Три месяца на все

Так херово мне не было давно. В душе будто ад кромешный разверзся. Всё никак не мог принять, что моего мальчика, это чистое небесное создание, кто-то безжалостно изувечил. Эх, знать бы кто! Я б его собственными руками!.. Толку-то… Ничего не исправить. Каждый вечер играю ему мелодию исцеления. Все погрешности выправились, но не те пропавшие такты… Теперь понятно, почему там пустота. Той части тела, которая должна звучать, просто нет. И от того, что я её заполнил тем, что сам выдумал, видимо, новое не вырастет… Сердце сжималось от острой жалости. Выходит, парень - инвалид. Как я в прошлой жизни. Прекрасно знаю, каково это, быть неполноценным, слабым, ограниченным. Завидовать всем остальным, нормальным. Осознавать, что тебе, возможно, никогда не быть таким, как все: просто здоровым. Люди не задумываются о ценности того, что имеют от рождения. Пока не потеряют… Я уже жалел о словах, что слетели с языка. Может быть, он и не воспринимал своё отличие как недостаток. А теперь я открыл ему глаза, идиот. Как Эль справится с этим? Как ему помочь? Худшее, что могу предложить — это жалость. Жалость и стыд — самое отвратительное, что я видел в глазах окружающих. Постоянно. При виде меня им становилось стыдно, что они здоровы. Люди отворачивались, прятали глаза или глядели с состраданием. Это хуже всего! Нет, только не жалость! Я бы ещё долго так сидел, вцепившись в собственные рога, и крутил в голове мрачные мысли и воспоминания о прошлом. Но Хорь не дал долго хандрить. «Ну, что завис-то опять?! Яйца отрезанные хоронишь? Эй, осторожнее! — фамильяр едва увернулся от подушки. В воздух взметнулось облачко перьев. Опять порвал… — Рогами об стену постучи — полегчает! Тьма и пламень! Чё хандрить-то? Найди мудака, который это сделал, и тоже яйца оторви. Сразу отпустит! Зуб даю! А сейчас шевелиться надо. Или ты передумал везти свою зазнобу в Савориш?» И тут он прав, не поспоришь. Поэтому пришлось соскребать себя с пола, собирать в кучку, подниматься и действовать. Сейчас нужно позаботиться о насущных проблемах. У нас ни денег, ни транспорта. Надо напроситься магистру в спутники, раз подвернулась такая возможность. Только вот раскрывать личность Натаниэля, наверное, не стоит. Эх, опять врать… Старый маг вошёл в положение и согласился отвезти нас до места назначения. Пообещал ему по прибытии щедрое вознаграждение от страждущих родственников Эля. Мне показалось, магистр был даже рад нашему обществу. И вот мы снова путешествуем в залатанной кибитке, которую язык не поворачивается назвать сонаром. На меня опять легли привычные уже обязанности по ведению хозяйства. Натаниэль же стал необычно тих и задумчив. Почти не капризничал, не возникал по поводу убогого вида транспорта, не воротил нос от моей стряпни, даже мясо стал есть вместе со всеми. И с каким-то болезненным упорством стремился всё делать сам. Лез во все дела и требовал научить. Что-то творилось сейчас в его душе? Что он пытался доказать? Сказанные сгоряча слова всё-таки запали в сердце? Я бросал в его сторону тревожные взгляды, но с расспросами не лез. Старался вести себя как обычно. Сам подойдёт, если поговорить захочет. Просто сказал однажды, что готов выслушать, если потребуется. И учил всему, что он хотел. Даже игре на гитаре. Показал самое простое — заклятие поиска. И не совсем бесполезное. Глядишь, пригодится, когда парень ключи потеряет. Ну, или что там обычно теряют непорочные анаэли в повседневной жизни. Зато, когда что-то получалось, Эль радовался, как ребёнок! И ради этих мгновений стоило стараться. Естественно, первым делом расспросил магистра о возможности вернуть утраченные конечности при помощи магии музыки. Дед заверил, что такие случаи бывали, хотя это и не так просто. Нужно чётко знать, как именно звучала потерянная часть тела. Например, если слышал её ранее и запомнил, или сохранилась запись, или есть близкие родственники, мелодия души которых может быть очень похожа. Однако всего этого у меня не было… Но могло быть в Саворише. Мы продвигались на юг с максимальной скоростью, не задерживаясь нигде дольше необходимого для сна и еды. Я даже подменял временами