Moonlight Rhapsody

Рассвет пахнет чем-то неземным. Так пахнет в преддверии нового, неизведанного и непременно судьбоносного. Момент, когда Чонгук стоит по середине поля во главе многотысячной армии, окрашен ярко-розовым рассветом, освещён золотистыми лучами утреннего солнца. Альфа мягко гладит по шее коня, который в предвкушении боя готов сорваться с места в любую секунду, стоит только хозяину дернуть поводья. Голиаф — верный спутник генерала в каждой битве, он становится свидетелем всех побед, ведь поражений не было никогда. Его грива пропахла металлом орудий и кровью, а дыхание подобно предвестнику смерти. Чонгук сейчас один, но обычно по правую сторону стоит капитан Ли, который в данный момент по лесной глуши идёт в окружение. Разведчики доложили, что армия, ничего не подозревающая и идущая на них, невелика числом, потому что некоторые дивизии были отравлены в провинции, где вспыхли народные волнения. Конечно, это те самые волнения, которые были спровоцированы людьми генерала. Поэтому Чонгук надеется разобраться с кучкой воинов очень быстро и взять следующей мишенью столицу Нагу — Кэсон. Сегодня он поставит на колени короля-предателя и принесет своему императору ключ от новых земель. Спокойствие утренней тишины разрушает приближающийся топот по ту сторону реки. Звук распугивает птиц и зверей, что уносятся подальше от места, где совсем скоро земля окрасится алым знаком смерти. Понемногу за холмом показываются макушки солдат и лошадей, тогда Чонгук разворачивается к своей армии и поднимает меч. — Сегодня вы все должны постараться вернуться живыми к тем, кто вас любит и ждёт! Враг ответит за свое предательство и к заходу солнца Нагу падет, а король встанет на колени! — Чонгука слышно даже стоящим позади, от него исходит нескончаемая энергия победителя, благодаря которой он способен зажечь пламя ярости в каждом солдате. Увидев, что вражеская армия довольно близко и уже заметила чужое войско, Чонгук поднимает меч выше и указывает им вперёд. — За нас, наши семьи и великую Империю! Солдаты срываются с места и в считанные минуты до ушей генерала доходит первый лязг меча. Он настолько уверен в своих воинах, которых натренировал под стать себе, что мог бы и не контролировать ход битвы, в конце концов все равно получив известия о победе. Но не в духе Чон Чонгука отсиживаться в стороне, пока его братья по духу отдают жизни за правое дело. Голиаф нетерпеливо топчется на месте, копытами роет землю, угрожающе громко дышит и, как только получает несильный удар по бокам, наконец срывается вперед. Чонгук настигает врага практически в ту же секунду, ведь его конь, подаренный старшим братом, — самый быстрый в Империи. У него в жилах такая же страсть к войне, как и у хозяина, они будто изначально были созданы богами друг для друга. Первый солдат падает от меча генерала, но Чонгук заставляет себя не оглядываться на множество убитых им людей, не считать количество отнятых душ и смотреть только в лицо победе. Альфа не знает, скольких людей погубил, его это не волнует, когда на кону стоит безопасность его семьи и государства. Выживает сильнейший, и Чонгук не привык поддаваться слабости. Пусть найдется кто-то с такой же жаждой к жизни и победе, и тогда Чон добровольно даст себя убить. А пока такой смельчак не появился на этот свет, генерал будет предавать забвению каждого врага одного за другим, ибо его внутренний зверь ненасытен, он требует еще и еще, и Чонгук идет у него на поводу. Это танец смерти, где аплодисменты услышит только выживший. Чонгук всегда их слышит. Он сносит с ног любого, кто попадется в его поле зрения, уносится мыслями и душой далеко, только руки сами по привычке отнимают одну жизнь за другой. Голиаф, чья черная грива стала темнее ночного неба, скачет по