Nathan Evans - Wellerman(Venti voice cover)
Прошел месяц с тех пор, как Дилюк присоединился к команде "Павлина". Тяжелый месяц работы, натирания палубы, мародерства и чистки картофеля. Но в то же время, это был самый яркий и незабываемый месяц в жизни Рагнвиндра — месяц песен, плясок и гуляний на Тортуге, месяц звездных ночей и морского ветра, месяц свободы. За это время он и сам изменился: бледная, аристократичная кожа покрылась загаром, хотя все еще оставалась светлее, чем у большинства пиратов, алые волосы лишь сильнее закудрявились от вечной влаги и теперь были собраны в высокий хвост. Из-под ткани белоснежной рубашки выглядывали мышцы плеч и груди, окрепшие благодаря тяжелой работе и частым битвам. Атласный жилет с вышивкой и сюртук сменились черным камзолом до середины бедра с золотистыми кисточками на плечах. За месяц, проведенный под командованием Сэра Кэйи, винодел научился многому: от натягивания снастей до отшвартовки судна, вызубрил все морские термины, даже запомнил основные маршруты торговых кораблей. На то, что у других занимает годы, ему понадобилось всего несколько недель, но все это, конечно, не без помощи жестоких методов обучения Альбериха. Граф втянул носом терпкий морской воздух — для него он словно наркотик. Соленые брызги, шум волн и ветер стали ему роднее семьи, а фрегат заменил дом. Вдалеке уже виднелись огни шумной, вечно пьяной и веселой Тортуги. Бывший дворянин усмехнулся, предвкушая, как очередная девица будет пытаться затащить его в постель, но, увы, безуспешно. Из-за этого некоторые даже стали звать его "святошей", но Рагнвиндр всегда спокойно отвечал: "Я просто не хочу потом разбираться с внебрачными детьми, а развлечься можно и другими способами." Такой ответ враз затыкал пытливые рты, а Кэйю заставлял смеяться до слез в уголке синего глаза. В частности из-за того, что двое пиратов проводили почти все свое свободное время вместе, кто-то с неприлично развитой фантазией распустил слух о том, что Рагнвиндра интересовали мужчины, и потому тот продолжал отказывать дамам, что к нему так и липли. Отчего-то казалось, что Лиза сыграла не последнюю роль в появлении подобных слухов. — Соскучились по земле-матушке, Граф? — Смуглая ладонь в перчатке без пальцев легла на плечо. — Уверен, не больше, чем вы, Сэр Кэйа, — улыбнулся Дилюк, оборачиваясь к собеседнику. Капитан заливисто рассмеялся и взглянул на партнера. В его единственном глазе сверкнула загадочная серьезность. — У меня есть к вам разговор. Сегодня вечером в "Доле Ангелов", — приглушенно сказал он, наклоняясь так, чтобы его слова слышал только Рагнвиндр. — Конечно.***
По прибытии в порт, Кэйа доверил разгрузку судна бывшему дворянину и Хоффману, а сам неожиданно скрылся среди развеселой толпы и гула острова пиратов. Конечно, Альберих никогда не отличался предсказуемостью своих действий, однако за отгрузкой и дележкой добычи всегда следил сам, поэтому его внезапное исчезновение было весьма подозрительно. Когда с делами было покончено, солнце уже клонилось к закату. Винодел затянул хвост потуже и откинул мешавшиеся кудри за спину. Времени оставалось еще довольно много, поэтому он решил прогуляться вдоль причала. В это время суток здесь было оживленнее всего: моряки сновали туда-сюда, что-то выкрикивая, швартовали корабли, кто-то обязательно с кем-то спорил, выкрикивая грозные ругательства. Дилюк расслабленно шагал по мостовой, которая присутствовала только в порту — чтобы берег не размыло. Он с наслаждением вдыхал свежий морской бриз, подставляя лицо закатным лучам, когда до его ушей донесся до боли знакомый птичий крик, который он еще ни разу не слышал с тех пор, как покинул Британию. "Сокол!" Рагнвиндр обернулся в поисках источника звука. Его взгляд зацепился за прилавок одного из местных