных локонов её волос, накручивая его на свои затянутые в перчатку пальцы. — Скажем так… — он говорил томным голосом, изображая скуку. — Маленькая птичка сказала мне, что вы можете быть заинтересованы в кое-каком… — Люциус самодовольно ухмыльнулся ей, —…плотском соглашении со мной, чтобы взрастить и усилить физическую сторону ваших извращённых маленьких желаний. Он растянул последние слова, и желудок Гермионы сделал небольшой кульбит, пока она внезапно не поняла, что это, должно быть, Снейп сказал Люциусу об этом. — Маленькая птичка? — угрюмо ответила она, и лицо её вспыхнуло от негодования. — Вы говорите о летучей мыши-переростке и обо мне… «Я убью его! Как он осмелился проболтаться? И к тому же самому Малфою!» Посетитель в следующем ряду полок раздражённо хмыкнул, услышав громкую вспышку Гермионы. — Ш-ш-ш, моя маленькая дикая кошка, — прошипел Люциус, приложив указательный палец к её губам. Гермиона напряглась. — Вы должны быть благодарны Северусу за его предусмотрительность. — Люциус сделал ей выговор, заставив Гермиону заметно вздрогнуть от властной резкости его слов. — Он предвидел вашу горячую реакцию. Так что на самом деле он даже оказал вам милость, позволив мне участвовать в этом деле, поскольку мы все знаем, что ваша глупая гордость запретила бы вам искать меня, не так ли? «Моя гордость?» — Итак… — продолжал Люциус. — В конце концов, это всё ещё ваш выбор, но если мои инстинкты не обманывают меня, вы переросли эти глупые принципы гриффиндора и предпочли узнать, куда это приведёт вас… Гермиона съёжилась, когда Люциус, в конце концов, нарушил последний кусочек её личного пространства, многозначительно шепча ей на ухо. — Рыбак рыбака из далека видит. — Сердце Гермионы замерло, когда она почувствовала горячее дыхание Люциуса у своего уха. — Ты действительно боишься меня и понятия не имеешь, насколько это делает тебя желанной для… кого-то вроде меня, — продолжал он со знанием дела. — И так как мы разделяем чистейшую форму ненависти друг к другу, это даже поднимает ситуацию на ступеньку выше, ты не думаешь… грязнокровка? — Гермиона почувствовала, как желание проникло прямо в её сердце, когда он подчеркнул последнее слово щелчком языка. Хотя Гермионе это не нравилось, она должна была признать, что и Снейп, и Малфой были правы. Её и без того страдающая самооценка, скорее всего, не позволила бы ей снизойти до того, чтобы быть достаточно жалкой, чтобы умолять этого высокомерного мерзавца переспать с ней. Ей уже стоило больших усилий попросить об этом Снейпа, но Малфой? Никогда. «О, чушь собачья!» — Прекрасно. — Гермиона наконец обрела дар речи. — Раз уж кот всё равно вылез из мешка, я бы предложила перенести этот разговор в другое место, не так ли? — Как пожелаете, — вкрадчиво ответил Люциус и, не удержавшись, продолжил насмешливо: — К вам или ко мне? Гермиона бросила на него злобный взгляд. — Полегче, Малфой. Я ведь ещё не решила принять ваше «благодарное предложение», не так ли? Мы до сих пор не определили правила. Так что нам лучше пойти куда-нибудь… — Гермиона шумно поставила книгу, которую читала, обратно на полку и громко добавила: — подальше от подслушивающих! — обращаясь к посетителю, который, без сомнения, внимательно подслушивал их разговор. «Определённо, довольно вспыльчива. Это будет забавно», — лукаво подумал Люциус, потянувшись за тяжело нагруженной сумкой Гермионы. — Разрешите? — галантно предложил он. Гермиона подозрительно выгнула бровь. Злой или нет, но в отличие от своего сына этот Малфой обладал хорошими манерами. — Спасибо. — Резко