Палач по закону

Когда Акен появилась на пороге ставшей теперь уже ее комнаты, Эда вздохнула: как не проси время идти медленнее, оно почему-то слушать не пытается. -Вас ожидают, — Акен также растягивала гласные, но Эда уже привыкла к этому. Удивило ее то, что на лице девушки-служанки тень недавних слез. Поразмыслив немного над этим (потому что мылси слишком сильно сопротивлялись другим размышлениям), Эда вспомнила, что Акен явно влюблена в Сковера, а в свете тогог, что Альбер провозгласил раскол между ними — положение Сковера явно шатнулось. Эда прислушалась к себе и поняла, что злорадства в ней нет. Да, Сковер испортил ее жизнь, все изменил в ней, приложил руку к тому, чтобы прежний мир Эдыв рухнул, но окончательный выбор служения закону она приняла сама. К Сковеру у нее не было ни отмщения, ни злорадства — пустота! Вроде бы жил, а вроде бы умер и Луал с ним! Эда спустилась в знакомую столовую залу. В полумрачном обаянии свечей блестели кубки, кувшины с прозрачной водою и вином. Разложены были и чернильницы, перья, бумаги… И все, кто должен был прийти, уже пришел. Эда была последней. Альбер сидел во главе стола, подливая в свой большой кубок из отдельного кувшинчика темную пряно пахнущую на всю залу жидкость. Ронан — бледный еще от ранения, сидел по правую руку от него и задумчиво разглаживал какой-то лист бумаги. По левую руку от Альбера восседал Кенот — павший жрец, заговорщик и лицемер… Которого Эда была рада видеть! Кенот был свидетелем ее прежнего мира, и его появление стало для Эды нечто большим, чем просто визит прошлого. Он напомнил ей о Гилоте, о своей неспешной работе дознавателя, о вечных стычках со жрецами Луала. И все это было так знакомо, так ясно и так четко, что на Кенота — прежнего своего врага, Эда посмотрела едва ли не с нежностью. Тот, по-видимому ощущая это же, не удержался от улыбки и кивнул… А вот на Мэтта Эда не отреагировала также доброжелательно. Во-первых, она его уже несколько раз видела. Во-вторых, одно его присутствие выворачивало в ней что-то. Ей, некогда желавшей быть к нему поближе, теперь хотелось от него бежать. И Мэтт, сидевший в самом отдалении от Альбера, похоже, это чувство разделял. А Эда только успела подумать, что вообще очень странно ее очарование Мэттом. Что в нем она нашла? То ли свечи играли так нервно, то ли разум Эды был истомлен, но она, даже бросив на него короткий взгляд и даже не кивнув, подумала, что глаза у него близко посажены, что черты какие-то неровные, и вообще… Нет в нем ничего! Одно место было свободно… почему-то Эда без труда догадалась, кому отдано было это место. Видимо, Сковер все же должен был войти в этот совет. А вот последний, ироничный даже в блесках свечного пламени, с лукавым взглядом, не красавец, но чем-то привлекающий, незнакомый Эде мужчина, даже не удостоил стол вниманием. Он сидел чуть поодаль, как-то обособляясь ото всех, наблюдая за всеми. В его руках был тонкий изящный серебряный кубок, к которому он легко и непринужденно прикладывался. За спиной Эды закрылась дверь. Она вздрогнула. -Заходи, — сухо промолвил Альбер. — Мы тебя ждем. Пока…такой состав. Я рассчитывал на другое количество, но кроме Ронана пострадали и другие наши союзники. Альбер кашлянул. -Так… Кенот — в прошлом жрец короны, а ныне — заговорщик и смутьян… Кенот, на которого указал Альбер, поморщился от такого представления и добавил: -Я все еще жрец! Отдавший себя на служение Луалу, служит ему до конца! -Да ради Девяти Рыцарей! — фыркнул Альбер, указал на Ронана — это мой друг. Поэт, памфлетист, идеолог… Ронан смущенно улыбнулся. Эда, устроившаяся напротив Мэтта, но не взглянувшая на него, отметила же улыбку Ронана. -Тот наглец, что устроился позади вас — Леа. Советник узурпатора и вечный интриган, — Альбер произнес неприятные вещи, но произнес их как-то приглушенно, как будто бы бродил в нем страх перед этим человеком. -А еще красавец и дамский угодник, — добавил