***
Утро для шестилетней Рай начиналось как и всегда до этого. Она проснулась, и, потянувшись, пощурилась от заглянувшего в комнату солнца. После, как обычно, выглянула из окна, упершись коленками в подоконник, и словила строгий окрик от тёти: «Чтобы больше не смела так делать». Девочку это мало заботило, так что, спустившись, в который раз ругая занозистый подоконник, она быстро натянула любимый сарафан с голубыми цветочками и перевязала свои блеклые волосы полоской не менее блеклой ткани, попытавшись сделать бантик. Бантика не получилось, но Рай не унывала, и подхватив за лапу плюшевого Барни, терпеливо ожидавшего её на кровати, слетела по лестнице, не обращая внимания на замечание ворчащей на нее тети Мэт, что «эта несносная девчонка опять уносится гулять, не позавтракав». После она завернула за угол, довольно показав язык соседскому мальчишке Робу, что недавно хвастался ей собственноручно выкрашенной в небесно-синий фигуркой истребителя. Тот в ответ дружелюбно помахал ей рукой и попросил немного подождать. Чего именно ждать, Рай так и не поняла. На сегодняшний день это стало последним «обычным» воспоминанием перед тем, как её сбило с ног, словно внезапно началось землетрясение. Она плохо помнила, как успела отползти в сторону каких-то железных балок перед тем, как послышался еще один глухой удар. Затем последовали звуки нескольких взрывов. Девочка зажала одно ухо, другой рукой крепче прижимая к себе игрушку. Послышался скрежет металла. Ненадежное укрытие чудом не похоронило её под собой. Россыпь мелких камушков неприятно ударила по спине, пачкая пылью светлое платьице. Новый грохот послышался совсем рядом, смешиваясь с противным писком железа. Девочка с трудом успела вывернуться из-под раскачивающегося куска арматуры, до того как полуразрушенное строение окончательно рухнуло всего в нескольких метрах от нее. Со всех сторон появлялись оборванные, запыхавшиеся, испачканные в копоти люди. Почему-то сейчас Рай испугалась за них, забыв о том, что мгновением ранее и сама могла бы погибнуть. Кто-то пытался выбраться из-под обломков, кто-то безуспешно пробовал докричаться до близких, некоторые рыдали, бессильно опускаясь на землю и не обращая внимания на патокой разливавшееся и поглощающее все собой пламя. Однако многие, очень многие из них, спешно устремились к замку, будто не замечая творящегося вокруг себя хаоса. Сковывающий ужас заставлял зажмуриться, закрыть руками уши и в слезах от ночного кошмара, а не едкого, быстро распространяющегося дыма, проснуться в своей кровати обнимая любимого Барни, в один из счастливых вечеров принесённого ей братом, вернувшимся с «прогулки». Повернув голову в сторону дома, она на секунду оказалась ослеплена переливающимися столбами огня. Люди прыгали прямо из окон полыхающих фавелл, наверняка ломая себе ноги. У кого-то находились силы встать и присоединиться к безумно формирующейся толпе. Тут уже Рай стало по-настоящему страшно: хлипкие постройки вокруг тряслись, слышался нарастающий визг металла и бетона. Пробегающие мимо люди попросту не замечали её, пару раз наступив на край юбки и оторвав полоску с края. Сзади гораздо сильнее потянуло гарью. Высокая деревянная башня почти почернела съедаемая огнем, и, казалось, прямо сейчас обвалится, погребя под собой не успевших скрыться. В голове неожиданно для своей обладательницы вертелась только одна мысль: через два дня должна была быть сдача домашнего задания по музыке… Она так готовилась. А теперь что, всё зря? Как можно сильнее впиваясь в лапку плюшевой игрушки, Рай побежала. Очередной взрыв вызвал дезориентацию и болезненный звон в ушах. На миг девочке в глаза бросилась чья-то выглядывающая из-под обломков и неестественно выгнутая рука, сжимающая голубой браслетик, который было сложно заметить из-за пропитанного багровым рукава клетчатой