Сюжет все тот же, есть только пара вопросов…

      Лирическое отступление:       Есть микроскопическая отсылка к фильму «Сотовый» (2004). Идея главы придумывалась до того, как я посмотрела фильм, даже не знала тогда о его существовании, так что работа с ним никак не связана. Если его не смотрели, все равно ничего не упустите. Кратко: замес в том, что главную героиню похитили, а случайно связанный с ней по телефону главный герой (персонаж Криса Эванса, кстати) пытается ее спасти. Все.       Приятного прочтения.       – Алло?       С той стороны Исаку никто не отвечает. Не то, чтобы это хоть как-то его беспокоит. Просто телефон зазвонил – он взял трубку. Это незнакомый номер. Он не знает, зачем вообще ответил на звонок. Исак не отвечает обычно на безымянные вызовы. Никогда, если быть точным. Это вовсе не странно: разве нечто подобное не часть защитных механизмов человека или что-то такое. Звонящим же может оказаться кто угодно.       – Алло… – наконец-то кажется его решают удостоить вниманием. Ненадолго. Абонент сразу же заходится кашлем, прочищая горло.       Кажется, это парень.       – Да? – наверное, для того, кого потревожили странным звонком, Исак должен звучать более раздраженным.       Снова растягивается потрескивающая тишина.       – Здравствуйте.       Это, определенно, молодой человек.       – Здравствуйте, – Исак решает не затягивать с еще одной минутой молчания, а стать инициатором, даже если звонят ему. – С кем я… с кем я говорю?       В ответ он получает еще одну порцию неловких покашливаний. Интересно, когда уже будет вежливым завершить это глупое представление?       – Кхм… Вы меня не знаете. Мы вероятно не знакомы.       – Эм… – все, что может выдать на это.       – Ну, я так думаю.       – Вы так думаете, – глупо вторит он.       Ничего не понятно. Ну, зато они кажется установили уверенное соединение, не прерывающееся каждую фразу на минутный перерыв подумать. Ох, и почему эта суббота должна быть еще более странной, чем она уже есть.       – Кто может знать, не так ли?       – Полагаю, вы, – Исак уже начинает раздражаться. Но слишком медленно. Очевидно. – Раз уж вы мне звоните.       Исак зачем-то вскидывает брови, хотя знает, что его незнакомец не сможет этого оценить.       – Нет. Это не так, – голос собеседника очень серьезный. – Я далеко не многое знаю в своей жизни.       – Да. Хорошо. Замечательно. Так почему вы собственно мне звоните?       Исак просто сидит в одиночестве в своих пижамных штанах на диване, скрестив ноги по-турецки, и выражает свои смешанные эмоции стене напротив. Стена светло-зеленая, а у него на коленке дырка. Это где-то второй час после полудня. Он близок к тому, чтобы заснуть прямо на этих жестких подушках. Если бы не дурацкий звонок, конечно.       – Ох, да, эм… я не… – почему-то человек на проводе очень взволнован. У Исака это не вызывает ровным счетом никаких эмоций, просто пусть уже скажут, что от него хотят. – То есть мне нужно... Я имею в виду… Вы не заняты? Я вас не отвлекаю? – следует ряд еще более взволнованных вопросов. – Что если вы заняты… черт!       – Молодой человек! – не выдерживает Исак.       – Я Эвен.       – Хорошо, Эвен, – головная боль снова возвращается в его тело с ощущением безысходности этого постоянного тупого давления. – Я определенно не занят, но если в ближайшее время вы не скажете, зачем вы звоните, то я положу трубку, – Исак думает, что это справедливо, если теперь он заберет эту минуту на свой многозначительный вздох. – Я вообще не понимаю, почему я все еще с вами разговариваю…       – Да-да. Прошу прошения, – каждая эмоция этого парня живо и искренне проявляется, ярко окрашенная разными оттенками. Хотя это всего лишь голос, спрятанный в механическом потрескивании. – И можно на «ты», пожалуйста, если вы хоти…       – Эвен!       – Да, извините. Хорошо. Так. Вы определенно не заняты, так что я могу… – сразу слышится много звуков – тот с чем-то возится. – Вы смотрели фильм «Сотовый»?       – О чем ты вообще? Я кладу трубку, – верное решение. Это недоразумение давно пора заканчивать.       – Нет! Погоди…те, пожалуйста. Мне нужна ваша помощь. Прошу. Вы уже обращаетесь ко мне на «ты», вы не можете мне отказать. Пожалуйста, не бросайте трубку.       Глубокий-глубокий вдох. Чтобы вдохнуть остатки здравомыслия в комнате и постараться переварить все это. Толстые желтые шторы задвинуты – тяжелый темно-коричневый свет создает какую-то чужую атмосферу в помещении. Мерно тикают часы на стене. Словно на месте.       – Хорошо. Последний раз. Эвен, объясни, что тебе нужно от меня, и я может быть помогу тебе. Ну почему все это так странно?       – Нет-нет. Все абсолютно нормально. Обещаю. Просто маленькая просьба. Верно? – снова следует набор звуков неопределенного характера. Исак замирает. – Не могли бы вы, пожалуйста, посмотреть прогноз погоды для меня.       Он не ослышался? Прогноз погоды? Что за глупость!       – Что? Это розыгрыш какой-то или реклама? – Исак даже привстает с места от возмущения. Этот парень играет какую-то злую шутку с шатким спокойствием последних нескольких минут. – Однозначно. Ты, вероятно, снимаешь сейчас деньги с моего счета. Ты маньяк, Эвен? Учти я бедный студент, денег у меня нет.       – Нет. Ничего из перечисленного. Ни за что. Черт… Прошу, поверьте. Я не обманываю.       