Почему?

Лес. Он лежит на земле, под тенью деревьев, укрытый осенней травой. Зловещие тени ветвей тянутся к нему - беспомощному мальчику, забывшему свое прошлое. Он не знает, кто он, не знает, почему он, и не знает, где он. Все, что можно было забыть, было им забыто. Все, что можно было вспомнить - имя, Моно, и темный зловещий силуэт мужчины в деловом костюме, не давало ответов. У него нет прошлого. У него нет будущего. Его прошлое - пробуждение на поляне у выключенного телевизора. Его будущее - сражение с самим собой, заведомо проигрышное. И всему виной - она. Малышка в желтом дождевике, со зловещей улыбкой, сокрытой капюшоном. Она бросила его. Она предала его. Она должна умереть. Он нависает над ней, упавшей на деревянном полу рядом с перевернутым столом. Она смотрит куда-то под кровать, кричит. Но ее крик для него - услада. Он хочет отмщения. Он заберет ее с собой, навек заточив в Башне. Пусть предатель познает боль преданного. Моно очнулся, тяжело дыша. Тьма вокруг него сгустилась до такой степени, что даже огромные глаза Твари были еле видны. "Это все сон", - судорожно повторял он про себя. - Она хочет заставить тебя поверить в это. Она хочет, чтобы ты возненавидел ее." Тварь противно забулькала, будто кипящая вода. Она была недовольна. Ее глаза метались взглядом туда-сюда, а огромное мясистое тело затряслось, от чего и так порушенные стены Башни зашатались. Тварь вновь заурчала что-то, после чего Тьма, до этого кружившая вокруг Моно, взвилась вверх, к тонкому лучу света, пробивавшемуся сквозь дыру в здании, и куда-то улетела. Мальчик остался наедине с тысячей глаз, пристально смотрящих на него. Он понял, что, улетев, Тьма оставила его на время. Его мысли не прервет очередной кошмар или навязчивое воспоминание, боль по всему телу не скует сознание стальной цепью. Теперь он свободен, пусть и временно. Тварь беспокойно зашевелилась. Ей явно не нравилось то направление, которое выбрали мысли Моно. Ее глаза заморгали, тело, будто бы кусок желатина, начало шататься из стороны в сторону. Стул, к которому был прикован мальчик, закачался словно маятник. Но он старался не обращать на это внимание - все его мысли были сосредоточены на попытке пошевелить хоть чем-то. С каждой секундой стул шатался все сильнее, Тварь уже буквально кричала от злости и страха, а Моно мог поклясться, что в какой-то момент услышал что-то похожее на "стой!". Но ему было плевать. Моно пытался оторвать руки от колен, хотел пошевелить хотя бы одним мускулом. Он тяжело дышал, на лбу появилась испарина. "Я должен это сделать", - твердил он себе, раскачиваясь на огромной мясной туше, кричащей что-то на своем странном языке. Он напрягся, все его естество было направлено на то, чтобы пошевелить левой рукой. Моно, как завороженный, твердил, что это его рука, и только он может ей управлять, что ему внушили, что он обездвижен. Он вспомнил все те немногочисленные хорошие моменты в его жизни: встречу с Шестой, ее странный, но до чего милый восторг от желтого дождевика, редкие разговоры и минуты ее слабости, когда она, уткнувшись ему в плечо, неслышно плакала. На душе Моно сразу стало теплее. Он выберется. Он должен. Тварь закричала, пронзительно и громко. Все ее глаза закрылись, спрятавшись под мясную тушу, которая, в то же время, затряслась в какой-то агонии. Башня дрожала, огромные куски бетона падали вниз, с шипением растворяясь на теле Твари. "Ты не понимаешь." - заклокотала она прямо в голове мальчика. Видимо, ей было действительно плохо - раньше она никогда не говорила с Моно:"У всего есть цена. Ты заплатил за свободу той девчонки своей свободой." У всего есть цена. "У всего есть цена", - еще раз повторил про себя мальчик. Он буквально чувствовал Тварь, разглядывающую его мысли. Ее глаза, с бульканьем вылезая из-под мясной туши, открывались вновь и смотрели на мальчика. Стул продолжило шатать из стороны в сторону, но Моно этого не замечал. Он думал. "Если у всего есть цена..." - подумал он и остановился. Страх волной прошелся по его сознанию. Он вспомнил ту битву с Тощим. Сила. Его сила - вот цена, достойная свободы. Но сможет ли он?.. Он напрягся, вспоминая, как отбрасывал от себя Тощего одной лишь мыслью. Все его тело