ответила она, неохотно следуя за Люциусом, который направился к выходу из «Флориш и Блоттс». Выйдя на улицу, Гермиона сразу же почувствовала некоторый дискомфорт в животе, когда увидела, что Малфой, естественно, свернул в мрачный вход Косой-аллее. Это место всегда вызывало у неё мурашки, и адреналин начал бешено пульсировать в венах Гермионы. И здравый смысл, и инстинкт самосохранения внутренне кричали ей: «Стой, Гермиона, не надо! Опасность!» «Опасность». Тревожное чувство пробежало по её спине, но в то же время отчаянная потребность в острых ощущениях заставила её колени ослабеть от желания. «Малфой и я одни на Косой-аллее, и никто не знает о моём местонахождении. Чёрт побери, что он может со мной сделать…» У неё пересохло во рту, когда Гермиона отчаянно попыталась прогнать все эти отвлекающие, непослушные обрывки мыслей, которые постоянно всплывали перед её внутренним взором. «Думай, думай, думай! Он может убить тебя в считанные секунды, и никто никогда не узнает! Сделай что-нибудь, глупая!» — Ммм… — Гермиона окликнула Люциуса. — …куда вы идёте, лорд Малфой? На этот раз она произнесла его титул без тени издёвки; её мозг подсказывал ей, что лучше не провоцировать его здесь без необходимости. Солнце уже село, и прохожих на улицах оставалось совсем немного; к тому же пошёл лёгкий снег. Внезапно вся ситуация стала мучительно опасной; сюрреалистически подчёркнутая непрерывным падением снежинок. «Хм, даже если бы я закричала «кровавое убийство», шансы на то, что меня услышат и спасут, не самые лучшие в это время дня». Люциус неторопливо обернулся; его элегантная, отороченная мехом мантия развевалась вокруг него. Указав тростью на другой конец Косой-аллее, он небрежно ответил: — Дальше по дороге есть симпатичный маленький паб… — Я бы выбрала «Дырявый котёл», — перебила его Гермиона, нервно теребя руки. —…пожалуйста. Я знаю, что у них там есть Омут и… и он нам понадобится, — попыталась она оправдаться. Подозрительно посмотрев на неё, Люциус вернулся к ней, дьявольски ухмыляясь. — Ну-ну, мисс Грейнджер, вы же не станете приписывать мне более низкие мотивы? Например, затащить вас в тёмные переулки, чтобы… У Гермионы перехватило дыхание. «…что? Убить меня? Изнасиловать меня? Избить меня до полусмерти?» Люциус нахмурился. — Ну… теперь мы никогда этого не узнаем, дорогая. — Он прошёл мимо дрожащей девушки, самодовольно отмахнувшись от её страшного невысказанного вопроса. — Слишком просто. Малфой внутренне усмехнулся; в глубине души он был даже рад, что Гермиона поступила мудро, тем самым ненароком сделав этот вызов ещё более волнующим для него. На самом деле он не ожидал от неё ничего меньшего, чем слепо последовать за ним навстречу своей гибели… — Умная девочка, — многозначительно сказал он. Протянув руку очень смущённой и всё ещё трясущейся Гермионе, он продолжил: — Кроме того, это положило бы конец нашему соглашению, учитывая, что вы приняли его, ещё до того, как оно было составлено. Несколько удивлённая, Гермиона просто приняла его руку и покраснела. Закрыв глаза, Люциус с наслаждением вдохнул и оценивающе проговорил. — М-м-м… Я буквально чую твой страх, моя маленькая грязнокровка. Это опьяняющее обещание заставляет меня жаждать большего. «Дерьмо. Я, должно быть, устала жить, позволяя этому извращенцу приближаться ко мне! И всё же… кто я такая, чтобы судить его; очевидно, я сама больна; раз реагирую на это так?»***
