Чон Хосок не спит. Его мучит множество вопросов, но главный из них: правда ли Тэ его истинный? Его тело уже давно знало ответ на вопрос, но разум до сих пор настойчиво все отрицал.
— Я все чувствовал. Я действительно чувствовал. Но ведь такого не может быть! Это же все просто случайно! Но… Черт, это было волшебно, — вёл монолог Чон, сидя на подоконнике.
Думать, сидя на окне, была их с Юнги привычка ещё с детства. Они свято верили и, вероятно, продолжают верить в то, что попадание солнечных лучей на голову положительно влияет на мышление и здравая мысль придёт на ум гораздо быстрее, нежели если ты будешь мыслить, сидя у стены или на кровати. И это работало практически всегда.
— Но ведь… Течка ещё идёт, значит… Хотя сейчас я чувствую его запах не так сильно. Может быть, все прошло? Черт. Может, мне проверить, как он? А если… Если я не смогу сдержаться? А если все повторится? Боже, за что мне это…
Зарывшись в свои размышления с головой, Чон совершенно не заметил, как паренёк из прислуги переступил порог его комнаты и растерянно переминался с ноги на ногу.
— Т-там… П-простите, — мямлил он то ли с испугом, то ли с растерянностью в голосе.
— Стучаться не учили?! — все так же находясь в пучине своих мыслей, рыкнул на слугу Хосок.
— Но ведь… Я… Я же стучал… Я, — слезы начали наполнять глаза мальчишки, что привело Хоби в чувства. — Я полчаса стучал.
— Ох, черт. Извини. Я был слишком занят своими мыслями. Что-то серьёзное? Ну не ной, давай присядь и спокойно мне всё объясни.
— В-ваш гость… Он… Без сознания. Уже час. Скорая была — сказали, что организм на что-то среагировал резким выбросом большого количества адреналина. Они говорили что-то про течку, истинного… Но ведь он все это время был тут. Так что мы исключили этот вариант и врачи взяли анализы. Он… не пришёл в сознание до сих пор.
— Что? Чёрт!!! Почему раньше не сказали?! Я же… Я ведь чувствовал, как слабеет его запах… Я должен был проверить его, а не сидеть, как пень… Но я же не… Я пойду к нему!
— Нет, стойте, врач сказал…
— Мне посрать, что сказал этот гребаный врач! Я сказал, что пойду к нему, — Хосок был в бешенстве и ещё банально боялся. За себя, за Тэхена, за будущее, которое, вероятнее всего, будет совместным.
В комнате царила идеальная тишина, приглушенный свет просачивался сквозь не до конца закрытые шторы, что позволяло видеть лишь силуэт находящегося в бессознательном состоянии омеги.
— Запах еле уловим… Чёрт. Чёрт. Чёрт! Это всё из-за меня! — сползая по стене, взвыл Чон, вцепившись пальцами в собственную шевелюру. — Я не должен был… Я должен был сдержаться. Я испортил все, что только можно… Я… Тэ…
Запах омеги стал чуть ярче, хоть и оставался слабым для периода течки. Все так же находясь в сидячем состоянии, альфа чувствовал, как его медленно, но верно окутывал аромат сладости, и вскоре задремал.
Неприятное покалывание в ногах привело Чона в чувства буквально через двадцать минут после отключки, но тот не спешил открывать глаза, поняв, что у его ног пристроилось крошечное, очаровательное, милое и сладкое создание в виде Ким Тэхена.
— Т-Тэ. Ты как? Врачи говорили, что нужен постельный режим. Зачем ты…
— Так легче. Когда ты рядом, мне становится легче. Поэтому, увидев тебя спящим на полу, я подполз поближе и уснул. Знаешь, твой запах опьяняет настолько, что сон приходит младенческий, — Ким говорит тихо и слабо, но, открыв глаза, Хосок видит улыбку на личике омеги, и поэтому сам натягивает улыбку от уха до уха, вновь закрывая глаза.
— Что происходит, малыш? Что случилось с тобой, что теперь делать с… Нами? — договорив свою мысль, Хосок понял, насколько грубо прозвучал последний вопрос. — Чёрт. Извини, я не то имел в виду. Эта ситуация. Ты, я и наши запахи… Почему ты так от меня зависим в такие моменты?
— Истинность. Я же… г-говорил тебе, а ты… Ты посмеялся надо мной в тот момент, — Техён лежал, закрыв глаза, но по сжатым возле щёк кулачкам и морщинке между бровям можно было понять, что этот разговор — не то, что ему хотелось бы продолжать. — Ты как отец… Он тоже меня никогда не слышит. Мои слова не интересны ни человеку, с кем я провел все свое детство, ни моему собственному истинному…
— Эй, эй. Не заводись. Кто сказал тебе, что твои слова не важны? Тот момент… Он просто...