торговцев, где на самом краю висела железная клетка с возмущенно метающейся внутри птицей. Быстрым шагом винодел направился туда. — Да заткнись же ты, глупая курица! — нервно вопил продавец на сокола. — Зачем же так кричать? Он от этого не успокоится, — попытался остудить пыл торговца англичанин. — Да? Ну тогда успокой эту дрянь, раз уж такой знаток, — рявкнул в ответ мужчина. — Прекратите повышать голос, и я его успокою. Мужчина замолчал, недоверчиво глядя на бывшего дворянина. Граф подошел к клетке и открыл дверцу. — Что ты... Протянув руку, Дилюк погладил сокола по грудке и подставил руку в перчатке. Явно дрессированная птица перебралась на предложенную конечность и победоносно взглянула на продавца. — Вы просто не умеете с ним обращаться, — усмехнулся Рагнвиндр, чувствуя свое превосходство. — Ах так! Тогда... — мужчина задыхался от возмущения, — Тогда забирай его к чертовой матери! — что есть мочи завопил он. Птица недовольно хлопнула крыльями. Британец погладил ее по шее, успокаивая. — Вот так? Бесплатно? — на всякий случай спросил он. — Да! Просто убирайся уже! — продолжал негодовать торговец. — Как скажете, — согласился винодел и без лишних слов ушел. Не в его привычках было настаивать на оплате. Конечно, деньги у него были, но разбрасываться ими граф не собирался. Дают — бери, должен — плати. А расщедриваться на таких, как этот глупец, не стоит. Сокол осторожно перебрался к Дилюку на плечо, и так они уже вдвоем отправились в таверну. Солнце уже скрылось за горизонтом, уступая права на небесное полотно красавице-луне, когда пират добрался до "Доли ангелов". — Нужно будет дать тебе имя, — сказал он, обращаясь к своему пернатому другу, перед тем, как войти в помещение. Таверна, как обычно, встретила его шумом и звоном кружек. Тосты и возгласы заглушали голос барда. Сокол напрягся, но бывший дворянин вновь погладил его, и тот расслабился. Пробираясь между широкими дубовыми столами к барной стойке, Рагнвиндр ловил на себе заинтересованные взгляды. Конечно, и без того заметная личность, а теперь еще и с ручной птицей на плече — что может быть интереснее? Граф боялся даже подумать, насколько абсурдные сплетни поползут о нем в этот раз. Достигнув своей цели, бывший дворянин выцепил из разномастной толпы синевласую макушку в самом углу и направился к ней, усаживаясь на высокий барный стул напротив собеседника. Альберих, что до этого покачивал бокал "Полуденной Смерти" в руке, сделал неторопливый глоток и повернулся к партнеру. Стоило ему увидеть Дилюка, как алкоголь пошел не в то горло, и капитан поперхнулся коктейлем, издав при этом смешной хрюкающий звук. — Что это? — прохрипел он, проглатывая собственный смех вместе с напитком. — Я тоже рад вас видеть, Сэр Кэйа, — усмехнулся англичанин, наблюдая за комичной реакцией собеседника, — А это новый член команды "Павлина", если позволите, конечно. — Ха-ха! Естественно! Вы приняты, господин... Курица? — наигранно официально ответил Кэйа, протягивая руку к пернатому гостю, — Ай! — ойкнул он, когда птица гордо клюнула его в палец, не прикрытый перчаткой. — Это сокол, Сэр Кэйа, — злорадно усмехнулся Рагнвиндр, неотрывно наблюдая за тем, как капитан слюнявил пострадавший палец. — Сокол, так сокол, — сказал он, отрываясь от маленькой ранки, оставшейся от клюва крылатого создания, — А имя у него есть? — Пока нет. Может, поможете придумать? Фантазии у вас не занимать, капитан. — Лестно слышать подобные комплименты от вас, Граф, — вульгарно улыбнулся Альберих, но винодел предпочел пропустить мимо ушей пошлый подтекст данной фразы, — Тогда... — он задумался, поглаживая подбородок большим пальцем, — Хиличурл? — Что? Что это за имя такое вообще? — удивился бывший дворянин, — Звучит абсурдно. — Вы только что обидели чувства индейцев, Граф, — смешно