Волкам вход воспрещен (No Wolves Allowed)

      Геральт ненавидел порталы.       Ненавидел.       Цири обычно весьма гладко проводила перенос с места на место: её порталы Геральт переносил легче, чем любых других чародеек, с которыми он когда-либо путешествовал. И всё равно момент, когда отключались все чувства, оставался весьма неприятным, потому что всё естество вставало на дыбы вместе с инстинктом самосохранения.       С этим прыжком же что-то пошло не так. В пространстве между мирами не было ни звука, ни запаха, но то, как Цири вцепилась в его руку, являлось ясным показателем её нервозности. Свободной рукой он заготовил знак Аард, просто на всякий случай: не то чтобы им никогда не доводилось телепортироваться к очередной опасности. Время растянулось, и Геральт не мог сказать, сколько они уже находились в магическом потоке – секунды или гораздо, гораздо дольше.       Волнение превратилось в панику, стоило хватке Цири ослабеть. Они ещё не вышли из пространства между миров! Геральт извернулся, чтобы схватить дочь за талию, по крайней мере, он подумал, что сделал это. Всё двигалось со скоростью улитки. Такого прежде не случалось. Ему даже не доводилось слышать о подобных случаях. Могут ли два человека застрять в пространстве между мирами? Геральту очень не хотелось это выяснять.       Ведьмаки – весьма суровые существа, но всё это область знаний чародеев. И Геральт не только не хотел, но и вряд ли смог бы разобраться с подобным.       Когда они, наконец, выпали на другой стороне, Цири камнем рухнула на землю, открывшуюся под ними. Геральт не то чтобы избежал этой участи, но он хотя бы оставался в сознании. Голова кружилась, и ему нелегко было держаться прямо. Он встряхнулся, а после тяжело моргнул в попытке убрать темные круги перед глазами. Не раздумывая, Геральт обнажил меч: привычка после стольких лет охоты и сражений.       Голова ведьмака перестала плыть, как прояснился и взгляд. Геральт порадовался прохождению ведьмачьих испытаний, процесса, проведшего его через мутацию и давшего физические усиления. Требовалось немало усилий, чтобы вывести его из строя, и он восстанавливался гораздо быстрее обычного человека.       Они приземлились во дворе огромного замка, и умирающие лучи солнца скользили по высоким шпилям: Геральт и Цири сидели как раз в последнем оставшемся освещенном участке. Тени тянулись от здания к ним и казались почти живыми.       Геральт неплохо видел в темноте, лучше любого человека, но в этот момент всё равно пожалел, что не использовал Кошку, прежде чем прыгнуть через портал. Способность идеально видеть в темноте весьма пригодилась бы им сейчас. Глупо было думать, что сражения позади. Впрочем, ничего уже поделать было нельзя: если им удастся прожить ещё немного, Геральт поклялся, что зальет себя эликсирами под завязку. Да, он мог разглядеть какие-то растения, растущие вдоль стен и знамена над дверями в замок, но любые конкретные детали ускользали от него в темноте.       Максимально осторожно Геральт коснулся шеи Цири, опустившись на колени: пульс прощупывался, пусть слабый, но при этом ровный, это немного успокаивало. Быстрый осмотр показал, что кровотечений нигде тоже не было. В отличие от Геральта. Все повороты и дерганья в пустоте, а после и неудачное приземление привело к открытию раны на боку. Ведьмак мог почувствовать, как кровь начала стекать по талии и пропитывать штаны. Это не смертельное ранение, не в долгосрочной перспективе, но оно принесет проблемы при необходимости хватать Цири и бежать.       – Цири, – позвал Геральт тихо и потряс девушку за плечо. – Цири, давай, девочка, просыпайся. Просыпайся!       Ничего.       «Как всегда, твою мать», – подумал он. Из того, что ему удалось рассмотреть, а это было немного, Геральт понял, что в тенях вокруг точно происходило какое-то движение, пусть никто не издавал ни звука. Ведьмак поднялся в боевую стойку и перехватил меч, готовый к битве.       Тогда он это и почувствовал.       Вибрация пошла от ведьмачьего амулета. Что-то было неподалеку. Что-то чудовищное. Десятки разных предположений пронеслись в голове Геральта, пока он пытался понять, с кем конкретно придется воевать.       Прежде чем Геральт смог что-либо предпринять, свет затопил двор через открывшиеся двери в замок. Прямо в этом потоке яркого теплого света стоял мужчина. Незнакомец тихо подошел к нему и Цири.       Геральт поразился красоте этого мужчины. Он был высоким и стройным, но при этом сильным: мышцы безошибочно угадывались под дорогой одеждой, когда он двигался и держал себя. Длинные, невероятные, белые волосы опускались до поясницы, а его глаза горели золотом.       Цветом волчьих глаз.       Цветом глаз Геральта тоже.       Стоило незнакомцу приблизиться, как вибрация амулета Геральта стала намного сильнее. Стали видны небольшие нечеловеческие детали: например, золотые глаза сияли не среди белого белка, а контрастировали с черным. И все же, Геральт не терял бдительности.       То, как мужчина двигался, выдавало Геральту мечника. И дело не только в руке, которую он держал на рукояти до одури длинного меча, чьи ножны висели низко на бедре. Дело было в самих движениях, в распределении веса, в том, как он одну ногу держал немного впереди. Геральт мог поспорить, что незнакомец был очень быстрым. Вероятно, ещё и любил целить низко.       – Приветствую и добро пожаловать. Меня зовут Алукард, и вы прибыли в замок моего Отца, – произнес незнакомец с легким поклоном. Не глубоким, но уважительным. Однако Алукард не отвел взгляда от Геральта ни на мгновение.       «Вампир, – подумал Геральт. – Да ещё и высший к тому же».       Удивительно, но это немного его расслабило. Низшие являлись обычными монстрами, хищным зверьем, не разбирающим, что они едят. Высшим же необязательно даже пить кровь, чтобы жить, и многие из них продолжали вести себя так, как вели до обращения в существ ночи. С ним можно было договориться, поговорить.       Черт, Геральт даже провел весьма недурную ночь с тремя милыми леди подобного рода в борделе Вызимы. Одна мысль о них заставила улыбнуться. Та ночь определенно стоила всех полученных укусов.       Геральт притушил ностальгию, было не время для подобного. Вежливости ради он немного смягчил стойку, но не стал убирать меч. Сталь особо ничего ему не даст против этого парня, если они начнут драться, но достать сейчас серебряный меч значило повысить градус напряженности. Геральту не хотелось силой прорубать дорогу отсюда, особенно с учетом бессознательной Цири. Так что придется обойтись сталью.       – Я Геральт из Ривии, – представился он с таким же легким, но уважительным поклоном. – Мы с моей компаньонкой попали сюда случайно. Мы не хотели вторгаться к вам, – тот факт, что Цири никак не шевелилась, послал взволнованную дрожь вниз по спине. Геральт проигнорировал это и сосредоточился на вероятной угрозе перед ним.       Взгляд Алукарда скользнул на Цири, а после на замок, оставшийся позади. После долгого мгновения тишины он кивнул и махнул Геральту:       – Бери её. У нас есть много свободных спален, и по ночам эти земли небезопасны для уставших путешественников, – после этих слов Алукард повернулся спиной к Геральту и вернулся в замок.       Геральту потребовалось всего несколько ударов сердца, чтобы убрать меч и последовать за ним. Как бы ему ни не хотелось это признавать, сейчас это являлось лучшим вариантом. К тому же, в отличие от большинства оставшихся охотников на монстров, Геральт знал, что не все нелюди ужасны. Многие из них были просто живыми существами, такими же, как люди, и заслуживали свой шанс на понимание.       И не говоря уже о том, что им действительно повезло гораздо больше, чем Геральту казалось поначалу. Он надеялся, что так всё и останется.       ***       Стоило ему зайти за тяжелые замковые двери, как он весьма обрадовался, что не начал драку. Зала, в которую они попали, была невероятно огромной. Геральт никогда не видел ничего подобного и, на самом деле, даже не осознавал, что можно вообще строить такие конструкции. Помещение освещалось тысячью светящихся кристаллов, каждый из них настолько маленький, что поместился бы в ладони.       Его амулет теперь вибрировал постоянно, и ему не нужна была Цири, чтобы понять – кристаллы светились из-за магии. Они пульсировали голубым светом, и это только углубляло тени, делало их непроницаемыми. Высокие арки полнились скульптурами, везде были золото и драгоценные камни. Проявление богатства за гранью понимания и огромное количество декора напрягало Геральта. Напоминало его первую поездку в Нильфгаард с их золотыми башнями и вездесущим светом. Тогда он считал именно это самым экстравагантным способом показать богатство.       Это место легко выигрывало своими замысловатыми скульптурами. Они были повсюду, изображая красивых женщин и чудовищных созданий, каждое – словно живое и готовое спрыгнуть с окружающих стен.       