Кровавый Де́лес

      Покои королевы были донельзя просторны. Площадка с диванами занимала четверть комнаты, а ложе находилось по правую сторону от входа. Рядом двери в баню, а напротив камин с мягкой кушеткой и низким столом.       Колонны привычно уходили вверх, а вырисованные художником завитки плелись от них в сторону окон. Освещение было затемнено коричневатыми шторами, что перекрывали дорогу солнечным лучам. Лизе нравился приглушенный темными тканями дневной свет, чьи яркие полосы изредка могли пробиваться и падать на спинку из парчи.       Тодд сидел на краю кровати, перебирая стеклянные закупоренные баночки с разнообразными лекарствами в сумке. Некоторые из них ему любезно предоставил главный лекарь, а какие-то были сделаны им лично.       Поправляет съехавшие с носа линзы и не спеша достает пару колб, расставляя их на временно поставленный рядом столик.       Безразлично берет готовую чашу и откупоривает настои, смешивая их в только ему известных пропорциях. Ненадолго встает и наливает из кувшина прохладной воды в серебристый стакан.       Присаживается на место и медленно протягивает обе посудины лежащей под плотным темно-красным одеялом госпоже. Та благодарно тянет тонкие руки и с теплой улыбкой подносит к губам приготовленное для нее лекарство.       Запивает горьковатый вкус чистой водой и возвращает обратно, облокачиваясь спиной на мягкую подушку. Прикрывает глаза и расслабляет тело, наконец, оказавшись в покое своего дома.       Ее запястья коснулись подушечками пальцев, некоторое время вслушиваясь в пульс. Выдыхает спустя минуту и снова зарывается в сумку, начав читать надписи на чужих отварах.       Женщина в упокоении лишь тянет уголки губ, наблюдая за работой молодого лекаря. За тот недолгий промежуток, что он был с ней — она смогла привыкнуть к его методам работы с больными людьми.       Неразговорчивый, неэмоциональный и оперативный, когда дело приобретает опасный окрас.       Несколько дней назад он внимательно следил за ее здоровьем, не отходя от садовой беседки. Отпаивал и приговаривал дышать как можно глубже. Не давал столпиться вокруг нее дворцовым лекарям, объясняя, что ей нужны не лекарства, а свежий воздух.       Последние дни он готовил поддерживающие ее тело настрои, чаи с мятой и ягодами или неприятно пахнущими травами, добавляя туда пару капель чего-то прозрачного. И ей никогда еще не было так спокойно. Нервы будто стали восстанавливаться, оставляя несчастную мать в покое.       Засыпала почти сразу, сны не снились, а тело благодарно облегчало, напоминая молодую и энергичную некогда фигуру работящей девушки.       Ей очень нравился Тодд. Его лекарства, манера молчать, а не заговаривать зубы, и хоть и безразличный, но добрый взгляд.       Лекарь достает очередную склянку и, прочитав название открывает, принюхиваясь. Не скупясь выливает все в чашу и снова отдает королеве. — Как давно ты прислуживаешь во дворце моего сына? — ласково спрашивает, с удовольствием принимая напиток из чужих рук. — Меньше месяца, госпожа, — опускает взгляд, застывая в ожидании. — У кого ты научился таким знаниям и умениям? — отпивает, чувствуя кислый привкус недозрелых ягод. — Мой отец был врачом, — забирает пустую чашу и ставит на стол. — Его Высочество спас мне жизнь, и я безмерно благодарен ему за это, — не спеша принимается убирать все принадлежности.       Лиза вновь прикрывает глаза от нахлынувшей усталости. Услышав про Ларри, она обессиленно наклоняет голову вбок и искренне улыбается, готовая провалиться в обеденный сон. — Я счастлива, что мои дети выросли благородными и достойными мужчинами, — ослабевшая рука касается ладони, что закрывала кожаную сумку. Темные глаза округлились от удивления. — Благодаря тебе мой сон спокоен все эти дни, но прошу, не оставляй и моего сына, принцам необходимы такие замечательные лекари как ты, — отпускает, отворачиваясь в противоположную сторону.       