Кадмейская Победа | Cadmean Victory Remastered

Гарри прижимался щекой к холодному полу. Слабый металлический привкус крови ощущался на пересохшем языке. Глухое, медленное биение пульсировало где-то в центре его черепа. Перед глазами поплыли размытые цветные пятна. Мои очки. Он прищурился. Линзы в круглой оправе лежали в нескольких футах от его носа. Он снова натянул их на лицо и с трудом выпрямился. Салазар дремал в своей раме. На каменном полу комнаты виднелись едва заметные пурпурные следы рун, куда Гарри вливал свою кровь. Гарри обхватил свою пульсирующую голову и смотрел, как исчезают фиолетовые отметины. Он провел пересохшим языком по внутренней стороне рта и застонал. Хочется пить. Он проковылял мимо храпящего Салазара и поднял свою палочку. В его голове проносились образы чистой, прохладной воды. — Aguamenti. Брызги воды отразились от его ладони, как вода из крана от внутренней поверхности ложки, и намочили его грудь. Он нахмурился, чувствуя, как холодок пробегает по его телу. Теперь мне нужно вернуться в гриффиндорскую башню, чтобы переодеться. Храп Салазара с грохотом оборвался. — О, ты же выжил. — Я чувствую себя ужасно. — Почему ты мокрый? Этот ритуал не имеет ничего общего с водой. — Я хотел попить, — Гарри сунул палочку в рукав, а другую руку вытер сухим лоскутом мантии. — Значит, твоя магия стала сильнее, чем ты привык. Хорошо, что первое заклинание, которое ты испробовал, было совершенно безобидным. — Мне надо пойти переодеться. — Сначала отнеси меня обратно в кабинет. Я уже достаточно времени провел рядом с этим василиском. — Хорошо, — Гарри взвалил портрет себе на плечи. — Ты действительно должен как-нибудь использовать его, — сказал Слизерин. Гарри снова водрузил картину на стену. — Кого именно? — Моего василиска, конечно, — Салазар бросил на него жалостливый взгляд. — В этой змее полно всякой полезной дряни. — Например? — Гарри оглянулся на дверь. — Непробиваемая чешуя, которую нельзя разрезать, чтобы достать что-нибудь полезное? — Яд, — отрезал Салазар. — Шкура и мясо ценны только в том случае, если их можно использовать. Ты не можешь. — Я больше и близко не подойду к пасти этой твари. Одной дозы яда мне было достаточно, — он содрогнулся при воспоминании о том, как яд обжигал его вены. — Более чем достаточно. — Как ты выжил после его укуса? — Слезы феникса. — Это единственное полезное, что делают эти нелепые птицы, — проворчал Салазар. — У Хельги была одна из них: она никогда ничего не делала, только воровала фрукты и поджигала вещи. Змеи гораздо лучше. Потому что ты совсем не предвзят. — Мне очень нравятся фениксы. Фоукс спас мне жизнь. В моей палочке даже есть сердцевина из пера феникса. Салазар погладил голову своей змеи. — Держу пари, что она мощная, но довольно ограниченная палочка. Палочки из перьев феникса не преуспевают в некоторых более тонких аспектах магии. — Почему? — Ну, не совсем так. Хельга сказала мне, что это может иметь какое-то отношение к их неуловимой, но сильной и эмоциональной природе. Я думаю, она только предполагала, — Салазар задумчиво нахмурился. — Тебе действительно нужно проверить свою палочку. Этот ритуал иногда оказывает влияние на связь с проводником. Гарри прижал палочку к груди. — Что с ней могло стать? — Я сказал тебе оставить её вне рун. Ты слегка изменил свою магию, и это неизбежно окажет некоторое влияние на проводник, который помогает тебе использовать магию. — И что же это за эффект? — В большинстве случаев это пустяки. Ни я, ни Том никогда не замечали разницы, но