Они молчат почти слишком долго, но Исак знает, что Эвен все еще ждет его ответа. Забытый ноутбук лежит на коленях с открытым рабочим файлом и теперь медленно переходит в спящий режим. Он следит за тем, как все лампочки на панели постепенно гаснут. Отключаются последние элементы – тихо. Теперь это очень тихо.       Да ну его к черту.       Исак на мгновенье прикрывает ладонью глаза, откидываясь на диване.       – Ты хочешь узнать погоду, – голос его притворно размеренный. – Ладно. Хорошо. Почему ты просишь меня? Почему звонишь? Посмотри в интернете. Ради всего святого, Гугл уже изобрели!       Пока уже привычная пауза заполняет диалог, Исак обращает внимание, что сам вновь полноценно жестикулирует чертовой стене. Взмах руки тормозит плотный воздух в помещении, словно несдвигаемый. Затхлый. Но он проветривал комнату утром, здесь нет никакого странного запаха. Нет никакого запаха.       – Я не могу. У меня закончился мобильный трафик, и у меня нет доступа в интернет. Телевизора тоже нет. Но мне действительно нужно узнать прогноз, – отчаянность того настолько заразна, что Исак тоже начинает нервничать и, сам не зная куда, торопиться.       – Ах. Ладно. Хорошо, – отрезает он в конце концов, открывая новую вкладку на ноутбуке. – Теперь незнакомцы мне звонят чтобы узнать погоду. Я что гидрометцентр? Все это странно. Это очень странно, Эвен. Ты понимаешь, как это звучит со стороны?       – Да, простите, просто…       – Где ты живешь, Эвен? – перебивает дальнейшее Исак. Ему не нужно знать больше подробностей. Нет. Все это уже достаточно дико.       – Извините?       – Ох, прекращай со своим «извините». Мне двадцать. Из-за тебя я чувствую себя стариком, – не успевает остановить внезапно вырвавшийся смешок. Прочищает горло. – Какой город мне нужно посмотреть?       – Да. Точно. Эм… Осло. Я из Осло.       Ничего собственно неожиданного. Ну живет этот чудаковатый мальчик в одном с ним городе, ну и что? В Осло живет еще почти семьсот тысяч, повезло, конечно, ему, но это уже мелочи. Не задумываться глубже и побыстрее с этим покончить. Вот вся установка.       – Плюс двенадцать градусов, переменная облачность, – прекрасно понимая, что дальнейшие данные никого никогда не интересуют, продолжает с излишней деловитостью, – влажность – восемьдесят два процента, осадки с вероятностью тридцать семь процентов, ветер с… Погоди, Эвен. Даже если у тебя нет интернета, почему ты позвонил незнакомцу, а не своим друзьям, например?       И в ответ – молчание. Словно отрубили провод.       – Эвен?! – давит голосом Исак.       – Да. Верно. Спасибо тебе огромное за помощь. Да, великолепно, спасибо, – оживает его собеседник. – Да. Я уже должен идти, извини. До свидания! – и бросает трубку.       Означает ли «до свидания», что Эвен намеревается еще раз увидится? Позвонить?       Это так странно. Очень-очень. Исак даже не знает за что взяться первым делом, повиснув в этом состоянии. Прогноз погоды все еще перед ним. Ветер тринадцать километров в час. Парень оглядывается. Прислушивается. Все на своих местах. Он по-прежнему один, и работать не хочется теперь уже однозначно.       Он осматривает каждый предмет в комнате от носка под стулом до грязной чашки на журнальном столике, пытаясь придумать, чем заняться, когда ему звонят. Опять.       Стараясь быть мудрее в этот раз, Исак не отвечает сразу. Номер он, конечно, не запомнил, но уверен, что знает, кто это может быть.       Вопрос в том, хочет ли он в это влезать?       Незаправленная кровать, трехнедельная пыль на полках, с каждым вздохом все больше и больше сжимающаяся заряженная тишина, концентрирующаяся в один раздражающий теперь рингтон его телефона.       – Эвен.       – Да.       – Эвен, – Исак удивлен тому, насколько спокойно он звучит.       – Верно. Это я, да. Привет.       – Ты звонишь. Опять.       – Да, я просто… хотел сказать спасибо, ты меня выручил.       – Так. Ну… хорошо? – против своей воли парень устраивается удобнее, прижимая к себе белую подушку, словно планирует долгий телефонный разговор. Не планирует. Нет. – Да. Окей, ты сказал спасибо. Пожалуйста. Что теперь, разве ты не должен был куда-то идти?       – Я соврал.       – Соврал, – пауза. – Зачем?       – Мне не нужно никуда идти. Точнее, даже если бы хотел – не могу.       – Хорошо.       Глубокий вздох.       – Эвен?       – Да?       – Я вспомнил. Крис Эванс, да? Я смотрел «Сотовый».       – Верно… – вдруг чужая неловкость становится очевидной.       – Тебя же не украли? – быстро перехватывает Исак. – Ты начал с того, чтобы спросить не занят ли я, если бы тебя украли, такими темпами ты бы оттуда не скоро выбрался со своей вежливостью. На кой черт тебе погода, это что, завуалированный сигнал о помощи?       Эвен смеется. Исак не знает куда пихнуть гордость в его груди оттого, что у него так легко получилось того рассмешить.       – Нет, все не так. Я в порядке. Все круто. Правда, – легко, беспечно, все еще с улыбкой. Исак склонен поверить. – Ну, относительно. Я просто хотел привести пример из фильма: я позвонил незнакомцу, потому что мне нужна помощь. Никаких обманов.       – В жизни не бывает как в фильмах, Эвен. Кино – это просто кино.       Он слышит оскорбленный, но также заметно приглушенный полувизг с той стороны. Исака однозначно не волнует обижают ли его категоричные заявления Эвена или нет. Он не знает парня. Ему все равно. К тому же это правда. В его жизни есть только та часть про несправедливость и шутки про неумение готовить. Все. Дальше он как-то сам. Спасибо.       – Наверное, оно и хорошо для меня. Ну, знаешь… меня не крали.       