покрылось потом, дыхание сбилось, если бы он мог двигаться, то наверняка бы дрожал всем телом. С трудом переместив взгляд на один из глаз, он въелся в него глазами. Представил, как лопается глазное яблоко, забрызгивая кровью мясную тушу. Представил, как он вжимает это желтое нечто в мясо под ним, как оно с диким хлюпаньем разлетается по всей Твари. И вдруг раздался хлопок. Тварь завопила от боли, стул накренился в сторону, от чего Моно чуть не свалился вниз. "Нет!" - прокричала Тварь у него в голове:"Ты не сможешь победить меня!" Моно не слушал ее. Все его естество теперь сосредоточилось на ножке стула - единственной его части, которую мальчик мог видеть. Он представил, как она проминается под огромной силой, как трескается дерево, из которого она была сделана, как тонкий слой краски, нанесенной на ножку, крошиться в пыль и разноситься ветром. Моно затрясло. Он побледнел, чувствуя, как силы покидают его. Тварь, обезумев окончательно, будто бы смеялась, но он не слышал этого смеха. Он слышал лишь треск дерева, которое по чуть-чуть, но поддавалось ему. Вдруг каждый его мускул напрягся сам по себе, от чего у мальчика перехватило дыхание, после чего стул все-таки треснул. Моно кубарем повалился вниз, на мягкую розоватую плоть. Тварь кричала. Её глаза лопались один за другим, огромные куски мяса чернели, гнили буквально на глазах, отваливаясь, и падали с потолка и стен на пол, растворяясь с жутким шипением. Моно боязливо попытался пошевелиться - сначала пальцем, потом руками, а после, до сих пор не веря в свою победу, он медленно встал, стараясь удержать равновесие на шатающемся куске плоти. "Я свободен", - подумал Моно, продолжая, как умалишенный, двигать руками и ногами - он до сих пор не пришел в себя. После такого долгого заточения...он наконец-то смог вернуть себе свое тело. Но вдруг откуда-то сверху послышался тонкий свист. Моно поднял глаза к источнику звука. С потолка, летя на огромной скорости, на него падал гигантский кусок стены. Крикнув, он бросился в сторону, судорожно ища взглядом выход. А Башня в этот момент медленно начала осыпаться: все больше и больше обломков летело вниз, заваливая агонизирующее тело Твари. Моно в панике бегал по пропасти, куда с каждой секундой падало все больше и больше камней, рискуя полностью завалить мальчика. Пыль от камней летала по воздуху, попадая в глаза и нос, заставляя кашлять и слезиться, а уже грязно-красная плоть под ногами продолжала шататься и хлюпать, из-за чего каждый шаг мог стать последним - поскользнуться, упасть и попасть под очередной валящийся обломок в данный момент было очень просто. "Это конец", - обреченно подумал Моно. Слезы текли по его лицу, а усталое сознание отказывалось думать о чем-либо, кроме как о его поражении. Очередной камень с грохотом упал рядом с ним, а парнишка просто закрыл лицо руками и заплакал. -Я не смог, - дрожащим голосом проговорил Моно. Он еще раз обреченно посмотрел на пропасть. Ее уже было не узнать: гнилые и иссушенные куски плоти падали со стен, накрывая собой обломки здания, продолжавшего обрушаться. Ошметки глазных яблок были раскиданы по полу, а небольшие, еще живые части Твари бились в предсмертной агонии. Еще раз всхлипнув, Моно пригляделся. Его обезумевшее от страха сознание ухватилось за последнюю соломинку: его силы. Он еще не пробовал использовать их, после того, как освободился. Вдруг он сможет переместиться в последний раз - прочь из этого места? Закрыв глаза, он напрягся. В его мыслях начал вырисовываться силуэт комнаты: пыльный деревянный пол со скрипучими половицами, серые стены с давно облупившейся штукатуркой, кровать с пожелтевшим от старости матрасом, и телевизор. На последнем объекте он сосредоточился особенно хорошо - обрисовал каждую его деталь: антену, пыльный экран, покосившиеся ножки. Несколько секунд ничего не происходило, Моно просто стоял, сосредоточившись на комнате из воспоминаний. Но вскоре, когда он уже начал было отчаиваться, по телу пробежал легкий холодок. Звуки стихли. Пол больше не проваливался и не шатался. Моно боялся открывать глаза. Несколько минут он просто стоял, зажмурившись, не понимая, где же он находится. Но вдруг под ногой заскрипела половица. Он все-таки смог.