Пиратский интерес

      Праздник подходил к концу, и все мокрые, но счастливые, отогревались теперь на палубе. Кто-то нашëл в запасах несколько бутылок с ромом, а кто-то отыскал гитару и тихо напевал мотив.       Кэйя вытер мокрые волосы и повесил рубашку на верëвку, мелко вздрагивая от промозглого ветра. «В воде определëнно было теплее», – подумал он, укутываясь в накидку, и огляделся. Нигде не было видно Дилюка. Кэйя задумался, но всë же решил для начала переодеться.       Закрыв дверь капитанской каюты, он мог немного выдохнуть. Камин согревал помещение, поэтому здесь определëнно было комфортнее. Капитан уже потянулся к ящику с вещами, как где-то капнула вода. Он прислушался и прошёл дальше.       Посреди комнаты стояла ванна, в которой лежал Дилюк. Алый хвост лениво свешивался с борта, и именно с него капала вода на пол. Волосы, ранее забранные в высокий хвост, теперь были распущены, и в них маленькие капли были словно жемчужным украшением.       — Уже решил перестановку мебели в моей каюте устроить? – Кэйя облокотился о стену, с улыбкой глядя на это неземное чудо.       Дилюк качнул бокалом с соком и подпёр рукой подбородок.       — Что, если да? – взгляд красных глаз был чуть замутнён.       «Это точно сок?» – Кэйя подошёл ближе и присел рядом с ванной.       Тело русалки в воде тихо светилось, как и раньше. Блестящие чешуйки переливались в свете ламп, хвост немного покачивался из стороны в сторону, а острые плавники изредка шевелились. «Красиво…» – Кэйя протянул руку и коснулся хвоста. Гладкая и блестящая поверхность была очень приятна на ощупь. Пират провёл ладонью, ощущая тёплое живое тело. Раздался тихий вздох.       Дилюк отпил из бокала и, не отрывая взгляда, наблюдал за действиями пирата. Его щёки тронул очаровательный румянец, а взгляд загорелся сильнее.       — Нравится? – Кэйя погладил пальцем по его щеке и улыбнулся.       — Мгм.       Дилюк был расслаблен и буквально плавился от прикосновений. Наверное, так было всегда. Не только команда веселилась в такие праздники. По ночам, когда все уставшие ложились ночевать, в каюте капитана загоралось пламя.       «Он…» – и Кэйя восхищëнно улыбнулся и коснулся чужих губ своими. Поцелуй был ленивым и тягучим. Кэйя прикусил нижнюю губу и чуть оттянул, чтобы вновь приникнуть и начать развязно касаться языком. Дилюк прикрыл глаза и покорно приоткрыл рот, понемногу начиная отвечать, позволяя себя вести, а Кэйя с хитрым прищуром наблюдал за ним и чувствовал, как где-то в груди разливалось тепло. Становилось жарче.       Он коснулся ладонью щеки и погладил большим пальцем местечко над глазом, покрытое чешуйками. Они были твëрдыми и прохладными, но Кэйя знал, что именно здесь ощущения острее и ярче. Дилюк выдохнул в поцелуй и обвил руками шею пирата. Поцелуй углубился, и языки жадно сплелись.       Жадный до ласки, до прикосновений, до удовольствия Дилюк был хорош. Очень хорош.       — Ты же не за этим забрался ко мне в ванну? – шепнул Кэйя, игриво оттягивая губу и вновь целуя.       Вместо ответа его ладонь схватили и положили к себе на грудь, лениво ведя вниз до начала хвоста. Кэйя усмехнулся и пощекотал пальцами нежную кожу, мазнул губами щëку и жарко выдохнул на ушко:       — Раскроешься для меня?       И Дилюк закусил губу. Греховно, обольстительно и совершенно бесстыдно — таким был пират, таким был он сам. Поэтому кивнул в знак согласия.       Пластины чешуи дрогнули и раскрылись, открывая вид на головку аккуратного члена.       — Здесь некого стесняться, – тихо засмеялся Кэйя и, слегка касаясь, провëл пальцем по окружающим пластинкам, как ранее проводил по стеклу бокала.       «Этот пират...» – Дилюк схватился за его плечи, нахмуриваясь.       Сладкие речи сыпались с губ пирата, а прикосновения раззадоривали тело, заставляя возбуждение накалиться внизу живота, а член полностью подняться. Кэйя был в восхищении.       — Ха-ха, мастер Дилюк желает, чтобы я ему отдро–       Но его наглый рот наконец закрыли поцелуем, а рука настойчиво схватила его руку и обхватила член. «Какой нетерпеливый, но такой манящий», – усмехнулся Кэйя и провëл ладонью по всей длине, срывая с влажных губ тихий стон.       