я слышал о случаях, когда человеку требовалось изменить длину своей палочки, породу дерева или даже сердцевину. Я бы об этом не беспокоился. Ты можешь просто купить новую или, если ты не можешь себе этого позволить, вообще ничего не делать. Старая, может быть, и не идеально подойдёт, но она всё равно будет очень хорошо работать у тебя. — Понятно, — Гарри стянул с себя холодный, мокрый перед мантии. — Мне пора уходить. — Приходи через некоторое время, — сказал Салазар. — Не используй много магии денёк-другой. Чтобы полностью оправится от ритуала нужно какое-то время. — Ну, я же не участвую ни в чем опасном. Салазар фыркнул, затем устроился поудобнее и закрыл глаза. Гарри оставил портрет дремать. — Привет, Миртл, — крикнул он, проходя мимо кабинки. — Ты что, просидел там всю ночь? — Миртл выскочила из своей кабинки, её щеки пылали серебром. — Да, но ты же никому не скажешь? Мне действительно нужно уединённое место. Она одарила его легкой улыбкой. — Я не буду рассказывать, Гарри. Ты единственный, кто приходит поговорить с бедняжкой Миртл. — Спасибо, — он натянул на лицо широкую улыбку. — Мне нужно переодеться. Я весь мокрый. Миртл хихикнула. — Я заметила, — она влетела в свою кабинку, зажав рот руками. Гарри посмотрел на закрытую дверь кабинета Миртл и направился в гриффиндорскую башню. Ну ладно. — Мистер Поттер, — профессор Макгонагалл поймала его на лестнице, ведущей к портрету Толстой дамы. — Где вы пропадали? Баловался с тёмной магией в Тайной комнате, ничего особенного. Гарри придержал язык. Профессор Макгонагалл выпрямилась. — Почему вы мокрый? — Я слишком хорошо применил заклинание вызова воды.  — Это заклинание шестого года, мистер Поттер, — некоторая скованность исчезла из её позы, и взгляд смягчился. — Очень хорошо выполнено. Это вам необходимо, поскольку вы, как чемпион Трех Волшебников, освобождены от всех уроков, которые не хотите посещать. Больше никаких Зелий. Усмешка скользнула по его губам. Нет худа без добра. — Надеюсь, ваша улыбка не имеет никакого отношения к тому, что вам не придется посещать уроки, мистер Поттер, — упрекнула профессор Макгонагалл. — Вы стремительно продвигаетесь вперед, по сравнению с прошлым годом, но этот турнир все еще слишком опасен для любого ребенка, не говоря уже о четверокурснике. Я не могу поверить, что у столь многих молодых людей хватило безответственности попытаться вписать свои имена, — она унеслась прочь. Толстая дама холодно взглянула на него, но тут же отскочила. Серьёзно? Даже портреты? Напряженная, густая тишина повисла в гостинной. Гарри проигнорировал эти взгляды и зашагал наверх, в свою спальню. Тусклые белые портьеры свисали с его кровати. Мелочные. Он рассеял чары одним движением волшебной палочки, затем проверил, нет ли чего-нибудь подозрительного. Если Рон натравил на меня близнецов, то это будет очень паршивый год. Гарри сбросил мокрую мантию на кучу не очень чистой одежды и взял чистую мантию. — Г-Гарри, — послышалось тихое шарканье от двери спальни. — Невилл. Невилл сложил ладони вместе, а пальцы домиком. — Мне очень стыдно за остальных, Гарри. Они просто злятся, что ты сказал им, что не будешь участвовать и не хочешь, но всё же сумел получить то, что они все хотели. — Ты веришь, что я кидал свое имя, Невилл? Он переступил с ноги на ногу. — Не думаю, что это имеет какое-то значение. Я никогда не хотел принимать в этом участие, но все остальные были полны надежд. Когда ты стал чемпионом после того, как был так незаинтересован во всем этом, они очень