Там, где нас никогда не будет

Утро. Мальчик проснулся от того, что лёгкий утренний ветерок поглаживал его кожу. В ноздри ударил запах свежей весны. Вчера ночью Леви забыл закрыть окно, ему было жарко. Он не ожидал, что ночной ветер так убаюкает его. В целом чувствовал он себя отлично — не заболел, уже хорошо, не доставит лишних хлопот своей матери. Комната была покрыта синеватой тенью, окно Леви находилось не с солнечной стороны, за что он был благодарен маме. Эта тень была настолько свежей, что мальчик, лежа в кровати, окончательно проснулся, даже не захотев понежиться в одеяле. Он свесил ноги с кровати. Голову охватила приятная тяжесть, которая возникает только после хорошего сна. Видимо, он вчера сильно утомился, даже не заметив этого. Пакетов с ярмарки было очень много. Сидя на кровати, мальчик размял ступни вращательными движениями. Мозоль напомнила о себе. Мальчик шикнул и стал рассматривать ступню. Кровь запеклась, но кожа вокруг неё была красной — идёт воспаление. Леви немного поглазел на мозоль, а потом уставился в окно на чистое ясное небо. «Отвратительно»: подумал он. Вскочив с кровати, мальчик побежал вниз по лестнице, решив не надевать пока ботинки. Кушель отвлеклась от готовки на топот босых ног. — Доброе утро, солнце! — Сказала она и обняла сына, который именно с этой целью и мчался на первый этаж. — Доброе, мам. — Добавил он тихо. — На завтрак блины. — Ага. Сперва зубы почищу. — Это само собой. Леви побежал в ванную. Выдраив свои зубы до белизны, он поглазел на них, после чего побежал обратно на кухню. — Ешь, приятного аппетита, — после этих слов на столе перед носом возникла тарелка идеально приготовленных блинчиков и банка мёда. — Заварить тебе твоего драгоценного чая? — Спасибо, я сам. Кушель улыбнулась и вернулась к своим делам, а мальчик встал со стула и пошел к шкафу за кружкой и жестяной банкой. — Что ты там наготавливаешь? — С недоверием спросил он и подозрительно покосился в сторону матери. — Потом узнаешь. — Ну ладно, храни свои секреты. — Леви вернулся к чаю. — Как закончу, мне надо будет уйти по делам приблизительно до вечера. Посидишь без меня? — Я хотел погулять сегодня. На холмах. Если что, ключи у меня есть. Тебе нужна помощь? Или может быть по дому что-то сделать надо? — Нет, мы с тобой всё переделали ещё на прошлой неделе. Ты заслужил отдых. — Хорошо, спасибо. Кружка чая наконец-то достигла стола. Напиток вышел крепким, но очень вкусным. В меру сладким. Мальчик думал совсем не добавлять сахар, потому что к завтраку уже прилагался приторный мёд. Как-то раз Леви переел этого мёда, и его тошнило весь следующий день. После этого случая он решил не злоупотреблять сладким. Вспоминая нравоучения матери о том, что за столом нельзя торопиться, Леви спокойно съел все блины, что были выданы ему, и оставил чай напоследок как десерт. Он сидел и смотрел в окно на проходящих мимо людей, периодически отхлёбывая из стакана. Когда перед глазами промелькнула фигура матери, мальчик отошёл от своего гипнотического состояния и обернулся. Мама в это время обувалась в прихожей. Заметив взгляд сына, она сказала: — Так, ты поел? — мальчик кивнул. — Отлично. Я ухожу, буду вечером, не скучай. Помой, пожалуйста, посуду. Леви снова кивнул. Кушель подошла к нему и поцеловала в макушку. Затем женщина, взяв ключи, вышла на улицу. В доме установилась тишина. Леви лишь прислушался к ней на несколько секунд, после чего направился с тарелками к раковине. Он быстро прошёлся губкой по посуде и оставил её сушиться. Мальчик остановился и упёр руки в боки. Сегодня в планах прогулка. Он в последнее время немного рассеянный — забывает то, о чём думал полчаса назад. Не страшно. Леви побежал наверх — в свою комнату, попутно зайдя в ванную, где была сложена одежда. Мама всё постирала и погладила, но не успела разложить по полкам, видимо. Аккерман не стал самовольничать, поэтому просто взял чистые штаны и чёрную рубаху с носками, не забыв захватить пластырь из аптечки. В комнате сидя на кровати, мальчик одним движением аккуратно и плотно налепил его на мозоль. Стараясь не содрать своё спасение, он с идеальным замером натянул носок, а затем и ботинок. Со второй ногой особо не церемонился. Спустившись в прихожую, он оглянул себя в зеркало. На голове творился небольшой бардак. Это не устраивало Леви. Малец схватил расчёску точно меч и стал драть свои волосы, выдерживая идеальный пробор посередине. Затем взгляд упал на обувь. «Слегка пыльная»: подумал мальчик. В ход пошла грубая щётка. Он точными и быстрыми движениями натёр ботинки так, что их носы блестели даже там, где нет света. «Теперь хоть на человека похож»: можно отправляться в путь. Прополоскав рот водой, чтобы не сушило, Леви вышел из дома, заперев за собой входную дверь. Он оглянул дом и, убедившись, что всё в порядке, сунул руки в карманы и пошёл в сторону холмов. Погода начинала немного меняться в лучшую для мальчика сторону. Жара спадала, а ветер нагонял редкие облака, которых в скором времени должно было стать больше. На улице практически не было людей, но, тем не менее, отовсюду доносились звуки жизни: из того дома