Исак смеется. Не слишком громко. Но это правда забавно.       – Верно, – успокаивается он.       – Меня не крали, но знаешь что? – да этого парня не остановить.       Ладно. Он ждет.       – Знаешь, эм…       – Исак.       – Ох. Исак. Вау. Окей. Эм… о чем это я? – не будь он таким незаинтересованным в чем бы то это не являлось, посчитал бы, что Эвена впечатлило его имя. Или факт того, что он сам так опрометчиво им поделился.       – Тебя не крали, но… – подсказывает Исак.       – Точно. Да, не похищение, но я застрял в квартире. Упс? – извиняющийся тон достаточно очевиден. Как и неуместен.       Стоп. Да и сама ситуация тоже. Что вообще черт возьми там происходит?       – Ты же сказал не похищение. Где ты, Эвен? – Исак отмечает собственное волнение. Против воли. Это не контролируется: он просто хороший человек.       – Я дома. У себя в квартире.       – Хорошо… Ты в безопасности?       – Да, конечно, почему ты спрашиваешь?       – Потому что ты не можешь выбраться из своей квартиры!       Идиот.       – Ах. Это, – безразлично растягивает Эвен. Что уже начинает прилично раздражать. – Ну просто мой сосед нечаянно забрал все ключи в доме и закрыл дверь. Когда я спал. И теперь я не могу выбраться отсюда.       Исак вытягивает губы, пока представляет себе эту ситуацию. И хотя бы один адекватный ее исход. Таких не находится.       – Эвен.       – Да?       – Ты маньяк?       – Нет.       – Уверен?       – Клянусь.       Он опять думает. Рассчитывает свои варианты. Уязвимым в этом незнакомом телефонном разговоре он себя больше не чувствует. Но все еще упускает какую-то главную суть:       – Эвен, ты внутри квартиры. Ты можешь открыть дверь. Изнутри! Ты точно маньяк и разводишь меня!       Тот снова издает звук высокой частоты, которым явно не будет впоследствии гордиться.       – Нет-нет, – спешит уверить. – Исак, я никогда бы не сделал тебе ничего плохого, – тот на мгновение очень серьезный. Исак кивает стене. – Ты погоду мне подсказал, как я могу? – разбавляет шуткой. Он усмехается, но не особо искренне. Эвен, кажется, тоже.       – У нас нет этой штуки… защелки. У нас нет защелки. Она есть, но она не работает. Мы закрываем на ключ. А мой сосед все их забрал.       – Хорошо.       – Хорошо?       – Хорошо, Эвен. Возможно, ты не маньяк.       Теперь смех настоящий.       – Я же говорил тебе!       Они молча считают дыхания друг друга какое-то время.       – Так и чем ты занят, Исак?       Он улыбается, качая головой.       – Забудь, ты все-таки какой-то жуткий. Мне жаль, Эвен, но на этом все.       Даже действительно делает вид, что бросает трубку, медленно отстраняя телефон от себя. Будто бы он смог бы. Это означало бы возвращение в реальность, к пустому документу на компьютере и густой напряженности вокруг. Он не готов.       – Я всего лишь шучу. Спрашиваю, как твои дела. Мы с тобой так долго говорим, а я так и не спросил, как ты поживаешь.       Ой. А ведь он… он…       – Исак?       Дело в том, что он…       – Исак, извини, я не хотел. Ты не должен мне говорить. Черт, я идиот. Исак?       Он отводит взгляд.       – Паршиво. Если честно, то дела у меня не очень. Не… – бросает на полуслове и начинает заново: – Сейчас суббота, и я не занят ничем веселым. А заниматься чем-нибудь полезным я уже не могу. Мне нужно дописать свою работу, но я сижу тут и… Паршиво в общем.       – Спасибо. Мне жаль, что у тебя все паршиво сегодня. Но спасибо. Что поделился, – Исак же благодарен, что тот не копает глубже. Он не уверен, что найдет ответы.       – Ничего.       За неимением ничего лучшего Исак начинает ковырять свою дырку на коленке. Вероятно, ее стоит зашить, но ему нравится думать, что такие мелочи показывают характер вещи. Или у него нет времени на все это, или это лень. Или все вместе.       – И когда вернется твой сосед?       – О, – оживает Эвен. – Он на свидании. Думаю, не скоро. Не раньше вечера воскресенья, – под конец Исак может почувствовать, что что-то не так. – О нет. Исак!       – Что, Эвен? – что еще там случилось?       – Фотография! Это важный заказ, его нельзя перенести. Исак мне нужна фотография уже в понедельник, а я…       – Эвен.       – …а я не смогу выйти из дома раньше вечера воскресенья. Без фотографии не получится, где мне ее сейчас взять? Ночью получится не так и…       – Эвен, остановись, пожалуйста.       – …мне нужно дневное освещение. Если я не получу эти фотографии, то я не сдам статью, меня уволят, я останусь без денег и…       – Эвен!       – Что?       – Не паникуй! Спокойно. Дыши, пожалуйста. Ты заставляешь меня нервничать, а ты не хочешь, чтобы я нервничал, верно? Мы со всем разберемся.       Мы?       – Мы?       Черт.       Исак взвешивает свободные варианты.       – Ну ты же позвонил потому что тебе нужна помощь, – улыбается он сквозь слова.       Вот. Верно. Что и подтверждает слегка нервное хихиканье с той стороны.       – А теперь расскажи еще раз про свои фотографии.       Эвен его слушается и пару раз вздыхает прежде чем начать:       – Я пишу статьи для одного сайта. Мне нужно опубликовать одну очень важную до понедельника, а для нее нужна фотография. Новая, найти готовую не вариант.       – Так. Ладно. Какого рода фотография? Это портрет или…       – Это улица.       Решение приходит быстрее, чем он осознает свое желание участвовать в нем.       – Что если я сделаю ее?       – Что?       Исак начинает необоснованно волноваться.       – Я, конечно, не профессионал ни разу, – он накручивает торчащую нитку с пледа на палец. Она больно впивается в кожу. – Но у меня даже есть фотоаппарат. Простенький, но…       – Да! Это замечательно. Великолепно. Я… Спасибо, Исак. Ты сможешь сделать это сейчас? Где ты сейчас?       Смех, рвущийся наружу, сложен из абсурдности и части облегчения. Он буквально не может остановиться.       – Что?       – Ты определенно маньяк, Эвен.       Тот заражается таким же приступом. Вместе они смеются оглушительно, словно ускользая из действительности.       – Прости, – Эвен все еще хихикает. – Нет, обещаю: не маньяк. Просто рассчитываю, сколько времени у тебя потребуется, чтобы добраться до места.       – А где это?       – Улица Харальда Северуда. Возле аллеи.       Повезло. Эвену, то есть. Это Эвену повезло, не ему.       – Пятнадцать минут. Я живу в той части. Старые постройки возле общежития.       – Ох…       Исака напрягает отсутствие продолжения. Такой вздох что-то за собой ведет.       – Эвен?       С придыханием тот все-таки завершает:       – Мы живем рядом.       Ха-ха. Не смешно.       – Нет, не живем, – этого не может быть. – Я не могу жить поблизости с серийным убийцей. Ни за что.       Это не очень смешно. Ни капельки. Исак сбит с толку слишком большим количеством совпадений. Так не бывает. В жизни такого не происходит. Сомнения, возвращаясь, припечатываются к грудине шершавым холодком. Он еще раз обдумывает все последствия на случай, если его все же обманывают.       – Я не… – Эвен явно не настроен в очередной раз убеждать его в своей честной адекватности. – Иса-ак, – стонет тот в отчаянии.       Это опасно? Возможно. Во всяком случае, он не может придумать ни одной причины, почему бы ему не помочь Эвену еще чуть-чуть. К тому же ничего сверхсложного не требуется. Он предвзят? Однозначно. Но даже при плохом раскладе ничего не потеряет. Ну вроде. (Всю ту личную информацию что Исак так тщательно пытается скрыть, Эвен может узнать и без него, а лишнего он не говорит). На самом деле он не видит путей, как его можно обокрасть, например. Самый худший расклад все равно вне его контроля, если Эвен все-таки захочет похитить его и закопать в дремучем лесу, тот все равно это сделает, не важно: выйдет он сейчас из дома или нет, найдутся еще миллион поводов. И как говорят, в лес со своими дровами*, так что лучше по собственному желанию… то есть, на своих условиях. Да. Вот так.       – Исак?       – Я выхожу из дома. Погоди немного.       – Ты уже собрался?       – Да, почти. Дай мне минуту. Я перезвоню.       – Исак… – но он уже сбросил.       Он возбужден. Вот в чем дело. Он полон энергии, и он хочет что-то сделать.       Это весело и увлекательно, и немного интригует. За последние несколько недель скованного слепого стирания себя в порошок настолько мелкий, что даже не найти кусочек, что все еще помнит, зачем все это начиналось, Исак наконец-то полон желания сделать что-то интересное достаточно, чтобы заставить сдвинуть себя с места, стряхнув всю пыль.       И ничего из этого Эвену знать не нужно.       Пройдя первый квартал, Исак осознает, что с «перезвоню» конечно перегнул. Звонить на незнакомый номер он не будет. Даже Эвену.       Естественно, отследив его мысли, тот звонит сам. Уже даже больше не жутко. Он подсоединяет свои наушники.       – Да?       – Я понял, что ты не перезвонишь.       Исак не улыбается. Не правда.       – Не хочу, чтобы ты списал деньги с моих счетов.       – Ах, как же я мог забыть, – а вот Эвен свою улыбку в голосе не прячет. Исак дуется.       – Хотя я бедный студент, как уже говорил.       – Верно. У тебя нечего и красть.       – Однозначно.       Он благодарен безопасной тишине, пока переходит дорогу. Осталось совсем немного.       – Так ты студент?       – Эвен… – предупреждает Исак скорее автоматически, чем всерьез. – Линия провода этого телефонного разговора и так очень тонкая, а ты постоянно спотыкаешься.       – Окей, – тот смеется. – Тебе будет проще, если я расскажу о себе сначала?       – С чего вдруг? Ты можешь врать.       – Ты тоже. Но я тебе верю.       Слишком рано решать верит ли Исак парню в ответ. Во всяком случае, он этим себя успокаивает.       Еще один квартал.       – Валяй, Эвен.       – Мне двадцать три, и я говорю это только потому, что ты уже назвал свой возраст. Вот видишь, Исак? Я пытаюсь сделать эту игру честной.       – Игру?.. – не успевает воспалиться парень, как его тут же перебивают:       – Не игру. Это не игра. Я не вру. Просто сравнение. Плохое слово, соглашусь, – тот словно действительно корчится в сожалении.       – Ладно, продолжай, – Исак замечает, что останавливается посреди тротуара, чтобы выслушать Эвена должным образом.       – Спасибо. Итак. Что-то личное? – тот недолго думает, издавая низкое мычание. Этот звук не делает ничего волнующего с телом Исака. Ничего. – В последнее время я чувствую, будто застрял. Как мультяшный герой в желе. Зеленом таком. Поэтому я начал делать необычные вещи. Непривычные.       То есть он не по обыкновению такой странный. А специально. Что еще хуже.       – Например?       – На днях я сел не в свой автобус только для того, чтобы проехать мимо остановки и потратить лишние сорок минут пешком до дома. Я встретил кое-кого по-настоящему прекрасного по дороге.       Сердце Исака грохочет в груди, и он не знает почему.       – Кого?       