Кадмейская Победа | Cadmean Victory Remastered

Тёмные облака струились по потолку Большого зала. Грохот тарелок и столовых приборов загрохотал, заглушая раскаты грома. Гарри сложил письмо Сириуса восемь раз и засунул его под край тарелки. Судя по всему моя мантия-невидимка — очень старая семейная реликвия. Гарри уставился на учительский стол. Если она сопротивляется манящим чарам, разоблачающему заклинанию и всему остальному перечисленному Сириусом, возможно, она могла бы позволить мне пересечь возрастную черту. Дамблдор, вероятно, знает, что это возможно, поэтому он думает, что я кинул своё имя в Кубок. Он вытащил из кармана Карту Мародёров и пробежал глазами по рою имен. — Игоря Каркарова в замке нет, а профессор Грюм, как всегда, у себя в кабинете. Остаётся Снейп, который тоже в своем кабинете, но я уверен, что Сириус подозревает его только из-за детской ненависти. Гарри сложил карту, и на краю квиддичного поля появилось ещё одно имя. Питер Петтигрю. Он провёл пальцами по палочке. Если я поймаю его, то смогу доказать невиновность Сириуса. Имя исчезло. Может быть, в следующий раз. — Гаррикинс, — близнецы уселись на скамейку напротив него. — Давненько не виделись. — Наверное, нам следует перестать его так называть, Фред. Меня называли и похуже. Гарри спрятал письмо так, чтобы его не было видно. — Наверное, — сказал другой, возможно Джордж. — Он ведь расправился с драконом. — Разве вы двое не должны быть там? — Гарри кивнул в сторону Анджелины, Алисии и Кэти. — Нет, — ответил Фред. — Они идут сюда, — сказал Джордж. — Мы же говорили тебе, что это не продлится долго, если мы сможем помочь. — Хотя больше всего уговаривала Кэти, — добавил Фред. Гарри наблюдал за приближением трёх гриффиндорских девушек и повернул спокойное лицо к коктейлю чувств, бурлящему в его животе. Он представил себе круг из чистых чернил на белой бумаге и тихо, глубоко вздохнул. — Анжелина, Алисия… Кэти, — на последнем имени он улыбнулся. — Гарри, — заёрзала Кэти. — Рада снова тебя видеть. Анжелина упёрла руки в бока. — Я была уверена, что ты меня выслушаешь, хотя Гермиона говорила обратное. — Я обещал кое-кому, что по крайней мере выслушаю вас. Я держу свои обещания. Она побарабанила пальцами по бедру. — Я сожалею о том, что сделала. Ты великолепно представляешь Гриффиндор и Хогвартс, независимо от того, использовал ли ты мантию-невидимку, чтобы вписать своё имя в Кубок или нет. — Значит, ты мне не веришь, но уже перестала злиться, что тебя не выбрали, — Гарри бросил взгляд через стол на Гермиону и Рона. — Мантии-невидимки недостаточно, чтобы пересечь возрастную черту. Я слышал, что кто-то на Ревенкло пытался это сделать. Палец Анжелины впился ей в талию и побелел. — Полагаю, это вполне справедливое замечание. Она сделает это снова. Мысли Гарри вырвались из глубины его сознания голосом Риддла. Прости и забудь, и в следующий раз тебя опять предадут. — Тогда я скажу вам то же, что и всем остальным. Я не прощаю вас и не забуду того, что вы сделали, но я благодарен, что вы пришли и не стали увековечивать конфликт. Мы больше не друзья, да и в принципе не были ими. Кэти просияла. Блеск белых зубов между бледно-розовыми губами, её глаза цвета красного дерева мерцали под россыпью распущенных тёмных волос. — Спасибо тебе, Гарри. — У меня такое чувство, что ты имеешь в виду не Кэти, — сказала Алисия. — Это она убедила меня выслушать вас. Алисия ухмыльнулась. — Я не очень удивлена, что Кэти не согласилась с нами. Кэти покраснела и потянула себя за мизинец. — Спасибо, что выслушал их, — она бросила быстрый взгляд на своих подруг, которые отступили назад и сели в нескольких метрах от неё. — Я же сказал, что выслушаю, — Гарри посмотрел на пальцы Кэти. Её тревожное беспокойство просочилось в него. — Э-э-э? — Тыхочешьпойтивхогсмиднавыходных? — выпалила она. — А кто пойдёт? — спросил Гарри. — Я, — прошептала Кэти. О. Свидание. Гарри моргнул. Свидание с Кэти. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, кусая нижнюю губу. — Если ты не хочешь идти, всё в порядке, — пробормотала она. Она милая и весёлая. Она, кажется, хочет пойти со мной, а у меня на самом деле нет никаких планов. — Во сколько? — спросил он. Кэти улыбнулась, и на её щеках появился яркий румянец. — Одиннадцать часов. Я не очень-то умею планировать. Думаю, мы придумаем, что делать, когда доберемся до туда. Что же мне теперь делать? Во что одеваться? Желудок Гарри свернулся в узел. Наверное, мне следовало сказать «нет». — Звучит превосходно, — он одарил её улыбкой. Румянец Кэти обошел все оставшиеся промежуточные оттенки красного и перешёл прямо к малиновому. Она оглянулась на хихикающих подруг, затем подскочила вперёд и обняла его. Его окутало мягкое тепло. Гарри снова обнял её, вдыхая аромат свежескошенной травы, лака для метел и вишни. — Извини, — сказала она, отпустив его и отступив назад. — Я никогда раньше никого не приглашала на свидание и вроде как ожидала, что ты скажешь «нет», — слова Кэти сливались в счастливое бормотание. — Мне нужно поесть и найти Анжелину и Алисию, а потом будут занятия… — она помахала ему рукой и улыбнулась, а затем побежала к своим друзьям. — Хогсмид с Кэти Белл, — произнесла Джинни с другого конца стола. Как долго она там? — Ну да. — Я хотела спросить, не пригласишь ли ты меня на Рождественский бал, — голос Джинни был весёлым, но улыбка дрожала. — Но если ты идёшь на свидания с Кэти, то вероятно пойдешь с ней на бал. — Думаю, так и будет. Было бы немного странно, если бы это было не так. — Значит, я упустила свой шанс, — улыбка Джинни стала ещё шире. — Извини… — Я могу пойти с Дином или с Майклом. Я получу удовольствие с любым из них. — Не принимай никаких решений по отношению ко мне, — сказал Гарри. — Мне нравится Кэти. — А… — на губах Джинни появилась грустная улыбка, и она несколько раз моргнула. — Тогда, надеюсь, тебе понравится с Кэти. Извини. Я не тот мальчик, о котором ты мечтала в детстве. Я никогда не был мальчиком, о котором вы все слышали, когда росли. — Наверное, я возненавижу этот Рождественский бал, — пробормотал он. Кэти сделает его более терпимым. Гарри направился в Тайную комнату. Салазар вряд ли заплачет, пригласит меня на свидание или на бал. Ну, по крайней мере, я надеюсь, что он этого не сделает. Рон поднялся со своего места и встал у него на пути. — Что, чёрт возьми, ты сказал моей сестре? Дин сердито посмотрел через плечо Рона, сжав кулаки и челюсть. Джинни действительно упомянула Дина. Неужели он уже пригласил её? — Я сказал ей то, что она знала, но надеялась, что я не скажу. — Она недостаточно хороша для тебя? — Дин стукнул кубком по столу. — Ты думаешь, что это нормально — просто выбросить ее? — А ты бы предпочёл, чтобы я ей солгал? — Значит, ты просто раздавишь её и уйдешь? — лицо Рона стало пунцовым. — Неужели она для тебя ничего не значит?! — Теперь она всё лучше понимает и может двигаться дальше, — вздохнул Гарри. — Серьезно, Рон. Чем дольше это продолжается, тем хуже для неё. Я не собираюсь волшебным образом менять свои чувства к ней за ночь. Это будет правильно для неё и для меня. Дин фыркнул. — Что-то мне подсказывает, что ты больше заботишься о себе, приятель. — Если ты причинил ей боль… — прорычал Рон. — И что ты мне сделаешь? — Гарри позволил палочке скользнуть в его руку. — Это не твоё дело, но если ты хочешь играть роль старшего брата-покровителя, то можешь для начала спросить Дина, с какими намерениями он пригласил её на Святочный бал. Рон повернулся и уставился на Дина. — Я собирался сказать тебе, если она согласится, — сказал Дин. — Но ей нужно было время, чтобы всё обдумать, очевидно, потому, что она хотела пойти с ним. Рон пережёвывал это, сжимая и разжимая кулаки. — Всё в порядке. Я доверяю тебе, Дин, но если ты расстроишь её, действуют те же чёртовы правила. Тебе придется объясняться и со мной, и со всеми её старшими братьями, — он