Три месяца на все

День клонился к вечеру, когда мы двинулись в путь. Но хотелось наверстать упущенное, поэтому было решено идти, пока видно дорогу. В итоге шёл до ночи и даже ночью продолжил, благо, полная луна освещала путь даже в лесу. Ну, и зрение у демонов не в пример человеческому. В общем, когда посреди леса мой нос уловил запах дыма, была примерно полночь. Кроме дыма пахло едой, значит, недалеко есть люди, и у них есть еда! Я понял, что уже опять голодный. И пошёл на запах, как ищейка. «И что ты собираешься делать?» — поинтересовался хорёк, выпрыгивая по обыкновению из кустов. — Попрошу еды. «Попросишь?!» — Спрошу, чем можно отработать… «Тебе не нужно это делать! Ты можешь просто прийти и взять, что хочешь. Ты — Высший демон-ракшас, Повелитель Черной пустоши, Хозяин песка и пламени! Ты не должен унижаться перед людишками!» — Да понял я! Понял. На широкой поляне горел костёр и сидели люди. Шестеро, все мужчины — мгновенно оценил я. Они сразу же повернулись, некоторые вскочили на ноги и схватились за оружие. Я выставил вперед раскрытые ладони. Одну пару. Тьма и плащ скрывали вторую, как я надеялся. — Прошу вас не пугайтесь, уважаемые путники. Меня зовут Валоар. Я хочу лишь заработать немного еды. Поэтому я вам спою, и если вам понравится, вы можете меня угостить. Ответом мне было лишь постукивание падающих на землю челюстей. Люди молчали и пялились на меня. Я решил, что это хороший знак, откашлялся и набрал в грудь воздуха. — Ве-ече-ерни-ий зво-о-о-он, — поплыл над поляной раскатистый глубокий бас. — Ве-ече-ерни-ий зво-о-о-он. Люди присели, кто-то шустро уползал в кусты… — Ка-ак мно-ого-о ду-у-у-м на-аво-о-оди-ит о-о-он… В следующий миг на поляне не осталось никого. Все исчезли в зарослях с криками: «Колдун! Бежим! Спасайтесь!» Только ветки покачивались в тех местах, где скрылась моя аудитория. Я обалдело замолчал. Хорёк, истерически хрюкая, завалился в траву. Смешно ему, значит… Вот поганец мелкий! Вот правда, сейчас обидно было… Я шагнул к огню и со вздохом опустился на землю. Неужели я такой монстр, что при одном взгляде, при звуке голоса все бросаются врассыпную? А ведь я даже не знаю, как выглядит сейчас моё лицо. Может, там клыки торчат, глаза красным светятся, нос пятачком? Я привык, что мой прежний вид вызывал жалость, стыд, отвращение. Но не страх. Как с этим жить? Неужели, я обречён на одиночество… Снова. Хотя есть тут один помощничек — скотина мелкая! Только издеваться и может. И ведь без него никуда. Мда-а, попал так попал… — Слушай, а если я помру здесь, может обратно вернусь? «Эй! Ты чего удумал, блаженный?! Нет, конечно! Если хочешь обратно, тащи свою задницу в Чёрную пустошь и побыстрее! — всполошился хорек. — Чего раскис-то? Вон, полный котёл жратвы на костре, лопай быстрее и валим дальше!» Поесть действительно надо. Я заглянул в котёл, там была какая-то каша. Поставил перед собой и начал есть прямо из него, не особо церемонясь и не отрываясь от своих мрачных мыслей. Итак, я жуткий монстр, рогатый урод с четырьмя руками. От поступи содрогается земля, звуки голоса вызывают медвежью болезнь. Короче, меня все боятся и ненавидят. Я совершенно не знаю, как выживать и прокормиться в этом мире. Времени в обрез. Ко всему этому, единственный, кто со мной разговаривает и хоть как-то может помочь и объяснить, что к чему — это хорёк с мерзким характером, который меня, похоже, недолюбливает. А главное — это всё не сон. Голод был абсолютно реален. И это тонкое-звонкое чудо, что свалилось мне на голову, тоже было более чем реально. При воспоминании о ней я невольно заулыбался. Надо думать позитивно. Не всё так плохо, есть и приятные моменты. Тело мне досталось не просто здоровое, а здоровенное! Теперь вместо двух работоспособных конечностей в моем распоряжении аж шесть! Неужели я не выгребу с такими-то данными?! Продержаться-то надо всего три месяца, дальше в любом случае конец — либо вернусь в свой мир, либо помру. Самое важное для меня сейчас — это информация. И я знаю, где можно её добыть. Ночь впереди долгая, а дорога — ещё длиннее. — Эй, Хорь! — решил я не