разозлились. Особенно старшие, которые считали, что у них есть шанс. Гарри вздохнул. — Если бы я мог, я бы поменялся с ними местами, Нев. — Да, я знаю, но это не так уж много значит, когда ты не можешь. И он прав. Неважно, что я говорю или чего хочу. У меня все ещё есть то, что они хотели, и тот факт, что я этого не хотел, вероятно, делает все еще хуже. — Кто-нибудь разделяет твоё мнение? — спросил он. — Или дело только в тебе? — Большинство младших учеников раздражены тем, что тебе удалось облапошить Дамблдора, когда они не смогли, старшие обижены, особенно Анджелина, Рон, Симус и Дин, они были очень злы. — Тогда я приму это как «нет». — Лаванда, Парвати и некоторые девочки нашего года и младше не возражают. Гермиона, кажется, больше беспокоится о тебе и о том, где ты проводишь всё своё время, чем о Турнире Трех Волшебников. Это Анджелина Джонсон и те немногие, кто имел шанс стать чемпионом, тебе лучше следить за ними. Они очень недовольны, что ты украл у них возможность участвовать. — Я ничего не крал, Невилл. Невилл уставился на свои пальцы. — Я не думаю, что ты будешь очень популярным какое-то время. — Я уже имел с этим дело. Помнишь второй курс? — Гриффиндор остался с тобой на втором курсе, — пробормотал Невилл. — Анжелина очень постаралась, чтобы этого не случилось. Чёртова стерва. Гарри смотрел, как он идёт прочь, чувствуя, как лед бежит по его венам. Неужели Анджелина так расстроилась, что её не выбрали? Всё-равно Седрик был бы чемпионом Хогвартса. Он побрел обратно в гостиную с тугим холодным комом в груди. Лаванда и Парвати хихикали у камина. Они коротко взглянули на него мягкими глазами и отвернулись. Он рухнул на ковёр и уставился в огонь. — А вот и ты, Гарри, — на его плечи легла чья-то рука. Близнецы Уизли появились по обе стороны от него. Он позволил своей палочке скользнуть по рукаву в ладонь. — Что вам двоим нужно? — Не стоит беспокоиться, Гаррикинс. Мы не против тебя, — они придвинули два своих стула, каждый сел на стул. — Вы мне верите? — Если мы не можем преодолеть возрастную линию, то как это может получится четверокурсника? — они улыбнулись и покачали головами. — Дело совсем не в этом. — Кроме того, даже если бы ты это сделал, мы бы только сняли перед тобой шляпы за то, что ты обманул самого директора. Правда, Джордж? — Правда, Фред. Проблема, с которой мы сталкиваемся, гораздо сложнее. Мы с Фредом очень близки к Анжелине и Алисии. Девчонки, знаешь ли. — Ну, ты-то этого не знаешь, но узнаешь, а, Гаррикинс? Фред пожал плечами. — Мы не хотим испортить свою личную жизнь, поэтому, боюсь, нам придется держаться на расстоянии. И Джинни тоже. Ронни уже написал домой какую-то искаженную версию событий и велел ей держаться от тебя подальше. — Но вид у нее был не слишком радостный, правда, Фред? — Конечно, нет, Джордж. Она хорошенько заколдовала нашего младшего брата, но сказала, что очень хочет вступить в команду по квиддичу в следующем году… и ты же знаешь, что Анджелина затаит обиду, Алисия тоже. — Они ещё не простили нас за то, что мы поменялись друг с другом местами на нашем двойном свидании, — сказал Фред. — А это было почти год назад. — Никаких шалостей и обид, — они похлопали Гарри по плечу и оставили его у камина. Гарри уставился на мерцающий оранжевый свет пламени. Гермионе лучше поверить мне, или я просто перееду к Салазару. Он подбросил в огонь еще одно полено и стал смотреть, как над ним вьется пламя. Оно треснула и лопнуло, рассыпав искры по передней части решетки. Пепел просачивался из щелей