***
Дверь квартиры Ньют открыл своим ключом. Парни успели только скинуть сумки на пороге, как в прихожую вошла невысокая женщина, в бордовой рубашке и брюках и с широкой белозубой улыбкой на лице. – Ну наконец-то вы добрались! – она обняла Ньюта и поцеловала его в щеку, оставив след от помады. – Ньют, ты так давно не заходил. О, так вы с вещами! А что не у родителей остались? – Они не оценили мой выбор партнера. – Как им мог не понравиться такой милый парень? – она подмигнула Томасу. – Даже отлично, что вы вместе. Не придется расстилать диван, ограничимся одной гостевой комнатой. Мисс Стоун не переставая говорить, отстранила Ньюта и притянула в объятия опешившего Томаса. Оставив и на его щеке след от помады, она повела их к столу. – Поведешь его по злачным местам? – Не думаю, что первое знакомство с Лондоном стоит начинать с подворотен. – Я думаю, ему бы понравилось. Так ведь, Томас? – Мне интересно все, – Томас сидел за обеденным столом и осматривал комнату. Это было непросто, так как все внимание на себя перехватывала хозяйка дома. Перечисляя места, куда стоит сходить парням, какая нынче погода и что творится на ее работе, мисс Стоун принесла на стол три чашки с кофе, блюдо, заполненное сконами и столовые приборы. Убедившись, что парни начали есть, она устроилась за столом, со вкусом сделала первый глоток кофе и спросила: – Так значит, родители все же нормально отнеслись к твоему камин-ауту? Я-то всегда знала, что ты умный мальчик и не станешь ограничивать себя в выборе партнеров. – Ты об этом знала даже раньше, чем я сам, – улыбнулся Ньют. – Благодаря Томми удалось избежать скандала, но так просто они мне этого не простят. – Им надо привыкнуть, что в современном мире нет ограничений для любви. Но не будем об этом. Томас, – она отставила чашку, положила подбородок на сцепленные руки и с мягкой улыбкой сказала, – расскажи мне о себе. Его мысли прервал звонок телефона. Отметив на экране незнакомый номер, Ньют взял трубку. На другом конце раздался мужской голос. – Давно не слышались, Ньют. Ньют замер на середине пути. Этот голос он никак не ожидал и не хотел услышать. Бен. – Откуда у тебя мой номер? – Я хочу просто поговорить. – А я нет. – А я да. Встретимся, у меня есть план, – было слышно, как Бен улыбался. – Я не буду в этом участвовать. – Да ладно, я пошутил. Мне это больше не интересно. Встретимся в шесть на… Ньют кинул трубку. Звонок раздался снова, и он выключил телефон.***
Через несколько дней Бен снова дал о себе знать. «Я просто хотел извиниться. Все слишком плохо закончилось, я не хотел навредить тебе. Позволь мне увидеться с тобой. Не надо заканчивать так» Ньют усмехнулся. Грёбаный ублюдок. Сейчас Ньют отчётливо видел все его манипуляции. После первого звонка от Бена больше не поступало сообщений. И каждый день Ньют был на нервах. Осознание того, что Бен с ним в одном городе, что он может его встретить в любой момент. Каждое уведомление заставляло Ньюта вздрагивать и ожидать весточки от Бена. Это подвешенное состояние, ожидание того, что что-то может случиться в любой момент и при этом полное непонимание чего ждать, выводили Ньюта из себя. Он начал больше курить, стал резче и больше огрызался на Томаса. В соседе его стало раздражать абсолютно всё. При этом он был благодарен парню, что тот оставил его в покое, списав все на нервы из-за учебы или проблемы на работе. Это уменьшало ссоры и степень ощущаемой вины. Когда Ньют получил это сообщение от Бена, он решил пойти. Он и так довел себя, так что лучше он встретится с ним и узнает, чего Бен от него хочет. Тогда будет понятно чего ждать. Лучше знать, где рванет, чем шарахаться от каждого шороха. Бен назначил встречу на вечер, в тихом районе города у Старбакса. Ньют прилично опаздывал, но решил не отвечать на звонки Бена, написав емкое "я в пути, опоздаю". Выйдя из-за угла, он наткнулся на спешащего Бена. Парень схватил его за