Рид900 по заявкам

Дар давал о себе знать, когда хоть что-то в жизни Гэвина налаживалось. Ей-богу нужно было насторожиться, что все слишком уж неплохо складывалось в последнее время. Да что там неплохо - Гэвин воровато глянул в сторону напарника - охуенно все складывалось. Вот и надо было ждать подставы. Например, в виде психа, который захочет провести выходной (свой и Гэвина) в торговом центре. В тёплой компании заложников и полуавтоматической винтовки. У психа, видимо, тоже был дар - подобраться к нему не получалось. Аллен матерился, а делал это капитан спецназа редко и только в моменты беспросветной задницы. Значит, нужен переговорщик. А Коннор с Хэнком три дня как отбыли к океану в компании слюнявого наследника Сумо. Как там назвали эту шерстяную катастрофу, Гэвин не запомнил. Но как-то всрато, вне всяких сомнений. Среди заложников было десять детей и это на порядок осложняло ситуацию. Преступник был взвинчен, и спровоцировать его могла любая мелочь вроде громкого плача или просьбы отвести в туалет. Дети в принципе могли довести кого угодно - в этом Гэвин не сомневался ни секунды. Не сомневался и уже в следующую минуту принялся расстегивать броник. Протянул пистолет Ричарду на хранение. Тот замигал алым на виске, но только кивнул и добавил: - Пожалуйста, осторожнее, Гэвин. Знал, что отговаривать бесполезно. А Гэвин был бы не против, если бы его отговорили или и вовсе не пустили, но ситуацию нужно было решать, так что его добровольный порыв не встретил сопротивления. Блядство. Аллен даже по плечу хлопнул тихонько. Удачи, мол. На входе его, совершенно безащитного перед пулями, шагающего с поднятыми руками, не подстрелили. Это немного обнадеживало. Значит, преступник настроен на какой-никакой контакт. Хочет потрепаться. Гэвин уже знал его скорбную биографию - все в ней было как по учебнику, включая абьюзивных родителей, лишённых родительских прав, прогоревший бизнес и бросившую девушку, что, вероятно, стало последней каплей. Просто не все люди в подобных обстоятельствах шли в торговый центр с уложенной в спортивную сумку винтовкой и запасом патронов, так что проникнуться ситуацией и пожалеть уёбка у Гэвина не получалось. И жалости не прибавилось, когда они встретились взглядами. Дуло винтовки смотрело Гэвину точно в грудь, а расстояние не предполагало возможности промаха, даже для полного мазилы. - Эмм...привет. Начало всегда давалось Гэвину с трудом. Ты знаешь, что хочешь только одного - обезвредить ублюдка. И ублюдок знает о том, что ты этого хочешь. Чертовски неловко. - Я без оружия. Смотри. Гэвин медленно повернулся вокруг своей оси. - Ничего не прячу, все по-честному - ты здесь босс. Итан, да? Меня зовут Гэвин. Я не хочу, чтоб кто-то пострадал. Можно опустить руки? Затекли, боюсь дёрнуть ими невпопад. Гэвин виновато и немного заискивающе, как он надеялся, улыбнулся. Итан царственно кивнул. При этом ствол кивнул вместе с ним. Хренов любитель. На какое-то мгновение Гэвин едва не соблазнился идеей просто подойти к нему, вырвать из рук оружие, отвесить звонкую оплеуху. Нет, не годится. Отставить. - Я сяду на пол, ладно? Ещё один кивок. Теперь Гэвин смотрел на "босса" снизу вверх. Таким это обычно нравилось. - Слушай, хочу сразу перейти к делу. Дети и женщины - это проблема. У моего начальства и других шишек от этого просто крыша едет. Журналисты беснуются. Никто не хочет разбираться - ты для них просто плохой парень и все. А я знаю, что просто не бывает. Так ведь, Итан? Всегда есть другая сторона медали... Ствол винтовки снова кивнул. - Поэтому я прошу... Гэвин выделил последнее слово и, как это бывало уже прежде, затылок налился свинцовой тяжестью. Все - канал открыт. "Канал на анал" - прозвучала в голове дурацкая шутка. - Я прошу. Отпусти детей и женщин. Остальные останутся. И я тоже. Пока мы все не решим, пока мы вместе не разберёмся, Итан. Пожалуйста. Взгляд Итана на мгновение остекленел, теряя всякую осмысленность. Вот он - момент истины. - Я...