Тодд тактично промолчал и, собрав свои вещи вернул столик на место. Поставив на него тлеющую свечу, перекинул ремень через плечо и глянул на королеву в последний раз. Та успела погрузиться в очередной сон, которым лечилась уже продолжительное время.       С осторожностью выходит за пределы покоев, ненадолго метнув взгляд на стражу, что оценочно провела по нему глазами. Проигнорировав, последовал в сторону лазарета, держась крепче за ремешок. Это место всячески намекает ему, что здесь таким не рады.       Спускается по лестнице и поворачивает в немноголюдный закуток, ведущий в нужную ему комнату. Он уже немного выучил здешние дороги и повороты, сносно ориентируясь на местности. Только не смог найти общий язык с врачами, кои не принимали его всерьез. Считали залетной птицей, что резко поднялась в небо.       Не каждый мог стать королевским лекарем и тем более тем, кто на постоянной основе готовил Ее Величеству разнообразные отвары. Этому нужно было учиться долгие годы, проходить множество проверок и экзаменов, а только потом кланяться в ноги монарху и лечить его недуги.       А что ему до их мнения? Пропускал мимо ушей и спокойно работал в своем ритме, в полной мере отрабатывая спасенную господином жизнь. У него есть кров над головой, еда, вода и тепло. Чего ему еще желать?       Мраморные арки сменяли друг друга, пока его не подхватили за локоть. Пугано вытаращивает глаза и шугано одергивает руку, чуть не роняя дорогие очки. Вовремя прижимает их пальцами к переносице и ошалело глядит на низкорослого слугу, что неуверенно горбился и оглядывался по сторонам.       Темные короткие волосы взмокли от пота, а большие глаза таили в себе страх. Одет в сине-голубую накидку с белыми вставками и широкие штанины.       Опускает взгляд и неуверенно достает из кармана малюсенький сверток бумажки, протягивая ему. — Вам попросили передать, сказали, что это срочно, — рука вдруг задрожала и он понимает, что этот человек делает что-то не по правилам дворца.       Молча принимает послание и наблюдает за тем как фигура в миг обернулась назад, в быстром порядке скрылась из виду. Хмуро осматривает письмо и все же убирает его к себе, не решаясь читать посередь дороги.       Поправляет сумку и идет дальше, смотря в пол. Кто бы это мог быть? И зачем?       Доходит до лазарета спустя пару поворотов и спокойно открывает двери, заходя внутрь. Здесь пахнет всем, чем угодно, но только не приятным ароматом.       По середине квадратный мраморный столб, окруженный полками с бумагами, а кругом от него располагались столы и стулья для работы. Здесь создавались и хранились лекарства, предназначенные как для правящей династии, так и для любой прислуги, живущей во дворце. Правая дверь вела в комнату с кроватями, где зачастую и проходило лечение. Левая же служила покоями для низкоранговых врачей.       Сейчас здесь оживленно. Кто-то лечил больных слуг на табуретах, кто-то отдыхал, попивая что-то из чаш, а кто-то работал над созданием медикаментов. Все заняты делом, и никто не обращал на него внимания.       Идет точно к столу и полкам, на которых стояли всевозможные препараты для лечения недугов.       За ним был главный лекарь, работая пестом в ступе. Давил очередные травы, перемешивая их с другими.       Заметив Тодда, он отвлекается и вытирает руки о рядом лежащий кусочек льна, кивая тому головой. — Что там на этот раз? — проводит по ноздрям пальцем, неприятно шмыгая носом.       