откладывать разговор в долгий ящик. «Чего тебе?» — Почему ты называешь музыкальные инструменты магическими? По итогу полуночной беседы мне удалось вытянуть из фамильяра следующее. Музыка в этом мире практически приравнена к магии. Исполняя на музыкальных инструментах мелодию-заклятье, можно воевать, строить, рушить, лечить и прочее. Но для этого нужны способности, что встречаются крайне редко, и навыки, которые приобретаются годами упорного обучения. Демоны к магии музыки не способны. От слова «совсем». Зато у них своя магия огня и песка — точнее, подземного пламени и чёрного вулканического пепла — которой они могут управлять в своих городах и Чёрной пустоши. Но для этого надо быть близко к подземным огненным рекам (опять же в Чёрной пустоши). Но, так как у меня душа пришельца, со мной может быть всё по-другому. Зажечь костёр у меня не получилось, и вообще я бестолочь редкостная, подвел итог фамильяр. — Знаешь, хватит водить меня звериными тропами! Мне надо научиться зарабатывать, если я не хочу умереть с голоду. Слышишь? «Да слышу-слышу. Охота тебе с этими людишками якшаться? Одни проблемы от них! Лучше охотиться научись!» — Давай я буду решать, что для меня лучше. Хочешь помогать — помогай. Не хочешь — проваливай. Сам как-нибудь справлюсь. Хорёк промолчал, сердито сверкая на меня глазками. — Мне нужны деньги, одежда, какие-никакие дорожные припасы. Как этот демон оказался в такой дали от дома в одной набедренной повязке и бесполезных побрякушках? Кстати! Может их продать? «Не вздумай! Это знаки твоего статуса! Фамильные реликвии! Только попробуй!» — взвился фамильяр. — Ладно-ладно, понял я. Тогда придумай, где мне раздобыть всё необходимое. «А чё думать? Возьми здесь». — Это воровство! «Вот же чистоплюй! Они всё равно разбежались. Считай, что это военные трофеи. И вообще у воров воровать не зазорно». — Почему у воров? «Ты их рожи видел? Точно не крестьяне-ремесленники. И вооружены все. Разбойники, точно тебе говорю! Верь моему чутью!» Я поколебался и решил последовать его совету. Хотя было очень не по себе из-за того, что пришлось лазить по чужим вещам. Но по тому, как они хранились, действительно было похоже на трофеи: здесь были дорогие расшитые ткани, богато украшенная одежда, украшения… И всё это великолепие было бессистемно распихано по каким-то мешкам. В общем, я нашёл себе пару комплектов нормальных штанов и рубах большого размера, какой-то затейливый головной убор, похожий на тюрбан, сапоги и с удовольствием оделся. У рубахи пришлось оторвать рукава, иначе мой двойной комплект не пролезал. Зато прочные кожаные штаны пришлись как раз впору, а закреплённая поверх всего этого перевязь для сабель всё стянула точно по фигуре. Стало наконец удобно. Как я, оказывается, соскучился по нормальной одежде! Хорёк смотрел скептически, но с советами не лез, и на том спасибо. Тюрбан спрятал рога, плащ скрыл лишние конечности. Теперь я мог без страха тотчас быть узнанным появляться среди людей. Ну высокий, ну плечистый, ну загорелый, в остальном нормально. Я надеюсь… Кроме того взял немного еды и денег, сколько позволила совесть. Но самая интересная находка ждала меня впереди. Среди куч дорогого барахла нашёлся футляр, характерная форма которого заставила сердце стучать быстрее. Я вытащил его на свет и осторожно открыл. В прочном деревянном чехле, обитом изнутри мягким бархатом, покоилась почти настоящая гитара. Боже, спасибо тебе! Я осторожно взял инструмент в руки. Корпус гитары был ассиметричным, гриф немного короче обычного, а головка, наоборот, длиннее и чуть отличалась формой. Но, в принципе, всё то же самое. Я нежно прижал к себе инструмент. В моих лапищах он казался маленьким, как укулеле. Привычно пробежал по струнам пальцами, сразу же зацепился когтем и чуть не порвал. Гитара обиженно зазвенела. Я с отвращением уставился на свои руки. — Вот чёрт! Я же этими обрубками и в струны-то не попаду! «Чё это обрубками?! — оскорбился хорёк. — Нормальные руки! Сильные. И с оружием отлично управляются». — То-то и оно! А для тонкой работы не пригодны. «Передние тоньше и ловчее. А