Однако, остановиться его заставил не странный выбор декора, а десятки стражников, стоявших вдоль стен; одетых в шипастую, черную броню, вооруженных топорами и очень высоких. Каждый к тому же держал в руке массивный, башенный щит, украшенный переплетенными фигурами. Что казалось по-настоящему странным, так это открытая грудь у этих стражников, в то время, когда доспехи закрывали другие критические места. Геральт подозревал, что причина крылась в неэффективности ударов в грудь.       Все стражники выглядели опытными воинами, к тому же они были примерно в два раза выше Геральта. Открытые участки показывали внушительные бледные мышцы с выступающими венами, а их стойки не оставляли сомнений: они знали, как пользоваться имеющимся на руках оружием. Шлемы были украшены чем-то вроде крыльев или ушей, но оставляли лицо незащищенным. У всех стражников глаза светились красным, а рты полнились острыми клыками, выступающими за пределы губ. Глазные впадины и носы были странно искривлены, что выдавало их демоническое происхождение.       Геральт мог предположить, что это были низшие вампиры, но ему ещё не приходилось сталкиваться с настолько большими их представителями; он не собирался набираться опыта, по крайней мере сейчас, с бессознательной Цири на руках. Рана на боку пульсировала и кровоточила, кровь продолжала пропитывать одежду. Геральт перехватил Цири поудобнее и снова заготовил знак Аард.       Алукард продолжал идти впереди: его белые волосы развевались за спиной, подобно знамени на фоне темно-голубого бронированного плаща с золотыми вставками. Геральт не мог почувствовать никакого злого умысла от нового знакомого, но уж точно чувствовал его от десятка монстров у стен.       Одно из чудовищ вышло вперед и заговорило. Язык, который оно использовало, был гортанным, слова выходили с шипением и искажением из-за кучи клыков. Геральт никогда ничего такого не слышал.       Алукард остановился, его рука вновь легла на рукоять его странно-длинного меча. Геральт мог догадаться, что это был магический артефакт, потому что такой длинный меч не мог быть полезен в битве.       – Пожалуйста, не провоцируй их, – сказал Алукард через плечо. – Ты не захочешь, чтобы замок посчитал тебя врагом.       Замок? Геральт ничего не сказал, но и не убрал готовый знак. Он не мог позволить сожрать себя без сопротивления.       – Они – мои гости, – сказал Алукард выступившему вперед монстру. – Вы будете обращаться с ними так же, как обращаетесь со мной.       Геральт видел, какую реакцию вызвали эти слова. Стражники сдвинулись, посмотрели друг на друга в сомнениях. Спустя долгое мгновение, вышедший вперед, видимо, лидер, поклонился Алукарду. Пауза оказалась достаточно долго, чтобы даже Геральт понял подразумеваемое неудовольствие.       Он услышал, как Алукард вздохнул и убрал руку с меча.       – Тебе не нужно их бояться. Они будут следовать приказам.       – А если нет? – Геральт просто должен был это спросить.       Алукард остановился, оглядываясь на ведьмака. Было так удивительно видеть кого-то с таким же цветом глаз, что и у Геральта. Темный белок лишь сильнее выделял золотую радужку, заставляя ту сиять в холодном свете кристаллов.       – Мой Отец не из тех, кто дает слугам выбор в такие моменты. Они подчиняются или уничтожаются.       Это звучало не очень многообещающе. С одной стороны, Геральту было очень по душе, что что-то могло держать кровожадных монстров в узде. С другой стороны, отец Алукарда представлялся ему бессердечным.       Алукард привел их к лестнице: полированный камень превращался сначала в серый мрамор, а через несколько шагов в белый. Ступени были широкими и невысокими. Спустя два пролета они вышли на большую площадку, от которой расходились в стороны два длинных, темных коридора.       В центральной части, украшенной деревом и латунью, выделялись небольшие покои с открытыми дверьми. Не просто небольшие, а крошечные, в них вряд ли поместились бы шесть среднестатистических людей, стоящих близко друг к другу. Учитывая, что Геральт держал Цири на руках, а также он и Алукард были одеты в доспехи, им ещё предстояло туда втиснуться.       Алукард зашел первым, Геральт последовал после небольшого колебания. Ботинки Цири ударились о полированную деревянную панель, и Геральту пришло перехватить её бессознательное тело, чтобы всё-таки пройти внутрь. Он прошел в помещение, а потом посмотрел на Алукарда, подняв вопросительно брови: тихое дыхание девушки было единственным звуком в комнате.       Алукарда, казалось, совсем не трогал тот факт, что они находились в столь тесном пространстве. Вместо этого он уставился на белый плакат на стене. Он изображал рычащего волка, не такого уж и далекого от амулета Геральта. Большими, черными буквами над и под картинкой красовались слова: Волкам вход воспрещен.       На мгновение Геральт задумался, как вообще смог прочесть этот язык. К тому же, что это вообще значит? Его называли Белым Волком, но вряд ли кто-то в этом месте знаком с его прозвищем. Он посмотрел на Алукарда, но беловолосый вампир был слишком занят разглядыванием плаката с нечитаемым лицом.       – У вас тут много волков? – спросил Геральт, пытаясь звучать нейтрально.       – Только один, – последовал лаконичный ответ.       Алукард повернулся к одной из панелей на стене. В отличие от других эта была покрыта латунью и украшена маленькими, круглыми драгоценными камнями, каждый размером с пуговицу. Они все были одинакового глубокого красного цвета и располагались в два вертикальных ряда.       Каждый камушек обозначался номером, и Геральт с интересом наблюдал за тем, как Алукард нажал кнопку с цифрой «пять». Он дернулся, когда вход в маленькую комнатку неожиданно закрылся – из проема с левой стороны прохода выдвинулась решетка. Стоило той встать на место, как послышалась серия громких щелчков и стонов, а после вся комната сдвинулась. Вздрогнула, завибрировала, и они поехали.       – Впечатляюще, – сказал Геральт тихо. Он видел нечто подобное, но не настолько… продвинутое. В каком мире они вообще оказались?       – Скорее старомодно, – пробормотал Алукард, – но это всё равно бьет любые ожидания, связанные с замком отца. У людей намного более продвинутая техника.       Интересно, что Алукард отделил себя от людей. Он даже не пытался скрыть, что не является одним из них. Хотя учитывая обстановку и чудовищных стражей, возможно, это всё равно было бы бесполезно. Но всё-таки, в тех странах, с которыми Геральт был хорошо знаком, нелюдей принимали холодно.       – Ты даже не пытаешься выглядеть человеком, да? – спросил Геральт, любопытство начало скрестись внутри, как недовольная кошка.       – Как вы пытаетесь? – Алукард бросил короткий взгляд на Геральта и, что более страшно, на Цири. – Бесполезно.       – Я – ведьмак. Люди уже знают, что я не такой, как они, – последовал его невозмутимый ответ. Быть не таким, как все, было часть его работы и посылом. Он уже давно это принял.       – Что за ведьмак? – спросил Алукард. – Это не один из видов демонов, иначе ты уже был бы под контролем замка.       Вот теперь всё стало ещё интереснее. Безусловно, ведьмаки становились всё более и более редкими, учитывая произошедшее в Каэр Морхене. Но даже в малом составе они оставались узнаваемы, пусть и скорее легендарны, чем реальны.       Кусочек про контроль замка над демонами тоже производил впечатление, но не такое огромное, как мог бы. Замок ощущался отдельным существом. Стены словно давили на них, хотя стоило Геральту посмотреть прямо на что-нибудь, никакого движения не было.       – Наемные охотники на монстров, – сказал Геральт с усмешкой, кося взглядом на Алукарда. – Всё, конечно, немного сложнее, но, эх. Наемники со специализацией, если зреть в корень.       – Ты не пахнешь, как человек, – тихо ответил Алукард и посмотреть Геральту в глаза. Он даже не дернулся, хотя обычно именно так люди реагировали на кошачьи глаза ведьмака. – И она тоже, но вы не совсем похожи.       Алукард поднял руку, и тяжелая рукавица оказалась направленной на Цири, что заставило Геральта напрячься. Алукард заметил это напряжение и остановился, опуская руку спустя какое-то время.       – Она сильно пахнет магией. Ты также тронут ею, но совсем не так глубоко. Возможно, именно поэтому она спит.       Геральту хотелось просто рассказать, что он был улучшен, мутирован при помощи магии, чтобы превратиться в высшего охотника. Но ситуация и так казалась слишком странной, так что он сомневался, стоило ли выдавать такую информацию. Его мутация была распространенным знанием дома, но здесь что-то явно было не так. Безопаснее промолчать насчет некоторых деталей, пока Геральт не поймет, что здесь происходит.       – Я одновременно человек и нет, – в конечном итоге, сказал Геральт после нескольких секунд обдумывания. Начинал он точно человеком. Так что всё близко к правде.       – Я тоже когда-то был человеком, – выдохнул Алукард так тихо, что, не имей Геральт улучшенного слуха, ничего не расслышал бы.       Штуковина, в которой они находились, вздрогнула, громко заскрипела и после серии механических щелчков остановилась, а решетка снова уехала в свой паз. Геральт удивленно изогнул брови и вытянул шею, чтобы посмотреть на открывшееся пространство.       