Viridian: The Green Guide

      Изуку чувствовал себя персонажем какого-нибудь фильма, потому что это не могло быть реальным. Может это был полицейский сериал или фильм, а Сотриголова – отважный детектив, который в конце концов спасет жертву и поймает убийцу. Так и должно быть, ведь Изуку, очевидно, не главный герой, возможно, это и объясняет почему тело на полу не ощущалось настоящим. Сейчас режиссер должен вскочить со стула и прокричать Снято, а Кохаку должна встать и пойти смывать грим, смеясь над его тупым выражением лица. Но Изуку знал, что такого не произойдет.       Это не фильм.       Осознание реальности происходящего сбивает, как грузовиком. На него обрушилось тошнотворное чувство страха. Это не фильм. Это реальность. Изуку отпрянул и повернулся, чтобы убежать, что угодно, лишь бы убежать и перестать смотреть на это. Часть его понимало, что это не поможет, но, возможно, если он не будет на это смотреть, то это секундное оцепенение окажется правдой и это все съемки фильма, а не реальность. Это не может быть реально, ведь если это по настоящему, то это значит, что Изуку…       Еще до того, как он сделал два шага, что-то обхватило его запястье, он инстинктивно понял, что это ленты Сотриголовы. Его… его арестовали? Тот факт, что он беспричудный не поможет, потому что сейчас были погибшие, и это его рук дело, он во всем виноват, Стерка отправит его в тюрьму, Мама и Каччан окончательно разочаруются в нем… Всемогущий был прав, он не может стать героем, какой герой может позволить себе убивать?!       Ленты на его запястье тянули его обратно к Сотриголове, Изуку даже не сопротивлялся, но вместо наручников, он оказался в крепких объятиях героя.       — Не надо… проблемный ребенок, просто…       Будто Стерка не знал, что сказать и просто удерживал Изуку на месте, его голос не казался злым, он казался грустным, что было еще хуже, поскольку последний барьер, который не позволял Изуку плакать, был разрушен. Он даже не понял, когда слезы начали бежать по его щекам и когда он начал извиняться. Единственное, что он мог слышать – его извинения, повторяющиеся раз за разом.       — Простите, — продолжал он плакать. — Я… я не… я просто… я такой идиот и заслуживаю… это все моя вина…       — Малыш… — Сотриголова звучал расстроенным. — Все… все в порядке. Я знаю, что ты этого не хотел, не держи этого в себе.       Изуку заплакал еще сильнее. Деку всегда все портит. Он должен был послушать совет Каччана и спрыгнуть с той крыши. Возможно, из-за этого у Каччана могли бы быть проблемы, но никто бы не умер!       Колокольчик на двери закусочной зазвенел, Рок-Лок и Усилитель прибыли, готовые к бою, не то чтобы здесь остались злодеи, кроме Изуку, который и не собирался сопротивляться. Они посмотрели на Виридиана, плачущего на руках Стерки, они не видели тела Кохаку, поэтому просто в замешательстве смотрели на эту сцену.       — Эй, Стерка, я думала тебе нужна помощь, — начала Усилитель. — Что случилось?       Стерка просто кивнул в сторону тела. Усилитель и Рок-Лок подошли к стойке и замерли, они увидели это. Рок-Лок выругался и начал делать непрямой массаж сердца, Усилитель вызвала скорую помощь.       — Ребенок нашел Королеву Пчел, но она покинула тело носителя, прежде чем мы добрались сюда, — посвятил их в суть дела Стерка. — Похоже на намеренно смертельный исход, чтобы не было возможности выйти на нее.       Усилитель закончила разговор с диспетчером и зависла с поднятой рукой, как будто хотела прикоснуться к Изуку, но не была уверена, от чего он почувствовал себя еще хуже. Он не заслужил утешения. Он перестал пытаться сбежать от тела, теперь он не отрывал взгляд от тела, как будто боялся, что забудет о содеянном, если отвернется.       Это меньшее, что он мог сделать? Если он не может исправить свои ошибки, самое меньшее, что он может сделать, – смириться с последствиями своих действий и взять на себя ответственность за них? Стерка слегка подвинулся, закрывая ему обзор. Он выглядел усталым и встревоженным, в выражении его лица было что-то более глубокое, к чему Изуку не совсем привык, возможно, потому, что он просто не так часто смотрел на героя.       — Ребенок, — Стерка схватил его за плечи и заглянул глубоко в его душу, — обещай мне, что больше не исчезнешь.       Изуку не понял этого. Почему Стерке нужно, чтобы он оставался? Будет лучше для всех, если его больше не будет. Возможно, они какое-то время будут скучать по нему, и Мама будет грустить, но тогда он не сможет снова так облажаться.       Шота заметил, что глаза парня слегка метнулись в сторону, пытаясь посмотреть назад, но он снова подвинулся, закрывая ему обзор. Что сделано, то сделано, он не может изменить прошлое, по себе знает, но он стал героем, чтобы спасти как можно больше людей. Он ничего не мог сделать для носителя Королевы Пчел, но он должен убедиться, что в этом дерьмовом шоу больше не будет смертей. Бог знает, что с психическим состоянием ребенка, Шота точно знал, что Виридиан уже винит себя в этой смерти, но он не знал, под силу ли ему выдержать поиски мертвого тела маленького линчевателя.       Виридиан еще не ответил ему:       — Малыш. Теперь для нее ничего нельзя сделать, но ты должен продолжать жить, понятно? Героизм это… опасная штука, и ты это знаешь. Ты столько раз был близок к смерти…       — Тогда почему я не мертв? — неровно произнес Изуку. — Почему я еще жив? Я даже умереть нормально не могу!       — Остановись, — Рок-Лок подошел к ним, очевидно понимая, что оживить жертву не получиться. — Ты не можешь винить…       — Но я в этом виновен! — самобичевание сменилось гневом. — Я… я должен был оставить это героям…       — Да. Ты должен был, — прямо сказал Шота. Лгать ему было нелогично, это может только навредить ему, Виридиан достаточно умен, чтобы распознать ложь. — Спасение людей – это не точная наука. Люди облажались. Люди погибли. Но ты еще можешь сохранить другие жизни, начиная со своей.       — Стерка прав, — Усилитель наконец положила руку ему на плечо. — Я не знаю, что точно произошло, но… мы не хотим тебя потерять, малыш.       Виридиан, казалось, на секунду задумался, Шота пристально посмотрел на него:       — Малыш. Мне нужно, чтобы ты пообещал нам, что сегодня вечером ты останешься живым.       Если он не пообещает, Шота возьмет его с собой и окажет ему помощь, даже если это разрушит то хрупкое доверие, что было у ребенка к нему. Честно говоря, ему в любом случае следует это сделать. Линчевательство не лучший способ справляться с внутренними проблемами, и определенно не заменит терапию, в которой явно нуждался ребенок.       — Малыш?       Изуку посмотрел в глаза Стерке. Он просто делает свою работу, пытается спасать жизни людей, даже если они этого не заслуживают. Изуку глубоко вздохнул и, на сколько это возможно, подавил свои чувства. Он разберется с этим позже, не похоже, что они собираются арестовать его, он вернется домой, чтобы он мог разобраться с собой наедине.       — Ладно, — Изуку не знал, лжет он или нет. Слишком много чего произошло, но… — Я буду жить.       Пока что.