магистра за рулём. До прибытия в пункт назначения оставались считанные дни, когда мы остановились на ночлег на окраине крупного торгового города. У старенького мага не было нужды избегать больших скоплений людей, а мы не решились навязывать ему свои предпочтения. Поутру я отправился на рынок за припасами, а Эль увязался со мной. Он обожал гулять по лавкам и магазинчикам, мерить и покупать одежду. Шопоголик. Из каждого более-менее приличного городка он увозил хоть какую-нибудь тряпочку. И в этот раз без шоппинга не обошлось. В одном из магазинчиков Натаниэль и встретил любовь всей своей жизни. Он буквально не мог оторвать глаз от манекена, наряженного в длинный камзол небесно-голубого цвета. Не скрою, мне он тоже понравился — приталенный, расшитый изящной вышивкой в тон ткани, которая не делала его вычурным и аляпистым, но придавала загадочности и утончённости. Хозяин лавки, почуяв наживу, крутился рядом, нахваливал товар и уговаривал померить. Эль не смог устоять… На тонком-звонком анаэле камзол смотрелся ещё шикарнее, чем на манекене. Я и сам залюбовался. Цвет идеально оттенял его льдистые глаза, шнуровка позволяла посадить точно по фигуре и подчеркнуть тонкую талию. Длинные полы с разрезами до бедра соблазнительно развевались при ходьбе. Я готов был согласиться с Элем — это лучший камзол на свете! — Вал, давай купим эту прелесть! Ты только посмотри! — и он крутанулся вокруг себя, полы взлетели, демонстрируя стройные ноги в узких брючках. Эль светился от удовольствия, уже считая покупку совершённой. Я смотрел на него и чувствовал, как опять уплываю на радуге. — Красотища, правда? Ну, Вал! Чего ты молчишь? Мы просто обязаны это купить! Моя одежда вся провоняла дымом. Мы уже несколько раз перестирали пропахшие химическим дымом вещи, и даже чистили их при помощи магии. Но Эль продолжал морщить носик, заявляя, что вонь никуда не делась. Подозреваю, просто хотел обновить гардероб. Ну сейчас-то я был с ним согласен — камзол расчудесный! Только купить его было не на что. Деньги от продажи побрякушек кончились. О чём пришлось напомнить. — У меня ещё кое-что осталось. Я хотел сохранить, но… — и он достал откуда-то золотую цепочку с колечком. Я сразу узнал её. Тот самый ножной браслет, который сорвал мне предохранители тогда. Померещилось ржание единорогов… Натаниэль показал браслет хозяину лавки. — Вот. Видите эти камушки? Это алмазы… — Подожди, Эль. Почему-то браслета было жаль. Я бросил критический взгляд на перстни на своих руках. Ну да, Хорь запретил их продавать. Но могу я хоть раз… Кара последовала незамедлительно. В ухо вонзились острые зубки, а в голове разнеслось гневное: «Только посмей! Я же говорил, это фамильные реликвии! Признаки твоего статуса! Их нельзя продавать!» — Прошу прощения, у вас возникли какие-то затруднения? — вдруг обратился к нам полный мужчина лет пятидесяти, очень приличной одетый и явно не бедный. — Позвольте помочь вам? Я сразу напрягся. С чего это кому-то понадобилось помогать незнакомцам? Эль тоже молчал и переводил вопросительный взгляд с мужчины на меня. — Позвольте представиться — Бенжамин Коган, бургомистр этого города. А вы, если не ошибаюсь, Натаниэль Юстиниан Савори, Непорочный Херувим? Эль бросил на меня ещё один вопросительный взгляд. Но теперь уже глупо было отпираться. Его узнали. Прочитав мой ответ по глазам, он ответил бургомистру: — Да, вы правы. Но я путешествую инкогнито. Прошу сохранить мою личность в секрете. — Конечно-конечно, — залебезил Коган. — Всё, что пожелаете! Я так рад, что вы посетили наш город! Позвольте мне подарить вам этот прекрасный наряд? Он вам очень к лицу! Бургомистр, не дожидаясь нашего согласия, кинул продавцу кошель с деньгами и, треща что-то про то, как он счастлив пригласить Его Сиятельство в своё скромное жилище, увлёк Натаниэля к выходу. Пришлось тащиться следом. Выйдя на улицу, мы увидели четвёрку стражников, поджидающих у дверей. Что-то мне всё меньше это нравится. Коган, не умолкая ни на минуту, вёл Эля по узким улочкам города. Я плёлся следом, а за мной шагала стража. Хорь нервничал и шипел на них с моего плеча. Мне очень хотелось сделать тоже