Три месяца на все

Утро следующего дня было самым долгим на моей памяти. Я давно уже проснулся, но никак не мог встать, ведь для этого пришлось бы выпустить из рук моё сокровище. Любовался на безумно красивого спящего Эля, чувствуя, как щемит сердце. Что если это и вправду наш последний день? Я лежал не шевелясь, нежно сжимая в объятиях длинное костлявое совершенство, и разрывался от нежности к нему. Нда, абсурдная ситуация. И, тем не менее, абсолютно реальная. Влюбиться в чужом мире, в чужом теле, не имея ни малейшего шанса остаться здесь; в парня, являющегося предметом поклонения целого народа и символом непорочности. Что может быть безнадёжнее? Я зарылся лицом в серебряную макушку и вдыхал. Втягивал носом его запах, стараясь запомнить, надышаться впрок. Обнимал всеми руками, прижимал и окружал собою, будто хотел впитать его, поглотить целиком без остатка. Изменился ритм дыхания, и я понял, что он тоже уже не спит, и точно также не хочет просыпаться. Затаился и тихонько балдеет в моих объятьях. Я уже выяснил, что даже большие грубые руки с острыми когтями могут быть нежными. Поэтому не боялся касаться моего мальчика. Невесомо гладил, трогал, целовал потихоньку, чувствуя, как в ответ кожа покрывается мурашками, как частит пульс в венке на шее и сбивается дыхание. Единороги столпились вокруг, совершенно неприлично вывалив языки и капая слюной в нетерпении. Обойдётесь, тварюшки однорогие! У нас платонические отношения. Господи, да кого я обманываю?! Если б не штаны, проткнул бы непорочное сиятельство своим третьим рогом насквозь. Вставать всё-таки пришлось. Магистр Тар-Кихун начал сигналить нам со двора, намекая, что пора отправляться в путь. Он прав, сегодня важный день — завершение нашего путешествия. Нас встретили прямо на границе, будто ждали. Совершенно не удивились составу нашей компании и присутствию Непорочного Херувима. Магистр тоже ничему не удивлялся, лишь хитро посмеивался в бороду. Похоже, самый наивный в этой кибитке всё-таки я. Натаниэль категорически отказался пересесть в другую машину, поэтому мы продолжили путь с почётным эскортом из четырёх сонаров. Выглядели они серьёзно, так же, как и передвигающиеся на них воины. Или телохранители? Магистр немилосердно гнал и уже к вечеру мы въехали в столицу княжества — Сэйворин. Город впечатлил размерами: такого большого мне ещё не встречалось, отчасти потому, что специально их избегал. Долго ехали через пригород и кварталы простолюдинов. Магистру пришлось снизить скорость, на дорогах было много людей, конных повозок и сонаров. И хоть эскорт расчищал нам путь и демонстрировал статус, передвигаться с прежней скоростью не получалось. Дважды преодолели высокие крепостные стены. Внешнее кольцо ограждало зажиточный центр с солидными домами купцов и дворян. Они поднимались кое-где до пятого этажа, споря друг с другом в добротности и богатстве украшений. Внутреннее кольцо охватывало дворцовый комплекс. Было заметно даже неискушённому в архитектуре взгляду, что стены и дворцовые постройки возводились не для красоты. Массивные каменные строения, узкие стрельчатые окна, укреплённые тяжёлые ворота, сторожевые башни — это была крепость. Город пережил не одну осаду. Не очень понятно назначение стен при наличии летающего транспорта, но в стратегии магических сражений я понимал ещё меньше, чем в строительстве. О красоте местные зодчие тоже не забывали. Строгая, мрачная торжественность, сродни готической архитектуре, окружала, подавляла, заставляла чувствовать свою бренность и незначительность. В таком месте рос Натаниэль. Под конвоем уже целого десятка сонаров мы пересекли просторную дворцовую площадь. Но сопровождающие