для совсем мелочи когти используй. Их еще заточить можно…» — Хм, — я новыми глазами осмотрел переднюю, более изящную пару рук. Действительно пальцы были тоньше и длиннее, а если когти вот так подпилить… — Да, ты прав! Отличная мысль! Остаток ночи я пилил когти, продолжая общаться с хорьком. Он заявил, что речь у меня отвратительная. Он-то, похоже, слышал и понимал меня ментально, как и я его. Но вслух я говорил с ужасным акцентом, а половину слов вообще непонятно (похоже, на русском). Поэтому он заставил меня тренироваться, раз я собрался в люди. Пришлось рассказывать ему о своей прошлой жизни. О чём ещё я мог рассказать? Типичное детство ребенка из обеспеченной семьи, из которого родители решили воспитать гения. Гимназия, музыкалка, языки, плавание, конный спорт… Мой день был расписан по минутам: театры, музеи, консерватория — ребёнок должен быть всесторонне развит. И я старался, оправдывал надежды, тянул лямку сколько мог. Пока не случилась та авария, разделившая мою жизнь на «до» и «после». Отец погиб, мама почти не пострадала, а я сломал позвоночник. Нижнюю часть тела парализовало. Мне было семнадцать лет. Потом — бесконечные больницы, операции, реабилитация. Мама продала бизнес отца партнёрам, потом квартиру в центре, свои шубы, украшения — всё, чтобы оплатить ещё одну операцию. А потом ещё одну, и ещё. Она всё надеялась поставить меня на ноги. Сама пошла работать бухгалтером, благо, позволило образование. Надежда умирала медленно и мучительно. Моя жизнь ограничилась стенами квартиры. Я начал подрабатывать репетиторством и переводами, чтобы как-то помочь. Мы копили на крутую немецкую клинику, которая давала последнюю надежду. Конечно, мы обращались в фонды. Но всегда находились те, кому нужно больше и быстрее. Я же не умирал… С аварии прошло чуть больше десяти лет, когда у мамы неожиданно остановилось сердце. Однажды она просто не проснулась. И тогда я решился на отчаянный шаг — продал всё, что мог, одолжил у всех, кто ещё меня помнил, взял кредит под квартиру и поехал в Германию. Что там пошло не так во время операции, я теперь вряд ли узнаю… Перед самым рассветом успел поспать пару часов. Хозяева стоянки так и не вернулись. Я доел холодную кашу, закинул на спину потяжелевшую сумку и бесценную гитару и отправился в путь.

***

Торопливые одинокие шаги далеко разносятся по гулким пустым коридорам дворца. Первый советник Его Светлейшества князя Вильгельма спешит на утреннюю аудиенцию. Яркий свет солнца льётся через высокие стрельчатые окна библиотеки, где князь занят разбором дел первой важности. Мягкие кресла, тяжёлый резной письменный стол из редкой породы кабирской сосны, ряды книг с золочеными корешками в стенных стеллажах. Запах книг, утреннего кофе, сургуча. И тишина. Плотно закрытые окна не пропускают ни звука, чтоб не нарушать рабочую атмосферу. Первый советник принёс важные новости: — Нам приходят тревожные сообщения, мой князь. Демоны что-то затевают. Их стали встречать в землях, где раньше они никогда не появлялись. Лазутчиков видели в самых разных княжествах и графствах, и не только приграничных. Они выясняют расположение фортификационных сооружений, численность войск, вооружение. В Даламосском княжестве одного даже удалось схватить, но потом пришлось отпустить, потому что он оказался колдуном и чуть не разрушил крепость. Тёмная история… Князь, молодой светловолосый мужчина, оторвался от бумаг, чтоб бросить на советника задумчивый взгляд: — И что, все просто наблюдают за этим, не пытаясь им помешать? — Мы не можем задерживать их всех. С Чёрной пустошью заключён мирный договор и демоны могут свободно перемещаться по нашим землям. — Это так… Значит нужно повысить бдительность и начинать скрыто готовиться. Ну, вы понимаете. Не поднимая шума, под видом учений… — Слушаюсь, Ваше Светлейшество! Прикажете собрать внеочередной совет? — Да, малым составом. И не афишировать. Где сейчас анаэль? — Совершает паломничество по дружественным землям. — Передайте, чтоб возвращались. Нам понадобятся все резервы и помощь высших сил тоже. К тому же, это становится небезопасно.