К большому огорчению Гермионы, Люциус и она привлекли гораздо больше внимания, чем ей хотелось, когда они вместе вошли в «Дырявый котёл». В зале почти мгновенно воцарилась тишина, если не считать нескольких возбуждённых шепотков и откровенных взглядов. Именно в этот момент Гермиона осознала, что её уже довольно давно никто не видел на людях, не говоря уже о том, что находилась она в сопровождении известного магглоненавистника. В глубине души Гермиона никогда не была любительницей внимания, но, очевидно, её увядающая слава всё ещё была рядом с ней; казалось, что в настоящее время ей придётся иметь дело с глупым любопытством людей. Нахмурившись, Гермиона направилась прямо к стойке и заказала выпить. — Привет. Один глинтвейн, пожалуйста… — она повернулась к Малфою, который явно не обращал внимания на любопытные взгляды других посетителей. — Что бы вы хотели, лорд Малфой? — Мне тоже, — вежливо ответил блондин, и веснушчатая официантка, которая то и дело помогала Тому за стойкой, покраснела, когда он закончил обезоруживающим: —…пожалуйста. Закатив глаза, Гермиона добавила: — Сделайте мне двойную порцию, хорошо? О, и нам нужна отдельная комната с Омутом. Он доступен? — Конечно, мисс, одну секунду. — Официантка быстро наполнила два стакана горячим, дымящимся глинтвейном. Затем она открыла ближайший ящик и вынула ключ, указывая на дверь в задней части паба. — Сюда, пожалуйста. Гермиона услышала, как громкость в зале снова возросла, когда они с Малфоем исчезли из виду. Наверняка эти чёртовы зеваки злобно сплетничали о том, какое дело завело бы эту пару за закрытые двери… Гермиона вздохнула про себя, когда Люциус галантно помог ей снять пальто. Не то чтобы ей не нравилась такая лесть; нет, в этом отношении она ничем не отличалась от других женщин. Что заставляло её содрогаться, если быть честной с собой, и от страха, и от радостного предвкушения, так это то, что она на самом деле искала монстра, который, по её мнению, скрывался под этой маской учтивой утончённости. Как только официантка ушла, опустившись в одно из удобных кресел рядом с Омутом, Гермиона поспешно потянулась за стаканом и сделала глоток, надеясь, что алкоголь вернёт ей фальшивую уверенность в себе и развеет её проклятую нервозность. Устроившись поудобнее, Люциус медленно отпил дымящийся напиток, прежде чем прервать неловкое молчание. — А теперь перейдём к сути дела, — требовательно заявил он. — С тех пор, как вы затащили меня в это… заведение, — он неодобрительно изогнул уголок рта; вероятно, из-за отсутствия роскоши в простом старом пабе. — Правильно ли я понимаю, что теперь вы представите мне свои правила? Гермиона сделала ещё один глоток, почти осушив свой стакан. К счастью, алкоголь начал производить желаемый эффект. — Вообще-то да, — она потянулась за листком пергамента в кармане брюк. Передав его Люциусу, она начала объяснять свои условия. — Как видите, клятва магическим образом не позволит вам причинить мне какие-либо серьёзные, постоянные или даже смертельные травмы. То есть, вы не можете причинить мне никакого вреда, если я не получу от этого сексуальной выгоды. — Гермиона поймала себя на том, что бросила на вездесущую змееголовую трость Малфоя несколько встревоженный взгляд во время своего последнего заявления. Она продолжила свои разъяснения. — Но так как я не могу быть уверенной, что ваши границы совпадают с моими, я должна настаивать, примите вы эту клятву или сделка отменяется. Гермиона помолчала, наблюдая, как Малфой пробегает глазами точную формулировку клятвы. По мрачному выражению его лица она поняла, что он не слишком доволен этими ограничениями. — Северус дал вам это, не так ли? Гермиона кивнула. В этот самый момент