Одет в темно-зеленую накидку до пола, указывающую на высокий статус при дворе. Густые русые усы никак не сочетались с седеющей и лысоватой макушкой. Морщины неприятными складками застыли на немолодом лице, приковывая взгляд. В этом месте он живет уже давно. — Учащенное сердцебиение, — выкладывает на стол недавно использованную баночку. — У госпожи тревожность, стоит добавить для приема еще одно лекарство, — уверенно указывает на стоящую напротив желтоватую жидкость. — Я бы использовал более сильный препарат, если позволите.       Его обводят взглядом и со смешком берут с полок склянку, отдавая прямо в руки. — Не переборщи с дозировкой, сильно концентрированный отвар может стать ядом, — кивает на соседние двери помещения. — Можешь идти к себе, пока госпожа не проснулась.       Положительно качает головой, спешно проходя мимо сидящего больного, коему выдирали зуб с помощью молотка и щипцов.       Прячется от истошного крика за деревянным массивом и осматривает пустые ложа. Еще одна причина недолюбливать его остальным. Заканчивал раньше всех и мог спокойно посидеть в общей комнате до самого вечера. Будто это он виноват в том, что был приставлен к госпоже Его Высочеством. А, что случилось бы, дав они ему личные покои как королевскому врачу? Могли бы зайти и дальше прожигающих завистливых взглядов.       Доходит до своей кровати и скидывает сумку возле нее, тяжело выдыхая. Довольно душно, открытого окна явно было недостаточно.       Достает чуть помявшуюся бумажку и, осмотревшись раскатывает ее пальцами. Чуть давит на очки и щурится, вчитываясь в мелкий почерк. Аккуратно и грамотно. Писал кто-то образованный, а значит, явно необычный человек, решивший над ним подшутить. Во дворце мало, кто из слуг обладал столь искусным владением языка. Даже лекари зачастую возлагали данную роль на одного самого опытного среди них.       Опускает руки и ненадолго задумывается над словами, вдруг снова поднимая на уровень глаз и перечитывая. Но нет, все так и есть. Ему пишут с поручением.       Сминает листок и подходит к одной из свеч, что стояла поблизости. Берет с подноса стальное кресало и кремний, добывая с помощью них искру. С третьего раза фитиль поджегся и затанцевал, нагревая воск вокруг.       Протягивает к огоньку скомканную бумагу и бесстрастно наблюдает как тлеет красивый, кем-то поставленный почерк. Пламя поглощает его полностью, стирая текст из истории и оставляя лишь жалкие почерневшие клочки, опавшие на посудину. Но даже их вскоре не останется.       Тушит свечу, собирая чернушные остатки в ладонь. Подходит к камину, установленному посередине комнаты, и выкидывает их туда, перемешивая с древесным углем точно такого же окраса.       Устало прикрывает глаза и оборачивается, пробегаясь взглядом по кроватям. Ему крайне не нравится это место, однако, у него нет права ослушаться. Посему он возвращается на место, в ожидании вечера. Совсем скоро ему придется взвалить на себя немалую работу.

***

      С наступлением ночи потухли первые свечи. Тлеющие кончики выбрасывали ввысь витиеватый дымок, наполняя общую спальню запахом горячего воска.       Камин громко трещал, обогревая окутанное черным полотном помещение. Окна прочно закрыты створками, не давая прохладному ветру забраться внутрь. Вокруг тихо, только изредка слышны шуршания одеял.       Тодд не спал. Лежал на своей постели и отсчитывал время, скучающе смотря в потолок. Глаза давно привыкли к темноте, и он мог почти безошибочно определить предмет перед собой. Но ему нужно не это.       Мысленно досчитывает до тридцати и прислушивается к окружению, замирая. Все так же ни звука.       Поднимает корпус, садясь на перину и делает вид, что трет глаза, параллельно всматриваясь в спящие фигуры. Не заметив реакции, опускает руки перед тем как встать. Надевает лежащие возле кровати линзы и в последний раз оглядывает все вокруг.       