рубашки. Кажется, точно такую же она видела сегодня на Робе. Она не успела закончить эту мысль перед тем, как её вынесло потоком толпы на центральную дорогу, и остановиться уже не получилось, даже если бы девочка этого очень-очень захотела. Где-то со звоном вылетали стекла, хрустя под ногами бегущих. Вдруг парнишка, что бежал около неё относительно долгое время (в этом хаосе несколько секунд показались Рай непривычно долгими), внезапно прекратив опираться на кусок деревяшки и тянуть за собой раненую ногу, рухнул на обломки, хватаясь за её плечо. Девочка рефлекторно вывернулась, краешком сознания понимая, что стоит ей остановиться — её постигнет участь упавшего парня, которого уже наверняка затоптала толпа. Она усилием воли перестала о нем думать — некогда было цепенеть от страха. Тем более, что и ей и самой уже давно не хватало сил. Ноги почти стали ватными, и то и дело подкашивались. Бежать дальше становилось невыносимо, и когда она носком зацепилась о валяющуюся на дороге железку, то уже никак не могла предотвратить свое падение. Рай ничего не оставалось, кроме как свернуться калачиком и уткнуться носом в обнятую игрушку, всё ещё надеясь на то, что окружающее было лишь кошмарным сном. Болезненный тычок в ребра. Об неё кто-то споткнулся? В нос ударил всё тот же резкий, сладковатый запах гари и палёной плоти. По щекам девочки невольно покатились слёзы то ли от песка, попавшего в глаза, то ли от разверзшейся вокруг преисподней. Неожиданно, чьи-то руки подхватили ее под плечи, резко отрывая от сухой земли и прижимая к себе. — Алиса! — послышался высокий голос, наполненный лёгким гневом и укором. Руки оказались девичьими, а её спасительница с кем то ругалась, перехватывая Рай поудобнее. Странно, почему-то ей показалось что держащая её на руках, точно знает куда идёт. И она именно шла, а не со всхлипами бежала в панике, как остальные люди из их населённого пункта. Впрочем, её сознание решило, что на сегодня потрясений достаточно, милосердно погружаясь в мягкую тьму.***
Геллер изучающе провел рукой по воздуху вдоль своих бойцов. Он чувствовал, как гнев закипает в их жилах, чувствовал в каком бычьем ритме бились их сердца, чувствовал, как нервы вверенных ему солдат натягивались подобно гитарной струне, готовой залить окружающий мир очередной балладой. Время пришло. Битва к которой они шли, возможно, всю свою сознательную жизнь. — Слушайте меня, верные сыны Ангеса! Слушайте меня, мои храбрые воины! Я не стану тешить вас сказочками, что вам суждено вернуться к женке под бочок. Не буду распинаться о том, что все вы войдёте в историю, получив по индивидуальному позолоченному памятнику и статью в «Галактик Таймс». И даже не скажу, что ваши семьи, оставшиеся в тылу, будут обеспечены за ваш подвиг до конца своих дней, ибо нету у Ангеса таких средств. Я лишь напомню о том, что вы сами выбрали этот путь. Каждый из вас пошёл за мной добровольно. И раз уж вы пробежали эту стометровку, то глупо разворачиваться за два метра до финиша. Каким бы он ни был. Я призываю вас помнить, что вы стоите не за один лишь Ангес. А за людей. Всех людей. Тех, кто сейчас немо, ибо им заткнули рты, взывают к вам, надеются на вас. Для которых вы, именно вы, возможно, единственная надежда на ближайшие сто лет. И сегодня вы бьётесь за ваших родных, детей, родителей, братьев и сестёр, которые, может, и не начнут хорошо жить после вашей смерти, но получат на это шанс в будущем. Однако шанс этот можете дать им только вы, только здесь, и только сейчас. Так что, покажем престолонаследной атласовской военщине, как сражаются настоящие солдаты?!!! — в зале повисло гробовое молчание. Ненадолго. Солдатам потребовалось время, дабы проникнуться услышанным. — Слава Багровой Львице Ангеса! — раздалось вдруг в одном из рядов. — Слава Геллеру! Слава вождю! Слава будущему шести Галактик! — в громогласном воодушевленном ликовании утонул никем не услышанный, тихий, сопровождаемый уставшей улыбкой комментарий Гончего Революции: — Нусс… Для начала сойдёт и так.***