Коридор, к которому они прибыли, снова был каких-то невозможных размеров. Красные, дорогие ковры покрывали пол, сделанный из полированного гематита. Геральт не мог даже представить, кто построил это место, или как им вообще удалось разобраться с такой нереальной задачей. Вдоль стен, украшенных огромными скульптурами, располагались резные двери. Усиленное зрение позволило выхватить особенно раскрепощенные произведения искусства: обнаженные тела, вырезанные в плотном дереве, сплетались то ли в наслаждении, то ли в агонии.       – Можно положить её отдохнуть здесь, – на этот раз Геральт заметил, что пусть Алукард и потянулся к двери, она открылась ещё до того, как его перчатка успела коснуться резной древесины. – Она будет в полной безопасности, клянусь, – Алукард отступил, позволяя Геральту разглядеть комнату за дверью.       Как и всё, что он видел до этого в замке, покои были огромными и красиво украшенными в стиле, который Геральт до этого не встречал. Там были подушки. Подушки были везде, всех цветов радуги. Они лежали на полу в больших кучах вокруг такого же большого очага, обступали низкий столик, за которым нужно было сидеть на полу, и покрывали постель, занимавшую где-то четвертую часть всего пространства. В этой комнате, вероятно, могли жить восемь взрослых мужчин, не то что одна мелкая Цири.       Что привлекло внимание Геральта, так это высокие, узкие окна. Сверху они были украшены цветными стеклышками, добавлявшими тепла в большую комнату, однако снизу стояло обычное чистое стекло, открывавшее вид на горные пики.       Геральт аккуратно уложил Цири на постель, но не смог не оглядеться с подозрением. Он проверил её пульс: всё ещё ровный и уже чуть более сильный, чем в первую проверку. Порывшись в своем ремне, ведьмак достал эликсир Ласточку, пусть и сомневался, стоит ли использовать его перед Алукардом. Непонятно, как тот мог отреагировать на алхимию Геральта.       – Спасибо, – произнес ровным голосом Геральт. – Я очень ценю твое гостеприимство, но пожалуйста, больше не беспокойся о нас. Мы останемся, пока она не проснется, а после уйдем.       – Ты не понимаешь, – сказал Алукард почти жалостливым тоном. – Ничего в этом замке не происходит без желания моего Отца. Я не могу утверждать, что он приложил руку к вашего прибытию сюда, это вообще сомнительно, учитывая его нелюбовь к гостям, но я уверен, что вы не сможете уйти без его разрешения.       Что ж, это были нерадостные новости. Но не такие уж и удивительные. Геральт взвесил свои возможности.       – Ты поклялся, что она будет в безопасности. Твоя клятва распространяется и на действия твоего отца?       Алукард заколебался, не пытаясь соврать напрямую, но явно раздумывая над вариантами:       – Я сомневаюсь, что он захочет навредить тебе или твоей спутнице, – голос Алукарда был мягким, как вино, и очень тихим. – Если понадобится, я встану между вами и Отцом. Мой меч вступит там, где не справится моё слово.       Геральт был ошарашен таким ответом. Алукард казался очень искренним. Обещание безусловной защиты затронуло бы больше тревожных звоночков, чем вот такие слова. Идя против своих главных инстинктов, Геральт понял, что ему начинает нравиться Алукард. Он надеялся, что им не придется в конечном итоге драться.       Он кивнул:       – Я ценю твою откровенность и благодарю за предложение. Ты же не будешь против, если я добавлю несколько барьеров вокруг неё? Просто чтобы быть уверенным.       Алукард склонил голову, длинные волосы рассыпались прядями по доспехам на его плечах.       – Делай все, что считаешь нужным. Я знаю, что компания монстров не самая приятная.       Это заставило Геральта немного улыбнуться. Странно было, что его не причисляли к монстрам.       – Спасибо, – сказал он и вскрыл эликсир Ласточку.       Он склонился над спящим телом Цири и снова осмотрел её на предмет ранений. Поняв, что ничего не пропустил, он пришел к выводу, что сон стал следствием магического истощения. Где бы они ни оказались, это стоило Цири всех её сил и даже больше. Алукард также сказал, что это как-то связано с замком и его морально сомнительным владельцем. С которым, как боялся Геральт, ему скорее всего придется столкнуться в ближайшем будущем.       Осторожно он поднял её голову и медленно влил эликсир её в рот. Каждую секунду он останавливался, чтобы помассировать ей горло, заставляя выпить жидкость. Ласточка поможет ей излечиться, и даже быстро. Если сон был вызван магическим истощением, Цири проснется через несколько часов. Если же дело было в чем-то более страшном, что ж, тогда Ласточка поддержит в ней жизнь и здоровье, насколько это возможно. Он думал добавить ещё один эликсир, но потом всё-таки отказался от этой идеи. Она не была таким мутантом, как он. Её тело может не выдержать побочных эффектов.       Закончив, он убрал пустой сосуд и отступил от кровати. Следующий шаг будет немного сложнее, чем он обычно делал в бою, так что ему понадобилась минута для подготовки. Он поднял руки, призывая силы элементов, и сложив пальцы в правильную фигуру для активации. Как только энергия достигла пика, он сфокусировал волю и наложил комбинацию из Ирдена и Квена на пространство вокруг Цири.       Светящиеся пурпурная и желтая энергия появились вокруг девушки. Первая опоясала кровать с Цири в центре, а вторая поднялась выше и превратилась в прочный, яркий щит. Как только знаки закрепились, они исчезли. Геральт всё ещё мог ощущать их: они горели на сетчатке глаза, как магическое эхо. Он знал это по опыту, однако, никто другой их разглядеть не сможет. Другие заклинатели смогут почувствовать энергию, но только настоящие ведьмаки смогут понять, куда смотреть.       Теперь кто бы ни коснулся Цири, погрузится в мир боли, а девушка останется за лучшим барьером, на который только способен Геральт. Беря во внимание то, насколько могущественным был замок и его слуги, вполне возможно, что хозяин этих владений будет способен быстро восстановливаться от любого урона и пройти через барьер. Но Геральт будет знать, если ловушка сработает, и побежит спасать дочь.       Он довольно усмехнулся и повернулся к Алукарду. Выражение чужого лица было бесценным: яркие волчьи глаза были широко распахнуты от шока, губы слегка раскрылись, и легкий румянец тронул бледные щеки. Это всё заставило Геральта усмехнуться шире.       «Хах, ему понравилось представление, не так ли? С этим я могу работать», – он обвел Алукарда взглядом, вдумчиво наслаждаясь красотой и силой. Геральт закончил эстетическую инспекцию на чужих глазах. Небольшая волна удовлетворения прошла по спине, когда он понял, что Алукард раскрыл веки ещё чуть шире.       Взгляд продлился всего мгновение, после чего Алукард склонил голову набок и облизнулся. Возможно, жест взволнованности, но Геральт всё равно им насладился.       – Спасибо за ожидание, – мягко проговорил ведьмак. – Я готов увидеться с твоим отцом, – он немного задумался о том, чтобы выпить пару эликсиров, но решил, что лучше оставить их на момент прямо перед знакомством. Иногда тяжело было точно всё рассчитать, а некоторые особенно мощные эликсиры действовать всего несколько минут.       Но Алукард покачал головой. Смены темы оказалось достаточно, чтобы он пришел в себя, потому что теперь он смотрел на Геральта с бесконечным спокойствием на лице.       – Ты весь в пыли и к тому же ранен. Сначала ты искупаешься, а потом я перевяжу твою рану.       Геральту всё это казалось фантастической идеей.       Не то чтобы ведьмак действительно считал, что Алукард что-то ему предлагает: всё в их общении буквально кричало «застенчивый» и «неопытный». По крайней мере, в делах, касающихся секса. В любом другом аспекте Алукард казался пугающе компетентным. Он почти сто процентов был могущественным бойцом, пусть Геральт и не мог понять, какой конкретный стиль новый знакомый использует. Ведьмачьи знаки его впечатлили, но не удивили, значит, что он не далек от магии. Возможно, у него даже есть пара магических тузов в рукаве. У вампиров оно так и бывает обычно.       По-честному, вся эта компетентность ужасно заводила.       Так что, даже если вся эта история с ванной и перевязкой не была флиртом, Геральт собирался превратить её в нечто такое. Ему нравилось, что он видел, и он мог поклясться, что Алукард чувствовал то же самое. Он посмотрит, насколько далеко сможет зайти, но если Алукард окажется не заинтересован? Что ж, Геральту всё ещё нужна была ванна и бинты.       Конечно, ему придется быть осторожным, чтобы не оскорбить гостеприимного вампира, но у Геральта было достаточно практики в таких вопросах.       Так что он тепло улыбнулся с толикой самоуничижения и кивнул:       – Ага, хах, ты прав насчет этого. Веди.       Последний раз взглянув на Цири, Геральт последовал за Алукардом за дверь и вниз по впечатляющему коридору. Несколько поворотов и дверей спустя они вступили, в возможно, самую большую купальню, о какой Геральт только слышал.       