бревна вниз, в остывающую кучу углей. — К черту все это, — Гарри встал со стула и направился к кабинету Заклинаний. Гермиона всегда приходит рано. Он просунул голову в дверь. Между голыми столами стояли пустые стулья. Гарри скользнул на место в дальнем углу класса. — Мистер Поттер! — профессор Флитвик влетел в свой класс. — У меня сложилось впечатление, что вас освободили от занятий. — Я освобожден от тех, на которых не хочу присутствовать, сэр, — сказал Гарри. — О! Ваша мать всегда любила Заклинания, это должно быть семейное. Вы почти такой же талант, как и она! — Флитвик покачнулся на цыпочках. — У вас есть ко мне вопросы? Мисс Грейнджер обычно приходит с вопросами пораньше. — Я прекрасно держусь, профессор. Вообще-то я немного продвинулся вперед. — Отличная новость! — на лице Флитвика расплылась широкая улыбка. — Вам понадобится время, чтобы подготовиться к турниру. На сколько далеко вы продвинулись по учебнику? В груди Гарри на мгновение потеплело, и к горлу подступил горячий комок. — Я уже его прочитал. — Весь?! — у профессора Флитвика отвисла челюсть. — Но… сейчас же октябрь! — Я немного читал этим летом. — Судя по всему, довольно много читали. Флитвик вытащил палочку и помахал ею перед своим столом. Крышка чернильницы отвинтилась сама собой и поплыла вверх. — Не могли бы вы продемонстрировать мне свои отталкивающие чары, мистер Поттер? Это, конечно, облегчило бы мои опасения по поводу того, что вы чемпион. Гарри взмахнул волшебной палочкой. Колба со свистом пролетела через весь класс и со звоном ударилась в окно. — Отлично! — воскликнул профессор Флитвик. — Ещё и невербально. Интересно, зачем вы вообще пришли сегодня на занятия, мистер Поттер? Вы намного опережаете всех своих сверстников. Гермиона откашлялась от двери в класс. — Профессор? — Мисс Грейнджер. Ваш друг только что продемонстрировал свое удивительное владение отталкивающим заклинанием. Вполне образцово для четвертого курса! Взгляд Гермионы метнулся к палочке Гарри. — У меня был вопрос по поводу наших эссе, профессор. — Уже немного поздно, мисс Грейнджер. Я собираю их в начале урока. — А-а… — Э-э, профессор Флитвик… — Гарри сунул палочку обратно в рукав. — Я не написал сочинения. — Не беспокойтесь, мистер Поттер. Вы явно не нуждаетесь в этой ерунде. Не забывайте, что вас всё равно освободили от занятий. Гарри тихо вздохнул. — Благодарю вас, профессор. — Ты можешь применять заклинания отталкивания? — прошептала Гермиона, когда остальные ученики вошли, выглядя на удивление возбуждёнными. — Ты сказал, что это выглядит интересно, а не то, что ты уже освоил его! — Я подумал, что это может пригодиться. Пора бы мне отнестись к некоторым вещам более серьезно, ведь не так уж мало раз мне приходилось выбираться из опасных для жизни ситуаций. — Это, наверное, очень мудро с твоей стороны. Я впечатлена, Гарри, — Гермиона поджала губы. — Значит, ты был в том месте, где обычно исчезаешь? На губах Гарри появилась улыбка. — Ну да. Мне нужно было где-то попрактиковаться. — Как далеко ты продвинулся? Гарри взвешивал слова на кончике языка, оценивая искру соперничества, горящую в глазах Гермионы. — Я добрался до большого количества материала шестого курса и по Заклинаниям, и по Трансфигурации. — Это потрясающе, Гарри! — она огляделась и понизила голос. — Серьезно. Я видела, как ты пытался вызвать бабочек, но думала, что это была одноразовая попытка. Ты стал так хорошо и быстро учиться. — Теперь у меня работает заклинание с бабочками. Если бы не этот чертов турнир, в этом году