насмешливый голос означенного Леа, и Альбер картинно закатил глаза: -Леа, на нашу гостью даже не смотри! К слову, о гостье… Эда опустила глаза, сделав вид, что говорят вообще не о ней. То, как ее выделил Альбер, и взоры присутствующих — это обжигало ее кожу. Она показалась сама себе очень слабой и незащищенной. И это было очень странное чувство. Раньше, когда все было в порядке, когда был у нее наставник и заступник — Гилот, она чувствовала себя в его тени свободно, зная, что грозная тень не оставит ее. А теперь?.. -Эта гостья — Эда. Из дознаваталей. Она занимается законами. Она имеет блестящие знания закона, при этом ненавидя всех нас одинаково. Это делает ее беспристрастной. Ронан вмешался: -Эда посвятила себя закону. В наших условиях, когда идет столько противостояний — это разумно. Эда, чувствуя, как заливается краской лицо, подняла глаза на Ронана. Он смотрел на нее открыто, не смущаясь и, кажется, готов был спорить с каждым, кто возразит ему. Но возражать никто не стал. Только Леа промолвил со своего места: -Да Луала ради! -И Мэтт, — продолжал Альбер, решив обсудить отдельно с Ронаном про его неосторожное замечание. — Из бывших дознавателей… -Которые предатели, — вставил леа и Эду дернуло. Она попыталась сделать вид, что только хочет налить себе воды из кувшина, но тот, кто был прозорлив, отметил эту дрожь. -А меня вы знаете все, — Альбер решил мудро не замечать подначиваний. — Итак, Эда ваыразила желание не принимать никакого участия в наших заседаниях за исключением тех вопросов, что касаются закона напрямую. -Я бы тоже так поступил, но вы же все развалите, — гоготнул Леа. Альбер вздохнул: -Леа, держи себя в руках! Эда…начинай. Эда поднялась. Тяежло, ни на кого не глядя, взяла в руки первый лист из принесенных с собою. -Я…- она нервно кашлянула. — Это только набросок! -Не смущайся, — попросил Ронан. — Мы все свои. -А некторые больше свои, — вставил молчавший до этого момента Мэтт, и Эда невольно отшатнулась от него, испытывая все более сильное отвращение. Леа присвистнул, но удержался от насмешки. -Так вот…наброски. Сейчас закон…то есть, не сейчас, но раньше, при Его Величестве Вильгельме было так: он издавал какой-то указ, а там уже министры думали, как его выполнять, составляли свои указы и относили их к королю на согласование. Если он дозволял, то указ приводили в действие. -Долго и неэффективно, — высказался Кенот. — Сколько чудесных указов было потеряно и утрачено! -А сколько было их уничтожено…- мечтательно промолвил Мэтт. -Дайте девушке сказать! — попросил Леа. — Эда, верно? Не смущайтесь. Не слушайте их. Она бы хотела не слушать их. Но разве могла? -Я предлагаю создание общего свода законов, — Эда повысила голос, заставляя себя, наконец, вспомнить, как говорил Гилот. — Общий закон…свод для всего королевства. -У нас есть законы Луала и Девяти Рыцарей его! В них сказано, что нельзя убивать и грабить…- Кенот снова вступил. На этот раз яростно. -Все законы Луала мертвы на улицах! — громыхнул Мэтт. Он ненавидел Кенота. Эта ненависить шла от вражды между Дознанием и жрецами. -Нужен общий свод, — продолжила Эда. — К тому же, не все…то есть, в вашей же гильдии, Альбер, состоят иностранные торговцы! Они плевали на каждого из Девяти Рыцарей! -Ну, допустим, — подал голос Ронан, реакции которого Эда ждала и боялась. Он обменялся коротким взглядом с Альбером и продолжил, — Эда, что будет написано в общем законе? -Общий закон будет состоять по моему наброску из глав. Вы хотите сделать всех людй равными в правах, так напишем сначала об этом. -Бред, — хохотнул Кенот. — Это бред! -К примеру? — спросил Леа тихо. — Как? -Ну…- Эда поглядела на хохочущего Кенота и не удержалась от маленькой мести, — напишем, что каждый волен ходить в церковь к жрецам Луала! Кенот мгновенно прекратил хохотать. Зато засмеялся уже Леа. Он даже сложился пополам в своем кресле, и закрыл голову руками. Эда стояла, опустив