Стены

      Знаете это чувство, когда ты находишься наедине, ну или почти наедине, с человеком, который тебе нравится, но с которым ты толком не знаком? Дикая смесь радости, ужаса и смущения, подкрепленная безумной надеждой, что тебе удастся не накосячить и не выставить себя полным идиотом. Так вот, у меня это получалось плохо.       Я, как обычно, ждал ее на лавочке перед домом, и, когда она появилась, я чуть помедлил, дожидаясь, пока она зайдет в подъезд, прежде чем последовать за ней. Я не хотел, чтобы ей показалось, что я ее преследую. Глупо наверное — она, скорее всего, давно все поняла — но я все тешу себя надеждой, что ей достаточно на меня наплевать, чтобы не замечать наших «случайных» ежевечерних столкновений. Еще более глупо – я ведь не хочу, чтобы ей было на меня плевать.       В своей попытке остаться незамеченным, я не торопясь подошел к лифту как раз в тот момент, как двери начали закрываться. И я не нашел ничего лучше, чем попытаться проскочить внутрь. В итоге я с грохотом ввалился в кабину, больно задев плечом дверь, чем заслужил удивленный взгляд, который, впрочем, вскоре перерос в насмешливый. Я быстро отвел глаза, уставившись в пол, уговаривая его открыться и утащить меня под землю. Но удача повернулась ко мне жопой, и вместо пола открылись двери лифта. Я удивленно уставился на светящийся значок первого этажа, ведь мне казалось, что мое унижение длится уже целую вечность, а мы, оказывается, даже с места не сдвинулись. Мой финт неуклюжего камикадзе оказался напрасным, потому что кто-то успел нас притормозить, нажав на кнопку вызова. А что, так можно было?       Видимо да, ведь существо, стоявшее в подъезде, которое при ближайшем рассмотрении оказалось все же человеком, скрывавшимся за колонной коробок, успешно вошло в лифт. Ну как успешно. Существо то влезло, смачно так толкнув меня коробкой. От чего я отлетел на предмет моего обожания - а я давно уже признал, что мои чувства больше схожи с нездоровой одержимостью, нежели с обычной увлеченностью – и замер буквально в паре сантиметров от, забившейся в угол женщины, успев вцепиться в поручни по бокам кабины, касаясь пола одними носками кроссовок. И вот он я, пытаюсь удержать свое совсем неустойчивое положение во вселенной, не выдав при этом своего волнения женщине, которая стоит и ухмыляется. Ей, видимо весело. Что ж, и то ладно.       И все бы ничего, но на улице то лето, и в тесной кабине лифта совсем не прохладно. Мои руки вспотели и заскользили по хромированным поручням. Каким богам молиться сейчас? Я попытался рывком вернуть их на место. Вышло неуклюже. Но это перестало меня волновать, потому что в этот момент я почувствовал на спине ладонь, которая уверенным касанием увлекла меня вперед, заставляя инстинктивно сделать шаг и буквально рухнуть на женщину, вдавливая ее в угол кабины. Теперь я стоял устойчиво, уткнувшись носом в копну волос, касаясь щекой нежной кожи, и стараясь не вдыхать ее запах слишком явно. Либо у меня это получалось очень плохо, либо у нее просто было хорошее настроение, но она совершенно точно пыталась не рассмеяться в голос, прыснув куда-то мне в скулу и закусив губу. Я понимал, что она смеется над ситуацией в целом, и надо мной в частности, но был готов простить ей это за попытку помочь мне, пожертвовав своим личным пространством ради неуклюжего соседского парня. Да и если взглянуть со стороны, все это и правда выглядит смешно. Я невольно улыбнулся и позволил себе чуть плотнее прижаться головой к ее волосам.       Ничего не подозревающий виновник сего концерта вывалился на моем же этаже, и, выходя следом, я не смог не обернуться, встретившись с ней взглядом. - Пока, - она все еще улыбалась. - До свидания.       Видимо, моя удача, решила сегодня заняться балетом, потому что после всех пируэтов, она определенно оказалась ко мне лицом.