полю, пачкая копыта в лужах крови, что уже пропитала землю насквозь. Генерал слышит ликование своих солдат и понимает, что, перебив большую часть вражеского войска, они пустили остатки в бега. Чонгук знает, что оставшимся не удастся спастись от такого безжалостного убийцы как капитан Ли, что уже поджидает в лесах неподалёку, поэтому скачет вперёд — прямо в Кэсон. Он не будет спать спокойно, если не принесет брату голову предателя и ключи от дворца Нагу. Когда перед Чонгуком оказываются запертые ворота Кэсона, он машет своим людям, чтобы не двигались с места. Через несколько минут железная решетка с грохотом начинает ползти вверх: это подосланные генералом шпионы впускают внутрь солдат, что подобно рою пчел расползаются по территории столицы. Осада начинается неожиданно для предателя, он не успевает покинуть дворец, даже спрятаться нет времени. — Мирное население не трогать, наша цель — королевская семья! — Чонгук бьёт Голиафа по бокам, и конь скачет вперед. По пути обычные прохожие с трудом успевают разбегаться в стороны, пропуская безжалостного генерала. У дворца начинается бойня похлеще той, что была в поле. Чон отключает в себе всякое милосердие и убивает каждого, кто подбегает к нему. Спрыгнув с Голиафа, вооружившись двумя мечами, генерал становится беспощадным. Лучники атакуют главную башню, похожую на пагоду, что возвышается над дворцом огромной тенью. Ступая по багровым рекам, Чонгук подходит к полыхающему сооружению и, улыбаясь, указывает своим солдатам новую цель: в ту же секунду они срываются и захватывают этаж за этажом. На закате дворец полностью окружён, оставшиеся солдаты Кэсона спешат защитить короля, но войско Империи не остановит никто. — Найдите мне всю королевскую семью, но простых слуг не убивайте. Я буду ждать в тронном зале, — Чонгук опускает меч, и тот с ужасным скрежетом ползет по мраморному полу, оставляя огромную царапину. — Я иду за твоей головой, король Ким. Толкнув ногой дверь, генерал входит в богато украшенный зал, в конце которого по центру стоит роскошный трон. У него уже стоят люди Империи и охраняют нескольких взрослых альф, не давая тем встать с колен. Чонгук подходит ближе и встаёт напротив самого старого тучного мужчины, который кидает в альфу злые взгляды. — Приветствую короля Нагу, — Чон притворно вежливо кланяется и улыбается. — И принцев, — кивает стоящим на коленях альфам. — Как вы посмели развязать войну?! — Один альфа пытается встать, но его сильно бьют по коленям, и он обессиленно падает на место. — Развязал ее ваш отец, а мы ее закончили. Империя не потерпит предательство, а нарушивших договор ждёт очевидная участь, — Чонгук ходит вправо-влево, рассматривая своих жертв. Он достает из-за пояса меч, поднося его к шее младшего принца, которому на вид лет семнадцать. — Сейчас ты скажешь мне, с кем ещё был в сговоре, иначе я стану убивать одного твоего сына за другим прямо на твоих глазах, — Чонгук с злой ухмылкой упорно смотрит в глаза старшего альфы. — Вы уже убили всех, с кем я работал, так что еще тебе нужно?! — Он повторяет попытку своего сына подняться, но его бьют палкой в живот. Принцы пытаются помочь отцу, но Чонгук взглядом дает понять, что лучше не дергаться. — Конечно, убили. Но что-то мне подсказывает, что не всех. Тогда я начну с твоего сына, — Чон замахивается мечом, но останавливается в паре сантиметров от шеи, когда дверь сзади с грохотом открывается. — Ваша Светлость, мы не нашли ни одного омегу из королевской семьи, — Вэй прожигает взглядом альф на полу, а потом смотрит в одну точку на спине генерала. — То есть как не нашли? Ни одного? — Чонгук поворачивается к королю и садится на корточки, чтобы их лица были на одном уровне. — Я слышал, что династия Ким богата прекрасными омегами… Моему