В самой обычной льняной рубахе по щиколотку, неспешно идет к выходу, не забывая поглядывать по сторонам. Люди спали непробудным сном после долгого рабочего дня.       Без сопротивления открывает дверь и оказывается в соседней комнате, где так же было темно и тихо. Прикрывает за собой дверной массив, ступая босыми ногами по прохладному камню. Мурашки заскакали по телу и не понятно от чего больше.       Берет предметы для выбивания искр и зажигает себе свечу с задней стороны большой колонны, поднимая взгляд наверх. Множество тетрадей и журналов хранили в себе огромное количество информации о препаратах и деятельности лазарета, но сейчас ему была нужна только одна единственная книга.       Достает их друг за другом в поисках той самой и теряет счет времени, проходя полку за полкой. И все не то. То книга о травах попадется, то справочник по проведению операций от выдающегося мастера своего дела.       Пройдя всю заднюю стену, переходит на левую, устало размыкая сонливые веки. Безумно хотелось лечь спать, а одни и те же телодвижения кумарили не хуже детских колыбельных.       Очки спадали с носа, но Тодд незамедлительно возвращал их на место, продолжая выматывающие поиски. В конце концов, самая нижняя полка оказалась той самой, хранящей на себе ведомость использованных медицинских материалов.       Оживает, найдя то, что ему было нужно и ставит свечу на стол, приставленный к стене. Открывает и быстро ищет нужный раздел, просматривая названия. Ухватившись глазами за «Ядовитые материалы», Тодд перелистывает на последние страницы толстенного журнала и снова сталкивается с несколькими наименованиями.       Почерк вольный, размашистый, не совсем понятный, из-за чего у него появились трудности. Пропуская мухомор, он смог-таки отыскать мышьяк, перебрасывая внимание на граммовки.       Глаза расширяются и Тодд даже для убедительности пододвигает книгу ближе к свече, щурясь. Однако зрение его не обманывает, все именно так, как оно написано. Кто-то не стесняясь взял в один день вдвое больше обычного.       Тодд знал, что для мышьяковой пасты не понадобилось бы столько вещества. В целом эта находка не вызывает подозрений, но сложив прочие происшествия — это становится одной из ключевых улик.       Дверь в дальнем углу помещения заскрипела, оглушая после затянувшейся тишины. Адреналин подскочил быстро, заставляя голову думать быстрее. Синхронно с шумом ставит учетный журнал на место, подхватывая подсвечник. Чуть отходит и в этот момент сталкивается взглядом с мужчиной лет тридцати.       Взъерошенные светлые волосы, серые глаза, подозрительно осматривающие его с ног до головы — все это должно было заставить покрыться гусиной кожей, но Тодд держался стойко, утихомирив внутренний испуг. Со стороны он источал уверенность и сонливость. — Ты что это делаешь в такую темень? — щурит глаз, подходя ближе. — Шаришься тут как мышь, чего удумал? — осматривает полки с документами. — Уснуть не мог, — замечает куда устремился чужой взгляд. — Опиум искал, вот и шарюсь, — поправляет очки, когда человек напротив обращает взор на него.       Недобро смотрит какое-то время и неохотно подходит к другой части полок с препаратами, беря с верхней медную жидкость в прозрачном бутыле. Помешав ее круговыми движениями, возвращается, отдавая в руки. — Один глоток — не больше, — наказывает как нужно и, обведя его еще раз недовольным взглядом, разворачивается, с неохотой закрывая за собой дверь.       То ли к нему здесь относятся с недоверием, то ли просто не любят подпускать новичков к бумагам.       Тодд недолго ждет и убирает вредный маковый настой на место. Вдохнув побольше кислорода, возвращается в общую спальню, выполнив часть выданного ему задания. Впереди еще не самое легкое.