вели нас не к парадному крыльцу. Эль злился всё больше, а когда увидел, что кибитку проводили до небольшого закрытого дворика, не выдержал: — Да что они себе позволяют?! Встречать меня как преступника во дворе тюремной башни?! — Смею предположить, что данные почести относятся насчёт нашего дорогого Валоара, — старый маг как всегда разобрался раньше всех. — Всё-таки вам стоило послушать моего совета, юноша, и миновать столицу. Отношения с демонами сейчас очень напряжённые. Встречал нас целый отряд стражников и небольшая толпа людей в одинаковых серых балахонах с капюшонами: по-видимому, священнослужители. Они сразу рванули к Натаниэлю, окружили и попытались увести. Но это оказалось не просто, он уперся. — Где Вильгельм? Почему он не вышел встретить меня? Я хочу его видеть! Отведите меня к нему немедленно! Серые хламиды загудели в ответ что-то извиняющееся и опять попытались увлечь анаэля со двора. Он раздражённо отбивался от них, а я стоял истуканом, не понимая, что делать и стоит ли вмешаться. Тут стена стражников расступилась, пропуская вперед красивую молодую женщину. — Натиль! Ну наконец-то! — она прошла через толпу священников и заключила Эля в объятья. — Здравствуй, мой хороший! О! Что с твоими волосами?! — Ариэль! Я так рад тебя видеть! Как ты? Что здесь происходит? Я смотрел на них и чувствовал, как утихает всколыхнувшаяся ревность. Они родственники, это видно невооруженным глазом. И слышно. Сосредоточившись, я различил её мелодию. В ней столько похожего! Да и во внешности: серебристые волосы, острый носик, льдистые глаза. Она его сестра. — Мы ждали тебя, Натиль. Столько всего произошло. Всё переменилось, пока ты отсутствовал. Познакомишь со своими спутниками? — Да, конечно. Это магистр Тар-Кихун. Он великодушно предложил подвезти меня до дома. А это моя сестра — княжна Ариэль Савори. А это Валоар… Он демон… — Я заметила. Очень приятно с вами познакомиться, господа. К сожалению, князь Вильгельм очень занят и не смог встретиться с вами и поблагодарить лично. Но, если вы задержитесь ненадолго, брат, наверное, сможет уделить вам время. К сожалению, из-за сегодняшних реалий мы не можем оказать вам достойный приём. И охрана будет утроена. Так всем будет спокойнее. Задержаться? Конечно, я согласен. Сидеть в тюремной башне под прицелом арбалетов и дудок? Да не вопрос. Если Эль хоть иногда будет заходить ко мне, я согласен на всё! Натаниэля увела толпа священников. А нас с магистром проводили в башню и разместили в очень приличных комнатах со всеми удобствами. Предложили отдыхать, обещали накормить и оставили одних. Хорь тут же отправился на разведку. Следующий день начался довольно бурно — прибежал Эль. Он был аккуратно подстрижен, наряжен, украшен и благоухал так, что у меня засвербило в носу. Я не выдержал и чихнул. — Что, так неприятно пахну? — Да нормально пахнешь. Только сильно очень. И твоего собственного запаха совсем не различить. Анаэль заявил, что брат ждёт нас на завтрак, и потащил во двор. Но там нам неожиданно заступили путь стражники: — Простите, Ваше Сиятельство, но нашему уважаемому гостю категорически запрещено покидать башню. — Что? Как вы смеете мне препятствовать, капитан?! Вы вообще видите, кто перед вами? Этот демон пойдёт со мной и точка! Уйдите с дороги! Капитан в нерешительности отступал под напором непорочного. А тот, недолго думая, уцепил знакомым жестом меня за рог и повёл в направлении дворца. Надо ему всё-таки сказать, что мне это не очень нравится. Но пока не удавалось вставить ни слова, Эль рассказывал, как его встречали, как все радовались, какие новости узнал. Так под вежливым конвоем мы вошли во дворец и, пройдясь по