— На месте, — сухо отчиталась Афина, вспоминая выданный ей план здания, и призывая жестом своих подчиненных перестать валять дурака. Среди кричащих и суетящихся людей, никто не обратил внимания, когда из общего зала выскользнуло несколько женских фигур. Узкий коридор тех-помещений встретил девушек запахом сырости и ощутимой прохладой. Дверь, ведущая сюда, без права на реванш проиграла мечу ассасинов, из-за чего можно было почувствовать легкий флёр гари. Однако чем дальше они проходили, тем тише становился шум, производимый напуганными беженцами, и тем быстрее улетучивался аромат подпалённого материала. Девушкам, идущим справа, приходилось подгибать головы, чтобы не задеть кое-как и непонятно на чём висящие периодически протекающие трубы с давно проржавевшими вензелями. Слышалось равномерное постукивание капель воды о холодные камни пола. Командир внезапно остановилась, постучав по выглядящей более-менее новой панели у себя над головой. Кто-то из задних рядов недовольно фыркнул, ударившись о свисающую и наверняка мокрую железяку. Гладиатор одним резким движением протолкнула кусок пластика вовнутрь, снимая и откидывая его на пол, с сопутствующим звуком подтягиваясь в открывшийся проход. Пока остальная группа следовала за командиром, пара девиц кивнули друг другу и с приличной скоростью устремились вперед по коридору. Спустя несколько минут беззвучного продвижения по такой стальной коробке под ногами, у группы начали появляться решётки, на которые ассасины предусмотрительно старались лишний раз не опираться. Их «маршрут» подходил к концу. Будь ты хоть десять раз улучшенным человеком, но просочиться сквозь туннели, куда и кошка бы пролезла с трудом, не сможешь. Впрочем им это было и не нужно. Краткий осмотр картины не то чтобы не предвещал ничего хорошего, бывало-то и хуже в конце концов. Но у Афины вдруг возникло чувство, что уж больно много в помещеньице охраны, которая точно не являлась обычными патрульными. По сигналу должны быть выбиты решетки, а в помещение залететь несколько светошумовых гранат, и смерч бойцов «Алого Копья». Однако когда в последний раз хоть что-нибудь в жизни Гладиатора и её окружающих шло по плану? У неё-то даже «карьера» наперекосяк началась. Не оценила тогда ещё шестилетняя девочка предоставленной «великой чести» по выполнению «священного долга» в элитном подразделении. Не понимала она, как, пойдя только в первый класс школы, уже умудрилась кому-то задолжать… Да и дядьки те выглядели отнюдь не торжественно, размахивая пистолетами, и тем самым до смерти, слава богу не буквально, напугав маму и сестру. Пришлось поковыряться кухонным ножичком в ливере одного из непрошеных гостей. А потом три часа трястись в багажнике с кляпом и связанной как мешок картошки…***
В одну секунду по бокам вентиляции раздался оглушительный взрыв, а их укрытие с металлическим треском приземлилось на пол. Впрочем, большинство ассасинов не растерялось: успев сгруппироваться и оголив клинки, они тут же, пропоров мягкую сталь, выскочили на приближающуюся химпехоту, разбавляя скудное освещение бликами лазерных мечей, а тишину — предсмертными хрипами врагов. Меч Афины легко прошел через броню и провернулся вокруг своей оси, оставляя зияющую дыру в шее неудачно оказавшегося поблизости медика. Автоматическим движением ноги, тот был отправлен окрашивать своей кровью ближайшую стену. К этому моменту остальные уже почти расправились с «встречающими» их отрядами и были готовы ринуться в середину темной залы. Внезапно боковые двери открылись, и оттуда повалили пиротехники, прикрывая нескольких опустошителей. Опустошители. Плохо. Афина дернулась вперед, и оттолкнувшись