***

      Наутро он отпросился у главного лекаря сходить в торговый город за покупкой необходимых ингредиентов для отцовских отваров. Тот неохотно дал ему разрешение, не желая за место него ходить по полуразрушенным лавкам.       Город стал восстанавливаться после нескольких дней и даже кто-то возобновил продажи. Правда не все могли действовать так продуктивно. Можно было наблюдать за пустыми прилавками, от которых осталось в лучшем случае пару досок, а где-то была даже запекшаяся кровь.       Картина не из прекрасных, будто война прошла. Раненные торговцы, голодные дети, бегающие за старшими и ожидаемо появившиеся попрошайки, оставшиеся без средств к существованию. Король пока даже не начал оказывать помощь народу. По всей видимости он сейчас озадачен чем-то другим.       Тодд быстро прошел эти места, сворачивая в жилые кварталы. Здесь жизнь была спокойнее, солдаты не врывались в дома бедняков, предпочитая грабить их товары. Хоть и были все же исключения.       Идти ему пришлось довольно долго, данная ему ориентировка все никак не попадалась на глаза. Дома сменяли друг друга, но не показывался тот, что был обозначен в письме.       Покрутившись в окраинах, поглазев за пределами, Тодд все же смог найти что-то из того, о чем ему говорили. Здание с выломанной дверью и створками окна давали ему понять, что нужно пройти прямо и повернуть направо.       Взявшись крепче за ремень сумки, он на выдохе двинулся дальше, ощущая уставшие ноги. Не каждый день приходится заниматься поисками чего-то, что никогда не видел.       За поворотом он тут же узнал один из домов, что ему описывали. Был больше похож на старый и ветхий сарай с небольшим огороженным участком сзади. Кажется, там паслась гнедая лошадь, стуча себя по ягодицам и иногда махая головой. Он ориентировался на звуки, издаваемые неподалеку.       Где-то внутри заклокотало, намекая, что идти неизвестно куда к неизвестно кому — дело опасное. Но вспоминая тот почерк, сгоревший днем ранее, в душе зарождалась надежда, что волноваться не о чем и это кто-то знакомый. Как бы ему не хотелось, невозможно было написать письмо с использованием имен, всегда есть риск, что оно не дойдет до адресата.       На этом он выдыхает и следует дальше, повинуясь кому-то невиданному. Подходит к двери и стучит три раза, застыв в ожидании. Отсчитав секунды две, добавляет один стук и ему сразу открывают, приглашая внутрь.       Посмотрев назад, ступает за порог, немедля бросив внимание на того, кто стал зачинщиком всего этого дела. Но на голове был капюшон от плаща, что покрывал все тело, не давая разглядеть лица.       Как только вход закрылся, ему кивают на стул возле камина и сами следуют к стоящему рядом.       По размерам дом был небольшой и одноэтажный. В другом углу кровать, рядом небольшая кухня с печью, столом и подполом, а слева гора хлама из ковров, ящиков и прочей старой непригодной утвари. Такое ощущение, что здесь давно никто не жил.       Послушно садится, пронаблюдав как напротив делают точно так же. Сглатывает, начав понемногу волноваться. Все ли он правильно делает? — Давно не виделись, Тодд, — ткань спадает на плечи, открывая вид на голубой оттенок. — Надеюсь ты сделал так как тебе было велено, — распахивает одеяния из-за жары и теперь можно было увидеть темно-коричневую рубаху на завязках из плотного материала и штаны, что были чуть посветлее. — Как и было написано, — опускает глаза, поправляя сползшие линзы. На секунду его окатило облегчение. — В один из дней кто-то взял мышьяка больше положенного, это все, что показалось мне странным. — Не замечал ничего подозрительного? — облокачивается локтями на колени. — Нет, каждый день без особых изменений, — поднимет взгляд, посмотрев на задумавшегося слугу. — Могу ли я узнать, зачем мы все это делаем?       Эта мысль гложила его с появлением письма. Он не знал ни того, кто ему писал, ни с какой целью. Были лишь указания, что нужно сделать и куда после прийти. Теперь ему интересно узнать причины.       