Палач по закону

Часть 8 В других условиях Эда обрадовалась бы проявлению со стороны Мэтта такого дружелюбия и сострадания, но сейчас ей было не до этого. Мысли кипели, разъедали. До прибытия герцога Лагота три дня. Стражник убил пленника, сочинившего памфлет о короле. Убил Веховой Водой — ядом, одно наличие которого уже грозит переворачиванием королевства сверху донизу. После убийства стражник покончил с собой. Эда прополоскала рот, оправилась, умылась… легче не стало, но, во всяком случае, сейчас она походила хотя бы на дознавателя, а не на взмыленную и бледную девицу, кутившую половину ночи в непонятных условиях. Гилот всегда твердил ей, что дознаватель может быть беден, уродлив, скверен характером, но всегда должен быть опрятен. У самого Гилота не было и лишнего залома на сером плаще. Поразительный человек. Мэтт удовлетворенно кивнул, увидев, что Эда стоит на ногах и в норме. -Что ты думаешь по поводу случившегося? — спросил он. — Через пару минут мы снова вернемся в Малую Залу, а там уже совсем другие…разговоры будут. -И? — Эда тяжело взглянула на него. — Мы начинаем дознание по делу об убийстве и нахождении в городе запасов Веховой Воды. Параллельно убираем с улиц всякий… -Я не о том, — перебил Мэтт, — как думаешь, это кто-то из наших? То есть…этот стражник, почему он так поступил? Эда открыла рот, чтобы поделиться своими подозрениями на этот счет, но почему-то вспомнила, как задумчиво Гилот разглядывал Мэтта совсем недавно и то кольнувшее нехорошее чувство зависти или ревности, ей привиделось на мгновение, на одно только мгновение, что Мэтт будет следующим Королевским Дознавателем, а не она, и одного этого видения, не длившегося и полминуты ей хватило, чтобы передумать отвечать ему. -То, что я думаю — это то, чем я поделюсь с Гилотом, — высокомерно и грубо ответила Эда и лицо Мэтта вытянулось от изумления, ведь прежде Эда никогда не отвечала ему так. Стараясь не смотреть на него, дознаватель вышла прочь. Мэтт не выдал ни словом, ни жестом, ни взглядом того, что как-то уязвлен или задет реакцией соратницы на простой, казалось бы, вопрос, и когда через десять минут они вдвоем сидели за столом в Малой Зале, ожидая возвращения Гилота от короля, никто, даже самый прозорливый дознаватель не угадал бы того, что между двумя соратниками что-то уже не так. -Могу сказать только то, что тело Двэйна не найдут, — заметил Паэн. — Корсон постарался на славу. Он мастер в том, чтобы люди исчезали. И этот исчез. -Ну, а с родственниками что? — недовольно поморщился Фалько. — У него же брат, этот… -Каллен, — подсказала Эда. — Двадцать шесть лет, собирается жениться. -Ну и прекрасно, — обозлился Паэн, — будет доля брата принадлежать ему. -Это еще посмотреть надо, не замешан ли здесь брат, — заметил Мэтт. — Я знаю того стражника. Он был на хорошем счету у Тарда, попал по протекции Кенота к службе. -Кенота? — Эда и все остальные оживились, придвинулись к столу. — Кенота…который Высший Жрец? -А вы не знали? — с сочувственной долей в голосе ласково осведомился Мэтт. — Кенот же покровительствует всяким…сиротам. Мэтт задержал взгляд на Эде чуть дольше, чем того требовала ситуация, но чуть меньше, чем это было нужно, чтобы кто-то, кроме нее заметил этот взгляд. Ответить Эде не удалось, открылась дверь, и вошел мрачный Гилот. Тишина повисла в Малой Зале и даже свечи, присутствовавшие в вечном полумраке подземелий, служившие источником света, дрогнули и затихли, перестав гудеть и трещать. -Труба-а…- негромко прокомментировал Фалько. Это было понятно и без его слов. Гилот — человек, который был воплощением стали и твердости, явно был мрачнее, чем обычно, что означало лишь одно — Его Величество в ярости. -Гилот…- Эда робко поднялась со своего места. Теперь он не был для нее наставником, скорее учителем, наставником, может быть даже отцом. Ей хотелось пожалеть этого человека, столько сделавшего для нее. -Вот что, мои дознаватели, — Гилот не услышал или не захотел услышать своей воспитанницы. — Его Величество сказал, что если еще один прокол, еще один столь серьезный прокол, и он набирает новых дознавателей. -А он знает…все? — осторожно спросил Паэн, оглядываясь на дернувшего его за рукав Фалько, — да что? Я просто спрашиваю. -Не все. Про Веховую Воду и про то, что это один из наших он не знает, — спокойно ответил Гилот. Мрачность его не покинула, но он овладел собой. — До приезда герцога дело должно быть раскрыто. Вы это понимаете? В присутствии герцога никто не заговаривает об этом. -В его отсутствие тоже, — ввернул Мэтт. Гилот обрушился на него: -Тебе все весело, Мэтт? Ты думаешь, что от твоих шуток что-то станет легче или понятнее? Полагаешь