гулким анфиладам залов, остановились в большом богато украшенном помещении с накрытым столом. — Подожди меня здесь. Пойду потороплю Вильгельма. Натаниэль исчез в противоположной двери. Охрана тоже топталась снаружи. В зале я остался один. Огляделся и вдруг увидел… музыкальный инструмент, до боли напоминающий фортепиано. Подошёл разглядеть поближе, открыл крышку и увидел знакомые клавиши. Аж сердце защемило! Как же давно я не видел фортепиано! И не играл на нём. Конечно, не удержался! Руки сами потянулись к инструменту, знакомым движением легли на клавиши. Звук чуть отличался, позвякивая, как клавесин, но в целом очень похоже. Я пробежался по клавишам и пропал! Играл то, что приходило в голову, мгновенно погрузившись и отдавшись потоку звука. Исполнил любимого Ируму. Прошёлся по классике. Композиции толпились во мне, будто истомившись за время вынужденного молчания, просились наружу. Заканчивал одну и сразу, почти без паузы, переходил к другой. Как изголодавшийся нищий набивает свой живот внезапно появившейся едой, так и я спешил насладиться представившейся возможностью. Руки слушались великолепно, хотя поначалу было трудновато попадать крупными пальцами, но я быстро приловчился и перестал обращать внимание. Даже боевая пара с когтями пригодилась. Canon in D* мне всегда хотелось сыграть в четыре руки. И сейчас сам не заметил, как подключились дополнительные конечности. Сперва чуть добавляя в основную мелодию яркие акценты лёгким касанием когтей. А потом полноценно вступив со второй партией. Сам я в этот момент будто впал в транс, перестал что-либо замечать вокруг: музыка поглотила полностью, растворился в ней целиком без остатка. Опомнился, когда сложная композиция завершилась. Я чувствовал себя удовлетворенным и опустошённым и сидел, погрузившись в себя и переживания. Из задумчивости вывело ласковое касание. Я почувствовал руку на плече и знакомое благоухание, повернул голову и поцеловал тонкие пальцы. Натаниэль стоял за спиной и смотрел мокрыми восторженными глазами. Нестерпимо захотелось собрать его слёзы губами, но вовремя заметил людей, небольшой группой столпившихся за его спиной. Они были удивлены, восхищены, испуганы — богатый спектр эмоций отражался на повёрнутых ко мне лицах. Не часто здесь дают концерты, повидимому. Когда все немного пришли в себя, Эль представил меня брату — князю Вильгельму Кристиану Савори. Молодой мужчина, такой же сереброволосый и голубоглазый, высокий и статный, хотя до меня даже самым высоким людям было далеко. Он был значительно шире в плечах и массивнее, чем младший брат, фигура выглядела пропорциональной. Уж, наверное, у него яйца на месте! Эль так и не признался, кто сделал его калекой. Вряд ли это брат, скорее главный священник, отец-наставник, а князь позволил. В глубине души я люто ненавидел их за это. Вильгельм быстро взял себя в руки и разговаривал со мной спокойно и уверенно. Поблагодарил за заботу о Натаниэле, извинился за неласковый прием и прозрачно намекнул, что задерживаться в гостях не стоит. — Мой брат часто ведёт себя, как вздорный ребенок. Нарушает любые правила в угоду своим желаниям. Мы слишком любим и балуем его. Но вы должны понимать, что в свете напряжённых отношений между нашими народами, я не могу открыто принимать у себя представителя вражеской стороны. И то, что Натаниэль устроил нам нежданную встречу, является грубейшим нарушением всех мыслимых норм и правил безопасности. Анаэль презрительно фыркнул и закатил глаза, но промолчал. — Конечно, мы безмерно благодарны вам за заботу о брате. Уже то что вы доставили домой Непорочного Херувима целым и невредимым само по себе благородный и неожиданный