Embracing My Very Own Darkness

      Гермиона неуверенно склонилась над Омутом памяти и тут же погрузилась в воспоминания Люциуса о «Тёмных пирушках».       Через секунду она перенеслась в прошлое, в комнату, которую никогда не видела. Тем не менее, Гермиона мгновенно ощутила мрачную атмосферу, которая заставила её невольно вздрогнуть.       Первое, что увидела Гермиона, это змееподобное существо, которым являлся Волан-де-Морт, возвышающийся на троне над пугающе большой толпой Пожирателей смерти, которые болтали друг с другом. Некоторые из них были в масках, но ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы разглядеть среди них несколько знакомых лиц. Конечно, тут присутствовал и Люциус; в конце концов, она переживала ЕГО воспоминания. Странно, однако, было то, что все выглядели НАМНОГО моложе; этой версии Люциуса было чуть больше двадцати.       «Так вот что были за пирушки, когда Волан-де-Морт только захватил власть? Это было ещё до моего рождения!»       Кроме того, Гермиона не ожидала увидеть здесь Нарциссу и ещё нескольких людей. Ходили слухи, что эти сборища были исключительно для мужчин, и у Гермионы было смутное подозрение, почему. Но опять же, это были слухи о «последних» пирушках, а не о тех, что были почти три десятилетия назад, когда Волан-де-Морт только пришёл к власти.       «Хмм. Это странно».       Испытав облегчение, что её никто не видит, Гермиона осторожно пробиралась сквозь толпу, которая вела себя довольно странно. Вскоре у Гермионы сложилось впечатление, что большинство из них... под кайфом.       «Что, чёрт возьми, здесь происходит?»       Прежде чем она успела подумать о чём-то ещё, звук гонга вырвал её из тумана. Болтовня прекратилась почти сразу же, все в комнате замолчали и повернулись к деспоту, который элегантно поднялся со своего трона.       — Добро пожаловать в мой дом, дорогие последователи. — Прошипел Волан-де-Морт, и все Пожиратели смерти, как мужчины, так и женщины, низко поклонились.       «ЕГО дом? Значит, я в доме Риддла!»       — Я вызвал вас сегодня, — драматично начал Волан-де-Морт, — по нескольким причинам. Во-первых, те из вас, кто уже достаточно долго предан мне, получат мою благодарность в виде награды... — Дверь в задней части комнаты открылась, и в комнату вошла Беллатрикс, таща за собой ругающуюся и пинающуюся молодую студентку Хогвартса.       Гермиона вздрогнула. Она не была знакома с этой блондинкой, но так как было легко угадать, что может произойти, Гермиона почувствовала невероятную жалость к бедной хаффлпаффке.       Беллатрикс взглянула на Волан-де-Морта.       — Всё нетронуто, мой лорд. — Она ухмыльнулась. — Похоже, эта дикая кошка всё ещё чиста, как только выпавший снег. — Беллатрикс хихикнула.       Девушка покраснела и замолчала, смущённая тем, что её сексуальный статус раскрыт перед целой толпой людей. Гермиона невольно услышала приглушённое ворчание некоторых мужчин. Она снова вздрогнула.       — Очень хорошо, Белла. — Волан-де-Морт похвалил Беллатрикс, затем продолжил свою речь. — Во-вторых, до меня дошли слухи, что среди нас есть по крайней мере один предатель! — по толпе прошёлся шёпот. — Следовательно, он или она будет наказан...       Дверь в задней части комнаты снова открылась, и в комнату вошёл Питер Петтигрю, неся на плече вырывающегося и плачущего от боли маленького мальчика, которому было не больше шести лет. И снова в толпе Пожирателей смерти послышался шёпот, когда они поняли, что мальчик — один из детей последователей Волан-де-Морта.       