***
Моно тихо сидел в лодке, наблюдая, как большие грязно-зеленые волны беснуются вокруг них. Погода, как казалось мальчику, была даже еще хуже, чем в городе, что представлялось ему совершенно невозможным — что уж может быть ужаснее нескончаемого ливня? А шторм хуже как раз был — темная, практически черная водная гладь, огромные волны на которой постоянно норовили забрать их суденышко на дно морское, тяжелые капли дождя, нещадно хлеставшие мальчика, укутавшегося в подаренный ему шарф, и ветер, дующий, казалось бы, со всех сторон, доставляли куда больше дискомфорта, чем погода в городе. В конце-концов, там она хотя бы убить не могла. Лодочник посмотрел на ребенка, сидящего напротив него. Мальчик наблюдал за облаками, запрокинув голову. По его изможденному, почти чёрному от грязи лицу тонкими ручейками стекали капли дождя. Серые глаза были пустыми и будто бы безжизненными. Веки слегка подрагивали. На душе у мужчины стало вдруг тяжко — Лодочник сам себе опротивел. «И зачем я это делаю? — грустно подумал он, переводя взгляд на линию горизонта, где бушующее грязно-синее море соединяется с таким же бушующим грязно-черным небом, - какова цель всего этого?» Ответа он не знал. Да и не было его. Давно уже, с момента пленения у Тени, Лодочник потерял какую-либо цель, да и редко задумывался об ее приобретении. В конце-концов, зачем она ему? Его жизнь давно уже закончилась — еще тогда, когда Тень свела с ума всех его знакомых, извратила друзей и убила любимых. Зачем ставить какие-то цели, мечтать и пытаться что-то изменить, если это не принесет в твою собственную жизнь света? Мужчина вздохнул — его глаза вновь наткнулись на мальчика, все так же смотрящего на небо. В его душе, даже несмотря на усталый и откровенно плачевный вид, читалось спокойствие и какое-то слабое ожидание — Моно все так же верил, что вскоре ад в жизни закончится, и он попадет туда, где детей не ждут ни кошмары, ни мучения. Лодочнику вдруг захотелось наплевать на Чрево, бросить весла, рассказать этому ребенку все, что знает сам, и просто… «Что просто? — грустно усмехнувшись, спросил мужчина сам у себя: отправиться на этом суденышке искать приключения, новые земли, где не обосновалась уже Тьма, нет пока ее слуг и боли?»— еще один грустный смешок невольно вырвался из груди Лодочника. Моно слабо дернулся и ненадолго посмотрел на него. «Нет, — обреченно улыбнулся он под маской, вновь налегая на весла, - ничего тут уже не поделаешь. Жизнь кончилась, и заново ее уже не начнешь»***
Тень медленно шла к своей подруге. Та, слегка подрагивая, сидела на какой-то коробке, глядя на пасмурное небо — это казалось невозможным, но погода испортилась еще сильнее: тучи стали совсем черными, быстро летя куда-то в сторону моря, белые линии молний сверкали где-то в их глубине, а гулкий, даже немного жутковатый гром то и дело заставлял вздрагивать бедную девочку, одну единственную, плывущую среди десятков толстых, обезумевших от голода, тел. -Все в порядке? — тихо спросила Тень, подойдя к Шестой. Та не ответила, даже не повернулась в ее сторону. Ее бледные пальцы, которыми она иногда поправляла спадавшие на глаза волосы, сильно дрожали — то ли от страха, то ли от печали. Тень неслышно выругалась, медленно теряя терпение. «Сначала с этим мелким плаксой возилась, — с ненавистью и отвращением подумала она, незаметно для девочки сжимая кулак: теперь еще с этой истеричкой-недотрогой приходится». Выдохнув и успокоившись, она все таким же спокойным и ласковым голосом продолжила говорить со своей молчаливой подругой. -Ты прости меня за мою нервозность, — виновато улыбаясь, проговорила Тень, — просто я до сих пор не могу понять, почему ты так горюешь по этому трусливому мальчишке. Он же бросил тебя! — последнюю фразу она произнесла нарочито громко, с возмущением. Шестая неслышно всхлипнула и закрыла лицо руками. По всему телу маленькой, слабой девочки прошли судороги. Спутавшиеся мысли лавиной накрыли ее, не давая сосредоточиться на чем-то одном. В голове, словно кадры телевизора, мелькали их с Моно приключения. Как мальчик в первый раз помог ей в доме Охотника. Как спас из ловушки кукол Учительницы. Как немного боязливо и смущенно смотрел на нее, когда девочка уселась погреться у работающего крематория. Тень вдруг потеряла терпение. Она внимательно и очень осторожно, чтобы не навредить девочке, просматривала ее мысли, с каждой секундой все сильнее желая придушить и Моно, и Шестую. «Чертовы дети, как же я вас ненавижу», — произнесла она в своем сознании, медленно, прикрыв глаза, проникая в сознание девочки, пытаясь успокоить ее. В голове Шестой вдруг опустело. Ураган из мыслей затих, оставив ее в тишине. Девочка, прикрыв глаза, судорожно выдохнула. -Все нормально, — тихо, почти шепотом произнесла она, слегка повернув голову в сторону Тени, — спасибо тебе. -Все это пройдет, — понимающе произнесла ее подруга, всматриваясь в горизонт, — ты вскоре окажешься на Чреве, избавишься от голода. Может даже заведешь там друзей. Шестая натянуто улыбнулась, вновь посмотрев на горизонт. В голову, будто бы сквозь череп, прорывались тяжкие мысли, но что-то их удерживало, оставляя девочку в каком-то извращенном подобии спокойствия. Тень облегченно выдохнула — ей наконец-то можно было оставить подругу, не беспокоясь, что та сиганет в воду от отчаянья и печали. -Но сейчас, — медленно начала она, старательно подбирая слова, — мне придется вновь покинуть тебя. Я хочу поговорить с Хозяйкой Чрева, чтобы она приняла нас как почетных гостей. Возможно, она даже сможет помочь нам с твоим недугом. Шестая немного поникла и подтянула колени к груди, обхватывая их руками и слабо кивая головой. Тень, не желая больше находиться в ее обществе, обратилась в серенький, почти невидимый, дымок и улетела прочь.