Не бывает так. Этот парень. Чрезмерный мальчик. Тревожит незнакомцев, чтобы узнать погоду, потому что сидит запертый дома на все выходные без интернета. Путешествует по автобусам, только чтобы вырваться из рутинной жизни. Аномальный какой-то.       Эвен долго молчит. Интригует или не хочет говорить?       – Белку.       Что?       – Прямо на улице? – скептичен, как всегда. Хотя и сквозь рвущийся наружу смешок. Этот мальчик.       – Правда. Она несла два орешка и поделилась одним со мной.       – Не делилась с тобой белка орешком! – уже полноценно смеется Исак. – Ты кем себя возомнил? Золушкой?       – С животными общалась Белоснежка.       – Она с тобой еще и разговаривала? – Эвен захлебывается смехом и возмущением. Исак продолжает идти, улыбаясь как идиот. – И у Золушки были орешки. Что за сказки ты смотришь?       – Не знаю. Я встретил белку вчера, может я и есть в сказке?       Эвен не в серьез. Исак уверен, что тот говорит это не в серьез.       – Хорошо, я здесь, – прерывает дальнейший спор парень.       – О. Да. Быстро ты.       Эвен звучит так, словно сбит с толку. Подозрительно.       – Ты забыл да?       – Что?       – Я такой великолепный собеседник, что ты забыл для чего со мной говоришь.       – Я…       – Да ладно, ты можешь признать. Я классный. Все в порядке. Я никому не скажу.       – Это не…       Он пытается включить и настроить камеру, тыкая кнопки наугад. Опустив голову в центре довольно живого движения на аллее.       – Ох, черт!       – Исак? – взволнованный голос Эвена сейчас больше отвлекает, пока он пытается объяснить случайно столкнувшейся с ним женщине, что ничего страшного ни с ним, ни с его камерой не произошло. Она виновато улыбается и держит его локоть теплой рукой. – Что там происходит?       Они вскоре расходятся. Парень пытается самостоятельно подобрать верный ракурс для фото. На пробу.       – Исак? Эй, ты в порядке? Ответь мне, пожалуйста, или я позвоню в службу спасения.       – Спокойно, Эвен, – сосредоточенный на результате, он не обращает внимание на то, что искреннее волнение парня делает с его сердцебиением. – Я в порядке, принцесса драмы. Все живы. Не беспокой работников службы спасения зря.       – По фильму это я должен быть в опасности, а ты – спасать мою жизнь.       – Ну, прежде всего я не в опасности. А во-вторых, по-твоему я не спасаю твою жизнь прямо сейчас? И потом ты говоришь, что ценишь ту помощь, которую я тебе оказываю, – Исак преувеличенно громко вздыхает. – Уже не нужны фотографии?       – Нет! – протестует Эвен высоким голосом. – Нет-нет. Нужны. Очень нужны. Ты самый-самый лучший спаситель, и твоя помощь бесценна для меня.       Он краснеет против своей воли, смущенный неожиданной похвалой. Фото и в половину не так прекрасно, как аллея в реальности. Исак все-таки не профессионал.       – Да. Ладно, – прочищает горло. – И я уже говорил тебе: жизнь не кино.       – Исак… – слабо и с жалостью.       Парень успешно отмахивается от любого продолжения вопросами о ракурсе и формате снимка. Под четким (на удивление) руководством Эвена получается намного лучше, чем в первый раз. Он доволен. Из них вышла хорошая команда. Гипотетическая. Не настоящая, естественно. Они даже не знакомы.       – Все. Готово. Как мне их тебе отправить? – он возится с фотоаппаратом, напрягая мозги, вспоминая, как подключать его к своему телефону.       – Я написал тебе в сообщении свою почту.       Уже и пишет ему. Какой шустрый!       – Ах. Да, вижу.       Скопировать файл в память телефона, загрузить его в сообщение. Весь процесс занимает какие-то чересчур нервные минуты.       – Все, отправляется. Жди, у меня не так хорошо ловит связь. Который месяц мучаюсь, давно уже пора сменить оператора, – Исак бродит словами и в мыслях, стараясь отвязаться от внезапной нервозности. – И за что только… – и тут его осеняет: – Эвен!       – Что?       – Ты!..       – Что я?       – Ты обманщик!       – Нет! Исак, только не опять.       – Да, опять! У тебя есть интернет. Ты принял мою фотографию, значит у тебя есть доступ к интернету. Ты соврал, что вынужден был позвонить, ты мог сам все узнать!       – Эм…       Ох, Исак поймал его. Исак поймал его с поличным. Эвен не может даже и слова против произнести. Не успевает даже придумать.       – И зачем тебе вообще была нужна погода, раз ты знал, что не выйдешь никуда в ближайшее время?       – Эм…       Исак в восторге. Ему просто весело. (На четверть возможно даже флиртует, черт подери). Вот в чем проблема. Исак поймал Эвена на очередной лжи, но он не боится.       – Эвен?       – Исак?       Парень вздыхает.       – Я тебе верю, поэтому ты должен ответить правду.       Тот говорит не сразу:       – Задай вопрос. Я скажу правду.       Ах. Ладно, да. Вопрос.       – Ты набрал мой номер случайно?       – Нет. Сожалею.       Как отрезало. Исак с распахнутым ртом и сердцем глотает пустой воздух, не в силах противостоять ему ни единым звуком изнутри. Его голова снова туманится сизым шумом и блестящими иголками колет по краям, словно обезумевшая, только теперь к этому тупому давлению добавляется еще и разливающаяся слякоть в груди.       – Эвен… я не понимаю.       – Исак, пожалуйста, выслушай меня. Я не хотел. Это просто психология, я увидел это в одном блоге.       Психология? Эвену стало настолько скучно, что тот решил начать манипулировать людьми?       – О чем ты говоришь вообще?       – Там было написано, что если попросить человека сначала о маленькой услуге, то потом он охотнее поможет в следующий раз.       – Я не понимаю, мы же даже не были знакомы. Мы не виделись раньше, верно? Так? Откуда тогда у тебя мой номер? Этот придурок тебе его дал? Решил посмеяться надо мной в последний раз, перед тем, как окончательно растоптать в понедельник. Да? Не смей врать, Эвен!       Исак спешит домой как можно скорее. Бежит изо всех сил. В теплый, затхлый воздух. К ненавистным, знакомым обоям. Домой, в застывшую, поддельную безопасность.       – Нет. Что? Нет! Я не… это случайность. Я не знал твой номер. Клянусь, Исак. Да, я подстроил звонок, но я не знал твой номер. Не знал, что это твой. Пожалуйста, поверь мне.       – Ты шутишь. Да ты просто издеваешься надо мной, – смеется фальшиво, больше похоже на то, что он задыхается. – Ты не можешь быть серьезен.       – Это чистая правда. Клянусь.       Допустим.       – Но зачем? – Исак почти дома.       – Помнишь, я говорил тебе о маленькой проблеме? И когда я прочитал об этом, то подумал, что по реакции незнакомого человека на мою самую незначительную просьбу можно будет судить и самого человека. И тогда я просто позвонил тебе? Случайно, разумеется. Ну… наполовину.       Исак залетает домой, плотно закрываясь на два замка. Тяжелые, срочные вздохи и выдохи, пульсирующие голени. Парень опирается всем телом на холодную плоскость двери и закрывает глаза.       – Эвен, ты чертовски плохо подумал. Ни черта ты не продумал.       – Прости, я не рассчитывал, что все зайдет так далеко. Я не знал, что это сработает, – явно искренне сожалеет, хотя откуда Исаку знать, что такое искренность в этом голосе. Просто выдумка.       – Скольким ты уже позвонил до меня?       – Никому. Ты первый.       Не правда. Нет. Не бывает так. Чушь собачья.       – Я не могу, Эвен. Я не… у меня сейчас в жизни столько, столько… и сегодня суббота. Я не могу сейчас это сделать. Извини, но у меня нет времени на странных псевдо-маньяков и их глупые игры с разумом.       – Нет! – парень практически кричит, чтобы потом прошептать: – не бросай трубку, прошу, Исак.       – Прощай, Эвен. Не звони сюда больше. Пожалуйста.       Исак многое бы отдал, чтобы сейчас все то, что раньше раздражало его в собственной квартире, привлекало к себе больше внимание, чем пустой черный экран его телефона. Тот загорается сам через какое-то время. Фотографии Эвена наконец-то загрузились. Исак нажимает кнопку отправки сообщения и блокирует устройство, оставляя его на тумбе в прихожей.

♡♡♡♡

      Парень пытается продолжить работать как ни в чем ни бывало ровно двадцать минут. Он разбит, устал и одинок. Он запутался. Так долго старался, чтобы остаться без результата, что уже даже не помнит, как начинал это делать для себя. Он не знает, зачем все еще хочет завершить работу до конца. Это бессмысленно. Его точно не выберут. И он устал. И разбит. И совершенно один. Только все, что его беспокоит на самом деле – затылок, который чешется, будто за ним может следить собственный телефон, брошенный позади.       Исак не в настроении отказывать собственным иррациональным порывам. Лишний стресс.       Оказывается, Эвен послушно больше не звонил. Зато оставил сообщения. Простые слова благодарности и еще одно извинение. Он старается не выдумывать несуществующего второго смысла там, где его явно нет.       Эвен отвечает на звонок практически мгновенно.       – Что было бы дальше? – Исак не здоровается, сразу переходя к делу. – Ты нашел, кто бы помог тебе, ты оценил этого человека, черт знает по каким параметрам, что было бы дальше? Ты рассказал бы правду?       Тот словно сдерживал дыхание все это время. Размеренный голос пытается не выдавать настоящую эмоцию хозяина.       – Не знаю. Если честно, я так далеко не загадывал.       Исак не может сдержать смех. Из Эвена выходит чертовски неудачный маньяк.       – Ты такой олух! – сквозь разливающиеся приступы восклицает парень.       Он не хочет прекращать говорить с Эвеном. Его день ужасен. Его неделя ужасна. Все вокруг – детализированный ночной кошмар, притворяющийся ежедневными напряженными заботами Исака, из которых он уже просто не в силах выбраться сам, и единственное хорошее в нем – этот разговор. Он хочет говорить с Эвеном бесконечно. Пока в понедельник не решится его судьба, а заодно и его «повседневного» кошмара.       – Я же говорил, что не верил до конца, что это сработает. Не знал, что позвоню… тебе. Я рад, что позвонил тебе.       Исак бы очень-очень хотел увидеть Эвена сейчас. Заглянуть в глаза, чтобы те сказали то же самое. Чтобы точно знать, что такое искренность в этом голосе, какая она и что значит.       – Я тоже рад, что ты позвонил мне, – опять-таки, думать слишком много означает лишний стресс. Это все равно ничего не объяснит.       – А что веселого? – неожиданно спрашивает Эвен.       – Прости?       – Ну, ты сказал, что из полезного ты бы занялся работой, а что из веселого?       – Что я делаю обычно по субботам или что за планы у меня были на сегодня?       Исак пока не сформировал, как сказать, что ничем особенным по выходным не занимался уже неделями, что видел своих друзей последний раз на общих фото в социальных сетях по случаю очередной вечеринки, которую он пропустил, из-за слепых усердий в учебе, что сейчас ничего не значат. Они, конечно, все понимают, звонят ему чаще, чем он может ответить, приходят в гости, когда он дома и чуть меньше занят, чем обычно. Он говорил со своим соседом в пятницу. Все в порядке. Правда. Они уважают его выбор и поддерживают на каждом этапе, верят в него, больше чем он сам, и все еще любят, несмотря на то, что он такой плохой друг.       