поступок. Но единственное, что я могу для вас сейчас сделать, это не препятствовать скорейшему возвращению в Чёрную пустошь. Естественно, все денежные траты будут компенсированы в ближайшее время. Будем рады принимать вас у себя до завтрашнего дня. Прошу не покидать башню. Надеюсь, вы успеете отдохнуть. А сейчас вынужден оставить вас и вернуться к делам. Всего хорошего. Я только молча кивал, что ещё оставалось. Оказывается, тут со дня на день война начнётся. Не знал, что всё настолько плохо. И Хорь не говорил. Кстати, почему? И кстати, где он? Вездесущий фамильяр пропал вчера вечером по приезде, и сегодня я его ещё не видел. Обвёл взглядом залу и заметил хорька на руках у Ариэль. Девушка стояла чуть поодаль и задумчиво гладила зверька, а тот жмурился и балдел. Может, это другой хорек? Мой-то даже мне не всегда разрешал себя трогать, а уж чтобы чужому человеку такое позволить… Мы мило позавтракали в обществе Ариэль и старого мага. Эль хмурился и почти ничего не ел. Магистр Тар-Кихун развлекал всех дорожными байками, княжна улыбалась и подкармливала хорька на своих коленях кусочками со стола. Это точно не Хорь, тот бы на стол залез без малейших колебаний. Наверное, её домашний любимец. Где же тогда фамильяр? — Вот такое оно, княжеское гостеприимство, — сказал с досадой Натаниэль, провожая меня под конвоем охраны и пары священнослужителей. — Знал бы, не приглашал бы тебя сюда. Прости, Вал. Я не думал, что всё настолько плохо. Со дня на день начнется война. Ты будешь сражаться против нас, Вал? — Нет, конечно. Я не собираюсь сражаться. Мне просто нужно добраться до Чёрной пустоши, а конкретно до их мага Мансура Ган-Чего-то-там… Не помню его имя. — Мансур Ган-Вердадос! Он бывал у нас послом, ещё когда действовало перемирие. У нас регулярно бывали гости из Чёрной пустоши. Мне кажется, Ариэль им заинтересовалась, — добавил парень страшным шепотом. — Я ведь ещё увижу тебя сегодня? — Обязательно загляну к тебе. Закончу со своими обязанностями и приду. И Эль ушел в сопровождении серых хламид. Я обязательно должен сыграть ему мелодию исцеления. Теперь, послушав, как звучат его родственники, уже мог представить, как должен был звучать анаэль до операции. Не очень точно, конечно, лучше бы посмотреть записи. Но просить об этом бесполезно. Сделаю, что смогу. К сожалению, не было возможности притронуться к князю и его сестре, так услышал бы звук чётче. В районе обеда появился старый магистр. Его не ограничивали в перемещениях по дворцу так, как меня. Хитрый дед умел договориться со всеми и сойти за своего как среди нищих, так и среди князей. — Скучаете, юноша? Посмотрите на это, — он протянул мне несколько листков со сделанными от руки записями. — Думаю, это поднимет вам настроение. Я взял листочки и не поверил своим глазам. Это были записи мелодии души анаэля и князя Вильгельма. А также их детские варианты. — Магистр! Спасибо огромное! Вы просто фея-крёстная! Но как? — О! У них прекраснейшая библиотека! Конечно, князь не мог отказать старому магу полистать несколько древних фолиантов. А я неплохо умею искать то, что мне нужно. — Но как вы догадались? — Я конечно старый и слегка выжил из ума, но отнюдь не слепой. И не глухой. — Даже боюсь подумать, что ещё вам известно. Магистр хитро сощурился: — Не беспокойтесь, юноша, ваши тайны останутся при вас. Лучше займитесь записями. Их нужно проанализировать и составить единственно верную комбинацию, чтобы восстановить полноценную мелодию души. Я уверен, у вас получится. Мальчику нужна ваша помощь! — Вы правы, магистр! Я очень постараюсь. Спасибо вам. Я просидел с бумажками больше часа и наконец вывел последовательность звуков, в которой