— Что, не знаешь, как оправдать себя?
— Мне нужно объяснить тебе свою позицию, чтобы ты понял, почему реакция была именно такая в тот раз.
— Я внимательно тебя слушаю. Но учти: если будет скучно и не правдоподобно, я усну.
— Хорошо, только… ляг, пожалуйста, чуть по-другому. Мои ноги… Они онемели, — Чон чешет затылок, пытаясь понять, с какого момента его история возьмёт начало.
— Я тяжёлый?
— Нет-нет, просто лежишь неудобно. Ты, я бы даже сказал, чересчур лёгкий. Ты вообще кушаешь?
— Ты от темы отошёл, мистер Чон. Итак, твоя позиция?
— Просто Хосок. Не нужно официоза… Я не люблю это… Я не такой, как отец.
— Я выкину тебя из комнаты, если ты сейчас же не начнёшь говорить по теме, — кажется, Тэхен чувствовал себя главным в этих отношениях, несмотря на все омежьи проблемы, настигнувшие его внезапно.
— Эй. Я тут альфа, вообще-то… Так вот. Мое положение в обществе даёт мне некие привилегии, отчего большинство омег на моем пути — лишь жалкие охотники за роскошью. Я пытался завести отношения… Это было ещё в Штатах, и… Все закончилось довольно странно… Да там и заканчиваться было нечему, в принципе, но я успел сделать определённые выводы для себя и перестать общаться с омегами. Исключением из правила стал лишь мой особый друг. Он мне как брат, поэтому я никогда в жизни не смотрел и не посмотрю на него, как на омегу. В истинность я не верил и поэтому для себя решил, что лучше быть одиноким, чем путаться с кем попало. Но приехал ты… Теперь я вообще не понимаю, во что верить.
— В нас? — Техён наконец открывает глаза и тепло улыбается уголками губ, зажигая в своих бездонных глазах десятки крошечных, но очень ярких огоньков. — Правда я… ничего ещё в этом не знаю, да и не умею.
— Ну, как минимум, ты восхитительно красиво стонешь, а ещё очень сексуально выглядишь, — Хосок издевается, ухмыльнувшись правым уголком губ. — Если уж честно… Я тоже профан во всем этом, я же отказывался в это верить, а следовательно, изучать эту тему тоже не собирался. Кто ж знал, что однажды, встретив в своём доме «карамельного» мальчика, я полностью потеряю рассудок.
— Вот же блин! — бубнит Ким, чуть пристав. — Можно мне другого истинного, этот какой-то озабоченный.
— Кто бы говорил, ты мною воспользовался и выкинул за дверь, и я, между прочим, не успел тебе даже спасибо сказать за то, что мне так понравилось. Кстати. Твоя течка, она же должна продолжаться, но я не чувствую тебя так сильно, как это было тогда. С тобой что-то не так? Или… — Хосок ненадолго задумывается. — Может, проблема во мне…
— Н-нет. Прости, это и вправду все я. Ещё с детства у моего организма довольно странная реакция на зрелых альф. Пока не было течки, у меня просто ослабевал иммунитет и поднималась температура, а сейчас, когда течки приходят стабильно… Мой организм прячется при появлении сильного запаха альфы, и течка как бы прекращается, но потом снова приходит, когда я остаюсь в безопасности, наедине с собой. Но в этот раз запах никуда не уходит, потому что ты буквально за стенкой, поэтому реакция произошла именно такая — я просто потерял сознание… И течки больше нет.
— Но как быть в дальнейшем? Если я твой истинный, то ты не должен так реагировать, это… Неправильно.
— Думаю, разобраться с этим нам поможет мой доктор. Но давай решим это позже: кажется, я снова хочу спать, — зевает Ким и окончательно переползает с неудобных ног альфы на удобную и безумно просторную для него кровать.
Диалог
Юнги
— Юн, слушай.
Знаю, что это как-то не очень
с моей стороны — вырваться к тебе так резко,
но мне срочно надо
тебе кое-что рассказать.
— Да, это не очень, но у меня,
кажется, тоже есть новости.
У меня тут такое…
— Подожди, я первый.
Ты не представляешь,
что со мной происходит.
— Просто попадос!
— Юн, это полный попадос!
— Ха-ха. Кажется, надо созвониться.
— Да, думаю, так будет лучше.