императору понравился бы такой трофей, — проводит своим любимым ножом по горлу совсем немного, только дразнит, оставляя самое интересное напоследок. — Ты не найдешь их, — плевок в лицо, но Чонгук успевает отвернуться и резко встает. — Ты уверен в этом? Я поставил на колени всю королевскую семью, разрушил город, и ты думаешь, что я не сделаю из твоих сыновей рабов в гареме моего повелителя? — Альфа бьёт ногой в бок, от чего мужчина качается. — Или поступлю интереснее: подарю их своим солдатам, чтобы они смогли развлечься и отметить победу. Чонгук смеётся и, смерив взглядом альф, покидает тронный зал. Он вернется к ним позже, еще успеет отобрать жизни, но сначала необходимо найти документы, счетные книги, письма, да что угодно, главное узнать о всех планах врага. Победа кажется ему слишком лёгкой, где-то точно должен быть подвох. Генерал вместе с капитаном пересматривает все бумаги в покоях короля, находит что-то похожее, но все не то. Он спускается в потайные комнаты, но по пути его отвлекает толпа у окон. Завидев генерала, слуги кланяются, Чонгук уже собирается пойти дальше, но его внимание привлекает яркий цветочный аромат. Он всматривается в лица слуг и видит позади всех измазанного сажей юношу, что одет небрежно и некрасиво, волосы его спутаны, лицо закрывает спадающая челка, но все равно альфа улавливает что-то необычайное. Генерал кивает его сторону головой, и того под руку подводят ближе. — Что это у нас? — За подбородок приподнимает голову и встречается с темными, как ночное небо, глазами, полными отчаяния и ненависти. Чонгук убеждается, что перед ним стоит красивый омега, что пахнет сладкими розами. Тот пытается вырваться из рук капитана, но хватка на плече не ослабевает. — Заберем его с собой, моему императору понравится такой подарок, — альфа с трудом отрывает взгляд и идет туда, куда изначально направлялся. В потайных комнатах Чонгук находит нужные документы, а в придачу запасы золота, провизии и оружия. Если бы они не уличили министров в измене, через некоторое время на Империю пришла бы многотысячная хорошо подготовленная армия. А теперь все это пойдет на пользу государства, которое пару недель назад планировали стереть с лица земли. Довольные собой генерал и капитан идут обратно в тронный зал, чтобы закончить начатое, ибо за окном уже стемнело, а к утру они должны вернуться. Стоит Чонгуку завернуть в нужный коридор, он видит то, что никак не может его обрадовать: тронный зал поглощён огнем, вокруг снуют слуги и солдаты, пытаясь потушить едкое пламя, но все безуспешно. Генерал бежит в самое пекло, пытаясь разглядеть короля или принцев, но его оттаскивают от зала. — Где король и его сыновья?! — Чонгук кричит на первого попавшегося солдата, который бегает с ведром воды. — Мой господин, они сопротивлялись и хотели остаться внутри, мы испугались пламени и побежали за водой… — Солдат встает на колени и кланяется в пол. — Мы заслуживаем смерти за нашу трусость! — Я сам решу, чего вы заслуживаете, — альфа трет переносицу, устало упирается взглядом в яркие языки пламени, в которых теперь отражается его провал. Чонгук всегда приносил голову проигравшего в качестве трофея, а теперь комната полна обугленных тел, он не увидит ничего, один лишь свой позор. Через минут десять усилиями всех солдат пожар удается потушить, и Чонгук заходит в утерявшую былую красоту комнату, видит семь тел, которые невозможно опознать в таком виде. — Убедитесь, что это точно король и принцы, осмотрите тут все, проверьте, чтобы никто не сбежал и выдвигайтесь в путь. Я поеду первым. Можете взять, что пожелаете, в качестве подарка за победу: любые драгоценности и редкие вещи, — Чонгук в последний раз смотрит на повисший на одном из скелетов медальон правителя и выходит прочь. — Мой