был уверен. Осталось исполнить её. Но Эль не пришёл. Ни к обеду, ни к ужину, ни после. Я пытался выяснить, где он и не случилось ли чего. Но стражники молчали, как партизаны на допросе, а больше спросить было не у кого. Даже старый маг не показывался в своей комнате: наверное, осваивал дальше княжескую библиотеку. Завтра его тоже должны переселить к прочим магам и лекарям, собравшимся по приглашению князя. В общем, я уже отчаялся дождаться Натаниэля. Оставалась надежда увидеть его утром и всё же успеть сыграть исцеление. Сюрприз поджидал, когда я вернулся из душа, намереваясь лечь спать. Он развалился на моей постели, едва прикрыв одеялом срамные места и выставив на обозрение божественные ноги. На щиколотке блеснула знакомая цепочка браслета… С козырей зашёл, стервец! Табун бешеных единорогов чуть не сбил с ног! Полотенце, которым я обернул бедра, не ожидая никого уже принимать в своей скромной келье, не выдержало напора восставшей плоти и свалилось к моим ногам. Шах и мат! Теперь уже Натаниэль смотрел на меня, подавшись вперед и восхищенно округлив глаза. — Эль, что ты здесь делаешь? — выдавил я, пытаясь задекорировать демонический детородный орган полотенчиком. Единороги презрительно ржали, глядя на эти жалкие потуги. — Попрощаться пришел… — Э… Ну, прощай, что-ли… до завтра. — Что?.. Нет, не в этом смысле. Ты не всё мне показал в прошлый раз. — Прошлый раз? — я откровенно тупил, мозги плавились и стекали вниз, где все каменело и наливалось. — Прошлый раз. Ты сказал, что это, — он ткнул пальчиком, — нужно вогнать в меня. Сумасшедший! Он за этим пришел? Непорочный Херувим? Я уже готов был ржать вместе с единорогами. Однако, какой упрямый! Но как он…? — Постой. Как же ты прошёл? Почему стража не остановила? Тебе точно ничего не будет? — Всё в порядке, Вал. У меня есть пара верных людей. Они прикроют. А утром я уйду так же, как пришёл: через подземелье. Он подцепил пальчиком, приподнял и продемонстрировал серую хламиду священнослужителя. Хитрый мальчик. И глупый. Если меня сорвёт… мало ему не покажется! Я постарался взять себя в руки и думать головой. Мистер стальные яйца! Когти впились в ладони, стало чуть полегче, даже вспомнил о деле. — Я ждал тебя весь день. Мне нужно сыграть тебе исцеление. Это очень важно, Эль! — Сыграешь. Вот покажешь, как это «вгонять». И играй хоть всю ночь. Меня до утра никто не хватится… Иди сюда? Не поддаться соблазну было нереально. Наша последняя ночь. Прощальная. Теперь уже точно. Нет никакой возможности задержаться, продлить агонию. Я готов и на это. Готов плюнуть на призрачный шанс вернуться в свой мир, спастись. Зачем? Чтобы жить воспоминаниями? Не лучше ли провести свои последние дни рядом с любимым человеком? Но мне не оставили выбора. Единственное, что могу — урвать ещё один кусочек счастья. Ещё одну ночь с ним. Отказаться? Немыслимо! Да и зачем? Вот он передо мной. В нетерпении. Ждёт. Готов ко всему, глупенький. Хочет знать, как вгонять, значит? Ну-ну. Да его для этого готовить и готовить, тянуть и тянуть. И не факт, что вообще получится. Второй раз всего. А мне снова терпеть? Хотя… мой взгляд опять прилип к призывно выставленной ноге с поблескивающей в свете лампы цепочкой. Хотя у меня же четыре руки, одну могу оставить для личного пользования. — Ну держись, твое сиятельство! Сам напросился! Не жалуйся потом. Я взгромоздился на кровать подле прелестных ножек и плотоядно облизнулся. Поздний ужин подан! Первым делом облизываю ступню, обсасываю пальчики, зацеловываю свод стопы и щиколотку, не слушая ни возражений, ни хихиканья. Чего ещё он ожидал, надевая такое? Ведь знает, как это заводит! Проделываю тоже с голенью, тщательно