Двери открылись, и за ними оказалась просторная комната. Высоко над ними ещё больше тонкого, разноцветного стекла, украшающего окна прямо под потолком. На улице, вероятно, было уже совсем темно, так как лишь едва заметные лунные лучи пробивались через стекло. Стены и пол были сделаны из полированного базальта: черный камень сиял в дрожащем свете, исходящем от металлических канделябров. Большую часть пространства занимал огромный бассейн. Колонны вырастали прямо из воды и поддерживали потолок, небольшие водопады тихо журчали по разные стороны комнаты, наполняя основной бассейн через маленькие каналы, встроенные в камень. Пар поднимался над водой, и можно было уловить запах минералов.       На поверхности воды плавали лотки с небольшими корзинками, наполненными какие цветами, какие мылом, а какие украшенными стеклянными сосудами с разноцветной жидкостью. Цветы были самых разных видов, часть из которых Геральт узнал, а вот травяной, сладкий запах мыла был ему уже незнаком. На некоторых подносах стояли маленькие чашки, наполненные темной жидкостью, в которой ведьмак легко узнал вино: этот земляной запах мягко пробивался через другие ароматы.       Справедливости ради, эта сцена заставила Геральта задержать дыхание. Если Алукард и заметил это, то вежливость не позволила ему ничего сказать. Вместо этого он махнул Геральту на столик, на котором лежали разные полотенца, ещё больше мыла и бинты с лечебными мазями.       – Скажи мне, если тебе что-нибудь понадобится. Я вернусь, как только ты закончишь мыться, – и Алукард повернулся, чтобы уйти.       – Подожди, – быстро сказал Геральт. Алукард остановился и изогнул вопросительно бровь. – Подожди. Можешь ты… ха. Я чувствую себя глупо, прося об этом… – Геральт опустил голову и коснулся рукой поврежденного бока.       Безусловно, рана, продолжавшая кровоточить и пропитывать его одежду красным, была довольно неприятной. Возможно, человека оставила бы калекой. Но для ведьмака, особенно такого дополнительно усиленного, как Геральт, царапина была скорее раздражающим недоразумением. Она даже не болела так уж сильно, учитывая обстоятельства. Одним из побочных эффектов повышенной выносливости Геральта была большая нечувствительность к боли. Он всё ещё мог её ощущать, но она не ослабляла его, как обычного человека.       Однако Алукард этого не знал. Конечно, он заметил, что Геральт не совсем человек, но он не знал, как быстро ведьмак мог излечиться или какой урон мог принять.       Тишина тянулась до определенного момента, потому что Геральт хотел выяснить, как Алукард отреагирует на проявление слабости.       – Тебе нужна помощь, – в голосе вампира не было ни толики осуждения. За это Геральту он стал нравиться ещё больше.       – Если у тебя нет других важных дел, – сказал ведьмак с легкой улыбкой. – Я, вероятно, справлюсь и сам, но…       – Но нет никакого смысла усугублять положение, – закончил за него Алукард и аккуратно подвел Геральта к столу с припасами.       Неожиданно ведьмак осознал, насколько Алукард был высоким. Геральт привык возвышаться над большинством людей, но Алукард был даже выше него примерно на дюйм. Возможно повлияло расстояние между ними или притворная элегантность стройной фигуры вампира, но ведьмак был удивлен, когда посмотрел на него снизу вверх. И что за прекрасное лицо ему открылось. Эти греховно пухлые губы молили об укусе, и Геральт не мог не представить то, как прекрасно они бы смотрелись, обернутыми вокруг чего-то горячего и твердого.       Он начал снимать с себя снаряжение, аккуратно выставляя эликсиры и мечи на одном из стульев. Когда дошел до доспехов, ему даже не пришлось разыгрывать спектакль, так как он по-настоящему сморщился, почувствовав, как свежая порция крови потекла по боку. Теперь ему стало интересно, насколько запах его крови влиял на Алукарда. Если вообще влиял. Не все высшие вампиры реагировали на запах. Геральт, впрочем, не возражал бы против реакции. Это сделало бы игру ещё интереснее и потенциально дало бы ему несколько очков, как и повысило бы риск.       – Позволь-ка мне, – голос Алукарда был мягким и сопереживающим.       Геральт поднял взгляд, наблюдая за тем, как Алукард снял сначала одну бронированную рукавицу, а после вторую, открывая большие, не отмеченные шрамами ладони с длинными пальцами. Он бросил перчатки на один из стульев с тихим лязгом и принялся снимать тяжелый плащ. Одежда выглядела дорогой, такую Геральт явно не мог себе позволить, но она также явно была создана для битвы, а не королевского двора. Он заинтересованно наблюдал за тем, как застежки поддавались умелым пальцам, а после плащ оказался сброшен с широких плеч. Под ним были идеально белая рубашка с дорогим шейным платком, завязанным довольно плотно. Из чего бы они ни были сделаны, ткань явно была отличной. Выглядела слишком прочной для шелка и слишком мягкой для хлопка или льна. Объемные рукава заканчивались плотными манжетами на серебряных пуговицах. Красиво и практично.       Линии его рубашки показывали могучую фигуру под ней. Было в нем что-то незавершенное, что-то в разлете плеч. Словно он ещё не закончил расти, словно он мог стать ещё статнее. Учитывая все знания Геральта о вампирах, он не мог не задаваться вопросом о возрасте Алукарда. Он мог быть гораздо старше Геральта. Что делало легкую застенчивость ещё более интригующей. Это был мужчина, положивший жизнь ради борьбы. Каким же удовольствием будет повести его путем плотских наслаждений. В конце концов, никто не может вечно воевать.       Геральт наблюдал, как Алукард снимает многочисленные ремни, удерживающие ножны на его бедре, и кладет их поверх плаща. Как только ножны полностью открылись взору, ведьмак смог рассмотреть руны, идущие от одного конца к другом, источая силу.       – Это очень длинный меч, – прокомментировал Геральт.       Алукард посмотрел на него, несколько прядей его непослушных волос упали на глаза. Это заставило его выглядеть намного моложе, чем он, вероятно, был. Геральт ощущал потребность думать о вампире, как о ком-то младше него, как бы по-идиотски это ни было.       – Он называется Криссаэгрим, – сказал Алукард и коснулся своими несправедливо длинными пальцами, прикосновение было призрачно мягким. – Он носит в себе силу Убийцы Вампиров и не только уничтожает, но и вечность наказывает те создания, которых касается. Также он содержит силу льда и огня.       Окей, теперь Геральт захотел себе один такой.       – Возможно, у тебя есть где-нибудь запасной?       Алукард улыбнулся ему, это было быстрое движение губ, вскоре вновь сменившееся серьезностью.       – Он уникален. Я создал его сам из остатков трех других мечей.       Геральт не мог никак на это повлиять, он просто наслаждался внешностью наполовину раздетого Алукарда, чьи волосы спадали на плечи. Геральт хотел увидеть эти волосы, натянутым вокруг его крепкой хватки, хотел потянуть за пряди, чтобы открыть горло. Ягодицы Алукарда были тесно обтянуты темной кожей его штанов. Высокие сапоги заканчивались прямо у бедер. Очень неплохих бедер.       Геральт замер, когда Алукард, наконец, подошел к нему. Ловкими, осторожными пальцами Алукард расправился с большим количеством ремешков и завязок, соединявших доспехи Геральта. Его голова слегка склонилась, и Геральт смог прильнуть к прикосновениям и вдохнуть запах мороза и крови, и силы. Было также эхо чего-то ещё. Он хотел бы сказать, что это возбуждение, но запах был слишком слабым, а Алукард слишком незнакомым, чтобы быть уверенным наверняка.       – Спасибо, – выдохнул ведьмак в волосы Алукарда, прямо рядом с его ухом. Они были близко, интимно близко, и Геральт почувствовал, как руки на его одежде вздрогнули. Всего на секунду. Он подавил ухмылку.       Когда с доспехами было покончено, Геральт повернул голову, а Алукард поднял взгляд, и в итоге они оказались на расстоянии вдоха друг от друга. Очаровательный легкий румянец вернулся на щеки вампира, и Геральт сгорал от желания оскалиться и зарычать. Возможно, позже.       – Поможешь мне с рубахой? – спросил Геральт. Он не пытался играть невинность. Алукард бы на это не купился. Вместо этого он смотрел на вампира с вызовом и позволил небольшой части голода отразиться во взгляде: легкая улыбка и едва заметный блеск зубов. Достаточно, чтобы показать намерение, но недостаточно, чтобы оскорбить. Как бы это ни разочаровывало, но Геральт не собирался добиваться чего-либо, если Алукард будет действительно не заинтересован. Такие игры никогда ему не нравились. Учитывая его репутацию и манеры, ему и не приходилось в такое играть.       Взгляд Алукарда упал на его губы. Несколько разных эмоций быстро сменились на его лице и вскоре превратились в почти привычную уже нейтральность. Вместо вербального ответа он аккуратно расшнуровал верхнюю часть рубахи Геральта и снял её через голову.       А после просто уставился на него.       Грудь Геральта была картой из шрамов, и это не считая свежей раны. Следы когтей, порезы, ожоги, укусы украшали его тело. Доказательство долго и полной риска жизни. Геральт позволил Алукарду смотреть так долго, как тому хотелось.       Секунду всё шло к тому, чтобы Алукард дотронулся до него, но движение оборвалось, едва начавшись. Жаль.       Время попытать удачу.       – А мои штаны и обувь?       