руку и потащил за собой в переулок. Он был взбудоражен. Ньюту хватило секунды окинуть взглядом улицу, чтобы его взгляд зацепился за ювелирный магазин, из которого выбежала женщина, в панике кричащая что-то в трубку. – Ты что сделал? – зашипел Ньют, когда они оказались достаточно далеко он места преступления, и Бен наконец отпустил его руку. – Грабанул ювелирку, – восторженно произнес Бен. – Это ахуенно! Только ты, придурок, опоздал! Но ничего, я сам справился. Здесь хватит на несколько ящиков твоего любимого виски, и ещё останется. Смотри! Он схватил Ньюта за запястье и засунул его руку в карман своей куртки. Ньют постарался вырвать руку, но все же позволил кисти нырнуть в карман. Его пальцы наткнулись на камни, кольца и цепочки. Пошевелив пальцами, он отметил, что карман забит полностью. Резко выдернув руку, он отступил на шаг от Бена и спрятал руки в карманы. Костяшки левой руки привычно уткнулись в картон пачки сигарет. Небольшая манипуляция и Ньют открыл пачку в кармане, тут же закрыв ее обратно. Его пальцы действовали автоматически, четко отработанные движения, тогда как все внимание было направлено на Бена. – Я же сказал, я не вернусь во все это. – Ты уже здесь, – победно оскалился Бен. – Ты же наслаждаешься этим, так же как и я. Я знаю и я понимаю тебя, Ньют. Эти чувства, эти эмоции, когда получаешь безнаказанно все, что захочешь. Когда кровь кипит, и пульс стучит в висках. А какой после дела секс, ты помнишь? Когда все чувства обострены. Ощущения в сотни раз острее. И оглушительный оргазм. Не надо врать ни себе, ни тем более мне, что тебе это не нравилось. Он как удав, завораживал своими речами, заставлял слушать свой голос, а сам приближался все ближе. Память Ньюта предала его и стала подкидывать картинки, воспоминания - иллюстрации к словам Бена. Тело предательски задрожало. – Тебе нравилось это, – уверенно произнес Бен. – Острота ощущений. Вся жизнь это серый тлен, мы все живём по правилам как биомусор. Единственный шанс ощутить вкус жизни это сделать что-нибудь, выходящее за рамки. Ты хочешь жить, Ньют? Именно жить, а не просто существовать, проживая день за днем, такие одинаковые, такие скучные. Жить значит чувствовать. Испытывать эмоции. Иначе что такое жизнь? Гребанный день сурка и беспрекословное следование правилам, которые придуманы, чтобы контролировать нас, создать безвольное стадо. Я здесь, чтобы дать тебе жизнь, подарить тебе чувства. Ньют чувствовал себя несчастной собакой, на которой Павлов ставил свои эксперименты. Его пульс рефлекторно начал учащаться, мышцы напряглись, готовые в любую секунду бежать. Обычная реакция, которую вызывал в нем Бен. Он был уже непозволительно близко и в его глазах Ньют ясно увидел наслаждение победой. Именно это и вывело его из ступора. Друзья нередко закатывали глаза или осуждали его упрямство, но прямо сейчас оно сыграло ему на руку. Он не станет поступать так, как ему говорят. Ньюта невозможно переубедить, если он сам этого не хочет. А с Беном он отчётливо помнил ту боль и чувство безысходности. – Нет. Иди нахуй Бен. Ты заебал меня уже. Все, все закончилось. Ты мне никто, как и я тебе. Так что отъебись от меня наконец. В следующий момент Бен был уже взбешён. Ньют понял это по его глазам. Наркотики делали его неуравновешенным и опасным. Скачки в настроении невозможно было контролировать или хоть как-то предугадать. Как и его следующие действия. Ньют сжался, приготовившись к удару. Раздался вой сирен и в следующий момент они услышали оклик полицейского с требованием поднять руки. Бен обнажил зубы и в одно движение достал пистолет и выстрелил. Глаз от Ньюта он не отводил. – Ты заблуждаешься. Ты такой же. Ты любишь это. Ты ловишь с этого кайф, Ньют. Оглушенный выстрелом, Ньют на какое-то время перестал осознавать происходящее. Бен закричал. Мужчина в форме ударил его и скрутил на земле, отпнув пистолет и доставая наручники. Бен вился