она была невыразимо благодарна Снейпу за вмешательство. Малфой фыркнул. — Дерьмовая вечеринка. —Пренебрежительно махнув рукой, он зарычал. — Продолжайте. — Кроме того, и я думаю, что это в интересах обеих сторон, ни одна живая душа не узнает об этом соглашении, кроме вас, меня и профессора. Малфой одобрительно кивнул; ему тоже не хотелось, чтобы эта связь с грязнокровкой стала достоянием общественности. Вся эта история с родословной становилась всё менее и менее важной для волшебного общества после падения Волан-де-Морта, и лично Люциус больше не заботился об этом, но всё же — старые привычки тяжело умирают в определённых кругах и особенно в тех, с которыми связаны Малфои. В конце концов, Гермиона закончила свои требования. — Кроме того, я ожидаю, что вы будете относиться ко мне с уважением вне этих… э-э-э… «сеансов». Мне бы не хотелось, чтобы вы помыкали мной в реальной жизни, милорд. Насколько я понимаю, это какая-то захватывающая игра, если хотите, и я не хочу, чтобы вы обращались со мной хуже, чем с вашими бедными домовыми эльфами. Я знаю, что это не записано здесь, но, помоги мне бог, если я когда-нибудь почувствую, что вы обращаетесь со мной как с дерьмом, клянусь, я заколдую ваши яйца, как я сделала это с Родериком… — тем временем глинтвейн явно ударил ей в голову. Люциус наморщил лоб. — Родерик? Родерик Баклсворт? — спросил он с явным весельем в голосе. Гермиона покраснела и отругала себя за то, что оказалась такой болтливой. Так и не выяснилось, что это она заколдовала Родерика, и вот теперь она сидит здесь и рассказывает всё это не кому иному, как Люциусу Малфою! «Хорошее начало! Теперь это идеальный материал для шантажа, не так ли? Какая же ты глупая, Гермиона Грейнджер!» Тем не менее, тревожный ход мыслей Гермионы тут же оборвался из-за удивительно искреннего смеха Малфоя. Гермиона раздражённо посмотрела на него. Она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь видела Люциуса Малфоя смеющимся так естественно и непринуждённо. Она должна была признаться себе, что ей это нравится. Сильно. — А теперь серьёзно, это были вы? — спросил её Люциус, всё ещё смеясь. — Боже мой, мисс Грейнджер, какая вы слизеринка! Гермиона съёжилась. — Эта распределяющая шляпа определённо отправила вас не в тот факультет, моя дорогая. — Гермиона не могла не услышать одобрения в словах Люциуса, когда он вернул ей пергамент. — Очень жаль… Затем внезапно его голос опасно понизился. Указывая на её почерк внизу клятвы, он властно спросил: — Скажите мне, что это? Это явно не почерк Северуса, не так ли? Взглянув на ту часть, на которую он указывал, Гермиона честно ответила: — Это моё последнее условие, и Снейп об этом не знает. — Здесь сказано, что вы хотите, чтобы я ответил на любые ваши вопросы на любую тему. Это очень запутанная фраза и это совершенно не похоже на невыносимую всезнайку, на которую Драко жаловался всё время. — Он наклонился вперёд, сверкая глазами. — У меня есть смутное подозрение, что у вас есть ещё одна слизеринская черта, милая. Хитрость. Гермиона не ответила, слишком смущённая, чтобы признать, что её только что поймали. — Однако этот момент меня заинтриговал. Возможно, я соглашусь, если вы объясните мне скрытые мотивы, стоящие за этим, — Люциус кивнул в сторону богато украшенной чаши, стоявшей в углу комнаты. — Для этого вам и нужен Омут? Сглотнув, Гермиона заставила себя перестать нервно заламывать руки. Этот пункт не был разрывом сделки, но Люциус этого не знал, и поскольку Снейп был так упрям в том, чтобы рассказывать ей о некоторых вещах, то