Через несколько секунд перепуганные родители всё ещё плачущего ребенка, Раделла и Гилфорд Ройсестон, пробрались через передние ряды, отчаянно выкрикивая имя своего ребенка; мать набросилась на Петтигрю, чтобы спасти своего сына из его лап. Именно тогда на неё обрушилось первое заклятие Круцио, и Раделла зашлась в агонии на глазах у своего сына. Её муж сразу же поспешил к ней, но как только потрясение от происходящего покинуло его товарищей в первом ряду, они дёрнулись, чтобы удержать отчаявшегося мужчину.       — Ну-ну, а вот и мамочка-предательница. — Волан-де-Морт хихикнул и медленно направился к ней, жестом приказав Петтигрю отпустить мальчика. Тот мгновенно подбежал к своей матери, обхватив маленькими руками её всё ещё дрожащее тело, пока она изо всех сил старалась не упасть в обморок от боли.       — Мой лорд, я требую ответа: в чём обвиняют мою жену! — воскликнул Гилфорд. — Отпустите моего сына! — в тот момент, когда он произнёс свою безрассудную просьбу, он знал, что пожалеет об этом, но, как бы ни сработал материнский инстинкт его жены, сработал и его инстинкт защиты.       — Ты требуешь? — Волан-де-Морт сердито фыркнул и применил Круцио к разъярённому отцу. — Я так не думаю. — Мускулистый мужчина рухнул на пол, в равной степени страдая от ужасного проступка, как и его медленно приходящая в себя жена. Стоявшие рядом застыли в страхе, и ни один не набрался смелости помочь.       Тяжело дышащая женщина в защитном жесте прижала к груди плачущего сына, когда ей наконец удалось встать на колени, Волан-де-Морт снова повернулся к ней лицом.       — А теперь, мамочка-предательница, давай послушаем, что ты скажешь в свою защиту. —Волан-де-Морт явно забавлялся зрелищем.       — Я не могу защищаться, когда даже не знаю, в чём меня обвиняют... — с вызовом ответила Раделла и заставила себя добавить. — ...мой лорд.       — Ты правда не хочешь говорить, моя дорогая? — он ухмыльнулся, медленно обходя её. — Ну что ж, тогда давай поможем тебе. — Волан-де-Морт взъерошил волосы перепуганного мальчика. — Твой сын рассказал мне очень интересные вещи...       — Я... я всё ещё не понимаю, мой лорд?! — Раделла всегда подозревала, что есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд в этом чёртовом кругу, куда каждая чистокровная семья должна были приводить своих отпрысков, чтобы «направить их на нужный путь», пока они не пойдут в школу.       Конечно, Волан-де-Морт время от времени заглядывал в разум случайного ребенка, шпионя за его родителями, и, очевидно, он увидел что-то в сознании маленького Ройсестона, что ему не понравилось. Раделла побледнела. Какой ублюдок будет использовать Легилименцию на беззащитном шестилетнем ребёнке?       Усмехнувшись, Волан-де-Морт продолжил:        — Я узнал, что ты увлеклась какой-то маггловской чепухой.       Раделла закрыла глаза, внезапно поняв, что он имеет ввиду. Правильно оценив её реакцию, деспот добавил:        — Ты часто читаешь своим детям маггловские сказки на ночь, не так ли, Раделла?       Гермиона нахмурилась.       «Читает сыну маггловские сказки? Так вот из-за чего всё это? Серьёзно???»       — Но... но это всего лишь сказки, мой лорд, я... — слабо ответила Раделла, пытаясь избежать опасности.       — Как ты смеешь? — Волан-де-Морт прервал её, послав в её сторону ещё одно Круцио. — Нет такого понятия, как «это всего лишь», относительно всего маггловского! Ты заплатишь за своё предательство, как и твой сын.       Гермиона услышала отчаянные мольбы женщины, призывающей Волан-де-Морта хотя бы пощадить её сына, поскольку он не сделал ничего плохого. К сожалению, безрезультатно.       — Побереги дыхание, — прошипел Волан-де-Морт, указывая палочкой на маленького мальчика и его мать. — Ты погубила его, вложив в его впечатлительный ум глупую мысль, что магглы... — презрительно сказал он. — ...и их письменные излишества можно считать ценной частью нашего высшего, британского общества. Я не могу этого допустить.       