себя комедиантом? Сообщаю тебе тогда на редкость печальную новость: комедианты живут наверху. Здесь, в подземельях не шутят, и не приветствуют шутов, клоунаду и маскарад. Здесь мы охраняем порядок и закон, проводим следствие, чтобы найти преступников и освободить невинных. Если тебя не устраивает наш порядок — вон отсюда. И в этом обрушении…о, лучше бы Гилот закричал, завопил, но нет! нет! этот человек никогда не повышал голоса и от этого речи его были еще более жуткими, чем самый громкий выговор. Потому что выговор в крике — это вспышка, короткая, болезненная, но понятная. К крику привыкаешь. А когда с тобой говорят негромко, когда каждое слово вбивается, и взор остается ледяным и беспристрастным… Мэтт не потупил своего взора, но явно был смущен, однако, к досаде Эды, которая неожиданно пожелала ему от души и испугаться, и заюлить, и отвести взгляд — он выдержал и продолжил смотреть так же, как и прежде. И Эда ощутила угрозу от Мэтта гораздо сильнее, чем прежде! -Ступай в шестую камеру, — продолжил Гилот, выждав мгновение, и голос его никак не изменился. — Начинай следствие. Я приду. Эда, ты в город. Найдешь там Сковера — возьми на контроль. -Есть, Дознаватель, — Эда склонила голову, принимая роль. Работа в столице — это и плюс, и минус одновременно. С одной стороны — там никто сильно тебя не контролирует, можно гулять, блуждать по площади, слушать народ, запоминать, кто и что говорит, приглядываться к лавчонкам всех мастей и даже заглянуть в трактирчик! Но, с другой стороны — почему-то Эда не любила работать именно в городе. Там было тяжелее ориентироваться и требовалось знать проходы, коридоры, нищих и бродяг, одинаково хорошо разбираясь среди Швейного проулка, где сновали туда-сюда дамы со своими служанками, выбирая себе наряд, и Пепельные ряды, где бродило самое дно столицы: отребье, пьянство, сироты… Туда любил спускаться Кенот — Высший Жрец, проповедовал, разносил воду и хлеб, брал иногда кого-нибудь из сироток в свой храм, чтобы потом заняться его судьбой. Эда сделала себе отметку, что нужно бы переговорить с Кенотом по поводу погибшего стражника. Хотя, Гилот, наверняка либо сделает это без ее напоминания, либо уже сделал. Лезть на рожон, проявляться с инициативой…кажется, пока не стоит. Но в Пепельные ряды заглянуть надо. Да, там всегда вечно царствует смрад и ор, там можно найти все, что угодно, были бы деньги. В любом случае, ей идти туда! Веховая Вода, наверняка, была взята там — кто-то на каком-то уровне проглядел! -Пепельные ряды очистить, — подтвердил ее предположение Гилот, — к визиту Лагота. По-хорошему, надо бы их вообще было уничтожить, но, во-первых, где-то отребье столицы все равно начинает собираться и кучковаться, во-вторых, Пепельный ряд — это немного и польза для короны. Там есть наемники, которых можно послать на устранение врагов, на слежку. Там можно быстрее, гораздо быстрее, чем официально, с запросом от трона, отыскать какой-нибудь редкостный артефакт, или средство… Да, Веховая Вода, почти наверняка пришла оттуда. Какая-то сволочь решила подзаработать, пропуская ее в столицу с грузами! Пепельные ряды нельзя очистить насовсем. Их можно только привести в достойный вид, заткнуть особенно громкие гнилые рты, да закрыть самые развратные двери. -Помни о прибытии герцога, — напутствовал Гилот. -Есть, Дознаватель, — поклонилась Эда, принимая задание. Не оглядываясь на кого-то из своих соратников и не слушая поручений другим, Эда вышла в коридор и поднялась вверх, вышла из подземелья, приветствуя всех нарочито беззаботно, будто бы ничего и не случилось. На первом уровне до нее с кухни донеслись аппетитные ароматы: пахло печеным мясом, свежей зелью, картофелем, приготовленном в нежном сливочном масле и чем-то еще сладким, десертным. Эда вспомнила, что ничего не ела уже давно: вечером она не поужинала, сначала была у короля, потом на допросе, потом попыталась поспать, но не смогла — и вот, она на ногах уже прорву часов, хотя утро только занялось. На проходе, разделявшем коридоры, она замерла, раздумывая. С одной стороны: на сытый желудок думается лучше, с другой — разве не сможет она перекусить в городе? С третьей…то, как готовят на их кухне, эта свежая, нежная, к королевскому столу молодая зелень, пахнущее сливочное масло… Эда почувствовала, что рот от аппетитных запахов наполняется слюной, но упрямо мотнула головой и пошла к выходу из замка: дело превыше всего. По пути, приветствуя караульных, тоже еще сонных и вялых, она успела подумать, что дознаватели вообще редко едят горячее и свежее, попадая либо уже к остывающему, либо к остывшему совсем блюду. Потому что дознавателей гонит долг.