Малфой может сказать ей правду, удовлетворить её любопытство и дать ответы. — Ну да, я добавила это, потому что профессор очень скрытен во многих вещах, о которых мне хотелось бы узнать побольше. Поскольку вы… друзья… — Гермиона старалась не делать никаких намёков, кроме того, что на данный момент они оба друзья. — Я думаю, что у вас много общих воспоминаний и… иногда картина говорит больше, чем тысяча слов. Немного поразмыслив над её словами, Малфой покачал головой. — Я понимаю вашу точку зрения. И всё же мне не хочется давать вам карт-бланш на доступ ко всем моим воспоминаниям. Гермиона не смогла скрыть разочарования. — Однако… — Люциус немного смягчил тон. — Может быть, я мог бы поделиться некоторыми избранными; учитывая, что вы собираетесь принять и моё условие, — сказал он соблазнительно. «Его условие?» Подозрительно прищурившись, Гермиона мысленно шлёпнула себя по голове за то, что поступила так недальновидно, даже не подумав о том, что Люциус может что-то потребовать. Она не могла не чувствовать себя невероятно глупо из-за того, что в то время как всё её внимание было сосредоточено на предусмотрительном спасении собственной шкуры, Гермиона фактически упустила из виду роль второй стороны, вовлечённой в это. «Эгоизм». Внутренний голос насмехался над ней. «И список истинных черт слизеринца можно продолжать…» Откашлявшись, она вызывающе вскинула голову, пытаясь скрыть свою ошибку. — И что же это за условие? «Ладно, может быть, всё не так уж и плохо, и, чёрт возьми, я правда хочу получить эти ответы!» Бросив на Гермиону злобный взгляд, Люциус просветил её. — Ради старых добрых времён я хочу, чтобы вы были одеты в школьную форму… Гермиона содрогнулась от возбуждения при этой мысли. Даже если она никогда не признается в этом открыто, возвращение к школьной форме даже усилит динамику ненависти между «злым Пожирателем смерти» и школьницей. «Боже, как жарко!» — Согласна, — ответила Гермиона чересчур нетерпеливо. Люциус ухмыльнулся. — А теперь, поскольку все важнейшие условия, по-видимому, решены, я предлагаю сделать это официально. — Прекрасно. Пожалуйста, прочтите клятву вслух, а потом я произнесу свою, — настаивала Гермиона, её сердцебиение значительно участилось. Как только кто-то из них произнёс свою часть клятвы, вокруг них закружился вихрь сверкающих голубых нитей, магически запечатывая их договорённость. — Хорошо, — сказал Люциус, вставая. — Жду вас завтра в семь вечера. — Гермиона тоже встала. — Воспользуйтесь камином Северуса, он приведёт вас прямо в мою библиотеку. — Я прийду. — Гермиона подтвердила это с тихим вздохом облегчения; её сдерживаемое напряжение медленно спадало, поскольку смертельная часть опасности, которой был Люциус Малфой, была успешно нейтрализована. — Лучше бы так и было, — зловеще прорычал Люциус, заставляя Гермиону дрожать от возбуждения. — Или я приду и заберу вас, — мрачно пообещал он. — Никакая магия не спасёт вас от этого, моя дорогая. — Я буду там. — Гермиона твёрдо повторила свой ответ, но инстинктивно отпрянула, когда Малфой вытащил свою палочку из-под змеиной трости. Направив её на свою голову, Люциус сказал: — В знак моего великодушия по поводу вашей просьбы… — он взмахнул палочкой, готовый извлечь воспоминание. — На этот раз я даю вам возможность заглянуть в одно воспоминание по вашему выбору. Так что подумайте хорошенько, чего вы хотите… Гермиона ахнула. Этого она никак не ожидала! Прежде чем Гермиона поняла, что происходит, она услышала свой голос. — Пирушки… я хочу посмотреть, что это были за «Тёмные пирушки»!