самое. Наконец, бургомистр привёл во двор богатого дома, пересёк его и увлёк ошалевшего от трескотни парня прямиком в двери. А меня задержала стража. Кроме этих четверых в двор сразу сбежался целый отряд, вооружённый арбалетами и духовыми ружьями. Всё это добро было красноречиво направлено на меня. Главный не очень вежливо предложил не дёргаться, сдать оружие и инструмент и проследовать за стражей. Хорь прыгал по моей голове и требовал отбиваться и уносить ноги. Уверен, что смог бы это сделать, если б переключился в боевой режим. Но пока забрало не упало, и я старался никого не провоцировать. Не хотелось вновь потерять контроль и наворотить дел. Признаться, уже побаивался того, что просыпалось во мне в эти мгновения, когда я не задумываясь сносил головы направо и налево. Поэтому покорно сдал сабли и гитару и позволил застегнуть наручники. «Ты что же творишь, идиот? — истерил фамильяр. — Тьма и пламень! Не смей отдавать оружие! Ну заче-е-е-е-ем?! Просто растолкай их и беги! Свистни саблями — и ходу! Делов-то! Нахера ты это делаешь, придурок?!» — Не хочу больше убивать. Мне месяц остался, а у них полжизни впереди. Семьи, дети… Я не могу так, прости. Наверное, не получится добраться до пустоши. «Нет! Пацифист хренов! Ты не можешь это вот так решать! В одного! Здесь не только твоя жизнь…! Ты обязан дойти! Ты не можешь бросить всё и сдаться, когда мы уже так близко! Не можешь так со мной поступить!» Эм. Не понял… А меня уже уводили со двора. И вдруг откуда-то сверху раздался крик: — Вал, помоги! Эль стоял в окне третьего этажа с явным намерением прыгнуть во двор и свернуть себе шею. Не знаю как, но через миг я стоял под окном с протянутыми руками, готовый ловить этого сумасшедшего. Обломки наручников валялись в пыли. И он тут же прыгнул! Просто взял и шагнул в окно. На краткий миг показалось, что сердце остановилось, когда увидел его летящим спиной вперёд с третьего этажа. А потом оно застучало с удвоенной силой, когда мои руки спружинили, принимая его ощутимый, хоть и небольшой, вес. — Ты куда это собрался?! — гневно блеснул своими льдинками Эль. — Поставь меня! Аккуратно опустил его на землю и обвёл взглядом столпившихся во дворе людей. Отряд стражников ошарашенно замер, ощетинившись арбалетами и дудками. Из окон пялились бургомистр и вся домашняя прислуга. Что теперь? Натаниэль дотянулся до моего рога, ухватил и потянул к себе, заставив чуть склонить голову. — Этот демон слушает только меня. Немедленно верните оружие и инструмент и выпустите нас! Иначе демон-ракшас девятого круга, Хозяин Чёрной пустоши, Повелитель песка и пламени разнесёт тут всё к чертям свинячим! — прокричал он, размахивая невесть откуда взявшимся арбалетом. Все прекрасно понимали, что пользоваться им не умел, судя по тому, как держал. Поэтому представлял из себя наглядный пример обезьяны с гранатой. Причем очень ценной, редкой и нереально красивой обезьяны, занесённой в Красную книгу первой строкой жирным шрифтом с пометкой «исчезающее». Никто не посмел возразить. Получив обратно свои вещи, мы направились на выход. Никто в нас больше не целился. Но Натаниэль продолжал размахивать арбалетом, заставляя людей шарахаться в стороны, а меня нервно вздрагивать. Террорист! — Если тебе нужно за что-то подержаться, могу предложить руку, — негромко намекнул я. Эль всё ещё висел на одном из рогов, и я чувствовал себя нашкодившим шалуном-переростком, которого за ухо ведут в угол. Несолидно как-то… Но парень был целеустремлён и на отвлекающие факторы не реагировал. Прежде чем выйти в ворота, он обернулся к замершим в недоумении людям: — И не смейте нас преследовать! Я развел руками и улыбнулся с виноватым видом: «Сори, ребят. Анаэль — такой анаэль!» и позволил утащить себя на улицу. «А мне начинает нравиться твоя цаца! — прокомментировал Хорь, когда мы улепётывали от дома бургомистра, и фамильяр подпрыгивал на моём плече, вцепившись в плащ коготками. — А вот ты ведёшь себя, как тряпка! Не смей больше такие номера выкидывать!» Что-то они все сегодня раскомандовались. А когда мы остановились перевести дух, Эль продемонстрировал мне увесистый кошель. Так он ещё и денег «одолжить» успел?! — Ну