от каких-то обломков, перескочила через очередное, падающее с галерки тело, налетела с полуоборота, ударив обеими руками, по «суставу» экзоскелета. Вреда это ему нанесло мало, однако конечность заискрилась. Девушка, ведомая каким-то предчувствием, резко ушла вправо, пропуская мимо себя очередь залпов скорпиона. — Турели! Где вас?.. — дальнейшие слова потонули в очереди, выпускаемой вторым опустошителем и не менее дюжины защитных установок, активизировавшихся по углам помещения. — Секунду, — послышался тоненький голосок, перекрываемый взрывами рейлгана. — Нет у нас секунды! — огрызнулась в общий канал Виктория, отбросив от себя искорёженного коррозией солдата Ангеса. Командир не обратила внимания на препирания подчиненных, в который раз уклоняясь от нацеленного на нее лезвия, и закрывшись от пулеметной очереди, используя в качестве живого щита опрометчиво кинувшегося к ней бойца. Поморщилась от брызнувших в лицо алых капель, и заскочив за ближайшее укрытие, швырнула гранату в баки с радтопливом. То ли от вида того, как их конечности превращаются в теннисный шарик, то ли от боли, послышались душераздирающие вопли солдат, которых взрывом отбросило в лужу коррозии. А вот опустошителю было что слону плевок. Он продолжал неумолимо приближаться к их временному укрытию. — Да что мы паримся? — в пиротехников полетела готовая взорваться и такая непатриотичная винтовка «Даль» и несколько осколочных гранат. Сама ассасин, вскричавшая это, подхватила выроненную кем-то ракетницу, выпуская все заряды в свиту опустошителя. Раздались вскрики и грохот. Одна из несущих колонн угрожающе пошатнулась, грозясь похоронить под собой и защитников замка, и диверсанток. — Ты что творишь?! — закончить гневную тираду ей не дали. — Бежим! — с потолка посыпались куски покрытия. — Турели отключены, — пролепетал другой голосок, — У нас тут просто возникли небольшие… — на дальнейшие оправдания девушки никто не обратил внимания. Впрочем, ничего из этого, приблизившемуся экзоскелету не помешало замахнуться на Гладиатора, моментально отскочившую к обломкам стены. Лезвие врага почти не задело её и вошло в стену. Удара она не почувствовала. Только в ответ попыталась перейти с финтом к очередному выпаду, пропарывая уже повреждённую сталь и доставая фирменный атласовский пистолет, начала палить в лицевой щиток. Тишина прерывалась грохотом битвы и хоть привычным, но не менее раздражающим хлюпаньем под ногами. Тел на полу лежало всё больше, а перемещаться становилось труднее. Как же было нелепо командующей ассасинов поскользнуться, наступив в лужу крови и какого-то легковоспламеняющегося вещества. Пара обычных юнитов имела наглость подобраться к ней сзади и попытаться пальнуть из своих стихийных палок. Афина раздраженно фыркнула, отрываясь от более-менее интересного поединка. Она ушла от удара красивым пируэтом, попутно лишив головы ближайшего пехотинца, и зайдя за спину инженеру, протянувшему руку чтобы активировать турель. Мгновение спустя, и тот уже хватается за кровоточащую культю, после чего милосердно добивается метким выстрелом в голову. А ассасин с ухмылкой возвращается к куда более интересному противнику. Проскользнув под ногами экзоскелета, она вогнала меч с хрустом вошедший в спинную броню, ловко подтянулась, выдергивая свое оружие, и вонзая его в лицо пилоту. Груда металла начала заваливаться вперед, утягивая вместе с собой и Афину.***
