Красота по-сторибрукски

      Двенадцать часов. Самый разгар регистрации будущих конкурсанток. В павильоне немного душновато и шумно, но не настолько, чтобы заглушить шум, производимый одинокой мухой, которая с мрачным упорством билась в окно.       Народа столпилось в помещении прилично, но зарегистрироваться изъявило желание всего несколько девушек. Остальные либо оказывали моральную поддержку, либо стояли и ехидничали. В общем, новое для Сторибрука явление охватило всех, никого не оставив скучать в стороне.       Больше всего народа толпилось у столов Арчи и Крюка. К Арчи подходили записываться или просто побеседовать "за жизнь", что, в общем-то, было вполне обычным делом. У стола Крюка толпилась женская половина населения Сторибрука, ещё не покинувшая возраст сладких тринадцати-шестнадцати лет, когда такие брутальные молодцы вызывают в незрелых девичьих мечтах непонятное томление. Женская половина города усиленно хихикала, стреляла глазками и краснела, Крюк так же усиленно игнорировал девушек, гораздо большим вниманием одаривая потолок, пол, поверхность стола (изредка черкая на ней похабные надписи с помощью крюка), фляжку рома и мистера Голда.       К вышеназванному Голду не подходил никто, кроме Белль, которая изначально вообще не собиралась бросать реконструкцию библиотеки ради участия, но потом все же поддалась уговорам Руби и Эшли и уже с полчаса кропотливо заполняла анкету участниц. Сам Румпель же беспокойно крутил трость в руках и каждые пятнадцать минут слал смс-ки сыну, проверяя его местонахождение (на всякий случай). Иногда он набирал Нила по громкой связи, из-за чего все желающие и нежелающие имели счастье услышать раздраженный голос будущего ведущего. Нил нервно тянул "Ну пааааап!" и скидывал вызов. Румпельштильцхен ждал ещё пять минут и начинал свою атаку заново.       К Дэвиду подошла Белоснежка, светясь как солнышко, но, увидев её, Прекрасный вскочил со своего места и демонстративно пересел, заявив, что не будет оказывать Снежке больше внимания, потому что это претит условиям конкурса. Привыкшая к закидонам супруга Белоснежка пожала плечами и подсела к Арчи.       В помещение робко заглянула Эмма, активно подталкиваемая Руби и Генри. Увидев её, Крюк заметно приободрился и, огласив весь павильон криком «Привет, красавица!», радостно помахал ей рукой, той, что с крюком. Так как рукой он махал активно, желающих поглазеть на капитана значительно уменьшилось, и толпа девушек вокруг его стола заметно поредела. Эмма закатила глаза и с видом чтоб-вы-все-провалились-почему-я-вообще-тут-оказалась отправилась к нему за стол, оказавшийся единственным свободным.       Пока она заполняла анкету, Крюк несколько раз спросил ее, удобно ли Эмме сидеть, хочет ли она пройти дополнительное собеседование на его чудном частном корабле, и нет ли у неё желания в честь участия в конкурсе пару-тройку раз глотнуть из его фляжки. После очередного хриплого сексуального шепотка над ухом, которым Крюк игриво предлагал помассировать ей уставшие плечи, нервы Эммы, которые и так были на пределе, не выдержали. Блондинка резко отодвинула стул, вскочила и, вырвав сильным и быстрым движением из его руки фляжку, вылила всё её содержимое прямо Крюку на голову, после чего гордо удалилась. Фляга со звонким эхом прогрохотала по полу, откатившись под стол Вэйла (который потом незаметно подобрал её и разочарованно убедился, что она полностью опустела). Джонс широко улыбнулся и объяснил всем невольным зрителям, что "давно не встречал девчонки с таким горячим норовом, который заводит его всё больше". Скромные хихикали в кулачок, более смелые отпускали ироничные замечания, которые Крюк пропускал мимо ушей так же успешно, как до этого агрессивный флирт.       Руби, довольно спихнувшая подругу, отправилась кокетничать с Вэйлом, оправдывая это желанием подать заявку. Виктор не возражал, и больше к этому столу вообще никто не приближался, а женщины и вовсе не подпускали к нему своих детей младше шестнадцати ближе, чем на пять метров, чтобы те не нахватались опыта раньше времени.       Большинство жителей не знало, что Регина тоже замешана в этом безобразии, и поэтому, когда её каблуки звонко застучали по полу в направлении к свободному столу, смех и разговоры затихли, а люди торопливо расступились перед своей бывшей королевой, образовывая свободный коридор. Впрочем, некоторые наоборот выдвинулись вперед, предвкушая шоу. Регина фыркнула, вскинула руки... оправила жакет и юбку и села регистрироваться. Толпа, убедившись, что «кина не будет», мало-помалу снова загудела и вернулась к своим занятиям.       Самой последней пришла Эшли, когда все уже расходились. Она оставила малышку с мужем, а сама отправилась оставлять заявку. После родов она изменилась. Нельзя сказать, что она себя запустила, но определенно немного поправилась и расслабилась, а в глазах появились те искорки мудрости, которыми обладают только женщины, познавшие радость материнства. Она выглядела уже не той хрупкой тростиночкой, однако прославивший её размер ножки оставался прежним.       В конце концов, все заявки были собраны, зеваки — выдворены, парочки, уединившиеся в укромных уголках, выгнаны с позором (одной из них оказались Руби и Вэйл, причем вдова Лукас лично вывела обоих за уши прочь), а многострадальная муха — наконец-то выпущена в окно.       Жюри довольно разошлось по домам, поручив Тёмному магу развесить отредактированные афиши со списком участниц по видным местам. Напоследок оглянувшись и закрывая дверь, Арчи вспомнил, что Кора так и не появилась ни на одном собрании. Однако голодный Понго ждал дома, а осенний ветер не располагал к вечерним прогулкам и размышлениям, поэтому, так и не додумав эту мысль, Арчи поспешил домой.       И очень зря, как оказалось в последствии.