надул губы Кэйа, иммитируя обиду, — Ладно, а что насчет Рэйвен? — Рэйвен? Как ворон? — переспросил Дилюк, явно заинтересованный этим вариантом. — Именно! Вся суть жизни в том, чтобы притворяться теми, кем мы не являемся, вы так не думаете? — начал издалека пират. — К сожалению, вы правы. — Так почему бы не назвать сокола вороном? Не одним же людям мучиться, — шутливо заявил Сэр Кэйа. Вел он себя очень развязно и весело, как и всегда, вот только сверкнувшая в синем глазу печаль не ускользнула от цепкого взора Рагнвиндра. В душе где-то неприятно кольнуло, но британец оттолкнул это ощущение, как можно дальше — не до того было. К тому же, подобные переживания ни к чему не приводили, просто загоняя графа в ловушку собственных догадок. За прошедший месяц он научился читать некоторые скрытые эмоции Альбериха, просачивавшиеся сквозь безупречную маску весельчака и гуляки. Иногда винодел улавливал отблески печали в дерзком взгляде и отголоски тоски в задорном смехе, однако, ничем помочь капитану он не мог, да и должен ли? Дилюк не хотел лезть в чужие дела без разрешения, а Кэйа пока не спешил изливать душу своему деловому партнеру, поэтому англичанин старался запихнуть эти мысли как можно глубже, запереть на семь замков, а ключи выбросить в море, но навязчивые размышления из раза в раз просачивались наружу, захватывая разум Рагнвиндра, как Сирена подчиняет себе моряков. Знакомый голос барда вырвал бывшего дворянина из задумчивости. Венти. Он всегда выделялся среди толпы: своей вычурной одеждой, своей подозрительно молодой внешностью, а еще своим голосом. Если Сэр Кэйа заставлял замолчать всю таверну одним только своим присутствием, то Венти был способен перекричать любую пьяную толпу, заставляя волей-неволей прислушиваться к словам. There once was a ship that put to sea And the name of that ship was the Billy o' Tea The winds blew hard, her bow dipped down Blow, me bully boys, blow Еще одно разительное отличие — то, что песни этого маленького барда всегда были больше похожи на баллады, описывая неведомые страны и диковинные приключения. И именно это Дилюку в них и нравилось. "Прямо как сказки на ночь..." Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum One day, when the tonguing is done We'll take our leave and go — Что ж, перейдем к основной теме нашего разговора, — обратил на себя внимание капитан. — Ах да, так о чем вы хотели поговорить со мной, — граф оторвался от разглядывания парня в зеленом берете и повернулся к собеседнику. — Надеюсь, вы все еще помните наш уговор? — низко проговорил Кэйа, подвигаясь ближе, так, что только Рагнвиндр мог слышать сказанное. — Конечно, Сэр Кэйа. Как я могу забыть, — на выдохе ответил британец. — Тогда позвольте мне вас поздравить! — хлопнул в ладоши Альберих, вновь выравниваясь на стуле, — Ваше обучение окончено! Пришло время и вам стать капитаном, Граф, — он лукаво подмигнул, проведя языком по сухим губам. She had not been two weeks from shore When down on her a right whale bore The captain called all hands and swore He'd take that whale in tow Дилюк удивленно приподнял брови — он помнил их договор, будто это было вчера, но не думал, что пират был серьезен, обещая виноделу корабль с командой. Естественно, Кэйа вновь превзошел все его ожидания, выкинув на стол очередной козырь. "Интересно, сколько еще тузов у него в рукавах..." Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum One day, when the tonguing is done We'll take our leave and go — Но для того, чтобы стать капитаном, вам нужен корабль, — усмехнулся пират, подпирая подбородок рукой, — Который мы реквизируем. Before the boat had hit the water The whale's tail came up and caught her All hands to the side, harpooned and fought her When she dived down below — И как же мы это сделаем, Сэр Кэйа? — повторил позу Альбериха Дилюк, понимая: у капитана уже есть план. — Вы ведь еще не позабыли о своем благородном происхождении, Граф? — ехидно сверкнул глазом пират. — Вы недооцениваете мою память, капитан. Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum One day, when the tonguing is done We'll take our leave and go Кэйа довольно хмыкнул и придвинулся ближе. Накрыв ладонь Рагнвиндра своей, он продолжил: — Тогда позвольте мне изложить свой план. No line was cut, no whale was freed An' the captain's mind was not on greed But he belonged to the Whaleman's creed She took that ship in tow С каждым словом капитана глаза англичанина становились все больше и больше, пока, казалось, не сравнялись в размерах с дублонами*. То, что задумал Альберих, было одновременно гениально и безумно — как и ожидалось от Сэра Кэйи. Все его идеи были на грани самоубийства, однако всегда удавались. Никто и никогда не видел и не слышал, чтобы капитан Кэйа хоть раз потерпел поражение. Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum One day, when the tonguing is done We'll take our leave and go — Через три дня новый губернатор должен прибыть в Порт-Ройал*, но, увы, до цели он не доберется, — пират выудил из кармана потертую карту и разложил на столе, — вот здесь мы его и перехватим, — сказал он, ткнув пальцем в маленький кусочек земли на полпути между двумя большими островами, — Путь неблизкий, так что отправляться нужно уже завтра. For forty days or even more The line went slack then tight once more All boats were lost, there were only four And still that whale did go Граф кивнул, внимательно слушая объяснения партнера. — Поэтому, — продолжил капитан, — до восхода солнца вы соберете себе команду, Граф. — Что? Команду? За ночь? Как вы себе это представляете? — возмутился винодел. — Очень просто, — ответил Альберих, сворачивая карту. Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum One day, when the tonguing is done We'll take our leave and go Кэйа одним махом вскочил на барную стойку и, прерывая выступление Венти, громко заявил: — Минутку внимания, господа! В таверне повисла гробовая тишина — все ожидали, что же скажет им эксцентричный пират. — Мы с Графом собираем команду для одного крупного дельца! Все, кто готов отдать сердце морю, а разум сражению, прошу пожаловать завтра на рассвете к причалу! — объявил Кэйа и спрыгнул со стойки, — Спасибо за внимание! — добавил он напоследок. As far as I've heard, the fight's still on The line's not cut, and the whale's not gone The Wellerman makes his regular call To encourage the captain, crew and all Бард возобновил свое пение, и таверна вновь погрузилась в мерный шум разговоров и выпивки, но теперь среди беспорядочной какофонии пьяных голосов можно было расслышать заинтересованные перешептывания об объявлении одноглазого капитана. Дилюк мягко улыбнулся. Видимо, Сэр Кэйа был уверен в своей репутации, раз подбор персонала ограничился одной краткой репликой. Похоже, завтра будет из кого выбрать. Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum One day, when the tonguing is done We'll take our leave and go Погладив птицу по грудке, бывший дворянин покинул "Долю Ангелов". Завтра его ожидал ранний подъем, а ему еще предстояло купить новую клетку и запастись едой для Рэйвена. Снаружи Рагнвиндр вдохнул прохладный ночной воздух и засмеялся. Глухо, едва слышно, но очень радостно. Ему было так легко на душе — в груди поднималось приятное чувство азарта и предвкушения, в перемешку с волнением. Он вновь ждал битвы, жаждал приключений. Как мальчишка. " Вы не перестаете меня удивлять, Сэр Кэйа..." Soon may the Wellerman come To bring us sugar and tea and rum One day, when the tonguing is done We'll take our leave and go