Растерянный взгляд, полученный в ответ на эти слова, длился всего мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы Геральт знал – пришла пора небольшого шоу. Он потянулся вниз и расстегнул штаны, одну пуговицу за другой. Как только ширинка оказалась раскрыта ткань разошлась в стороны, открывая взгляду гладкую кожу и основание его наполовину вставшего члена. Геральт провел рукой от верха ширинки до бока, якобы собираясь отдирать пропитанную кровью ткань от бедра. На самом деле, он просто демонстрировал фантастическую линию его ягодиц Алукарду. Он потянул штаны вниз, открывая верхнюю часть бедра и задницу, а заодно ещё немного показывая член.       Алукард замер, наблюдая за картиной из ткани и крови на его алебастровой коже. Очаровательный румянец стал ярче. Но потом болезненная нейтральность вернулась, и всё вернулось в деловое русло.       – Конечно, – он смотрел строго в сторону, особенно избегая всё, что могло быть веселым. Сначала он расшнуровал высокие, кожаные сапоги, любимые Геральтом. Как только они оказались сняты, вампир стянул штаны до пола и помог снять их окончательно, переступая каждой ногой.       Те места, где слегка прохладные пальцы коснулись обнаженной кожи ноги, слегка покалывало даже после того, как прикосновение закончилось. Видеть Алукарда на коленях перед ним, никак не помогало Геральту, учитывая, куда вампир смотрел.       Прежде чем Алукард смог встать, Геральт спросил:       – Присоединишься ко мне? – и после длинной паузы: – В ванной?       Алукард быстро встал и повернулся к нему спиной, делая несколько шагов в сторону.       «Ах, – подумал Геральт разочарованно. – Наверное, не лучшая моя идея».       Он схватил несколько случайных флаконов и чистое ручное полотенце, а после прошел к бассейну. С края не вели никакие ступеньки, и вода была достаточно наполнена минералами, чтобы не было видно дна. Поставив все принесенные припасы на бортик, Геральт и сам присел на него, чтобы можно было опустить ноги в воду.       Наступило абсолютное блаженство. Геральт не помнил, когда вообще в последний раз купался в настолько горячей ванной. К тому же такой огромной. Невероятно.       Прежде чем он смог принять какое-либо решение, однако, послышались два глухих стука, всплеск, и после этого Алукард двинулся к нему вброд через мутную воду. И, о, что за прекрасное это было зрелище. Вода доходила вампира до груди, его восхитительной, обнаженной груди, с которой стекали игривые капельки. Как и Геральт, он казался полностью безволосым, начиная с шеи. В случае ведьмака дело было в мутациях, но теперь ему было интересно, генетика ли виновата в таком теле у Алукарда или вампиризм.       Один единственный, большой и явно убийственный шрам рассекал его грудь, но остальная кожа оставалась нетронутой. Его длинные волосы струились вниз. Пар немного их выпрямил, но стоило концам опуститься в воду, как они расплывались подобно волшебному облаку.       Как бы Геральту ни хотелось разглядеть каждый участок открывшейся кожи Алукарда, именно шрам привлек его внимание. Он шел прямо от левой тазовой кости и почти до правого плеча, глубокий и широкий. Процесс шрамирования казался странным, словно кожа срослась слишком быстро. Но шрам также был бледным и, очевидно, очень старым. Геральт раздумывал, какая атака могла его оставить. Такой урон явно должен был привести к смерти.       – Как ты выжил после такого? – Геральт указал на его шрам. Он ожидал услышать, что причина в магии. Это был объяснило, почему шрам выглядел так странно.       Алукард замер, подняв руку и коснувшись пальцами рубца на уровне сердца. Он выглядел грустным.       – Я и не выжил, – ответил он просто. – Мой отец ранил меня, до того как узнал о том, кто я, и после использовал свою кровь, чтобы обратить меня и попытаться заодно обратить сделанное вспять, – Алукард издал полусмешок. – С какой-то стороны он тогда второй раз стал мне отцом.       Обращенный вампир? Это было неожиданно. Геральт ожидал, что Алукард будет высшим рожденным вампиром, тем, кто изначально им являлся. А не был обращен из человека. Каждый обращенный вампир, которого встречал Геральт, не имел подобного контроля и уравновешенности, а также и близко не был настолько силен. Алукард сказал, что его обратил отец. Геральт сразу же задумался о том, являлся ли тот вампиром, когда зачинал сына. Он не думал, что такое вообще возможно. Выходило, что большинство его предположений оказались неверными, и это одновременно восхищало ведьмака и ужасало. Где он вообще оказался?       – Мне жаль, – тихо сказал Геральт, но Алукард лишь усмехнулся.       – Это уже старая история, мы с ней примирились, – Алукард взглянул на Геральта, сидевшего на бортике, но остался вне досягаемости. – Вон там есть ступени вдоль стенок. Можешь там спрыгнуть.       Проблеск веселья мелькнул на лице Геральта. Он должен признать, что немного завис. Рану, наверняка, будет печь в воде, особенно, когда ведьмак начнет её чистить. У него, конечно, была невысокая чувствительность к боли и повышенная выносливость и силы, но даже у этого находились пределы.       «Лучше покончить со всем поскорее».       Максимально медленно Геральт опустился в воду. Он скривил лицо, стоило торсу опуститься в теплый бассейн. А после на его теле оказались теплые, влажные руки, использующие свою силу, чтобы мягко погрузить гостя в воду. Геральт выпустил дыхание со свистом, стоило минеральной воде пропитать раненую плоть. Когда ему удалось встать на ноги, он посмотрел на бледные руки на его плече и груди, а после поднял взгляд на лицо Алукарда.       – Спасибо, – сказал Геральт, его голос был тихим и хриплым. Ведьмак подарил Алукарду широкую улыбку, отчего румянец на щеках вампира усилился, опустившись даже на его грудь. Возможно, дело было в горячей воде, а возможно и нет.       Геральт вовсе не удивился, когда Алукард быстро убрал руки и отступил на шаг. Немного разочаровался, возможно, ночь была ещё молода, и у них уже наблюдался большой прогресс. Иной раз соблазнение было столько же приятным этапом, что и сам секс. Геральт собирался медленно раздразнить Алукарда.       Он схватил полотенце с бортика и замочил его, а после уверенными, медленными движениями принялся мыться. Пусть его взгляд и был сосредоточен на мытье, он продолжал наблюдать за Алукардом периферийным зрением. Вампир оперся спиной о стенку бассейна и опустился на подводную ступеньку, склонив голову, пока его глаза отслеживало каждое движение ткани по телу ведьмака. Ступенька явно была расположена не слишком низко, так как даже сейчас вода достигала лишь линии плечи Алукарда.       План начал созревать в уме Геральта, и он подавил улыбку.       Он продолжил мыться, медленно, но уверенно смывая с себя всю грязь. Закончив с лицом, руками и большей частью груди, он переместился к ступени и сел. Раненая сторона оказалась перед глазами Алукарда, и это было вовсе не обычное совпадение.       Горячая вода уже начала творить свою магию, расслабляя уставшие мышцы и убирая все проблемы дня на второй план. Геральт позволил векам отяжелеть и отбросил голову на камень позади со счастливым стоном, открывая бледную шею. «Не очень тонко, – подумал он про себя, – но иногда тонкости переоценивают».       Одно лишь знание того, что Алукард, во всей своей идеальной красоте, сидел рядом с ним обнаженным, было достаточным для усиления жара в паху. Алукард был заинтересован в этом, иначе не ступил бы в бассейн, но сдерживался.       Пришло время посмотреть, сможет ли Геральт искусить его.       С мокрой тканью в руке Геральт схватил побольше мыла и вспенил своё орудие труда. С по большей части закрытыми глазами, он провел тканью по груди, а после потянулся вниз, следуя по центру пресса к вставшему члену. Учитывая мутность воды, Алукард вряд ли сможет что-либо разглядеть, но он будет предполагать. Геральт почти разулыбался, но удержал расслабленное выражение на лице, сфокусированность на задаче.       Обернув член тканью, он провел рукой вверх-вниз. Боже, что это была за пытка: грубо и мягко одновременно, и о, так хорошо. Геральт видел краем глаза, что теперь Алукард просто уставился на него. Хорошо. Представление ещё даже близко не закончено.       Он не хотел слишком сильно себя возбуждать. В конце концов, Алукард ещё не на сто процентов был с ним в одной лодке. Так что после нескольких движений Геральт опустил ткань ниже, аккуратно проходясь по вокруг и под яичками. Он позволил ресницам дрогнуть и укусил нижнюю губу. Легкий вздох в стороне был музыкой для его ушей.       Закончив тщательно мыть переднюю часть тела, он добавил мыла на мокрую ткань, а после повернулся, игнорируя прострелившую рану боль, и потянулся помыть задницу. Обычно Геральт предпочитал быть сверху, но не был так уж против побыть в другой роли, если ситуация призывала. И чувствовать на себя горящий взгляд Алукарда, пока он раскрывал себя пальцами, определенно стоило того. Поначалу он не старался погрузиться глубоко: пусть ткань и была мягкой, но на особенно чувствительных участках она таковой не казалась. Каждое нажатие и толчок создавали желание покрутить бедрами и потереться обо что-нибудь, обо что угодно. Ещё не пришло время для этого однако, и Геральт держал себя под контролем. Он должен был просто подразнить Алукарда, а не доводить себя до оргазма.       