господин, солдаты устали, может, мы переночуем во дворце и отправимся с рассветом? — Капитан, ощущающий такое же чувство позора за неудавшуюся казнь врага, догоняет генерала. — Поспим под звездным небом, я не намерен оставаться в доме пусть и побежденного, но предателя, — Чонгук смотрит в окно, где во внутреннем дворе дворца собираются слуги и простой народ, ожидая своей участи. — Ах да, найдите самых красивых омег, заберем их с собой в качестве подарка императору. Военные трофеи доставим позже, а пока берите, что унесете, но не слишком много: не хочу ехать с обозом. Генерал выходит из дворца, натыкаясь на взгляд сотен глаз крестьян во дворике. Вскочив на Голиафа, он привычным жестом мягко гладит коня по шее и поднимает глаза. — Мы не станем убивать всех просто за то, что ваш король был ничтожным бесчестным предателем. Вы сможете вести хозяйство так же, как прежде, только теперь в качестве жителей Империи Чосон. Наш великодушный Император Солнца дарует вам мир и спокойствие, безопасность и благосклонность небес. Вы сможете беспрепятственно путешествовать по территории Империи как ее полноправные жители. Примите волю Императора Солнца и повинуйтесь, — Чонгук видит замешательство в глазах простых людей, которые ничего не смыслят в политике и только лишь повинуются своим господам. Страх перед неизведанным, новым и пока еще небезопасным всегда был и будет в сердцах народа, но слухи о добром отношении Империи к людям побежденных государств распространяется с порывами ветра, шумом прибоя и лучами солнца. — Благодарим Его Величество за оказанную милость! — Люди встают на колени и кланяются вслед проезжающему генералу. Чонгук покидает дворец, а после — главную улицу Кэсона как завоеватель и победитель, верхом на верном друге, получая в знак уважения множество поклонов и пожеланий. Красивый мужественный генерал привлекает внимание множества прекрасных омег, что выходят поприветствовать альфу, однако, никто из них не может и предположить, что в данную минуту мысли Чонгука далеко за пределами этих мест и даже времени. Он скучает по детским годам, когда сердце не терзала эта ярость, ненависть по отношению к жизни, людям и происходящем вокруг, когда мир казался невообразимо красочным и добрым, когда в людях виделась одна лишь любовь. Никакой злобы, боли, предательства и обмана, только честная искренняя любовь и забота. Он не пожелал оставаться в этом прогнившем бесчестием дворце, желая поскорее вернуться к семье, где можно снять маску безразлично отнимающего жизни воина и стать любящим братом. Чонгуку не хватает объятий и посиделок за чашечкой чая с Хвануном, который болтает без умолку, но знает, что это отвлекает брата от мрачных воспоминаний о войне. Ему не хватает строгого, но от того не менее доброго взгляда Хосока, который часто скуп на проявление теплых семейных чувств. Чонгук знает, что правление половиной части света делает человека каменным, часто неспособным на эмоции, сердце обвивают плотные нити, сжимая в своем смертельном плену, поэтому берет половину этой участи на себя. Он совершенно меняется на поле боя, становится беспощадным, когда дело касается войны. Чонгук никогда не убивает омег и детей, но если бы пришлось выбирать между своей совестью и убийством семьи предателя, он, не сомневаясь, предпочел бы второе. Даже сейчас, когда угрожал королю издевательством над его сыновьями-омегами, Чонгук не лгал. Однако если бы он прочел в их глазах искреннее раскаяние, то мог бы и подумать над другой участью, что не навредила бы чести и гордости королевских сынков. Все же генерал спускает свою ярость только на себе равных, не опускаясь на унижение слабых и беспомощных. Доехав до живописной поляны, что в свете мерцающих звёзд выглядит особенно волшебно, Чонгук