Зубы и шероховатости

      Скрывшись в спальне, Иди первым делом заказала через инструметрон декстро-еды для Кандроса: не морить же мужчину голодом, в конце-то концов, даже если видеть его она и не особо рада. После скинула с плеч халат, тут же повесив его на спинку кресла у журнального столика, и достала из шкафа одежду на смену. Где бы ни появлялась Советница человечества, в десяти случаях из девяти она была обязана выглядеть презентабельно, потому, как бы ни привлекал Иди комбинезон с ремешками и оставшийся со служебных лет бронекостюм, выбор пришлось остановить на светло-синем платье… которое всё равно отдалённо напоминало комбинезон, но это уже мелочи. Умывшись и одевшись, Вакариан собрала светлые волосы в тугой хвост на макушке и потёрла виски, сделав вдох-выдох. Постоянно вздыхать было её плохой, крайне вредной привычкой, выдававшей и недовольство, и раздражение, и прочие эмоции, что она пыталась сдержать, но избавиться от неё казалось труднее, чем отучить себя в детстве грызть ногти. Во времена юности и ранней молодости ей очень помогал шлем: прочитать под ним лицо было труднее.       Смирившись с грядущим приступом головной боли, Иди натянула на ноги шпильки: времени думать о покушениях сейчас, перед работой, с Октавианом Кандросом за стенкой у неё не было. Вечером женщина, несмотря на любые протесты, всё же свяжется с Орианой, возможно, даже даст знать обо всём, что происходит с ней в последний месяц, матери или отцу. Находиться со Спектром Кандросом в течение долгого времени Советнице не улыбалось, потому у неё было два варианта: либо найти тех, кому она насолила, вместе с Орианой и потерпеть присутствие Октавиана несколько дней, либо сотрудничать непосредственно с Кандросом и ускорить его собственное расследование. Второй вариант был крайним.       Вакариан следовало отдать Кандросу должное: к тому моменту, как она вышла из комнаты, трупа в гостиной не было, как и ковра. Однако запах паршивого парфюма и крови до сих пор тревожил ноздри, и женщина незаметно потёрла нос рукавом.       Сам Спектр обнаружился на кухне у барной стойки, что-то сосредоточенно читающим на датападе. Иди невольно на мгновение притормозила у дивана в гостиной, изучая профиль турианца. Что её всегда восхищало в этом народе, так это умение работать и сосредотачиваться на деле даже тогда, когда только что на горизонте появился кто-то, кого не ожидал, когда беспокойство пожирало изнутри… или когда, возможно, был оторван в самый неподходящий момент от прекрасной азари в эластичной одёжке. Запоздало устыдившись своих мыслей, Советница кашлянула в кулак и прошла на кухню сделать себе латте. Вернее, позволить кофе-машине удовлетворить её утреннюю нужду в кофеине и притупить голод до прибытия доставки. Готовить Иди не умела. — Вам сварить? — припоминая, что машинка умела варить и декстро-бурду, так как предназначалась для размещения в крупных офисах, предложила женщина. Техника в съёмном жилье на Цитадели, особенно в респектабельных районах, нередко бывала универсальной. — Откажусь, — лаконично ответил Октавиан.       Иди пожала плечами. Нет — так нет. — Почему вы сразу не обратились к Спектрам?       Хотя подобного вопроса следовало ожидать, заготовленного ответа у Вакариан не нашлось. Она глотнула кофе из кружки, наслаждаясь сладким привкусом добавленного в него орехового сиропа и растягивая время. Минута, в течение которой женщина смаковала напиток на языке, по ощущениям длилась вечность. — За безопасность жителей Цитадели отвечает СБЦ. Я доверила им расследовать дело. — Понимаю, — кивнул Октавиан, и у Иди появилось неприятное чувство, будто она на допросе. — Однако после того, как СБЦ провалились, вы не предприняли дополнительных мер защиты. Почему, Советница?       Женщина повторно глотнула кофе, чувствуя, как головная боль становится сильнее.       Признаваясь самой себе, Вакариан бы сказала, что сначала понадеялась, что СБЦ быстро найдёт её заказчика. После второй попытки её прикончить, Иди забеспокоилась, но не пожелала втягивать в происходящее ни семью, ни Совет. Если коротко: она была излишне самонадеянна.       Иди Вакариан была невероятно молода для своей должности: ей было лишь двадцать девять лет. Она имела очень достойную военную подготовку и хорошие характеристики от руководства, её старые знакомые из турианского тренировочного лагеря и те человеческие ребята, с которыми она занималась там в качестве программы по межвидовой интеграции военных сил, те, с кем она после отправилась в Арктурскую академию, достаточно быстро поднимались по карьерной лестнице. Уйдя в политику, Иди имела знакомства в Альянсе, и это помогло ей скакнуть. Выделиться среди земных политиков настолько, чтобы её в итоге выдвинули на пост Советницы. Не малую роль в её положении играло то, что она являлась приёмной дочерью коммандера Шепард, уже давно ставшей Вакариан, и Гарруса Вакариана, имела тесный опыт работы и с турианцами, и с людьми, и даже носила на лице клановые метки. Иди была… удовлетворительной, в то время как хотела быть достойной и лучшей. И попытки её прикончить никак не играли ей на руку.       Женщине не хотелось явно обозначать своим коллегам возникшую проблему: недовольство Советницей человечества давало повод на неё надавить. Пока она разбиралась с делом самостоятельно, прибегая лишь к помощи СБЦ, которые были обязаны защищать гражданских и поддерживать порядок, у Советников не было оснований что-то ей предъявлять. Но теперь, когда она облажалась и не смогла решить проблему быстро, теперь, когда Советники нашли повод вмешаться и приставили к ней Спектра по своему усмотрению, это грозило потерей и так недостаточно стабильного положения. И тем, что в будущем коллеги загонят её под свои разноцветные пятки. Вакариан не собиралась им этого позволять. — Я не сочла ситуацию достойной внимания Спектра.       Не должна же она честно ответить, что, зная возможные исходы, всё равно не сумела среагировать на всё быстро?       Надбровные пластины Кандроса приподнялись, и Иди сделалось чрезвычайно неуютно. Ей надо окончательно проснуться и перестать быть столь легко читаемой. Турианец открыл рот, намереваясь произнести что-то, но его прервал звонок в дверь. Доставили завтрак.