Сал отвлекается от обдумывания и выпрямляет осанку, выдыхая. — У меня нет времени и желания объяснять, — тянется к нему корпусом. — У нас два дня, считая этот, и чем быстрее ты закончишь выполнять приказ, тем скорее все поймешь, — возвращается в прежнее положение, посмотрев в окно. — Сейчас я могу действовать только через тебя и мне нужна твоя преданность, — косит взглядом. — Но не волнуйся, это ненадолго, — достает из набедренной сумки большое свернутое письмо, показывая доверенному лицу. — Как только ты передашь его королеве — я смогу завершить дело самостоятельно, — протягивает, отдавая в руки.       Тодд опускает глаза и недолго его осматривает, возвращаясь обратно. — Скажешь госпоже, что письмо от принца Ларри, — кивает на бумагу. — Там есть его печать, поэтому вопросов возникнуть не должно.       Неуверенно тянется к своей сумке и убирает сверток к себе, негласно принимая поручение. — У каждого дворца есть подземный выход на случай осады, — пальцами рисует в воздухе приблизительную карту подземелья. — Он всегда спрятан и заделан сталью так, что открыть его возможно только изнутри, — складывает большой и указательный вместе, показательно выставив вперед. — Ключи же от него находятся у короля и королевы, — секундно дергает бровями. — Только так возможно незаметно пробраться во дворец. Здесь же я скован по рукам и ногам, — вдруг хмурится, вспомнив что-то неприятное. — Завтра последний день, как только начнет темнеть — я должен быть уже внутри, чтобы успеть сделать все к приезду Его Высочества.       Молодой лекарь смиренно кивает, не став задавать лишних вопросов. Ему вряд ли ответят. — Теперь ты радуешь меня, Тодд, — довольно тянет уголки губ, вставая со стула. — Не подавай виду, что ты в чем-то замешан, делай все так же, как и до этого. Нам не нужны проблемы под самый конец, — поворачивает голову в сторону. — Иначе я не знаю, как справлюсь со своей задачей, — последнее было сказано уже шепотом. — Как прикажете, мистер Фишер, я сделаю все так, как Вы сказали, — тоже встает и застывает в ожидании указаний.       Сал недолго смотрит и издает едва слышный смешок, отворачиваясь. Жестом руки дает добро и его человек кланяется, удаляясь восвояси.       От чего-то у него после такого внутри ерзает приятное, волнительное, жгучее чувство. Повторять жесты своего принца, говорить те же самые слова и отдавать приказы — это охватывает его с головой. Будто волна смывает прошлое, размывая границы. Впервые ощущает себя по-настоящему свободным.       Тодд закрывает дверь и, осмотревшись отправляется обратно во дворец. Ему предстоит поговорить с госпожой, а это дело не из легких. Но у него есть письмо с печатью господина и это немного успокаивает. Надеется, что Ее Величество прислушается к словам обычного лекаря.       По дороге он решает прикупить пару трав для вида и быстрым шагом дойти до ворот. Он и без того потратил уйму времени, что может плохо сказаться на их планах.       Ноги изнывали от долгой ходьбы, а в голову успело напечь. Жара взяла свое, притупляя молодой запал. Обратно он добрался с розоватыми щеками и болезненным взглядом.       Проходя по саду, он почуял сомнение. Внутренний голос шептал ему остановиться. Хмурится и правда тормозит, посмотрев за спину. Никого. Разыгравшееся воображение?       Нерешительно делает первый шаг, выдыхая. Старается не думать о плохом и заходит в пределы дворца, направляясь в лазарет. Проходит мимо лестницы, поправляет очки и на секунду перестает дышать.       Успевает лишь краем глаза разглядеть красные накидки стражи, как двое крепких мужчин хватают его за руки, наклоняя почти в самый пол.       Линзы ожидаемо соскальзывают с носа и с неприятным хрустом стекла падают на пол, разбрасывая осколки по красивому мрамору.       Кричит от боли в лопатках, не в силах сопротивляться. В этот момент закрывают рот ладонью и насильно тащат назад, сдерживая брыкающееся тело. Но как бы он не старался, вырваться из сильной хватки сразу двух человек такому как он не под силу. Лишь сейчас понимает, что его уводят в подвал.       