Он позволил себе несколько тихих стонов, а после погрузил пальцы максимально глубоко, да так и остался ненадолго. От растяжения мышцы немного горели, но не дольше секунды, а после Геральт смог расслабиться. Стоило ему вытащить пальцы, как он оставил использованную ткань лежать на ступеньке, а сам схватил другую.       Геральт пока не решался посмотреть Алукарду в глаза. Это могло отпугнуть вампира насовсем. Нет, сначала ему нужно было привлечь Алукарда ближе, и у него даже появилась идея, как это сделать.       Он намылил свежую ткань, поднял руку и начал осторожно промывать рану. Боль немного снизила уровень возбуждения, но не так сильно, как могла бы. Боль просто не влияла на него так, как на обычных людей. Он всё ещё чувствовал, но требовалось до смешного много усилий, чтобы заставить его страдать.       Но это не значило, что он не мог отыграть немного страданий.       Небольшая морщинка появилась между светлыми бровями, и Геральт сильнее закусил губу. Каждый раз, проходясь по ране тканью, он выпускал резкий выдох. А стоило ему добраться до края раны и прикоснуться к нему, как он тихо застонал и замер, словно бы неожиданно его прострелило острой болью.       В этот момент Алукард сдвинулся, движение казалось неожиданным после такого долго бездействия. Его волосы пропитались паром и прилипли к лицу и шее маленькими щупальцами, завиваясь то там, то тут. Его губы выглядели мягче, теплее, и цвет его лица стал более живым. Вампир поднял руку, но замер – снова одно из его оборванных движений.       – Кажется, тебе больно, – он облизнулся. – Позволь мне помочь.       Геральт не стал ухмыляться, удерживая лицевые мышцы под контролем, и сдвинулся ближе к Алукарду.       – На самом деле, это было бы прекрасно. Ненавижу тянуть края раны, пока я в повернутом положении, – он передал Алукарду ткань и благодарно улыбнулся.       Он видел, как вампир пытался найти положение, которое не казалось бы слишком интимным, но таковых просто не было. В конечном этому, он приблизился к Геральту и повернулся на ступени так, что остаться на ней одной ногой.       – Могу я положить руку на твое плечо? – спросил Геральт. – Так тебе будет удобнее добираться до раны, она в довольно неудобном месте, – он терпеливо ждал разрешения, не было никакого смысла торопить события сейчас. Спустя мгновение Алукард кивнул, и Геральт скользнул ладонью по руке вампира. Он позволил себе кончиками пальцев пройтись по очаровательной шее и бездумно потер бледную кожу большим пальцем. Напоминая, вероятно, о том, что вампиры любят делать с шеями. Геральт не был и против этого, и когда он почувствовал дрожь, прошившую Алукарда, он знал, что не один такой.       Когда Алукард коснулся влажной тканью плеча Геральта, его руки были бесконечно нежными. Он пытался избегать рискованных мест поначалу, сосредоточившись на руке ведьмака, обнимавшей его. Влажная ткань скользила по бицепсу и спускалась к локтю. Это медленное и мягкое внимание к уставшему телу ощущалось неожиданно приятно. Постепенно у Алукарда не осталось «безопасных» зон, и он облизнул губы, наконец, решившись скользнуть тканью по шее Геральта, а после по его спине между лопатками прямо к пояснице, где вампир широко расставил пальцы, давя на чужую кожу. У ведьмака пошли мурашки от таких медленных прикосновений. Он повернул голову, чтобы быть почти щекой к щеке с Алукардом.       – Ты очень осторожен со мной, – пробормотал Геральт.       – У тебя много шрамов, – ответил Алукард, скосив на него взгляд, а после снова отведя его. Зрачки в плавленом золоте определенно расширились.       – Кто-то когда-то сказал мне, что шрамы – это выученные уроки, – ленивая ухмылка появилась на лице Геральта. – Так что судя по мне, я выучил их немало.       – Я нахожу их… – Алукард замолчал, сглатывая и явно обдумывая дальнейшие слова. – Мне они кажутся доказательством силы, – наконец, решился вампир.       Как интересно. Геральт с любопытством посмотрел на вампира, а после на себя. Он был силен, это правда. Десятки лет сражений тяжело сказались на нем, ведьмак он или нет. Но если Алукарду интересно…       – Хочешь услышать о них? – спросил Геральт.       – Да, – ответ был быстрым, даже немного чересчур, учитывая, как после этих слов Алукард распахнул глаза, сразу же начав отступать. – Впрочем, я не уверен, что у нас есть на это время, – его рука, обернутая мыльной тканью, обвела три параллельные следа от когтей на спине Геральта. Ведьмак не был уверен, что Алукард четко осознает, что делает.       Это правда, их время было ограничено, а на коже Геральта сохранилось много историй. Достаточно для нескольких ночей безостановочных разговоров.       – Покажи мне те, которые тебе больше всего интересны, и я расскажу, как их получил, – он посмотрел вниз на воду и быстро додумал. – У меня их много, но большая часть скрыта под водой.       Ткань переместилась на его бок, мягко обводя края раны, а после вернулась на плечо, вниз на грудь и остановилась на круглом шраме, украшавшей левую грудную мышцу.       – Вот этот, – голос Алукарда был очень тихим, но при этом чуть более грубым, чем раньше. – У него странная форма.       – Это укус бруксы. Их зубы меняются, когда они оборачиваются. Она поймала меня врасплох и неплохо покусала, пока я доставал ведьмачий меч. Грязная рана, впрочем, мне вообще повезло уйти живым. Помимо этого получил четыре сотни серебряных за её голову и удовольствие от знания, что храм, где она охотилась, стал вновь безопасным, – это была быстрая битва, и в то время у Геральта не нашлось достойных доспехов. После этого он поклялся, что приобретет хорошую кольчугу, и ни разу не пожалел о потраченных деньгах.       Пока он говорил, Алукарда, видимо, расслабился и легче воспринимал их близость. Геральт мог почувствовать чужую коленку, упиравшуюся ему в бедро там, где Алукард опирался на ступень. Плечо под рукой ведьмака тоже перестало быть похожим на камень.       – А этот? – ткань скользнула ниже и прижалась к длинной царапине, начинавшейся внизу его живота и заканчивавшейся под тазовой костью.       – Виверна. У неё был шипастый хвост, к тому же этот вид ещё и живет стаями. Я только обезглавил королеву, когда вторая появилась из-за спины, обвила меня хвостом и загребла. А потом пришли ещё три, – Геральт покачал головой от воспоминаний. Эта битва была довольно рискованной, и только эликсиры помогали удержать внутренности внутри его тела. – Всё это вышло случайно. Мне не повезло наткнуться на гнездо во время сбора трав. Я все же получил награду в соседнем городке, но я бы не искал подобной заварушки, будь у меня выбор.       Алукард отбросил ткань и подтянул к себе один из плавающих лотков, наполненный маслами и мылом, и маленькими стеклянным сосудами с разноцветными жидкостями. Он взял зеленую бутыль и открыл пробку. Запах, вырвавшийся из сосуда, был резким, заставляя Геральта почувствовать щекотку в носу, но при этом на удивление приятным. Он пах свежестью и чистотой, очень живо. Геральт пронаблюдал за тем, как Алукард выливает содержимое бутылочки на чистую ткань, окрашивая ту в зеленый и вспенивая.       – Это облегчит боль, – тихо сказал вампир и прижал ткань к боку Геральта. Ведьмак зашипел, потому что рану защипало, но почти сразу боль прошла.       – Что насчет этого? – спросил Алукард: он всё ещё прижимал ткань к ране, но другую руку опустил под воду и коснулся бедра Геральта. Его прохладные пальцы застыли на двух параллельных следах.       Место соприкосновения жгло, отчего член Геральта снова начал наполняться силой. Значит, Алукард всё-таки разглядывал его, пока раздевал.       – Псы Дикой охоты. Их лидер выслеживает меня время от времени, и мы не раз сражались. Опасные создания, – с обеими руками Алукарда на его теле, было до смешного тяжело сосредоточиться. Он немного прильнул к вампиру и тихо выдохнул.       – Нам стоит вымыть твои волосы тоже, – предложил Алукард, и его голос точно упал на несколько тонов. – Тебе надо повернуться окончательно и облокотиться на меня.       Рука Алукарда всё ещё была на его бедре, большой палец выводил крошечные, бездумные круги на коже.        Каждое маленькое прикосновение заставляло член Геральта дергаться в предвкушении. Он отбросил голову назад и прошептал Алукарду в волосы:       – Да, пожалуйста, – аккуратно, чтобы не отстранить от себя чужие руки, ведьмак развернулся и после расслабился в объятьях Алукарда. Теперь они были достаточно близко, чтобы можно было почувствовать заинтересованность вампира. Если Геральт не ошибался, то примерно наполовину твердый член упирался в его задницу, и он сдвинулся немного, чтобы сильнее прочувствовать контакт. Дрожь чистого восторга прошла вниз по спине.       Алукард немного напрягся, но Геральт перестал двигаться, и напряжение ушло. Он все ещё не убирал руки, пусть и не сдвигал их в более интимном направлении.       – Спасибо, – тихо проговорил Геральт и подарил Алукарду мягкую улыбку. Пришло время для небольшого подтверждения. И возможно, небольшого толчка в нужную сторону тоже. Ведьмак схватил небольшую бутылку шампуня с края бассейна. Вместо того, чтобы просто отдать её Алукарду, Геральт отвел одну его руку вверх и наполнил ладонь сладко пахнущим мылом. – Если положишь руку на кожу моей голову и потрешь верхушку, то почувствуешь, как шрам над моим глазом уходит прямо под волосы.       