свирепо посмотрел на Гарри. — Ты уже причинил ей боль, наглый идиот, и поплатишься за это. — Угрожать мне, Ронни, не самая лучшая идея. Если бы ты был умнее, ты бы это знал, — Гарри постучал палочкой по ладони. — Ты думаешь, что напугал меня? Больше, чем дракон? Василиск? Волдеморт? Рон вздрогнул. — Вот именно, — Гарри сунул палочку обратно в рукав. — Если ты даже не можешь произнести эту идиотскую кличку, то лучше убирайся к чёрту с моего пути, — он протиснулся между ними и направился в Тайную комнату. — Ты прочитал все книги? — спросил Салазар, когда Гарри нёс его через мост. — Да, — Гарри, пошатываясь, подошёл к стене и прислонил картину. — И не один раз, потому что кое-кому потребовалось несколько попыток, чтобы обвести меня вокруг пальца. — Значит, ты понимаешь принципы? — спросил Салазар. — Как сочетаются Магия Крови, Жертвенная магия и Ритуалы. — Я понимаю ваши принципы, но не то, как решиться на подобающую жертву. — Это происходит от понимания самого себя и того, что ты желаешь. Может быть, в этих книгах было что-нибудь такое, что привлекло твоё внимание? — Да, — Гарри открыл Секреты Наитемнейших Искусств. — В этой книге больше сотни листов пергамента, исписанных почерком Тома Риддла. Мне показалось странным, что он так много времени уделял этой книге. Салазар нахмурился, глядя на книгу. — Том, как и ты, обнаружил, что он хорошо разбирается в некоторых областях магии и целеустремленно занимается ими. Гарри постучал пальцем по фолианту. — Ты знаешь, что такое крестраж? Салазар кивнул. — Это ветвь Магии Душ. Он привязывает человека к миру, когда он умирает. Опасное, обоюдоострое колдовство, как мне кажется. «Я был самым захудалым приведением, но я был жив», — вспомнил Гарри слова Волдеморта во время их первой встречи. Вот как он выжил. — Его создал Том Риддл, — сказал он. — То, что он превратил в крестраж, удерживает его здесь, — сказал Салазар. — Прежде чем убить Риддла, нужно уничтожить крестраж. — Как мне его найти? Салазар одной рукой погладил подбородок, а другой — голову своей змеи. — Эти предметы будут очень опасны, даже если создатель защитит их только магией. Я подозреваю, что фрагмент души может магически воздействовать на любое живое существо, которое взаимодействует с ним. Во всех смыслах. Взгляд Гарри скользнул к чистому участку камня возле пасти трупа василиска. Во всех смыслах, ха. Например, показывать воспоминания, поглощать жизнь и творить магию? — Может быть, он вселился в кого-то? — Я думаю, что это возможно при определенных обстоятельствах, — ответил Салазар. — Одержимость — это грубое слово для того, что я бы описал как наполнение живого существа самим собой. Однако у меня мало практического опыта в этом аспекте Магии Душ. — Когда я убил твоего василиска, его натравила на школу девушка, одержимая тенью Тома Риддла. Тень была связана с дневником и была уничтожена только тогда, когда я проткнул его клыком василиска. Это был крестраж. Мрачная уверенность овладела Гарри. Но если я уничтожил его, значит ли это, что Риддл наконец мёртв? — Он вполне мог быть крестражем. А что ещё делал дневник? — Он писал ответ, если ты писал в нём, показывал воспоминания и пытался высосать жизнь из Джинни, чтобы обрести тело. — Крестраж или нет, но это определенно была не обычная заколдованная книга, — сказал Салазар. — Возможно, Том Риддл создал что-то другое с похожими эффектами, но похоже, что дневник был пропитан не только магией. Чтобы действовать с умом и автономией, а не просто реагировать, это потребовало бы, чтобы он был наполнен собственным намерением. Частичка души. Кто-то должен знать. — Я должен сказать профессору Дамблдору, — сказал Гарри. — Я отдал ему книгу после того, как покинул Тайную комнату, что если крестраж не полностью уничтожен? — Яд василиска — это чудовищное вещество, предназначенное для разрушения как органических тканей, так и любой магии, с которой он соприкасается. Что бы это ни был за