просто хотел, чтоб меня услышали! На последнем слове голос Итана дал петуха. - Я понимаю. У тебя были причины. Ты же не псих, Итан. "Ты конченый псих" - На тебя просто навалилось все. И никого не было рядом, да? Итан шмыгнул носом. Грозно свел брови. - Их я отпущу. А ты останешься. - Да, останусь. Разрешишь подойти к окну? Я подам знак, что они будут выходить. Отдача ударила в голову сразу после того, как последний ребёнок вышел на улицу. Теперь был его, Гэвина, черед, выполнять свою часть обязательств. Остальные заложники, связанные по рукам и ногам пластиковыми стяжками, остались заперты на складе. А Гэвин смотрел на Итана и...понимал его. Не делал вид, а понимал по-настоящему - всю его боль, все крушение надежд, все отчаяние, которое привело его к такому шагу. Понимал и чувствовал, как в нем гнойником вспухает любовь к этому хорошему, достойному парню, который и мухи не обидел бы, не обращайся с ним все как с грязью. Некоторым из тех, кого Гэвин просил хотелось, чтобы он желал их в ответ. Кому-то хватало возможности причинить боль. А блядскому Итану реально хотелось любви и понимания. Принятия. И дар отозвался. Да так, что Гэвин сейчас едва-едва осознавал обрушившиеся на него чувства как искусственные. Это было мерзко. Хуже, чем когда его от наведённого желания ломало так, что он готов был выпрашивать каждое прикосновение. Никогда прежде дар не вмешивался и не изменял его настолько глубоко. Итан уже обнимал его, рыдая в плечо, а Гэвина буквально на куски рвало от жалости к нему, от желания помочь, утешить и укрыть от всех невзгод этого мира. И он шептал об этом Итану, шептал, медленно раздевая, покрывая поцелуями, лаская, гладя... Ричард, что-то было связано с Ричардом, что-то исчезающее, будто обрывок сна... Гэвин целовал Итана, взяв его лицо в ладони. Спасти. Ему нужно было спасти Итана во что бы то ни стало от той глупости, что он совершил, пока Гэвина не было рядом, пока он был один. Подойдя к окну, он знаками показал, что преступник обезврежен - лёгкий удушающий приём и стяжки, которые нашлись у Итана в кармане, сослужили свою службу. Даже в любви Гэвин оставался реалистом - другого способа спасти Итана из окружения спецназа, готового снять его при любой возможности, просто не было. При хорошем адвокате и грамотной психиатрической экспертизе приговор мог быть существенно смягчен. Гэвин перебирал в голове свои контакты, прикидывал, на какого адвоката хватит сбережений, когда его медленно стало отпускать. Что происходило в этот момент на материально-телесном уровне? Рушились спешно выстроенные под воздействием дара нейронные связи? Шёл гормональный откат? Минуту назад он готов был под пули выйти ради Итана. Сейчас не мог думать о нем и том, что говорил и делал, без отвращения. И ещё - ему совершенно не хотелось видеться с Ричардом, но в нынешних условиях это было неизбежно. Дар обладал ещё одной, крайне полезной для Гэвина функцией - он хранил собственную тайну. Гэвин был абсолютно уверен, что ни одна камера не зафиксировала их с Итаном "общение". Его собственный наушник сдох ещё на входе - так происходило всегда. Вот только Ричард с момента его девиации перестал быть просто техникой. И на него, судя по внимательно-обеспокоенному взгляду "сфера невнимания", как про себя называл это Гэвин, не действовала. А это значило, что про дар придется рассказать. И про тот раз, когда пришлось использовать его с самим Ричардом - тоже.