и кричал, а в следующую секунду смеялся в голос. Разумная часть сознания Ньюта объясняла все происходящее: выстрел прошел мимо, Бена кроет от наркотиков, полицейским является Галли, наручники уже на запястьях, Бен просто под действием наркотиков, он не отдает себе отчёта, вой сирен, ещё машины на подходе. Это помогало Ньюту оставаться собранным. Он будто смотрел со стороны. Уткнув Бена лицом в асфальт, Гали обратил внимание на Ньюта. – Я не... я не при чем... он... – Ньют начал быстро объясняться. Важно, чтобы Галли понял его. Звуки сирен приближались. – Он позвал меня сюда и хотел, чтобы я присоединился. Я отказался. Я не участвовал в ограблении. Он под наркотой и невменяем. Бен внезапно заорал: – Теперь ты мой! Я разделю с тобой экстаз! Тебе понравится! Ньют! Ты захочешь этого! Гали дёрнул головой в сторону сирен. Машины вот-вот должны были быть здесь. В следующий момент он, сматерившись сквозь зубы, бросает резкое «беги». И Ньют, не думая дважды, скрывается за углом. Хоть он слышал, как Галли по рации дал понять, что схватил преступника, Ньют продолжал бежать. И не зря. За ним рванули двое полицейских, находящихся за зданием. Ньют бежал, петляя по подворотням. Повезло, что этот район он знает. Оторвавшись от копов, пропав из их зоны видимости, он свернул в проулок, который заканчивался невысокой бетонной перегородкой и использовался для выброса мусора. Спрятавшись за одним из больших мусорных контейнеров, Ньют зажал себе рот ладонью, чтобы его громкое дыхание не привлекло внимания. У него очень сильно болела нога. Он не знал, сможет ли он встать, не говоря уже о том, чтобы бежать или даже идти. Ногу простреливало от колена в обе стороны: в бедро и в щиколотку. «Не хватало еще, чтобы судорога схватила. Пожалуйста, только не это. Пожалуйста». Молясь богам, Ньют прислушивался к шуму улицы. В проулок зашли двое. – Куда он делся? – Здесь его нет. Дальше побежал. – Он точно связан с ограблением? – Даже если и нет, по любому какой-нибудь преступник. Иначе так не удирал бы. Шаги раздались совсем близко и, скосив глаза, Ньют увидел носки ботинок и тень. – Пошли. Снова шаги. И Ньют в приступе резкой боли бьется головой о мусорный бак. Ногу все-таки свело судорогой. Вцепившись зубами в ладонь, он ждал, пока боль ослабнет и перед глазами прояснится. – Что это было? – почти ушедший коп быстрыми шагами вернулся к баку. «Мне конец, - промелькнуло в голове у Ньюта. Смаргивая слезы и пытаясь сконцентрироваться, он искал пути отхода. – Я не смогу быстро перемахнуть через стену. Не с моей ногой». Он задержал дыхание, понимая, что выхода у него нет. Раздался очередной стук. Затем скрежет и из мусорного бака торпедой вылетел кот. – Твою мать! – полицейский отскочил от бака и раздраженно сплюнул. – Кошара это. Пошли. Стоило истечь десяти секундам как полицейские вышли из переулка, Ньют подорвался с места. Ногу вновь прострелила невыносимая боль, такая, что даже прикушенная ладонь не смогла заглушить его вскрика. Опираясь на стену, он упрямо двигался к бетонному ограждению. По собственному опыту он знал: нельзя оставаться, только появилась возможность – тут же нужно валить. Опираясь на руки, он втащил свое тело на бетонный блок и свалился с обратной стороны. Приземлялся он намеренно на здоровую ногу, однако вышло это не достаточно грациозно, так что острая боль прошила его щиколотку. – Да ну блять! – прошипел Ньют и, упрямо игнорируя боль теперь в обеих ногах, поплелся на выход из такого же переулка. Идти надо было быстро, так что он на манер несгибаемой палки перекидывал свою больную ногу, таща свое тело одной лишь правой ногой. Подвернутая щиколотка ни в какое сравнение не вступала с огненной болью левой ноги, так что он не обращал на нее внимание. Сейчас главное как можно быстрее добраться до дома. Он трижды вызывал такси и доезжал на них на разные адреса. Только четвертая машина привезла его к дому.