И как теперь сказать им, что все было зазря? Что он облажался. В понедельник он разочарует слишком много людей.       – А какой из них делает меня менее жутким сталкером?       – Мм-м… оба стремные.       – Что ж тогда…       – Мы с парнями обычно играли в футбол по утрам в субботу на поле. Даже зимой. Его открывали бесплатно на выходных. Потом закупались на день всякой ерундой и заваливались кому-нибудь из девушек домой. Обычно без предупреждения. Звали всех остальных и тратили остаток дня на дешевое пиво, пиццу, плохую музыку и видеоигры, – ощущается, будто это было годы и годы обратно. Вероятно, пару месяцев назад это еще было регулярным. – Конечно, теперь все очень заняты, свои жизни, свои заботы, компания каждый раз менялась, но надолго никто не пропадал. Раньше.       Исак не хочет дальше рассказывать, поэтому старается переключится на что-то другое, снова бегая глазами по комнате. Кухонный шкаф с кружками все еще открыт. Он пустой, потому что вся посуда грязная стоит в раковине. Четыре немытые чашки с засохшими кольцами чая перед ним на журнальном столике.       – А сегодня… ну я еще не кушал. Хотел приготовить обед? – заканчивает почему-то вопросом. Время приближается к четырем после полудня. Он такой беспорядок.       – Так дерзай, – никак не комментируя его предыдущие откровения, за что Исак очень благодарен. – Нужна помощь?       – С чем?       – Инструкции. Я неплохо готовлю, от супов до вторых блюд, даже десерты.       Что это Эвен задумал? Пытается произвести впечатление? Это неловко, но работает.       Исак смущенно отвечает:       – Боюсь, мне не из чего готовить что-то настоящее, – о том, что и с лучшими продуктами у него бы это едва получилось бы, парень умалчивает. – Я думаю сделать сэндвичи, – Исак отказывается использовать глупое Эвена «Ты же не занят? Я не отвлекаю тебя от чего-то более важного?», но спросить все же как-то должен. Он прочищает горло несколько раз. – Мы же можем… остаться на линии, пока я готовлю, еще немного?       – Конечно, – выдыхает Эвен. – Я волен как птица, запертая в своей квартире.       И так проходит час, а за ним и следующий, еще один следом.       Они говорят все время, перезванивая друг другу, когда линию обрывает оператор. Исак готовит два сэндвича с ветчиной и сыром, который видал лучшие времена еще на той неделе, и парень не уверен можно ли его есть, но слишком голоден, чтобы беспокоится о слегка странном запахе. Он все равно его запекает. Телефон лежит все это время на кухонной столешнице, динамик подключен. Эвен пытается доказать, что играет в любую видеоигру про футбол, как профессионал, и запросто уничтожит Исака в любой из них. Исак склонен этому не верить.       Он ест и слушает в наушниках рассказ Эвена о соседе, который судя по всему прячет еду по квартире пока все спят, а утром отрицает, что заходил к Эвену в комнату посреди ночи, чтобы оставить под кроватью маринованный огурец. Они оба соглашаются, что тот скорее всего лунатик, – Эвен обещает, что однажды поймает его с доказательствами. Исак просит прислать ему фото или видео тоже.       Он ставит разрядившийся телефон на зарядку, пока моет всю грязную посуду и хоть немного прибирается, слушая песню, которую ему поставил Эвен, считая ее идиотской с первых нот, но позволяя парню доказать обратное и включить весь альбом исполнителя.       Он ждет с замиранием сердца, пока Эвен досмотрит видео о парадоксе Банаха-Тарского, что он заставил посмотреть. Тот послушно молчит все двадцать три минуты, иногда вздыхая от удивления и издавая эти странные задумчивые мычания, а потом отматывая назад на несколько минут и просматривая заново. И да, Исаку знакомо это чувство. Под конец парень говорит, что вряд ли понял и половину правильно, но ему понравилось, и они обсуждают следующие сорок минут все парадоксы, которые могут вспомнить. Он перечисляет все, что с умными названиями, старясь объяснить их смысл как можно проще, а Эвен приводит в пример глупые ситуации из жизни, о которых Исак даже никогда не задумывался.       Они молчат последние пять минут, после того как Эвен предложил посмотреть вместе фильм. Исаку никто никогда не предлагал посмотреть фильм вместе по телефону. Он прислушивается как на том проводе мерно перебирают коробки с DVD. Коллекция парня очевидна бесконечна, и к выбору тот относится со всей серьезностью, поэтому Исак предпочитает не лезть.       – Ежегодно профессор с нашей кафедры выбирает пару-тройку особо отличившихся студентов, с которыми будет работать в дальнейшем. Не всем это надо, но под конец они должны представить ему свои проекты. Он выбирает одного, с которым напишет очередную научную работу или просто возьмет под свое крыло, в качестве ассистента. Это уникальный шанс. Он великий ученый и работать с ним большая честь и удача получить незаменимый опыт в супероборудованных лабораториях, познакомиться с кем-то таким же крутым из его круга высшей лиги и так далее.       – Так, – подбадривая продолжить, просто говорит Эвен.       – Очевидно, в этом году я попал в эту «пару-тройку отличившихся».       – Очевидно, – без сарказма соглашается тот.       – Нас двое вообще-то. Я и еще один парень, – без случайных эмоций добавляет Исак, переводя взгляд на окно. Уже стемнело.       – «Этот придурок», который якобы должен был дать мне твой номер? – спокойно спрашивает Эвен.       – Откуда… как ты узнал?       – Твой голос жесткий, как в тот раз. Просто догадался, – Исак ловит ртом воздух как рыба, раскинувшись на своем старом диване в пижамных штанах с дыркой на коленке. Он чувствует, что немного краснеет. – Что он сделал? – Эвен впервые за день задает вопрос без последующих уточнений и извинений, за то, что лезет не в свое дело. А он больше и не чувствует необходимости скрывать ответы и вешать на того знамя его личного преследователя.       – Мы с первого дня стали союзниками. Договорились, что попросим профессора взять нас обоих. Оба были не против работать вместе. Во всяком случае я так думал раньше. Под конец месяца мы должны были сдать одинаково хорошие работы, чтобы пройти вдвоем. Я сразу понял, что он сильно отстает от меня, но он казался хорошим парнем, поэтому я ему помогал. Много. Мы часто встречались вне университета и… в общем мы написали свои работы. Сдали их вчера вместе после занятий.       – Но…       Исак горько смеется.       – Он подставил меня. Точнее подставит. В понедельник утром. Вчера вечером он позвал меня встретится в кафе возле университета. Это было нормально, так как мы… мы довольно много… – Исак не хочет даже вспоминать, что он думал про все это и на что надеялся. – Я посчитал, что мы так отметим совместную победу, – сглатывает комок. Он не развалился на части в пятницу в автобусе по дороге домой, на развалится и сейчас. – Передо мной будто сидел другой человек. Он стал шантажировать меня нашими переписками, сказал, что с самого начала не планировал делить со мной свое место, обещал, что к обеду понедельника весь университет будет знать все. Все. И…это все ерунда, но профессор… Нет ни единого шанса, что он выберет меня, если узнает.       – Паршиво.       – Так я и сказал.       Они молчат еще несколько минут. Эвен больше не перебирает диски, но и не спрашивает, что такого в той переписке, что может прогреметь на весь университет. Ничего особенного. Честное слово: ничего особенного. Ничего страшного, в любой другой ситуации Исак был бы готов. Но, к сожалению, он знает, какая реакция будет у его профессора.       – Кто будет с тобой в понедельник?       – Никто? – Исак не понимает, куда тот клонит.       – Я мог бы пойти с тобой, если бы ты захотел. В качестве поддержки.       Парень вспыхивает внутри, сжимая в руках плед в красную клетку.       – Меня не нужно держать за руку. Я могу справится со всем сам.       – Конечно можешь, Исак. Дело не в этом, – Эвен добрый. Вот оно. Странный и неловкий, чрезмерный и честный, Эвен очень добрый. – Мне жаль, что такое с тобой произошло. И что бы не произошло с тобой в понедельник, ты не заслуживаешь пройти это один. Я просто предложил.       – Спасибо, – теряя дыхание и с закрытыми глазами.       – Я еще ничего не сделал.       – Нет, сделал. Ты отвлек меня от этого кошмара. Спасибо, что позвонил, Эвен.       – В любое время, Исак.       – Так какой фильм мы в итоге смотрим?       Они настраивают фильм одновременно: Эвен подключает DVD проигрыватель, пока Исак ищет его в онлайн-кинотеатре, на который подписан. Запустить его одновременно удается далеко не с первого раза, и, хотя это вовсе не важно, это важно для Исака. Это его первый телефонный просмотр кино. Они тихо шепчутся, комментируют действия героев, их поступки и внешность. Исаку нравится песня из титров. Он должен найти ее позже. Когда они завершают долгое обсуждение уже после того, как фильм закончился, он зевает три раза подряд. Совсем поздно, и он немного замерз. Парень отключает все приборы, проверяет кухню на всякий случай и перебирается в свою кровать, полностью отказываясь взять с собой в ванную телефон, велев Эвену ждать на проводе, пока он чистит зубы и приводит себя в порядок. Вернувшись, Исак кутается в толстое пуховое одеяло по самые уши, согреваясь мягко и уютно. Теплый голос Эвена гармонирует с этой атмосферой.       – Ты правда придешь в понедельник, если я попрошу? В качестве поддержки.       – Да.       Он никогда не думал, что только мысль о том, что кто-то просто будет стоять рядом с ним, заставит пульсирующее давление в голове ослабнуть, глубокие узлы напряжения внутри стать немного легче. Весь этот кошмар теперь не кажется таким уж огромным. Просто он не один. Мог бы быть.       – Ты даже не знаешь куда, – с легкой укоризной, хотя это он сам не сказал, в каком университете учится.       – UiO. Скорее всего.       – Так уверен? – и откуда только тот всегда все знает.       – Не знаю. Просто догадка.       Исак уже ничему не удивляется. Он смирился: они вдвоем будто чувствуют друг друга. С самого начала.       – Эвен?       – Да?       – А ты будешь держать меня за руку?       Сердце гулко стучит в ушах.       – Почту за честь.       Он улыбается, пока не начинает снова зевать.       – Мне нужно спать.       – Завтра трудный день.       – Да, я так ничего сегодня и не написал. Придется завтра весь день доделывать. Я хочу показать это дополнение к своему проекту профессору, вне зависимости от его решения.       – У тебя все получится. Только обещай, что поешь нормально.       – Постараюсь, – этот парень опять заставляет его смеяться.       – Спокойной ночи, Исак. Увидимся в понедельник.       – Спокойной ночи, Эвен.       Прежде чем завершить звонок он успевает прошептать:       – Спасибо, что позвонил.       – Спасибо, что ответил, – в то же мгновение вторит Эвен, будто прочитав его мысли.       Исак снова улыбается, закрывая глаза.