Движения руки ускорились, а поцелуй стал более яростным. Алый хвост мелко трепетал, а глаза Дилюка были крепко зажмурены. Ощущения захватывали его с головой, будто окуная в самую пучину. Всë тело пылало, и будто нервные окончания собрались в одном месте, многократно усиливая чувствительность. Ладонь так плотно обхватывала возбуждëнный член, что сдерживать стоны было невозможно, а ритм был настолько подходящим, что буквально выбивал из колеи. Пальцы крепко сжимали чужие плечи, комкая мех накидки, а губы болели от жадного пошлого поцелуя, который забирал все силы. На особо жëстком движении Дилюк выгнулся, шально вздыхая и кусая чужую губу, и кончил, крупно вздрогнув всем телом.       Кэйя провëл пару раз по члену, помогая излиться, а после вытащил руку из воды, с любопытством рассматривая еë. Белëсые капли ещë оставались, прогибаясь нитями между пальцами, и медленно стекали вниз, сливаясь с водой.       — Что ты..? – тело Дилюка ещë мелко подрагивало, а хвост неконтролируемо трепыхался от ещё прокатывающихся по телу волн тепла.       Пират хитро посмотрел на него и провëл языком по ладони, не отрывая взгляда, будто гипнотизируя. Щëки тут же вспыхнули алым румянцем, а глаза широко распахнулись.       — Кэйя, ты–       — Ты вкусный. С лимончиком бы тебя, и...       Дилюк обречëнно покачал головой и поцеловал. Уж пусть лучше этот наглый рот помолчит и будет использован для такого приятного дела как поцелуй.       Кэйя улыбнулся такому энтузиазму.       — Давай перейдëм на кровать.       Тесные брюки давили на член, так что становилось неудобно. Хотелось уже просто трахнуться. Просто хотелось. Дилюк несколько мгновений мутными глазами смотрел на него, а после закинул руку на шею, помогая себя поднять.       Алый большой хвост тихо шипел, исчезая, пока Дилюка несли к кровати. Он смотрел на Кэйю из-под полуопущенных ресниц и жарко дышал в ухо, и все мысли уплывали далеко-далеко, а именно — вниз, обжигая возбуждением всё тело. Больше терпеть было просто невыносимо.       Дилюка мягко уложили на кровать и нависли сверху. Разморëнный, разгорячëнный, открытый и желанный. У Кэйи захватило дух. Он с восхищением осматривал ладное тело под собой и не знал, что делать с охватившей его жаждой. Но для начала стоило раздеться.       Застëжка звякнула, и Дилюк замер, наслаждаясь видом: Кэйя повëл плечом, и накидка спала, открывая гибкое сильное тело со смуглой кожей. Дилюк протянул руку и коснулся чужой груди. «Горячо!» – уже не было ни холодных пальцев, ни печали в глубоком взгляде. Были лишь жара и порочное желание, не прикрытое ни вежливостью, ни тактом. Кэйя положил ладонь на его руку и провëл вниз, как делал это ранее Дилюк, к брюкам, где возбуждëнный член до предела натягивал ткань, и сжал.       — О боги–       Теперь хотелось и очень хотелось. Оба тяжело выдохнули и поняли, что одновременно пропали. Может, не стоило всë же дразнить друг друга.       — Кэйя, Кэйя, Кэйя, – внутри уже всë зудело от мысли о сексе с невыносимым, но таким обаятельным капитаном пиратов.       Тело ещë хранило память об их прошлых встречах, и сейчас все бывшие ощущения нахлынули жаждой воспоминаний. «Ещë... Больше... Ярче...» – чтобы запомнилось и вспоминалось в самые неподходящие моменты, чтобы щëки ярко горели и голова наспех придумывала наиглупейшие оговорки, чтобы риск и опасность быть пойманным за собственным ублажением только больше возбуждали, чтобы... Чтобы после почувствовать это ещë раз.       — Да-да, красивый, хороший, невероятный. Сейчас, – шептал Кэйя, наскоро расстëгивая брюки, избавляясь от такого ненужного предмета одежды.       Он навис над ладным телом, целуя манящие губы, оглаживая талию, наслаждаясь мягкостью кожи. Дилюк метался под ним, кусая плечи и умоляя наконец взять его.       — Чëрт, – Кэйя выругался, понимая, что совсем теряет голову.       Взгляд помутнел от желания, а ладони жили своей собственной жизнью: мяли, ласкали, оглаживали, ещë больше распаляя Дилюка.       — Чëрт, – снова выругался Кэйя и схватил его за плечо, перевернув на живот и приподняв, помогая встать на колени.       