дневник, крестраж или нет, он уничтожен. Этот профессор Дамблдор — тот самый, что учил Тома Риддла и победил Гриндельвальда, могущественного тёмного мага? — Ну да. Он признан самым могущественным из ныне живущих волшебников. — Если он так же силён и осведомлен, как Том Риддл боялся, тогда я почти не сомневаюсь, что он точно знает, что это был за дневник. Гарри отрицательно покачал головой. — Он бы мне сказал. Или он сказал бы кому-нибудь в Министерстве. Салазар потёр подбородок. — Возможно, но, похоже, он этого не сделал, и я не могу не задаться вопросом, почему. Мы слишком многого не знаем. — Он мог и не догадаться. Но он всегда всё знает. Каждый год. Гарри нахмурился. Дамблдор предложил использовать маховик времени, чтобы спасти Сириуса и Клювокрыла, Фоукс пришёл помочь, против василиска, и Дамблдор нашёл меня перед зеркалом ЕИНАЛЕЖ, дважды. — Пока это не имеет значения, — сказал Салазар. — У нас нет никаких реальных доказательств, что он когда-либо его создавал, только стопка заметок на эту тему. Прочти их, и, может быть, мы что-нибудь узнаем. У Альбуса Дамблдора наверняка есть причины держать это в секрете. Вполне возможно, что он намеревается незаметно уничтожить второй якорь и хочет, чтобы Риддл ничего не заподозрил. И Трелони сделала это дурацкое пророчество о том, что он снова воскреснет, так что он не мог умереть на втором курсе. — Должен быть еще один закрепляющий крестраж, — сказал Гарри. — Дневник был уничтожен ядом василиска, значит, где-то должен быть ещё один. — Крестраж будет хорошо спрятан и защищён. — Я удивлён, что он оставил записки. — Том был последним в своей семье, — пробормотал Салазар. — Это место не только хорошо защищено василиском, но и многими другими охранными чарами. Для него это было таким же убежищем, как и для тебя сейчас, — Салазар вздохнул, и его глаза потемнели. — Гордыня Тома родилась в этой комнате и постепенно поглотила его. Он никогда бы не поверил, что я смогу найти более подходящего наследника, чем он, даже если сюда придёт какой-нибудь другой мой кровный родственник. Поэтому он, вероятно, ожидает, что моя Тайная комната будет принадлежать ему до конца света. — Дамблдор, должно быть, ищет другой крестраж, — сказал Гарри. — Наверное, поэтому он ничего и не сказал. — Или он уже нашел якорь и ищет способ уничтожить его, а теперь он единственный. Вряд ли их будет больше, чем несколько, побочные эффекты такой магии — это не то, чем можно легко рисковать. Он не был похож на человека. Алые глаза, узкие ноздри, бледное лицо и дымчато-чёрный дух Волдеморта вспыхнули в голове Гарри. Совсем не похоже на человека. — Какого рода эффекты? — Душа — это отражение многих вещей, — сказал Салазар. — Я изучал её в попытке создать артефакт, подобный тому, что искали мы с дочерью. Я быстро сдался, когда понял, что у меня осталось слишком мало времени, чтобы овладеть такой магией. — Когда я увидел его в первый год, он выглядел совсем не по-человечески. — Волдеморт, поскольку от Тома, похоже, мало что осталось, похоже, сильно повредил себя или, по крайней мере, изменил себя. Я бы предположил, что это результат создания крестражей, — Салазар содрогнулся. — Это потребовало бы поистине ужасного желания жить, не меньше, чем акт абсолютного эгоизма был бы достаточно мощным, чтобы подпитывать такую магию, вероятно, причиняя то самое, что творец хочет избежать, другому, чтобы спасти себя. — Разве его душа слабее? — Душа не обладает силой. Это сущность тебя самого. Твои намерения во всех вещах, больших и малых, и во всем, что с ними связано. У твоего тела есть сила, у твоей магии есть сила, у твоего ума есть интеллект и воля. Душа — это другое. Любая магия души накладывается на твоё собственное сознание и саму магию. Что-то такое, за что нельзя браться легкомысленно, Гарри. Так что истинная Магия Душ — это ещё один очень абстрактный, мощный вид магии. Как Магия Крови, но основное — это твоё намерение и сама магия.