и хулиган же ты, твоё сиятельство! Он в ответ звонко рассмеялся, вызывая во мне острое желание обнять, зацеловать и никому никогда не давать. Даже посмотреть. Тпру, единороги! Бабочки, кыш-кыш! Налетели! К ночи мы достигли границы Савориша и остановились на ночлег в небольшой придорожной гостинице. После того случая всегда снимали один номер с двумя кроватями: Эль всё ещё не хотел оставаться ночью один. Войдя в свою комнату этим вечером, вдруг обнаружили вместо двух раздельных одну большую двуспальную кровать. Видимо, кто-то что-то недопонял. Я решительно развернулся, чтобы исправить недоразумение. Но Эль уже повалился на постель с громким вздохом облегчения. — Вал, давай останемся здесь. Не хочу никуда больше идти. Лучше буду спать с огромным похотливым демоном в одной кровати… Недремлющие единороги встрепенулись и нетерпеливо забили копытцами. — Ты сам не знаешь, о чём сейчас говоришь. — Ва-а-ал, ну пожа-а-алуйста. Давай просто ляжем спать. Я так устал… Теперь я тяжело вздохнул. Придётся спать на полу, иначе за себя не отвечаю. Конечно, «просто лечь спать» не получилось. Попить чай, принять душ, провести сеанс музыкальной терапии — ежевечерние дела никуда не делись. Когда Эль уже сидел в любимой пижамке, а я перебирал струны гитары, настраиваясь на исполнение исцеляющей мелодии души, он вдруг сказал: — Вал, послушай. Чего ты добиваешься? Я поднял на него вопросительный взгляд. — Ну, ты каждый вечер мне играешь. Чего ты добиваешься? Я не чувствую себя больным. — А я слышу погрешности в твоей мелодии и пытаюсь их исправить. — Ты уже знаешь, отчего эти погрешности. Если их можно было бы исправить, ты бы уже это сделал. Лучше просто сыграй мне что-нибудь красивое, как ты умеешь. Я был другого мнения, но сейчас спорить не хотелось. Минут на пять прекрасная Children* Роберта Майлза погрузила меня в другой чудесный мир музыки, где нет горя и боли, где есть только я, гитара и звук, рождённый мною, подвластный моим рукам, послушно звенящий, поющий и вибрирующий, заполняющий всё вокруг, отгоняя мрачные мысли. Слезинка, сбежавшая по щеке Эля, стала бесценной наградой. — Почему ты сказал, что тебе остался месяц? Что будет через месяц? — Когда это я такое говорил? — Во дворе бургомистра, когда тебя стражники схватили. Ты часто сам с собой разговариваешь. Не замечал? — Не с собой, а с хорьком… «Эй-эй-эй! Ты за языком следи! Ему совершенно не обязательно знать!» — С хорьком? Это не менее странно. Так почему ты это сказал? Что будет через месяц? — Да ничего особенного. За это время нужно добраться до Чёрной пустоши. — А зачем? — Долго объяснять. Но если не доберусь, мне кранты. Хотя мне в любом случае кранты. — Почему? — Не хочу об этом говорить. Эль, давай спать. Ты же вроде устал. — Но это важно! Расскажи мне! Я хочу знать! — анаэль привычно включил режим капризной принцессы. — Нет. Я встал, чтобы убрать гитару и обозначить конец разговора. Эль вдруг схватил за руку и сказал совсем другим голосом: — Прости. Не сердись. Я просто… не хочу с тобой расставаться. — Но ведь мы почти приехали. — Я надеялся уговорить тебя остаться… — Эль… — я обессиленно опустился на кровать. Его слова царапали душу стальными когтями. Он придвинулся и доверчиво уткнулся лбом в плечо. — Мне ни с кем и никогда не было так хорошо. Не бросай меня. — Эль, ну о чём ты говоришь?! Ну какое «не бросай»? Какое «останься»? Кто ты, а кто я? Демон и анаэль. Есть ли хоть один шанс нам быть вдвоём? Мне здесь не место. Да я за всю дорогу ни одного другого демона не встретил! Не, ну если совсем по-честному, видел несколько раз каких-то демонов. Но они были не такие как я: мельче, ниже и с одной парой рук. Хорь презрительно называл их бесами и низшими. «Ой, развели сопли с сахаром! Не бросай! Люблю — не могу! Тьфу! Слушать противно», — заворчал презрительно фамильяр и, вильнув хвостом, выскользнул в приоткрытое окно. Я утешающе погладил серебряную голову: — Прости, но я правда не могу остаться. Никак. — Тогда выполни мою последнюю просьбу. — Что ещё за просьба? И почему последняя? Ты чего там придумал себе? — Покажи мне любовь! Мне захотелось позвать фамильяра обратно.