Внезапная смена позы чуть отрезвила, и Дилюк собирался уже было оглянуться, как почувствовал, что его коснулись там.       — Ах..! – вырвавшийся стон заставил стыдливо покраснеть и спрятать смущëнное лицо в подушках, пока чужой язык касался чувствительного места.       Кэйя был в настоящем восторге. Так хотелось приласкать до безумия и неконтролируемых мольб. Он провëл языком по соблазнительной ложбинке и покружил у маленькой дырочки, которая вздрогнула, но всë же приоткрылась.       Чем красивы русалки? Своей внешностью. Но Кэйя с этим не согласен, ведь ставит на первое место их развратность. Внутри уже было влажно. Смазка пошло хлюпала, сливаясь со слюной, делая влажной уже и так влажную дырочку.       «Невероятный, такой красивый, такой...» – Кэйя с упоением вылизывал стыдливую дырочку, которая так соблазнительно дрожала, что...       — Извини, Дилюк, я больше не–       И Кэйя, отстранившись, схватился за чужие локти и одним слитым движением вошëл, насаживая до основания. Рот Дилюка приоткрылся в безмолвном крике, а тело выгнулось дугой. Кэйя хотел что-то сказать, отпустить шутку, но все слова вылетели из головы, уступая место действиям.       Кэйя коснулся губами гибкой шеи и прикусил, вырывая сладкий вздох. Он начал двигаться.       Внутри всë жарко сжималось, и маленькая, такая стыдливая, дырочка теперь жадно обнимала его член, принося незабываемое удовольствие, опуская в пучину экстаза.       — Так хорошо. Такой желанный, такой узкий, такой горячий, – с каждым словом Кэйя толкался в жаркую глубину, срывая с искусанных губ стоны и всхлипы. – Ждал меня, хотел меня, получил меня.       Дилюк закрыл глаза и открыл шею для поцелуев. Внутри горячий член наполнял до предела, с каждым толчком надавливал на чувствительную точку, от которой искры взрывались перед глазами, а тело прошивали острые иглы удовольствия. Ноги не слушались, и они бы разъехались в стороны, если бы его не крепко держали за локти, не позволяя упасть. Горячее тело прижималось сзади, а искушающий шëпот лился в уши — все чувства будто обезумели, и среди всего этого наиприятнейшего хаоса Дилюк погибал.       — В тебе так горячо. Кажется, будто мой член сейчас расплавится, – Кэйя выдохнул и прикусил мочку уха, посасывая еë.       И тихий задушенный всхлип был ответом. Трение и давление внутри были настолько восхитительными, что поджимались пальцы на ногах. Но когда чужая обжигающая ладонь обхватила его член, Дилюк всем телом вздрогнул.       — Ха-а. Нет! Не надо... Ах! Иначе я...       И обольстительный низкий голос пропел в самое ухо:       — Пожалуйста, кончи для меня.       И Дилюка будто переломало, проехало и протащило. Он сильно прогнулся и излился на простыни. В голове будто взорвались звëзды, и в ушах зазвенело. Дилюк был окончательно потерян для этого мира. Его тело ещë содрогалось, пока Кэйя с глухим рычанием вбивал его в кровать, делая последние, а потому наиболее приятные толчки. А после он вышел и провëл ладонью по члену, кончая на бледные бëдра.       — Ты был чудесен, – уставший и расслабленный Кэйя поцеловал в щëку и упал рядом на постель.       — Мог бы и промолчать, – ещë не отдышавшись, проговорил Дилюк, но вид у него был определëнно довольный и затраханный.       — Останься на ночь.       Дилюк слабо приоткрыл один глаз и тут же его закрыл. Сил совсем не было, да и зачем спешить, если всë самое необходимое — рядом?       — Подай сок.       Но ответа не последовало, и Дилюк перевернулся на бок, сонно открывая глаза и глядя на хитрое лицо Кэйи.       — Останусь я, – наконец тихо ответил он. – Останусь.       И его крепко прижали к себе, улыбаясь в макушку.       Возможно, на следующее утро им придëтся разлучиться. Всë-таки не каждый день удаëтся собирать камни тепла и обмениваться ими. Но это даже не проблема. У пиратов семь пятниц на неделе, а поэтому кто же мешает этим грозным морским волкам устраивать праздники каждый день? А у каждого праздника есть свой почëтный гость, и русалки отнюдь не против быть им. Поэтому совсем уж не удивительно, что обмена товаром в такие дни не происходит. Потому что этот обмен уступает место куда более важному — обмену теплом.