приказывает разбивать лагерь. Первым делом устанавливают палатку генерала, разводят костер и начинают готовить ужин. Омеги, которых забрали для пополнения императорского гарема, как раз обучены готовке, так что начинают варить суп. Чон выходит из палатки, чтобы покормить Голиафа его любимыми яблоками. Пока конь, шумно причмокивая, жуёт фрукты, Чонгук смотрит на снующих туда-сюда омег, отмечая самого красивого, чтобы первым делом послать его к императору. Новеньким в гареме, конечно, прежде всего предстоит пройти осмотр, потом обучение и, если омега здоров и благоразумен, его допустят до императорских покоев. Внимание альфы привлекают сидящие у костра и нарезающие овощи в большой котелок юноши, которые, заметив взгляд генерала, смущенно смеются и перешептываются. Чонгук не задерживается на их лицах, переводит взгляд и натыкается на того омегу, который понравился ему во дворце. Тот самый вкусно пахнущий розами. Этот юноша выделяется среди всех не только своей красотой и ароматом, но и плохими навыками в готовке. Он чувствует на себе взгляд и оборачивается, встречаясь глазами с генералом, но быстро возвращает внимание к нарезанию моркови. В ту же секунду до Чонгука доносится тихий вскрик и шипение: этот омега порезался ножом и теперь ищет, чем бы обмотать рану. Юноша слышит тяжёлые шаги в свою сторону, а потом видит ноги того, кто встал рядом и смотрит сверху вниз. В голову бьёт сильный запах перца, и это совсем не от того, что добавили в суп. Подняв голову, он встречается с уже знакомым безразличием в глазах, что свой темнотой сливаются с оттенком ночного неба. — Ты совсем не умеешь обращаться с ножом и даже овощи нарезаешь неаккуратно. Как слуга во дворце может быть таким неумëхой? — Чонгук присаживается на корточки и в сумраке ночи различает выделяющиеся на красивом лице опухшие глаза омеги. — Я задумался… Простите мою небрежность, господин, — Чонгук улавливает то, с каким нехотением он произносит последнее слово. Сейчас омега умыт, причесан, так что белоснежное лицо с аккуратными чертами ничего не скрывает. — Будь внимательнее, ведь в императорский гарем не берут омег со шрамами, — Чонгук как-то издевательски улыбается, а юноша сильнее грустнеет. — Вот, возьми. — Протягивает платок и уходит в палатку. Управившись с ужином, омеги укладывают на земле покрывала, раскладывают миски с едой и приглашают солдат. Генерал просит налить ему теплого вина, чтобы согреться в пусть и летнюю, но все же холодную ночь. Он снова чует цветочный аромат, а потом видит перевязанную его платком руку, что аккуратно наполняет чашку. Омега так же быстро уходит, теряясь за большой палаткой. Чонгук подносит чашку с ароматным вином, наслаждается смешавшимся с розами запахом персика, собирается отпить, как эту чашку из его рук сносит промелькнувшая стрела. В ту же секунду генерала окружает кучка бандитов, которые под сумраком ночи уже успели убить несколько человек. Почему-то Чонгук переживает не за себя или своих солдат, а за беззащитных омег, но не признается себе, что на самом деле волнуется об одном, чье имя даже не успел узнать. Первый убийца бросается на альфу, но в его лицо прилетает горячая тарелка супа, что немного отвлекает мужчин в масках и дает Чонгуку возможность добраться до лежащего в паре метров меча. Он быстро отбивается от бандитов и бежит в ту сторону, в которую ушли омеги. То, что видит генерал, не поддается никакому логическому объяснению, сколько бы альфа не думал, решение все никак не приходит. Тот омега, взяв где-то меч, профессионально владея им, машет в стороны, защищая себя и других омег, которые прижимаются к палатке и огромными глазами смотрят на происходящее. Отточенным движением ногой он швыряет в сторону бандитов большой котел, висевший прямо над