Алукард последовал указаниям, его руки поднялись из воды и скользнули в уже мокрые волосы Геральта. Ему не потребовалось много времени, чтобы отыскать шрам, и он обвел его кончиками пальцев, вперед и назад, вперед и назад, пока Геральт не застонал от ощущений. Он почувствовал реакцию Алукарда на этот звук, почувствовал легкую дрожь и более твердое давление пальцев.       – Ощущение прекрасные. Так хорошо, – голос Геральта выходил тихим и хриплым. Он старался оставаться неподвижным, не хотел напугать Алукарда своим энтузиазмом: тот всё ешё был весьма застенчивым, а Геральт хотел подарить ему хорошие воспоминания.       Алукард, видимо, принял в тот момент решение, придвигаясь чуть ближе, чтобы Геральт мог прижаться спиной к его груди, кожа к коже, и взял в шампунь. Ощущения от льющейся на голову прохлады было приятным и бодрящим, к витавшим в воздухе ароматам добавился запах трав.       Алукард уверенно нажал на кожу чужой голову и начал массажировать её обеими руками, посылая армию мурашек вниз по плечам Геральта. Это было прекрасно: уверенные, твердые прикосновения пробуждали нервные окончания там, где об их существовании давно забыли. Пена становилась всё гуще, сползая влажно по лицу, но Геральт мог лишь закрыть глаза и застонать громко от удовольствия.       Боги, это было так приятно, то как длинные пальцы Алукарда проходили через волосы по горячей, чувствительной коже головы, то как ускорилось чужое дыхание за спиной.       В конце концов, ему пришлось отстраниться, перенасыщенному удовольствием, от которого случайная дрожь прошивала то тут, то там. Геральт нырнул под воду, и руки Алукарда последовали за ним, чтобы помочь избавиться от остатков шампуня, не позволяя ему попасть в глаза. Учитывая, что боль от раны полностью прошла, а рука Алукарда удерживала ведьмака над водой, тот позволил себя абсолютно расслабиться. Он почти урчал от переполнявших его ощущений, и забота в прикосновениях вампира поднимала в нем волны тепла. Люди редко обходились с ним бережно, особенно, после того, как узнавали о его мутациях.       – Готово, – голос Алукарда был лишь шепотом дыхания над ухом, и Геральт медленно распрямился, поворачиваясь в воде, чтобы быть лицом к лицу с вампиром.       Он сохранял короткую, интимную дистанцию между ними и продолжал касаться плеча Алукарда, а после обернул ладонь вокруг длинной шеи. Так ему удалось запустить пальцы в основание белой гривы.       – Могу я ответить услугой за услугу?       Он мог видеть, как темный зрачок поглотил золотую радужку.       – Да, – Алукарда сказал это так тихо, что даже шепотом было не назвать. Он взглянул на мгновение на губы Геральта, после скользнул взглядом ниже и в сторону, пока вновь не вернулся к кошачьим глазам. Его ресницы были такими же снежно-белыми, как и волосы, очень длинными и немного закрученными на концах. Они отбрасывали тень на щеки, слеплялись в стрелочки от влаги, и Геральт подумал о том, что хотел бы их лизнуть.       Используя возможность, ведьмак осторожно теснил Алукарда, пока тот не уперся спиной в стенку бассейна. Тогда он притерся ближе, седлая чужие бедра. Всё это время он удерживал зрительный контакт и продолжал держать их на расстояние вздоха друг от друга. Было ужасно тяжело не сдаться, не сократить последние дюймы, разделяющие их, и не потереться об это восхитительное тело. Но сейчас было не время.       – Давай намылим тебе волосы, – тихо проговорил Геральт и выдавил немного мыльной массы себе на руки. Закончив с этим, он сжал пальцы на плечах Алукарда, массажируя их. Это длилось всего мгновение, после чего он прошелся ладонями вверх по шее вампира, по челюсти, по нижней части черепа, наблюдая за тем, как глаза вампира сами собой закрылись. Прекрасные белые волосы оказались такими же мягкими и гладкими по ощущениям, как они казались и просто со стороны. Геральту понравилось пробегаться по ним пальцами.       Свежий аромат цветов смешался с естественным запахом Алукарда. Из-за этого Геральт начал ухмыляться, обнажив зубы. Ему хотелось укусить эту идеальную кожу, увидеть, как образуются очаровательные, маленькие, красные следы, хотя, возможно, они заживут слишком быстро, что тоже было вероятно. Его член уже снова был твердым, требовательная пульсация проходила через тело с каждым ударом сердца. Они были достаточно близки, чтобы Геральт мог удостовериться – Алукард тоже был твердым. Геральту хотелось усесться на него полностью, потереться, но он знал, что если слишком сократит план соблазнения, то спугнет Алукарда, и тот убежит. Лучше продвигаться медленно.       Пока он продолжал гладить и почесывать беловолосую голову одной рукой, второй он осторожно отследил край уха. К его удивлению, оно имело слегка заостренный конец, изысканный и идеальный, как и всё в вампире. Судя по легкой дрожи, прошедшей по телу Алукарда, ухо было к тому же ещё и чувствительным.       Золотые волчьи глаза раскрылись, и Алукард издал тихий звук, похожий на выдох, но подразумевающий стон. Вампир двинул руками под водой и положил их на бедра Геральта. Прикосновение было осторожным, неуверенным в том, что его правильно воспримут, и при этом самым рискованным из всего, что Алукард предпринимал за вечер. Геральт улыбнулся, чувствуя, как тепло от победы расползалось в груди.       Ведьмак хмыкнул в знак удовлетворения и опустил голову, касаясь носом челюсти вампира. Она была такой мягкой и гладкой, что Геральт засомневался, приходилось ли Алукарду когда-нибудь бриться. Ему хотелось вылизать путь наверх, но слова медленно и осторожно красным горели в голове. Поэтому он продолжил движение носом и дошел до другого идеального уха, позволяя влажному дыханию осесть на чувствительной коже. Тело Алукарда вздрогнуло под ним, выгнулось на встречу ощущениям, его рука соскользнула с бедра ведьмака и вцепилась ему в спину, подтягивая ближе.       С таким поощрением Геральт позволил себе лизнуть участок кожи под кончиком уха. К этому моменту их тела были тесно прижаты, их члены идеально терлись друг о друга, горячие и скользкие от мыльной воды. Так что вскоре подергивания и дрожь Алукарда превратились в медленные, грязные скольжение бедер.       – Вот так, – прошептал Геральт. – Покажи мне, что тебе нравится. Позволь мне увидеть, как сильно ты этого хочешь.       Краем сознания Геральт зафиксировал новые звуки в купальне, смутно знакомое шуршание, но он был слишком сосредоточен на том, что делает, чтобы обращать внимание на подобное. Возможно, это крыса или мышь. Их вряд ли можно было полностью избежать в таком огромном месте.       – Ты невероятно хорош в соблазнении, – Алукард не звучал несчастно, его голос был тихим и прерывистым из-за дыхания, а губы двигались почти касаясь губ Геральта.       – Я люблю доводить до идеала все свои техники, – ответил самодовольно полный желания ведьмак. Он любил, когда его трогают, любил ласкать любовников в ответ, даря им удовольствие. Алукард был уникально красивым, и Геральт был уверен, что их ждет много веселья впереди.       – Кажется, у меня есть свой тип, – пробормотал Алукард и, наконец, сдался происходящему, руками подтягивая Геральта ближе, лаская скользкую кожу и посылая дрожь удовольствие вниз живота.       – Надеюсь, я не подведу, – сказал Геральт с усмешкой и притянул вампира для поцелуя. Сначала он исследовал серые губы и язык, облизывая и кусая их греховно полные изгибы. Он потрогал острый кончик клыка Алукарда, чтобы отметить точное место, на котором он сосредоточиться позже. Рискованный шаг, но Геральт любил опасность.       Алукард отстранился, его глаза были слишком ясные для того, чем они занимались.       – Я не пью человеческую кровь.       Геральт погладил его по щеке и мягко улыбнулся:       – Я приму всё, что ты захочешь, и не буду соблазнять тебя на такое снова.       – Я поклялся быть якорем для своего Отца, – его глаза смягчились, взгляд снова опустился на грудь Геральта. – Я не охочусь на тех, кто слабее меня, – они снова встретились глазами. – Никогда.       Геральт развеселено хмыкнул на такое заявление, учитывая, что Алукард, видимо, думал о нем, как о более слабом, из-за его сущности. Конечно, существовала вероятность, что вампир говорил в общих чертах, но это всё равно заставило ведьмака усмехнуться немного и изогнуть бровь:       – Обычно я не являюсь добычей, – Геральт провел пальцами по аккуратному заостренному уху и опустился к челюсти. – Но я не против небольшой дружеской погони время от времени.       – Любишь опасность, не так ли?       Геральт кивнул:       – Ага. Но скорее дело в том, что опасность не приносит мне страха, а риск обычно приносит свои награды. Вся жизнь – одна сплошная опасность, и сладость состоит в том, чтобы награда была стоящей, – Геральт снова начал массажировать кожу голову Алукарда, расслабляя его. – Я… у меня есть небольшой пунктик на сильных партнеров. А ты выглядишь очень сильным, – эти последние слова завершились небольшим натягиванием волос вампира. Геральт надеялся, что сейчас прочитал вампира правильно, и его энтузиазм будет приветствоваться.       