вылизываю ямку под коленкой с обратной стороны. Я не тороплюсь, медленно продвигаюсь вверх по бесконечной стройной ноге, наслаждаясь самим процессом. Дышу его запахом. Он отмыл всю парфюмерию и пахнет теперь лучше всех на свете — собой! Когда добираюсь по внутренней стороне бедра до паха, он уже не хихикает. Боже, какой аромат! Не могу насытиться, надышаться им! Оставляю уже полностью налившийся член без внимания и перехожу ко второй стопе. Эль не выдерживает. Подскакивает, прилипает ко мне, вцепившись в рога, и присасывается жадным поцелуем. Такой страстный! Какое кощунство ограничить этот бешеный темперамент, запихать в жесткие рамки, заставить носить маску непорочного. Падаю на спину, увлекая Эля с собой. Он прижимается всем телом, обнимает меня руками, оплетает ногами. Целую его дико и зло, хозяйничаю внутри, забираюсь везде, вылизываю каждый сантиметр этого нереально желанного рта. Руки как-то сами собой оказываются на тощих ягодицах, гладят, раздвигают и трогают там, в самом укромном месте. Ещё один сюрприз! Там влажно и скользко, мягко и податливо. — Эль, ты готовился? — Угу… Палец без труда проникает в него. Представляю, как он занимался этим, растягивал сам себя. Это безумно заводит, член каменеет, от возбуждения кружится голова. Не могу сдерживать желание, одна из рук принимается за дело. — Расскажи, что ты делал? Он отворачивается, прячет лицо в подушке, но потом придвигается и дышит в ухо: — Я помыл там всё… и смазал маслом… Две лапы гуляют по его телу, гладят спину, подрагивающие бёдра, попу. Пальцы левой руки со сточенными когтями ласкают анус. Жадно слушаю его сбивчивый шепот и дрочу четвёртой. Хорошо иметь столько рук! — Тем самым апельсиновым? — Да… Я принес его… Под подушкой баночка… Нащупываю пузырек. Очень кстати! Щедро плескаю себе на руку. — Что ещё? Ты вставлял в себя пальцы? — Да… мх-х-х-х! — выдыхает он мне в ухо, когда я вхожу указательным и средним одновременно. — Сколько? — Два… — И всё? Только два? Ты такой мягкий… Тебе понравилось? — яростно дрочу себе и ритмично пялю его двумя пальцами. — Нет… У самого не получается. Я даже хотел… попробовать… что-нибудь другое. Представляю себе Эля, мастурбирующего большим фиолетовым фаллоимитатором и бурно кончаю, едва успев накрыть извержение полотенцем. Парень замирает в мёртвой хватке моих рук. — Вал, ты что, уже?! А как же…? — Немного спустил пар… — я перевожу дух и опрокидываю его на кровать. — Теперь могу продолжать, не рискуя тебя изнасиловать. Мы только начали, солнышко. Вся ночь впереди! Теперь можно не торопиться и не мучиться, а наслаждаться процессом и основательно готовить моего мальчика. Переворачиваю его на живот и приступаю к облизыванию и зацеловыванию спины и задницы. С этого ракурса я ещё им не любовался. Пресекаю все попытки ускорить процесс, медленно спускаюсь вниз к призывно розовеющему входу. Поднимаю задницу повыше, смачно облизываю всю промежность. Слышу придушенный подушкой вскрик. Балдею от этих звуков и продолжаю. Язык у демонов длинный, кажется уже упоминал это. Использую свои преимущества по полной. Сначала тщательно вылизываю вход, раздвигая половинки, наслаждаясь его запахом, разбавленным апельсином. А потом углубляюсь внутрь, не слушаю возражений, не даю вырваться, ловлю и аккуратно придерживаю руки. Знал, с кем связывается, чего уж теперь! Ритмично пялю его языком, вхожу всё глубже, нежно раздвигая стенки. У основания язык шире, значительно шире. Почти как член, только мягче. Нахожу простату, вылизываю его там. Эль крупно дрожит и поджимает пальчики на ногах. Пыхтит и постанывает в подушку. Наконец не выдерживает: — Вал! Хватит… не могу… Ты будешь уже