***

Князь Вильгельм любил собирать малый совет в библиотеке. Бархатная тишина, запах книг успокаивали, помогали собраться с мыслями, настроиться. Присутствовали только самые необходимые и верные люди, никого лишнего. Уже все понимали, что война неизбежна. На подготовку брошены все ресурсы. В кратчайшие сроки нужно мобилизовать и обучить ополчение, нарастить вооружение, отстроить защитные сооружения, заручится помощью союзников, призвать магов и лекарей… И это далеко не все задачи. — Главы соседних кланов оборотней молчат. Не отказывают, но и не соглашаются. Послы вернулись ни с чем, — доложил Первый советник. — Что ж, придётся опять справляться без них. Лишь бы не поддались на посулы демонов и не выступили на их стороне. Нейтралитет тогда покажется нам отличным вариантом, — князь сделал пометки в своих записях и приготовился слушать дальше. — Трусливые псы! — Ну почему же. Просто разумны и осторожны. Их землям ничто не угрожает. Демонам нужны северные горы. Мы же преграда на их пути. Я уже подумывал, не зря ли мы отказали… — Никаких договоров с нечистыми! — вклинился Верховный Хранитель. — Малейшая уступка, и они воспользуются нашими слабостями! Это как зараза, которая расползётся и погубит наш народ, стоит только пустить. — Мы восемнадцать лет жили мирно благодаря договору моего отца. И неплохо жили. Несмотря на все отрицательные стороны, демоны — отличные кузнецы и оружейники, ювелиры и стеклодувы. Все эти годы торговля на границе процветала. Люди научились уживаться с их вспыльчивым нравом и агрессивностью. Если бы ни этот конфликт из-за земель… — Они поклоняются своим Тёмным богам! Сатанинскому Чёрному пламени из преисподней! Их род навечно проклят Всевышним. Они разрушают всё вокруг себя, уничтожают даже землю и воду! С ними невозможно ни договориться, ни ужиться. Даже не стоит тратить время на бесплодные мечты о мире. Мы должны уничтожить эту проказу. Очистить мир от скверны! — Да, Верховный Хранитель, вы абсолютно правы, — устало проговорил князь. — Но вернёмся к теме нашей встречи. Кстати, где анаэль? Есть ли новости о нём? — Мы не можем с ним связаться после гибели сопровождавших его мага и священника. Но отслеживаем его перемещения. Анаэль спешит в Савориш, он здоров, скоро мы сможем видеть его в стенах храма. По окончании совещания Первый советник подошёл к князю и, убедившись, что они остались наедине, доложил: — Новости о вашем брате. Не рискнул сообщить их при Верховном Хранителе. Он сегодня немного не в духе. — Согласен. Слушаю вас. — Натаниэля несколько раз видели в обществе демона из Высших ракшасов. Не похоже, что демон удерживает его насильно или угрожает. Скорее охраняет и помогает. — Я даже не удивлён. Натаниэль может очаровать кого угодно. Что же, дождёмся его возвращения. Тогда и решим, что делать с демоном.