The Irish Rovers - Drunken sailor
Раннее утро встретило Рагнвиндра головной болью и обухом ледяной воды, что с размаху плеснули в него из ведра. Пока дворянин отфыркивался от холодных капель и мокрых, спутавшихся волос, которые облепили все лицо, закрывая глаза, и грозился убить того, кто посмел нарушить его сон таким наглым образом, над его ухом раздался бархатистый шепот, опаливший чувствительную кожу горячим дыханием: — Хотите проспать свой первый рабочий день, Граф? — Альберих склонился над англичанином так, что кончики его синих волос щекотали нос Дилюка. — Сэр Кэйа? Что... — промямлил Рагнвиндр, разлепляя пушистые ресницы. Винодел приподнялся на локтях, щурясь в попытках сфокусировать взгляд на пирате, когда его резко сдернули с кровати, на которой он не помнил как оказался. Рухнув на жесткий деревянный пол, граф зашипел, потирая ушибленное место, и взглянул на капитана снизу вверх. — Поторапливайтесь, иначе судно отчалит без вас, — бесчувственно сказал Кэйа, швыряя в англичанина сюртук. Дилюк не нашел, что ответить. Кое-как застегнув жилет и накинув на плечи сюртук, он вышел из комнаты вслед за Альберихом. Он еще не до конца проснулся, поэтому слепо следовал за пиратом(отличная идея!), попутно пытаясь протрезветь и вспомнить, чем же закончился вчерашний вечер. В памяти мелькали образы танцев и пения капитана в таверне. Позже, как помнил винодел, они с Сэром Кэйей о чем-то говорили за барной стойкой, но ни единого слова из сказанного в голове не осталось, как и воспоминаний о том, что случилось после третьего бокала "Полуденной смерти". Его временным пристанищем, где его, собственно, и разбудили, оказалась небольшая комната на втором этаже кабака, что сдавалась на ночь морякам и путешественникам. Хотя вряд ли тут ночевал кто-либо помимо пиратов. Пройдя через столовую и, по совместительству, главный холл двое мужчин вышли наружу. На выходе Рагнвиндр успел мельком взглянуть на часы: пять утра. Рассвет только занимался, окрашивая небо в розовый. На улице было зябко и влажно, холодный ветер задувал под полы сюртука, заставляя поежиться. Стараясь распутать колтуны алых волос, дворянин молча шел за Альберихом. Тот тоже молчал, что-то тихо мыча себе под нос. В такой тихой идиллии они вышли к причалу, где шумел, словно улей, фрегат, готовясь к отбытию. Пираты перетаскивали припасы на судно, проверяли канаты, расправляли паруса и так далее. Подойдя ближе, винодел понял, что они дружно горланили какую-то незамысловатую песню: What will we do with a drunken sailor? What will we do with a drunken sailor? What will we do with a drunken sailor? Early in the morning! Дилюк невесело усмехнулся. Эти слова настолько хорошо описывали его состояние, что даже смешно. "До чего ты докатился, Дилюк Рагнвиндр..." Way hay and up she rises Way hay and up she rises Way hay and up she rises Early in the morning! Только сейчас англичанин обратил внимание на серебристые буквы на корме: "Павлин". Рагнвиндр коротко хмыкнул: "Подходящее название для судна под начальством столь экстравагантного человека..." Shave his belly with a rusty razor Shave his belly with a rusty razor Shave his belly with a rusty razor Early in the morning! — Доброго утра, капитан! — окликнул Альбериха один из моряков. — Сэр Кэйа! — Капитан! Пираты радостно приветствовали своего предводителя, казалось, его появление враз прибавило им сил. Кэйа махнул рукой в приветственном жесте и крикнул: — Ну что, ребята, готовы надрать пару испанских задниц?! — Да! — Ура! — Вперед! После этой небольшой паузы разбойники вновь продолжили петь, таская груз по трапу*: Way hay and up she rises Way hay and up she rises Way hay and up she rises Early in the morning! — А вы чего стоите, Граф? — спросил капитан, поворачиваясь к Рагнвиндру. Винодел недоуменно посмотрел на пирата. — А ну живо за работу! — угрожающе спокойно приказал Сэр Кэйа. Put him in