вгонять? — Как скажешь, радость моя! Язык сделал своё дело, пора переходить к основному блюду. Поднимаю вожделенную задницу повыше, Эль повисает в моих руках, беспомощно раскинув ноги, колени не дотягиваются, только локти. Он полностью раскрыт передо мной. — Если будет больно, скажи. Ты всё ещё слишком узкий, - говорю с уверенностью, которой не чувствую. Не хочу пугать моего Эля. - Расслабься и дыши. Я потихоньку… Я предельно осторожен! Не хочу причинить боль. Смазываю всё ещё раз и одним движением проникаю. Останавливаюсь, захлестывает волна возбуждения. Я внутри моего мальчика! Это великолепно! — Тссссс… — шипит он на вдохе, комкая простыню. — Ты… такой большой… Всё уже? — Только головка… Больно? Вынуть? — Н-н-нет… — он мелко дрожит и часто дышит. Успокаивающе глажу его взмокшую спину, напряженные плечи. — Расслабься. Потерпи немного, сейчас привыкнешь. — Да. Хорошо… Целую, глажу, отвлекаю, постепенно продвигаюсь вглубь. Нам обоим непросто. Он так сжимает меня, почти до боли. Останавливаюсь на середине, сейчас я уже должен доставать до простаты. Жду пока он привыкнет, ласкаю полуопавший член. Начинаю потихоньку двигаться. Как же хочется вонзиться в него по самые яйца! Натянуть его на себя, заполнить до отказа! Пока рано… Двигаюсь не торопясь, ищу правильный угол. Наконец, слышу сладострастный стон, Эль прогибается в моих руках, вздрагивает всем телом. Отлично! Двигаюсь едва-едва, скольжу целенаправленно по простате. Добиваюсь, что он забывает про боль, начинает толкаться навстречу, насаживается, стонет, просит ещё, сильнее. Вхожу с каждым разом всё дальше и наконец проникаю на всю длину. Боже! Невероятные ощущения! Это было долго и не просто. Не просто удержаться и не начать долбиться в желанное тело со всей бешеной силой ослеплённого страстью демона. Не просто удержаться на грани и не наполнить его своим семенем несколько раз за ночь. Мистер стальные яйца предельно внимателен, хотя от желания темнеет в глазах. Мой член раз за разом бьёт в простату, заставляя парня дрожать и прогибаться. И вот снова он извивается в моих руках, подвывая: — Умираю! Вал, я умираюу-у-у…м-ма-а-ах-х-х… Ва-а-ал! Валечка-а-а-а-а-а-а! Он смог кончить и на этот раз. В сухую! Невероятный! Я наконец позволяю себе разрядиться, едва успев выйти. Заливаю ему, уже обессиленно раскинувшемуся на постели, всю задницу и спину. А потом полночи отмывал его сонного и лечил. Боялся проспать, потому не ложился совсем. Любовался на него сладко спящего, стараясь сохранить в памяти каждую чёрточку дорогого лица. Столько раз сыграл ему исцеление, что оно не могло не подействовать! Чуть забрезжил рассвет, разбудил, помог облачиться в серую хламиду и выставил. Эль прижался, порывисто чмокнул, попрощался охрипшим со сна голосом и ушёл. Провожать не явился. Зато пришла молодая княжна. Ещё раз извинилась за нерадушный приём, ссылаясь на обстоятельства, и шёпотом посоветовала не задерживаться в городе. Мои музыкальные способности очень встревожили местных магов и священников. Не стоит искушать судьбу. — Не согласитесь оставить вашего хорька? Такой ласковый, — произнесла в конце Ариэль, поглаживая явно балдеющего зверька. Так это всё-таки мой фамильяр?! — Хорь? Ты хочешь остаться? Так понравилась прекрасная княжна? Ты же никому не позволял себя гладить, — я протянул руку, он выскользнул из объятий девушки и взбежал мне на плечо, ворча и бранясь по обыкновению. «Не разговаривай со мной при ней! Бестолочь! Тьма и пламень, ну почему всё так? Почему хорёк? Хорёк! Когда она… Всё ты! Балрог тебя задери! Свалился на мою голову. Пошли уже быстрее!» В тот же день мы покинули город и направились на юг, в Чёрную пустошь.