костром, и, пока те отвлекаются, в буквальном смысле подлетает и убивает сразу двух. Чонгук удивляется уровню владения боевыми искусствами этого омеги, но вовремя отмирает и бросается на помощь. Омега оказывается очень силен и ловок, потому что когда у него удается выхватить меч, он бросается на мужчин и голыми руками валит тех на землю. Через несколько минут большинство бандитов мертвы, а двоих в связанном виде приводят в палатку генерала. — Кто вы такие? — Уже на пороге Чонгук сильно бьёт в живот одного из них, указывая на то, что на его вопросы лучше отвечать, иначе будет очень больно. В ответ он не слышит ничего кроме нервного топота Голиафа снаружи. — Скажу по-другому, — выхватывает у одного из солдат меч и подносит к горлу. — Кто вас подослал? И снова в ответ лишь колыхание деревьев на ветру. — Что ж, и без этой информации я проживу долгую счастливую жизнь, — одно движение и по шее альфы стекает кровь, он падает под ноги генералу. — Твой друг мертв, ты последуешь за ним или будешь умнее и ответишь на мои вопросы? — Чонгук подходит с окровавленным мечом ко второму альфе. — Скоро Империя встанет на колени, и тогда под ногами моего господина будешь лежать ты, — с ужасным акцентом тараторит альфа, прежде чем его душу так же отправляют в забвение. — Ты и твой господин будете гореть в преисподней, вот там и встретитесь, — Чонгук вытирает меч о тело мужчины и возвращает хозяину. Выйдя на улицу, он жадно вдыхает свежий воздух и вслушивается в звуки ночи. Голиаф, увидев бандитов, чуть было не порвал поводья, за которые привязан к дереву, только чтобы помочь хозяину расправиться с врагом. Но сейчас Чонгук не слышит его фырчание, даже пугается, что коня могли прирезать, но на душе становится легче, когда он видит животное целым и невредимым. Правда, рядом с ним ошивается тот самый омега, который поразил во время нападения, а теперь удивляет тем, что Голиаф спокойно подпускает его к себе и даже дает погладить. — Что ты сделал с моим конем, что он все еще не лягнул тебя? — Чонгук подходит и косится то на омегу, то на животное. — Я подкупил его, — демонстрирует яблоко в руке, которое тут же отправляется в рот коня, что довольно жует и просит добавки. — Ты сделал из него ручного зверька, а он между прочим самый быстрый конь в этой части света, а в силе и выдержке уступает только императорскому Дионису, — альфа непонимающе смотрит на притоптывающего от удовольствия Голиафа. Чонгук бы и дальше смотрел на развернувшуюся картину, но мозг подкидывает картинку с нападения и теперь у альфы еще больше вопросов. — Ты должен объяснить мне, как обычный слуга, к тому же омега, может в совершенстве владеть мечом и боевыми искусствами, — снова напускает на себя суровый вид и нависает на юношей скалой. — Видел, как это делают солдаты и всего-лишь повторил, — омега напоследок гладит коня по шее, повторяя жест Чонгука, кланяется и собирается уходить. — Я тебя не отпускал. Ты забыл, перед кем стоишь? — Альфа хватает за плечо и поворачивает лицом к себе. — Это не объяснение. Чтобы повторить то, что делают солдаты, нужно много лет упорных тренировок. Хрупкому омеге не дано быть лучше альф во время битвы. — Значит, не такой уж я и хрупкий, и мне не нужен принц на белом коне, — невольно смотрит в сторону Голиафа, что не ускользает от цепкого взгляда Чонгука. — Мой конь не белый, да и я всего-лишь генерал, — он самодовольно улыбается, когда видит небольшой смущенный румянец. — Прошу прощения, мне нужно идти спать, мы ведь с рассветом отправляемся в путь, — омега кланяется и поворачивается, чтобы уйти. — Последний вопрос, а потом можешь пойти спать. Как тебя зовут? –Чонгук удивляется, как этот вопрос срывается с губ, но терпеливо ждет, пока не получает брошенное через плечо: — Тэхен.

.....