a long boat till his sober Put him in a long boat till his sober Put him in a long boat till his sober Early in the morning! Не совсем понимая, что от него требовалось, Дилюк подбежал к остальным матросам. — Добро пожаловать в команду, Граф, — рослый моряк хлопнул своей широкой ладонью по плечу новоиспеченного пирата. — Удачи! — подбодрил другой, вручая увесистый ящик англичанину. Way hay and up she rises Way hay and up she rises Way hay and up she rises Early in the morning! Едва не сгибаясь пополам, Рагнвиндр дотащил ящик до трюма. В голове всплыли строчки контракта:"...служить под началом капитана Кэйи...". " Так вот, что это значило..." Stick him in a scupper with a hosepipe bottom Stick him in a scupper with a hosepipe bottom Stick him in a scupper with a hosepipe bottom Early in the morning! Дилюк удрученно вздохнул, смиряясь со своей нелегкой судьбой: таскать ящики и драить палубу до потери пульса, и вернулся на верхнюю палубу. — Чего отлыниваем, Граф? — насмешливо прикрикнул Альберих, глядя на партнера с высоты капитанского мостика. "Да он издевается..." Way hay and up she rises Way hay and up she rises Way hay and up she rises Early in the morning! Вскоре судно было готово к отправке: припасы погружены и надежно закреплены в трюме, канаты проверены, флаг поднят, а паруса готовы в любую секунду понести "Павлина" навстречу открытому морю. Солнце уже выглянуло из-за горизонта, отблескивая от начищенных досок верхней палубы. Трап убран, а корабль отшвартован — осталось лишь поднять якорь и фрегат помчится на полной скорости, рассекая волны. Way hay and up she rises Way hay and up she rises Way hay and up she rises Early in the morning! Пираты, конечно, были добры к Дилюку, но поблажек не давали. Руки гудели, а красные пряди неприятно липли ко лбу. Пыхтя, винодел с усилием толкал рычаг брашпиля** вместе с другими матросами. Тяжелая, поросшая мелкими молюсками и водорослями цепь заскрипела, поднимая плехт. Когда якорь был закреплен на своем законном месте, капитан весело отдал свою, видимо, любимую команду: — Поднять паруса! Put him in the bed with the captains daughter Put him in the bed with the captains daughter Put him in the bed with the captains daughter Early in the morning! Когда судно покинуло бухту, пираты, казалось, еще больше воодушевились и продолжили горланить песнь во всю глотку. Сейчас, прислушавшись к тексту, Рагнвиндр понял, что то, как с ним обошлись утром, можно считать милостью. Не смотря на вульгарные слова и незамысловатый ритм, песня поднимала настроение и тянула открыть рот, подхватывая мотив. Way hay and up she rises Way hay and up she rises Way hay and up she rises Early in the morning! Дворянин не долго наслаждался приятным морским бризом, потому что не прошло и получаса, как они покинули Тортугу, Кок утащил его и мальчишку(Беннета, кажется) на камбуз*** чистить картофель для обеда. Уныло глядя на мешки с корнеплодами, винодел вздохнул и закатал рукава. Парнишка, видимо, уже привык к такому времяпрепровождению, так как без доли грусти принялся усердно очищать картошку от шкурки. Дилюк подвинул табурет к ведру с отходами и тоже начал работу. Честно говоря, ему еще никогда не доводилось заниматься чем-то подобным, ведь в поместье Рагнвиндров были слуги и целая команда поваров, занимавшихся всеми заготовками и приготовлением изысканных блюд, поэтому не мудрено, что уже через пару минут англичанин порезался. Капля красной жидкости упала на пол, граф недовольно зашипел и положил кровоточащий палец в рот. На губах чувствовался солоноватый привкус собственной крови, смешанной с грязью и потом. "Мерзко..." — Ой, вы порезались? — заволновался подросток, — Вот, держите, — сказал он протягивая платок. — Спасибо, — сумбурно поблагодарил Дилюк, принимая платок. Он прижал ткань к ране. Белая материя окрасилась в красный. — Прости, кажется, я испортил