Хорхе неподвижно замер возле стены, боясь пошевелиться. Их защитников, его товарищей, сметали за считанные секунды, какие-то… девчонки? Нет, он, конечно, слышал об игрушках «Атласа», одно только демонстративное убийство директора «Даль» со всей охраной несколько месяцев обсасывалось всеми СМИ, но… Инженер в спешке закончил наладку второй турели, перескакивая к следующей. Рядом что-то глухо упало. Он заставлял себя не смотреть, продолжая копаться в чуть бьющихся током проводах. Раненый, упавший рядом, выл и хрипел, зажимая рукой сквозную дыру в животе конвульсивно метаясь по полу. Кровь хлестала из него, как из освежёванной дичи. Появилось чувство, будто желудок подпирает горло. Хорхе, вроде бы, даже знал его. Кажется, это тот парень, что после налёта отдал ему мягкую игрушку для сестрёнки. И судя по всему, ему уже ничем не помочь. Инженер соединил оставшиеся два провода, перезапуская автонаведение, и вспоминая о самом светлом что случалось в его жизни. Последним, что он увидел, был блеск алых глаз, и взмах клинка ассасина.***
Гладиатор ударилась спиной о камень, открыв рефлекторно зажмуренные глаза — в самое время, чтобы увидеть два отблеска направленного на нее оружия. Перекат. Первого она уложила метким выстрелом в голову. Второму бойцу повезло меньше: пробитый выученным движением со взмахом меча позвоночник — незавидная участь. Содрогнулись стены. Командир обернулась на источник шума. Взрыв был глухой, резанув уши коротким отблеском боли. — Свои! — бодрый голос командующей их второй группы, которая пыталась оттряхнуть пыль от взорванной стены, с перепачканной липкой субстанцией брони. Многострадальная колонна медленно начинала падать.***
Последний рывок. Последний взрыв. И многие надеялись, что последняя дыра в стене — участь быть похороненной под обломками замка казалась незавидной. Изначально они должны были обойтись без всяких взрывов. Однако когда перед ними предстала заветная цель, методы её достижения стали абсолютно неважны. Самым подозрительным было отнюдь не это, а полное отсутствие обслуживающего персонала, который было бы логично здесь ожидать. К моменту, как они сюда дошли, Афина обрела почти полную уверенность в том, что весь сегодняшний день — одна большая сюрреалистичная хрень. Это ужасно злило юную воительницу и заставляло вымещать своё негодование на несчастных ангесцах, попадавшихся на пути к ядру. Но приказ есть приказ, и ничего кроме как сжать зубы и ввести этот треклятый код, прикидывая самые пессимистичные последствия, Афине не оставалось.***
Раз, два… Планомерное гудение ядра постепенно сменилось урчанием голодного желудка, а голубой свет стал темно-бирюзовым. Три… Свечение ядра стало кроваво красным, устройство издало истошный вопль, как в каком-нибудь хоррор-фильме, и через секунду раздался оглушительной силы ВЗРЫВ. Вот только не там, где ожидалось. И совсем не тот… В землю за пределами купола ударила молния. Первая из множества последующих. Взлетели на воздух вывернутые взрывом деревья и булыжники. Ликующие возгласы солдат «Алого копья» готовящихся к марш-броску, сменились воплями ужаса и боли. Вместо того, чтобы дезактивироваться, щит будто бы получил дополнительное питание, начав уничтожать разрядами электричества всё живое на многие мили вокруг. Молнии били беспорядочно, попадая в деревья, технику, мечущихся в панике людей, безуспешно пытающихся отыскать хоть какое-то укрытие. Запахло горелой плотью. Целые батальоны падали замертво, прожжённые насквозь тысячами вольт. Пронзительно закричала стая местных птиц, обугленными тушками падая вниз. В небо взметнулся огонь, увенчанный столбом маслянистого дыма, одна из молний попала в баки с топливом. Вспыхнули стоящие рядом кустарники, подожженные упавшими кусками горящего дерева. Те, кто дожил до этого момента, закрываясь от летящих со всех сторон искр чем придется, пытались убежать из этого огненного ада. Мест в машинах «Атласа» не хватало, люди отчаянно цеплялись за крыши, выступающие железные детали. «Счастливчики», что первыми среагировали и успели отъехать на приличное расстояние, в одну секунду были сбиты и поглощены взрывной волной. Почти стотысячная группировка «Алого копья» была полностью истреблена. Пароль был неверным, и сработала защита от взломщиков. — Джошуа