слышался смех, а в этом кто-то ругался. В здании через дорогу плакал ребёнок, а полупьяный отец просил мать, чтобы она успокоила орущее дитя. «Придурок»: подумал Леви и сплюнул на дорогу. Он сам не любил, когда дети кричали и плакали, но он также не любил, когда с ними обходились грубо. Вспомнив, что это совсем не его дело, он успокоился и пошёл дальше. В глаза бросались насекомые, что перелетали с одного цветка на другой. В апреле в этой деревне уже распускались цветы, так как климат там очень даже тёплый, поэтому на улицах стоял терпкий сладкий запах. Он немного кружил голову. Далеко справа от дороги мальчик видел океанический прибой, оттуда шёл морской воздух, который освежал голову после запахов цветов. Леви не останавливался. Когда вид прибоя ему наскучил, он повернул голову налево. Там возвышались холмы, но не те, к которым направлялся мальчик. С этой дороги даже было видно стадо овец, которые паслись на лугу. Ещё бы им не пастись. На этих холмах была такая свежая и хорошая трава, что Аккерман даже сам один раз попробовал съесть пару побегов — сочная, но кислая. Видимо овцам нравится кислое. Собственно говоря, какое ему дело, что за трава там нравится овцам? Пора уже идти, а то он засмотрелся. Леви не встретил ни одной живой души на этих улицах, чему был несказанно рад, пока старый женский голос справа не окликнул его. Это была бабушка лет семидесяти. Она сидела на крыльце своего дома и качалась в кресле. — Малец, подойди. — Сказала она. Леви решил подойти, чтобы показать мнимое уважение, хотя очень сильно хотелось прошагать этот дом, даже не обернувшись на зов. — Вы что-то хотели от меня? — Куда путь держишь? — К холмам, что за деревней. — Зачем? — Просто хочу туда, там очень красиво. Да и вообще не ваше это дело. — Прав, не моё. Но всё же хочу кое-что от тебя узнать. — Что? — Этого ты мне не сможешь сказать, только показать. Дай мне свою руку. Лицо мальчика слегка скривилось от брезгливости. Всё-таки руки у него были всегда чистыми, а тут эта бабка хочет взять их в свои, мало ли что она делала этими кистями. Ладно, не сложно, вдруг что-нибудь интересное скажет или нагадает. Леви думал, что это именно гадалка, иначе, зачем ещё ей его руки? Аккерман протянул ладонь. — Ага, — бабушка водила пальцем по линиям на кисти. Мальчик не верил во всю эту чушь, но всё же интерес перевесил скептицизм. — Вижу, что совсем скоро произойдёт что-то необычное для тебя, неожиданное, но оно сможет принести тебе много счастья в будущем. Леви отнял руку и сказал: — Не верю я во всю эту чушь, но всё же вам полагается плата. — Нет, ты же не просил, чтобы я гадала. Я сама тебя подозвала. — Зачем? — Увидела, что ты необычный человек. — И как же вы это поняли? — Просто знаю. — Ясно. Ну, спасибо, наверное. До свидания. — Удачи. Леви развернулся и пошёл дальше. Хватит отвлекаться на всё подряд. «То насекомые с цветами, то прибой, то овцы, теперь и эта бабка. Я никогда не дойду до этих холмов!»: подумал он. В голову само собой напрашивалось предупреждение матери о том, что она уйдёт по делам. А ещё сильнее в череп стучал тот факт, что она не сказала, куда и зачем идёт. Ему срочно нужно на холмы, где бежит ветерок, и плывут облака, они уж почистят его голову. Каких-то полчаса пути и он уже лежит на траве, жуя колосок, который сорвал по дороге. Солнце не било по глазам, потому что его перебивали такие желаемые облака. Вновь они плыли неизвестно куда, подгоняемые прохладным ветром. Этот ветер оказался очень проворным — всё норовил заглянуть под рубаху мальчишке. Хотя смотреть там не на что, Леви же не девчонка. Об отличиях мальчиков от девочек он знал уже давным-давно. Как-то раз, пока мама была на работе, он нашёл на полке в гостиной книгу. Там было что-то про материнство и детей, мальчик уже не помнил. Куча иллюстраций расширили познания Аккермана в области анатомии, чему он был несказанно рад. Быть умным это всё-таки важно. Что же должно произойти уже сегодня? Это как-то связано с делами матери? Или это произойдёт не сегодня? Мальчика сжирало любопытство, которое даже ветер был не в состоянии прогнать. Перебирая все возможные варианты, он и не заметил, как солнце уже клонилось в закат. Пора домой. Весь путь назад прошёл быстро и в сопровождении взглядов людей, которые возвращались домой после работы. Деревня выглядела живее, чем днём. Вот и его дом впереди. Подойдя к двери, он заметил, что она закрыта — дома никого нет. «Куда же она запропастилась?»: мальчик начинал переживать. Он решил не думать об этом, иначе бы весь извёлся. Леви поднялся на второй этаж к себе в комнату, снял ботинки и залез на кровать, предварительно поставив обувь под неё. Мальчик облокотился на стенку и стал смиренно ждать, рассматривая небо в окно. Так прошло ещё полчаса, прежде чем дверь в дом открылась. Аккерман тихо встал и спустился вниз. Когда он увидел маму, он слегка удивился. — О, привет! Ты уже дома? — Да, полчаса назад пришёл. — Хорошо. Да кстати знакомься. Это Микаса. За спиной Кушель стояла девочка с серьёзными серыми глазами и смотрела ими на него в упор. «Вот тебе и неожиданное событие»: подумал Леви.