его, — виновато произнес Рагнвиндр. — Ничего! Я уже привык, у меня таких много, — улыбнулся Беннет. — Привык к чему? — Я все время калечусь и падаю. Меня даже прозвали "невезучий Беннет", — мальчишка неловко хохотнул, не поднимая глаз на собеседника. — Ясно. Обвязав платок вокруг пальца, винодел вернулся к работе. Он заметил, что за время их разговора юнга успел начистить уже полведра картофеля. Граф решил не отставать, в этот раз более аккуратно очищая корнеплод. Приноровившись, он перестал так напрягаться при каждом движении, и работа пошла быстрее. Какое-то время они провели в молчании, и только хруст кожицы под лезвием ножа да пение пиратов, доносившееся с верхней палубы, нарушали тишину. That's what we do with a drunken sailor That's what we do with a drunken sailor That's what we do with a drunken sailor Early in the morning! — Эм, Граф, — скромно начал Беннет поднимая свои зеленые глаза на собеседника, — А вы правда Граф? Прямо самый настоящий? Дилюк усмехнулся — такая наивность умиляла. — Да, самый настоящий, — мягко ответил он, будто рассказывал мальчику сказку. — Ого! — глаза подростка заблестели, — И у вас есть свое поместье и горячая еда каждый день и...слуги? — на последнем слове юноша как-то поник. — Правильнее сказать, были, — с горькой усмешкой ответил англичанин, — теперь я такой же пират, как и ты. "Не думал, что когда-нибудь скажу это..." — А почему вы стали пиратом? — Я и сам не знаю. "Не то, чтобы у меня был выбор..." — А что насчет тебя? — скорее из любопытства спросил Дилюк. — Ну... Если коротко, то я сбежал из дому и мне некуда было податься. А потом я встретил капитана Кэйю, и он позвал меня с собой, — немного смущенно ответил парнишка. — Вот оно как, — задумчиво произнес Рагнвиндр, — Кстати, а куда мы вообще плывем? — Не знаю, — как ни в чем не бывало ответил Беннет. — Как это? Вы слепо выходите в море, в надежде натолкнуться на какой-нибудь торговый корабль и ограбить его? — Нет-нет! — засмеялся подросток, — У нас есть курс, но знает его только капитан, а мы полностью доверяем ему. — В слепую верите? Без каких-либо сомнений? — недоумевал дворянин. — У капитана всегда есть план, — гордо заявил юноша, — и он еще ни разу не потерпел поражения! — Неужели? — Ага! Круто, да? — Определенно. Way hay and up she rises Way hay and up she rises Way hay and up she rises Early in the morning!***
Солнце стояло в зените, а "Павлин" гордо рассекал волны, расправив паруса. Пираты чавкали похлебкой и громко обсуждали все подряд: кто-то говорил о планах на вечер, кто-то хвастался ночными похождениями, а кто-то просто хвалил суп. Казалось, они действительно не заботились о том, куда шло судно. Дилюк утер пот со лба — жара стояла невыносимая. Открытые участки когда-то аристократично бледной кожи теперь почти сливались с волосами — настолько покраснели солнечные ожоги. Он уже давно откинул сюртук куда-то и даже не помнил куда, а сейчас подумывал над тем, чтобы отказаться и от жилетки. Солнечные лучи припекали, да так, что кружилась голова и хотелось вывернуть за борт все содержимое желудка. Внезапно, на голову плюхнулось что-то жесткое и слегка колючее, но дарившее спасительную тень. Рагнвиндр поднял взгляд: Альберих невинно улыбался, поправляя нелепую соломенную шляпу на красноволосой макушке. — Смотрите, не перегрейтесь, Граф, — насмешливо протянул Кэйа, щелкнув англичанина по сгоревшему носу. — Благодарю за заботу, — буркнул винодел, краем уха улавливая хрюкающие смешки среди пиратов. — Как закончите с трапезой, извольте пожаловать в мою каюту. Нам нужно кое-что обсудить, — Не теряя лисьей ухмылки, сказал капитан. — Непременно, Сэр Кэйа. Одноглазый пират уже было собрался вернуться в свой кабинет, но обернулся и бросил: — Вам очень идет, Граф. Дилюк смутился и ничего не ответил. Way hay and up she rises Way hay and up she rises Way hay and up she rises Early in the morning!