Свет, тебя ведущий

От усталости тянет в сон и под веки будто набился мелкий-мелкий песок. Габриель часто моргает, но делает только хуже – глаза начинают слезиться, и рассветное солнце оставляет радужные мазки, мешая обзору. Архангел только выбрался из дымно-красных лап Ада, чтобы через пару часов вернуться обратно. При этой мысли Габриеля тошнит, но что поделать? Он не выбирал свою судьбу, ему остается подчиняться приказам. Не жизнь, а существование винтика в сложном механизме. Ад пуст? Нет, Ад заполнен до основания. Заполнен телами, полуразложившимися, содрогающимися, заполнен криками и мольбой, от которых продирает до благодати. Габриель прикрывает глаза и молит Бога о своем спасении, хотя знает, что Отец останется глух. Он давно не отвечает ни людям, ни ангелам. «Бог умер», говорят на земле. «Бога нет», шепчут среди снежно-ватных облаков. Ад не отпускает, в ушах все еще крики, плач, стоны, а в носу - запах гнили. Десять чертовых дней архангел вынужден торчать в красных залах Сатаны, а когда впервые выбирается на воздух, сталкивается с Михаилом. Маленький Месса уже подрос – шустро бегает около наваленных камней, таща за собой потрепанный паровоз на веревочке. Рядом сидит Михаил, и глаза его улыбаются при взгляде на мальчишку. Что делает архангел с этим ребенком вдали от поселений – известно самому Создателю. Габриель не решается подойти, просто наблюдает, как они играют, разговаривают, и как потом лежат на спине, смотря в рассветное полотно неба, где гребни облаков ярко пылают золотом. Он завидует своему брату. Михаил всегда умеет находить время для отдыха, для передышки, излечивающих трещины на душе; Габриель же все время словно судорожно цепляется за борт тонущего корабля, где море под ним широко разевает пасть, кидая судно с гребня на гребень. Месса и Михаил уходят, золотая кайма горизонта беспощадно поглощает их, пряча от взгляда Габриеля. Архангел стоит некоторое время, о чем-то размышляя, вздрагивая от призрачных набатов в недрах земли. * Люцифер улыбается. Он порвал бы Габриеля в секунды, если бы не тонкая цепь у архангела в руках. Поводок тянется от руки архангела и прячется в мохнатой шерсти Сатаны. Железо холодит руки, Габриель давит в себе желание отбросить цепь и улететь на небо. Никто из них не свободен. Каждый в своей стихии, но в рамках каких-то навязанных оков, и непонятно, как эти цепи разрубить. Один делает то, что ему приказывают, другой – подчиняется тому, что ему уготовано. И Габриель пока не разобрался в ролях, ни на секунду не забывая о власти Отца в Аду. Они злятся. Злятся, злятся, злятся, и злость эта скоро созреет, как гроздья. Но посыплются ли плоды ярости?..