у меня было бы много чего нового. Гермиона скрестила руки на груди. — Не могу поверить, что ты теперь опережаешь меня на два курса. Гарри заметил в её глазах нечто большее, чем просто зависть. — Ты всё равно будешь так же хороша, как я, в Зельях, в наших факультативах, и ты намного лучше меня в написании эссе. — После Арифмантики мне больше всего нравятся Заклинания и Трансфигурация, — вздохнула Гермиона. — А теперь ты разбираешься в них лучше меня. А еще мне нужно будет освоить заклинание очищения на этой неделе. Нужно? Гарри поднял бровь. Неужели? Почему ей всегда кажется, что она должна знать больше, чем я? При этом, у неё очень маленький шанс быть убитой сфинксом или каким-то новым домашним животным Хагрида. Флитвик протянул им пару маленьких глиняных плиток. — Восстанавливающие заклинание, — пропищал он. — Действительно, очень полезное. Гарри толкнул локтем Гермиону. — Ты думаешь, я вписал свое имя? — Честно? Я так не думаю, но и не уверена ни в чём. Ты стал другим после чемпионата мира. Отстраненный, замкнутый, но, не знаю, более целеустремленный. Я не знаю, о чем ты думаешь, как раньше, — она ткнула в глиняную плитку кончиком волшебной палочки. — Почему ты отстраняешься? Потому что теперь, когда ты все это знаешь, тебе больше не нужна моя помощь? Значит, тебе не нужно со мной разговаривать? — Ты мой друг, Гермиона, — Гарри поймал ее плитку под руку. — Если бы я просто хотел, чтобы кто-то рассказал мне какой-нибудь факт, я бы пошел в библиотеку или спросил профессора, — он покачал головой. — Я не вписывал своё имя. Я клянусь. Ты же знаешь, как это всё для меня, всё отдаленное, странное, и я как-то втягиваюсь в это. Ну, не как-то, обычно меня втягивает Волдеморт. Гарри замер. Легкий холодок пробежал по его спине. Будем надеяться, что на этот раз это не он. — Это правда, — Гермиона бросила плитку на стол. Она разбилась о твердое дерево, рассыпав глиняные осколки по испачканной чернилами поверхности. — Но ты ведешь себя не так, как раньше. Раньше тебя втягивали в опасные дела и, ну, я думаю, ты играл героя. Это никогда не касалось тебя. Все совсем не так. Это опасно, но это игра. И все дело в чемпионах. И тебе. Ты не можешь притворяться, что ты не конкурентоспособен. Я видела, как ты играешь в квиддич. Ты, наверное, хочешь выиграть. — Это не стоит того, чтобы выигрывать. Это глупая идея. Тысяча галеонов и имя в газете в обмен на очень высокий шанс быть убитым. Что-то стоящее победы. Гарри спрятал эхо слов Салазара где-то там, где он не мог их услышать. Гермиона одарила его улыбкой. — По крайней мере, ты не наследник Слизерина. Да, это было бы ужасно. Он нахмурился. Я заражаюсь сарказмом Салазара. — Я уверена, что все пройдет, — сказала она. — Точно так же, как и в тот год. — Мне пришлось убить василиска, чтобы доказать свою невиновность! И никто в Гриффиндоре тогда не прислушивался к слухам. — Всё будет в порядке, — Гермиона постучала палочкой по плитке. Она снова сложились в квадрат, испорченный лишь несколькими тонкими темными линиями. — Рон переживет, он всегда так делает. Когда станет ясно, что ты не вписывал своё имя, все почувствуют себя довольно глупо и придут извиняться. — Я не уверен, что хочу их вернуть, — прошептал Гарри. — Гарри! — плитка Гермионы выскользнула из её пальцев и разбилась. — Они же твои друзья. — Они ведь не ведут себя как друзья, правда? На их месте я бы себя так не вёл. — Но на самом деле это не их вина. Ты должен понимать, как это выглядит для них. Твоя тень становится всё больше, Гарри. — Если