руки на стол, и не смотрела ни на кого. Мэтт жадно переводил взгляд с обомлевшего Кенота на Эду и обратно. Ронан и Альбер одним взглядом вели какой-то только им понятный разговор… -Блестяще…- выдохнул задыхающийся от смеха Леа. — Блестяще, девушка! -Давайте к следующей главе, — поспешно предложил Альбер, опасаясь настоящего скандала. — Что будет во второй по твоей задумке? -Во второй будет… — Эда нервно сглотнула, — закреплен порядок подчинения. И здесь я следовала за мыслью Ронана. -Это ты, конечно…- бормотнул Мэтт неуверенно, но никто его не услышал. -Ронан говорит о Совете — выборном Совете. И о том, что каждый из советников будет отвечать за определенную…отрасль. Тогда — разумно написать во второй главе о порядке правления. О том, что каждый из советников равен другому, что все выбираются. В третьей — порядок избрания. -По какому порогу? — Леа поднялся со своего кресла так решительно и так быстро, что нельзя было сказать по нему, что он пил вино. Движения его были точны, стремительны. -Возраст, — пожала плечами Эда. — Также…каждый из советников будет формировать под собою своих подчиненных. То есть… -Треугольником! — Ронан щелкнул пальцами, вскочил в возбуждении. — И порог… -Возраст. Каждый может претендовать на должность. Ну, в соответствии с возрастом. Например, я предлагаю каждому советнику иметь в начале трех заместителей. Скажем, стать заместителем можно, если ты старше двадцати пяти лет, стать министром — если ты старше тридцати — тридцати пяти… -Ронану нет тридцати, — мрачно вдруг заметил Альбер. Ронан угас мгновенно. Опустился на стул, и как-то сразу стал беззащитным. -А мне двадцати пяти, — пожала плечами Эда. — Мы говорим о будущем. Это все не сформируется в один день. -Тоже верно, — Леа кивнул. — Так… про общий закон непонятно до конца, но логику я понял. Что с советниками? -Каждый из советников, министров и каждая из отраслей будет иметь свой свод законов, который не противоречит главному закону. Он будет как бы… -Как ветка дерева? — хмыкнул Кенот. — У жрецов есть законы луаола! Они не будут подчиняться чему-то еще! -Зачем какому-нибудь горожанину из числа кузнецов знать содержание закона для…для солдат? — здесь не выдержала уже Эда. — Жрецы должны быть равны обычным обитателям! -Жрецы — проводники Луала! -Его слуги, — поправил Мэтт ядовито. — Эда права. И Гилот был прав. Это было запрещенным приемом. -О Гилоте заикаться не сметь! — рявкнула Эда, не ожидавшая сама от себя такого. Леа, стоявший рядом с ней, одобрительно хмыкнул. -Он был мне наставником тоже! — Мэтт, которого так долго никто ни во что почти и не ставил, вспылил. — Не думай, что ты… -Ты ненавидел его! -А ты обожала! И ты злишься, что потеряла обещанное им место Королевского… Договорить он не успел. Ронан попытался призвать его к порядку, не понимая толком взаимоотношений Эды и Мэтта, но чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. Но Эда оказалась резвее. Она в один прыжок оказалась подле Мэтта и, не примериваясь, отвесила ему громкую оплеуху. Кенот и Ронан вскочили. Мгновением позже восстал и грузным телом Альбер. Но Леа уже оттаскивал отчаянно выкрикивающую что-то бессвязную Эду от разозленного и свирепого Мэтта. -К порядку! К порядку! — призывал Альбер. Ронан пытался сдержать Мэтта, который рвался к Эде за восстановлением справедливости, а Леа удерживал ее… А Кенот просто наблюдал с привторным ужасом, думая, как бы сильнее схлестнуть этих двоих. В конце концов Альбер пришел на помощь Ронану, пробравшись тяжелым весом к нему, и удержал Мэтта мертвой хваткой. Леа же вывел Эду, наконец, в коридор, а Альбер крикнул ей вслед: -Мы продолжим в другой раз! В следующее заседание! Слышала Эда или догадалась — было непонятно. Она вырвалась в коридоре от Леа и яростно обожгла его взглядом. -Интересно мыслите, Эда, — спокойно прервал он ее гнев, и она обессилела от этого спокойствия. — Только у меня есть пара вопросов…