Гермиона и остальные люди в тускло освещённой комнате с ужасом наблюдали, как Тёмный лорд применил смертельное заклятие к матери и сыну. Она видела, как Гилфорд рухнул на пол, когда зелёная вспышка достигла его семью, и вся группа обычно сильных и устрашающих Пожирателей смерти нахмурилась в шоке и недоверии к тому, что только что произошло. Только от нескольких из тех, кто употребил наркотики, можно было услышать хихиканье, и более ближний круг Волан-де-Морта казался эмоционально отстранённым от происходящего.       «Нет, он не просто так это сделал, не так ли? Убил их из-за такой ерунды? Он, должно быть, сошёл с ума уже тогда!»       Оглядевшись, Волан-де-Морт пренебрежительно махнул рукой и снова сел на трон. Петтигрю быстро подошёл к нему и упал на колени, низко склонив голову.       — Мой лорд, могу я... избавиться от предательницы и её щенка?       Волан-де-Морт слегка раздражённо кивнул. Он знал, что Петтигрю «избавляется» от мёртвых тел не так, как от других. Будучи слишком уродливым и, вероятно, слишком извращённым, чтобы даже местные распутные дамы позволяли ему прикасаться к ним, некрофильные наклонности Питера Петтигрю оставались открытым секретом...       — Это должно стать уроком для всех вас, мои дорогие последователи, — беспечно заявил Тёмный лорд. — Я не потерплю одобрения и распространения каких-либо маггловских идей или ценностей. Я ясно выразился?       По толпе Пожирателей смерти пронёсся шёпот; многие из них с благодарностью курили преподнесённые наркотики; очевидно, не в состоянии справиться с тем, чему они только что стали свидетелями.       Гермиона никогда бы не подумала, что Волан-де-Морт настолько тираничен по отношению к себе подобным.       Тем не менее деспот, казалось, был доволен развитием событий.       — Хорошо. А теперь о награде, которую я обещал самым преданным из вас...       Он жестом подозвал Беллатрикс, которая тут же потащила охваченную ужасом девушку к ближайшему алтарю. Беллатрикс закрепила руки и ноги бедной студентки к ножкам стола ржавыми кандалами.       «Хлеб и зрелища», — с горечью подумала Гермиона, услышав, как Тёмный лорд произносит фамилии. Всего было озвучено двадцать восемь фамилий, Гермиона не узнала ни одну, кроме «Грейбек» и «Петтигрю». Она содрогнулась от презрения, когда за Грейбеком, которому, очевидно, выпала «честь обесчестить» и лишить девственности студентку, выстроилась целая очередь.       Гермиона отвела взгляд. Она была ошеломлена, когда поняла, что атмосфера в комнате значительно разрядилась. Гермиона не могла поверить своим глазам, когда увидела, что женщины сидели в противоположном углу комнаты; пили чай и болтали, в то время как всего в нескольких футах от них их знакомые и мужья совершали групповое изнасилование!       «Это безумие!»       Остальные мужчины, включая Волан-де-Морта, наблюдали за шоу; одобрительно хлопали в ладоши, когда крики ученицы наконец стихли; и теперь слышались только всхлипы.       Когда последний Пожиратель смерти закончил, девушка больше не была похожа на саму себя. Её блузка и юбка были изорваны в клочья; синяки, царапины и укусы были повсюду, не говоря уже о смешанных жидкостях на теле.       «Чёрт!»       Гермиона была вырвана из раздумий, когда Волан-де-Морт приказал Грейбеку завершить дело и убить девушку. Другие Пожиратели смерти, включая женщин, собрались вокруг алтаря и наблюдали, как Фенрир перевоплотился в оборотня и легко разорвал ей горло.       Внезапно Гермиона почувствовала, что всё вокруг растворяется, и после мгновенного замешательства она оказалась в другом месте. Она вздрогнула, когда поняла, что знает это место из своих кошмаров, когда безумная Беллатрикс напала на неё, вырезав слово «Грязнокровка» на её руке.       Эта часть воспоминаний сопроводила её в гостиную поместья Малфоев...