обманул Аякса? Невозможно… — дрожащими руками Нокс опустошил уже третью бутылку эдемского вина, — Геллер использовал Джошуа в тёмную? Скормил его, как червяка голодной рыбине? Уже ближе… Геллер, Геллер, сукин ты сын… — генерал закатил голову, заливая кабинет ехидным смешком, больше похожим на шипение ползучего хищника. — Выебал всех… ВСЕХ! И делал это сраными годами! Если бы я знал про тебя раньше, я бы отдал Афину тебе. В любом качестве, в котором она бы сама захотела. С тобой она добилась бы в жизни абсолютно всего. Теперь же всё кончено, — маниакальное восхваление своего противника сменилось депрессивным осознанием собственной дряхлости, слабости и беспомощности. — Надеюсь, Гладиатор падёт достойно, — с этими словами офицер осушил ещё один бокал.***
Их квинтет отстал. Точнее, тактически отступил. Или, может быть, позорно сбежал. Не исключено, что их просто-напросто оттеснили от остальных. Вира решила не утруждать себя наклеиванием бесполезных ярлыков. Тревожно оглянувшись на тёмные туннели, которые оказались у них в тылу, она стремительно спряталась за ближайшие укрытие. Чувство скрытой угрозы волнами накрывало с головой, отступало и накатывало вновь. Будто какая-то неведомая сила наблюдала за ними, как за насекомыми, размышляя: раздавить или дать возможность ещё поползать. Видимо, что-то из её эмоций бросило тень ей на лицо, потому как Рэнди, которой она помогала остановить хлещущую из бедра кровь, ободряюще, возможно, даже искренне улыбнулась. Хотя… Эта девчонка тянула лыбу абсолютно всегда. На дне рождения, на дне наемника, уворачиваясь от залпа рейлгана, скидывая с церковной колокольни чувака, что забился туда, прося Всевышнего о спасении. Вскоре кровь была остановлена, а ногу украшала аккуратная повязка. Ассасины начали готовиться к продолжению своего главного и единственного в жизни занятия — экстерминации всего, на что укажут их кукловоды. Со стороны спины послышался какой то шум. Пятеро, как по команде развернулись, застыв в удобных для защиты позах. Из темноты туннелей к ним размеренно приближалась фигура, смутно напоминающая человека. Чутьё не подвело. По сигналу командира, ассасины бросились на незнакомца, готовясь мгновенно превратить его в мясную нарезку. Парные клинки раскаляли воздух. Удары. Стоны. Ускоренное дыхание. А потом ассасины начали кричать. И умирать. Кеа вылетела из клубка первой, треснувшись спиной о стену и брызжа кровью на грязно-белую известку поваленной колонны. За ней нетвёрдым шагом выкатилась Михель, согнулась и упала на бок, защищая голову от удара о разбросанные осколки, попеременно сгибая и разгибая колени. Незнакомец вертелся и пластично уворачивался от атак девушек, окруженный мерцанием и всполохами их мечей. Один из них он экспроприировал перед тем, как отправить в короткий полет Кеа. Ассасины «Омеги» пятились от него, подскакивали, делали выпады. Яростно, заядло, безжалостно, но… безрезультатно. Противник парировал и сразу рубил в ответ, не давая никакой передышки. Наконец, он широким взмахом отразил выпад трёх оставшихся на ногах девушек, свободной же рукой смачно метнул в них материализовавшийся щит. Мгновение, и голова Церезии лопнула, как переспелый арбуз, забрызгивая желеобразной субстанцией окружающих. — Ты?! — довести мысль до конца Рэнди так и не успела. Серия молниеносных, неуловимых взгляду ударов, рассекла её сильное и гибкое тело на десяток кусочков, будто это был конструктор. Вира осталась одна. —Так странно… Так закономерно… — растеряно прошептала ассасин, глядя в безжизненные серые глаза мужчины, когда их осветил клинок. Через несколько секунд её гортань и шейные позвонки поразила обжигающая боль. Девушка моргнула, в первый и последний раз увидев своё тело со стороны. — Это не закономерность, — эхом разнеслось по опустевшему тёмному залу, — это ошибка. И я её исправлю.