они хотят дружить со мной, то должны знать меня достаточно хорошо, чтобы понять, каково мне приходится, — он хмуро посмотрел на её плитку, которая снова превратилась в идеальный глиняный квадрат. — Если они не знают меня достаточно хорошо, чтобы не обращать внимание на это, то они не могут быть моими настоящими друзьями, не так ли? — Если они знают тебя хорошо, это не означает, что они смогут не реагировать. Никто не сможет, — Гермиона закусила губу. — Даже я. Посмотри на себя, ты вдруг становишься лучше меня во всём, вместе со всей популярностью и славой. Зачем тебе понадобилась какая-то магглорожденная девчонка, под протекцией? Я знаю, что ты так не считаешь, но иногда это всё, о чем я могу думать. Она думает, что она должна быть лучше меня. Мягкий шепот Риддла вырвался из его затылка. Потому что, если она лучше меня, она мне может понадобиться. Осколок льда застыл у него под ребрами. Разве она не подумала, что я могу остаться со своими друзьями только потому, что они мои друзья? — Идиотизм, — Гарри покачал головой и закинул сумку обратно на плечо. Гермиона закусила губу, потом скрестила руки на груди и фыркнула. — Что? Я ничего не могу поделать! Все остальные ничуть не лучше! Нет. Ты такая же дура, как и все остальные. Он прикусил язык, прежде чем слова сорвались с его губ, и вышел. Может быть, если я во всём буду лучше тебя, ты поймешь, что это не имеет значения. Тогда ты сможешь просто быть моим другом. — Разве ты не должен быть на уроках, Поттер? — усмехнулся Малфой, стоя в конце коридора. — А разве да? — Я слышал, что гриффиндорцы наконец-то поняли, какой ты претенциозный, жалкий человек, — ухмыльнулся Малфой. — Даже Уизли не хочет иметь с тобой ничего общего. Каково это - быть брошенным предателями крови? Гарри оглядел пустой коридор. Только мы вдвоем. Он вытащил из рукава волшебную палочку. — Хочешь ещё что-нибудь сказать? — он поместил кончик меж глаз Малфоя. — Теперь я знаю чудесное количество заклинаний. — Ты не посмеешь этого сделать. — Попробуй, — Гарри натянул на лицо свою самую широкую и яркую улыбку. — Пожалуйста, испытай меня. Дай мне хоть одну причину сделать это. — Ты думаешь, что ты такая большая шишка, Поттер, — прорычал Малфой. — Ты — ничтожество. Теперь все знают, что ты просто обманщик и лжец, — он вылез из-под палочки Гарри. — Посмотри на себя, совсем один. И неудивительно… — Ты стал храбрым, Малфой, — Гарри снова выдавил улыбку. — Ты разговариваешь с кем-то, кто направляет на тебя волшебную палочку, и разгуливаешь по замку без своей прислуги. Aguamenti. Ничтожество. Его мысли эхом отдавались в глубине сознания голосом Риддла. Я был никем в течение одиннадцати лет. Без имени. Никакой надежды. Почти не существующим. Этот избалованный мальчишка ничего не понимает. Струя воды вырвалась из кончика его палочки, окатив Малфоя водой. — Поттер, — пролепетал он. — Тебе назначат отработку за это! Гарри рассмеялся. — Нет, ты не расскажешь. Если только ты не хочешь признать, что я победил тебя водой, — он усмехнулся. — Тебе, наверное, следовало держать свою новообретенную браваду в узде, Драко. На самом деле это не принесло тебе никакой пользы. — Надеюсь, ты сдохнешь на турнире, Поттер. — Сомневаюсь, что ты один такой, но, боюсь, мне придется тебя разочаровать, — Гарри спрятал палочку обратно в рукав и скрылся из виду. — О, и еще, Малфой, если я узнаю, что ты или твой отец как-то связаны с тем, что моё имя вылетело из кубка, то я заставлю тебя пожалеть, что ты не участвовал в турнире вместо меня.