***
Роджер спал. Его длинный рот с желтоватыми зубами был слегка открыт, губы подрагивали в слабой улыбке. Упавшая шляпа, какой всегда была укрыта его макушка, обнажила голову Сторожа: из-под большой уродливой раны выглядывал желтовато-белый череп, а посеревшие дряблые шмотья кожи закрывали его глаза. Это, правда, никогда не мешало монстру - слепой от рождения, он привык полагаться на нюх и слух. В комнате, в которой он спал, было тепло и тихо - лишь слабое поскрипывание его постели эхом разносилось по небольшой коморке, принадлежавшей Роджеру, да плеск воды, что затопила нижние ярусы корабля, не давали этому место полностью погрузиться в тишину. Вдруг где-то в коридоре завыл ветер - протяжно и очень тоскливо - на Чреве такое случалось довольно часто. С каждой секундой этот противный звук становился все громче и громче, словно приближаясь к жилищу Роджера. Дверь вскоре мерзко скрипнула. Спящего монстра обдало мертвенным холодом, от чего тот, тихо вскрикнув, дернул головой и проснулся. На пороге стояла, слегка подрагивая, черная туча. -И как ты посмел оставить нашего гостя в одиночестве, жалкое животное?, - ее голос, словно вой, раздирал ушные перепонки Сторожа, и он, закрыв своими огромными руками уши, взвыл. Туча стала еще гуще и, поднявшись под потолок, начала кружить над ним. Вскоре тонкие черные нити потянулись к монстру, впиваясь в кожу, кормя Тень страхом проснувшегося Роджера. У него же перед глазами в эту секунду проносились сотни картин детства: бесчисленные операции, скитания по миру, вечные издевательства сверстников над его странными видом. На душе сразу стало тяжело, остатки сознания монстра буквально взвыли от грусти, гнева и боли. Крик Сторожа слышали, наверно, все на судне. Правда, не долго - Тень не желала, чтобы о ее "проделках" узнали так скоро, так что ей пришлось помочь бедняге избавиться от своих воспоминаний. Вместо этого она оставила ему лишь жгучее желание перенести пленника, которого он должен был вскоре отнести Поварам, в детскую, где жили дети, отмеченные Хозяйкой. Дернув головой, Роджер медленно встал и поплелся куда-то в глубь Чрева, тихо бормоча себе под нос что-то непонятное. Тень же, ухмыльнувшись, так же не стала надолго оставаться в его комнате - вылетев в коридор, она направилась куда-то в сторону детских спален.***
Эхо торопливых шагов, гулко доносящееся из коридоров, становилось все сильнее. Моно, до этого просто лежавший на боку, апатично смотря в одну точку, встрепенулся. Приподнявшись, он что есть силы вгляделся в темноту, охватывающую всё помещение. Помимо клеток, буквально заваливших этот огромный зал, он нашел большую стальную дверь с жутковатым глазом, чем-то сразу напомнившим ему Тварь из Башни. Мальчик вздрогнул и потряс головой - вспоминать то жуткое время ему точно не хотелось. Дверь вдруг протяжно заскрипела - длинные, черные в такой темноте руки медленно выползали из тени коридора. Моно завороженно смотрел на них, вжавшись в дальний угол клетки. Вскоре в след за руками появился и их обладатель - непропорционально низкий человек в старом пальто и со старинной шляпой с длинными полями на макушке. Его глупая и слегка жутковатая улыбка от уха до уха заставила мальчика вздрогнуть и, обхватив руками худые ноги, задрожать мелкой дрожью. Хриплое дыхание Сторожа разносилось по всему залу, когда тот подбирался к Моно. Подойдя к клетке, он неспешно вытащил из кармана ключ и, обнажив свои гнилые и в некоторых местах сломанные зубы, открыл дверь. В следующую же секунду его крючковатые холодные пальцы схватили мальчика, вскрикнувшего от страха и неожиданности, сжали его грудь, от чего тому стало трудно дышать, и понесли в сторону детской комнаты. Моно, ударив своей ручкой по костлявым пальцам, заплакал - он совсем обессилел и не знал, что ему теперь делать. Будущее ему казалось совершенно очевидным и незавидным - смерть от лап этого жуткого чудовища, быть может даже быстрая и безболезненная. На большее, по крайней мере, он и не надеялся. Несколько крупных слезинок упали на серые лапы, от чего Сторож злобно промычал что-то, презрительно фыркнув на Моно. Тот даже не обратил на него внимания, продолжая всхлипывать, тяжело дыша в хватке монстра. "Ну, вот и всё, - слегка успокоившись, подумал Моно, - сейчас он свернет мне шею и съест. В конце-концов, иначе всё закончиться не могло. И на что я надеялся, когда соглашался на помощь Лодочника?" - последняя мысль болью ворвалась в его сознание, вновь заставив ребенка заплакать. Ему казалось, что как только они прибудут на Чрево, все наладится - этот сгорбленный низенький мужчина в маске внушал такое доверие к себе, внося в душу одинокого ребенка такое спокойствие и умиротворение, что тогда Моно казалось, что иначе и быть не могло. Да и в конце-концов, Лодочник был так доброжелателен к нему, так ласков, что думать о том, что он с самого начала желал заманить мальчика сюда лишь чтобы убить, даже сейчас не хотелось. Моно даже не помнит, как оказался в этой чертовой клетке, так что может быть, что это все очередные козни Тени. "Да какая уже разница?!" - раздраженно подумал мальчик, стукнув кулаком по пальцу Сторожа. Тот легонько вздрогнул и на секунду посильнее сжал его грудь. У мальчика сперло дыхание. Он закашлялся, от чего легкие несколько раз болезненно кольнуло. Лицо чесалось и горело от слез и усталости, глаза заслонила мутная влажная пелена. Голова болела, словно под череп забрались черви, противно извиваясь и давя на мозг. Душу, словно утопленника, привязали к камню и сбросили куда-то вниз. Горло болезненно сжималось. Грусть и отчаянье чумой распространялись по всему телу, причиняя неимоверную боль повсюду, где бы они не появились. Его крик, разлетевшийся по всему нижнему уровню Чрева, пропитался ненавистью и неимоверной печалью, что бурлили в сознании Моно. Он крикнул, внезапно, быстро и громко. А после так же резко затих, безвольно согнувшись в руке Сторожа. Словно все силы ушли вместе с этими чувствами, оставляя вместо ребенка лишь бледный и безжизненный мешок из мяса и костей. Голоса собственных мыслей стихли, оставив его совершенно одного в этом ужасно черном, холодном и тихом мире. Веки устало опустились на глаза, принося долгожданный покой. С последним же судорожным вздохом ушла боль. Роджер, увидев, что этот мелкий хулиган наконец-то успокоился, вздохнул и широко улыбнулся, оскалив желтоватые зубы. Похрипывая что-то себе под нос, он через несколько минут добрался до тяжелой железной двери с небольшим окном сверху. С жутким скрипом и скрежетом она открылась, пропуская в неосвещенную комнату монстра и его добычу. Закрыв вновь проход, Сторож свободной рукой нащупал пустую кровать и уложил туда мальчика. Тот не двигался. Заботливо укутав ребенка в одеяло и растянув улыбку от уха до уха от гордости за проделанную работу, Роджер отправился к себе в коморку.