Темные узкие коридоры из грубо отесанного камня навевали ужас. Он ни разу не был в таких местах и никогда не хотел бы побывать.       Вели его все дальше, проходя мимо дверей с решетками и стальными защелками. Сомнений нет, это темница.       Начинает вспоминать, где мог оплошать, повести себя не так или сболтнуть лишнего. Но ничего в голову не шло. Он совершенно точно не мог так глупо провалить единственное дело, что было доверено ему.       В последний раз он чувствовал такой дикий страх, когда убивали отца на его глазах. Вновь оказавшись в опасности, на глаза наворачиваются предательские слезы. Текут одна за другой, пока его грубо не толкают за массивную железную дверь, отнимая сумку.       Здесь темно и плохо пахнет. Улавливает знакомый металлический привкус и замирает. Холодок проходит по телу, мурашки табуном скачут по затылку. Чувствует боль в спине. Кидают его за решетку на голый камень, стесывая неприкрытые участки кожи.       Немедленно поднимается и хватается за прутья клетки, с неприкрытым страхом смотря в спины уходящей стражи. Они чуть было не вывихнули ему плечи, а теперь без объяснения причины кидают сюда, оставляя в кромешной тьме. Животный инстинкт берет верх над привычным спокойствием. Такими большими глазами он смотрел на опускающийся раз за разом клинок, входящий еще в живое тело. — Что вы делаете?! — сразу же срывает голос, продолжив с хрипотцой. — За что вы сажаете меня в темницу?! — но громоздкая дверь хлопает, рвя барабанные перепонки. — За что?! — кричит громче, пытаясь добиться ответа. Но тщетно. Никто не собирался ему отвечать.       Отходит от двери и понимает, как сильно трясутся его руки. Внутри происходит кульбит, подбивая к горлу обжигающую желчь. Его тошнит от страха возможной смерти.       Слышит звон цепей и шаркающий по камню звук. Застывает, перестав дышать. Понимает, что пахнет не только кровью.       Рядом раздается свирепый рев голодного хищника.

***

      В лесу было тихо. Изредка гаркала ворона или маленький ночной зверек шустро давал деру от лошадиных копыт.       На улице темнело и холодало, пробирая до самых костей. Но Сал стоял ровно, ожидая возле потаенного хода из дворца. По его расчетам вскоре должна была появиться королева, но почему-то все еще было глухо.       Гнедой конь под ним плохо слушался, не привыкший к новому хозяину, что собственно работало и в обратную сторону. Он пожалел Заразу и оставил ее в Ри́усе, захватив лишь чистую одежду, письмо и лошадь из конюшни.       Добравшись до Де́леса, он ужасно устал и купил первый попавшийся дом у какой-то старушки, отдав золота явно больше положенного. Но главное, Сал смог отдохнуть и на свежую голову передать через дворцового слугу небольшую записку Тодду, что так удачно остался в столице.       Однако теперь все играло не по его правилам. Все сроки прошли и начали появляться мысли, что что-то пошло не так. Лиза была бы первой, кто в срочном порядке помогла бы сыновьям, стоя в ожидании тут чуть ли не с утра.       Внутренние часы бьют тревогу и постепенно он понимает, что произошло ужасное. Что-то случилось.       Со взглядом неверующего смотрит на далекие стены дворца и осознает в какую ситуацию попал. Находится за пределами дворца в ночь прибытия принца, которому необходимы доказательства невиновности брата. Внутри все столбенеет.       Понимает, что не справился с поручением и предпринимает попытки думать, невольно передавая энергетику скакуну. Тот взволнованно перебирает ногами и крутит гривой, показывая какая буря бушует у наездника.       Ком подпирает к горлу, стоит ему только представить разочарование, которое почувствует его любимый.       Сжимает узду крепче, ощущая внутри скручивающиеся узлы. Перед глазами проносится целая жизнь с лучшими моментами. И все они связаны только с одним человеком.       Он потеряет его, если не предпримет хоть что-то.