Глаза Алукарда закрылись, а рот наоборот приоткрылся, и Геральт не смог не усмехнуться. Да, он определенно на правильном пути. Удобнее взявшись за белые волосы, Геральт потянул их снова, заставляя Алукарда отклонить голову назад. Тихий стон сорвался с бледных губ, и ведьмак почувствовал, как жар свернулся у него в паху, а член дернулся. Боже, Алукард был таким хорошеньким.       – Красивый, – пробормотал Геральт. – И добрый. Такой заботливый, – он снова потянул за белые волосы, чтобы Алукард подставил свою шею под прикосновения его губ. – Так красиво отдаешься, – теперь он смог отдаться желаниям и провести длинную влажную линию языком по всей шее вампира.       Геральт использовал руку, чтобы упереться в край бассейна, нейтрализуя скользящие ощущения от влажной кожи и удерживая их вместе более надежно. С такой страховкой он медленно опустился на каменный пресс Алукарда. Геральт прижался губами к четко очерченной челюсти и провел влажную дорожку до самых губ, раскрывая те в новом поцелуе.       Было хорошо, очень хорошо. Скользкая, мокрая кожа, твердое тело, медленно начинающее двигаться под ним, его рука, всё ещё удерживающая белые пряди… Он поцеловал вампира глубже, грязнее. Его член был настолько твердым, что головка подпрыгивала, касаясь твердых мускулов. Геральт мог почувствовать и член Алукарда, скользящий по задней части его бедер и по ягодицам.       Неожиданная боль, прошившая бицепс, заставила его вскрикнуть. Он отстранился от поцелуя и ах!       – Твою ж..! – Геральт встряхнул рукой. Он уловил взглядом маленькую черную крысу, шмыгнувшую за пределы его досягаемости и уставившуюся на него красными глазами.       Точно. Демонический замок. Демонические крысы. Это имело смысл. Геральт задумался, стоило ли тратить энергию на Игни, чтобы отпугнуть животное.       – Что случилось? – спросил Алукард, устраиваясь в воде удобнее.       – Меня укусила крыса, представь себе.       Он не ожидал, что Алукард весь напряжется, а его мышцы словно сведет судорогой. Вампир отстранился от Геральта, странно деревянный, и повернулся, чтобы посмотреть на крысу, которая продолжала просто сидеть там. И смотреть на него с пренебрежением.       – У нас здесь нет крыс, – медленно проговорил Алукард, уставившись на вредителя.       Геральт вопросительно изогнул брови, ожидая, что же будет дальше. Явно же что-то здесь было не так.       – Это крыса, – произнес Геральт спустя долгое мгновение, в которое Алукард просто разглядывал животное. – Ты смотришь на неё прямо сейчас, – добавил ведьмак.       – Это не крыса, – выдохнул Алукард, но взгляда так и не отвел.       – Хорошо, – Геральт сощурился, – тогда что же это?       Алукард сглотнул.       – Думаю, нас только что призвали.       Что бы здесь ни происходило, это точно расстроило Алукарда. Язык его тела говорил о закрытости, напряженности. Всё, что им удалось построить, было потеряно. И Геральт мог сказать даже больше, Алукард выглядел взволнованным.       Геральт сложил два и два.       Замок был живым, так что вероятно наблюдал за ними. Это также был дом отца Алукарда, мужчины, который был достаточно могущественным вампиром, чтобы оставить на груди сына такой шрам и превратить его в себе подобного после.       Дерьмо, неужели ему придется иметь дело с разгневанным родителем? Было ли это худшим вариантом развития сценария с родителями любовников во все времена? Это будет не первый раз, когда развлечения Геральта прерываются злыми отцами, но ещё никогда этот злой отец не был ультра могущественным созданием ночи.       – Могу я взять с собой мечи?       Это заставило Алукарда слегка улыбнуться.       – Ещё бы.       Геральт хмыкнул, а после кивнул и быстро погрузился в воду, чтобы смыть остатки пены. Осторожно, с раненым боком, он вытянул себя из бассейна на бортик.       Геральт нацепил дразнящую улыбку и предложил Алукарду руку помощи, даже не пытаясь скрыть тот факт, что его член всё ещё был наполовину твердым. В конце концов, это всё с ним сделал сам Алукард, так что придется ему смириться с ведьмаком во всей его красе. К тому же Геральт хотел показать вампиру, что он всё ещё заинтересован, неважно, чего там хотел хозяин владений. В конце концов, последнее, что нужно было бунтующему ребенку, так это знать, что его поклонник испугался чрезмерно заботливых родителей.       Волна восторга прошла по его спине, когда взгляд Алукарда медленно обвел его тело, явно наслаждаясь открывшимся видом, а после замер на середине. Бледные щеки покрылись румянцем, и вампир отвернулся. Однако чуть позже он всё-таки подал руку и позволил вытянуть себя из воды.       Геральт не мог не заметить, что и Алукард не остался полностью незаинтересованным, его длинный член точно выглядел приподнятым. Как и ведьмак, вампир оказался лишен всех волос, кроме тех, что на голове. Геральт подумал о том, как ему хочется вылизать гладкую кожу вокруг основания члена и пронаблюдать за тем, как сам член полностью твердеет.       – Все ещё хочешь помочь мне в перевязке? – с надеждой спросил Геральт.       Алукард прошел к столу и поманил ведьмака ближе. Широкая ухмылка растянулась на лице Геральта, и он с удовольствием подчинился. Но стоило ему подойти достаточно близко, Алукард пальцем повернул его лицом к себе, глядя глаза в глаза. В золотых омутах прыгали чертята, так что Геральт не слишком волновался.       – Веди себя прилично, или мы слишком задержимся и призыв будет уже более интенсивным.       – Ах, ну взгляд же не считается? – Геральт распахнул глаза в фальшивой невинности. – В конце концов, это ты будешь меня трогать.       – Ты неисправим, – в голосе вампира легко угадывалось легкое веселье. – Но это всё не смеха ради. Мой отец известен не за свою терпеливость.       Геральту пришлось кивнуть на эти слова, но он всё ещё не мог не смотреть на поблескивающее от воды бледное тело.       – Люди поговаривали, что я более настойчивый, чем стоило бы.       – Я вижу.       – Оставаться в силе важно для ведьмака, – Геральт заигрывающе подмигнул.       – Будем надеяться, что укус крысы будет последним, что ты сегодня получишь, – пробормотал Алукард, опуская голову и позволяя волосам закрыть лицо.       К сожалению, он был прав. На кону было нечто большее, чем просто приятная ночь, пусть это и было настоящим удовольствием наблюдать за расцветающим на лице Алукарда наслаждением и довольством. Казалось, что вампир к подобному не привык, и разве это не ужасно? Геральту хотелось бы пару часов помедитировать. Он всё ещё мог приготовить эликсиры, предполагаемые для битвы с вампиром, но у него попросту не было времени на это. Возможно, это также будет не очень благоразумно. Он шел на встречу с хозяином этих земель, и что бы ни произошло, нарываться на драку самому не стоило.       Алукард дотянулся до разных склянок и открыл одну, чей запах напомнил то зеленое масло, которое вампир использовал на ране Геральта до этого. Ведьмак отследил глазами, как порция жидкости пропитала чистые бинты, и после Алукард повернулся к нему лицом.       – Давай приведем тебя в приличный вид.       – Удачи, – Геральт не сдержал смешка. – Люди, лучше нас обоих, пытались сделать это и провалились.       – Мне очень тяжело в это поверить, – тихо ответил Алукард, прижимая бинт к ране и начиная раскатывать его через грудь. Запах трав щекотал нос, и Геральту пришлось дернуть им, чтобы не чихнуть.       – Волк есть волк. Ты можешь причесать его шерсть, помыть лапы, но зубы и когти от этого никуда не денутся, – Геральт позволил себе потеряться немного в мыслях. Целая жизнь сражений и крови и даже смерти промелькнула перед глазами. Он никогда не был хорош в придворных танцах. Реальная политика его лишь раздражала. Он был создан для борьбы, и это показывал весь его внешний вид.       – В этом замке зубы и когти воспринимают лучше, чем лживую лесть, – Алукард действовал быстро, накладывая бинты слой за слоем на грудь Геральта и его бока.       Геральт отринул темные мысли и слабо улыбнулся вампиру:       – И всё-таки ты несешь их с грацией. Прекрасный и опасный, – он позволил взгляду вновь обвести тело Алукарда. – Мне повезло даже просто стоять так близко к тебе, не то что получать твои прикосновения.       На этот раз румянец побил все рекорды, и Алукард отвернулся, как только заметил, что Геральт наблюдал за ним.       – У тебя дар к комплиментам. Это может пригодиться, – осторожные слова вампира были пропитаны одновременно весельем и волнением.       Геральт на них отреагировал немного жестко:       – Выучил для самообороны. Чародейки – очень хитрые барышни, – он отбросил лишние мысли и вопросительно взглянул на Алукарда. – Как бы ты описал своего отца?       – Он… – с голосом Алукарда произошло что-то странное. Была какая-то едва заметная заминка, а после слова выходили более хрипло. Почти с придыханием. Это изменение не заметил бы обычный человеческий слух, но Геральт уловил странности. – Он существо, полное страстей, желаний и неиссякаемой ярости. Он также слишком упрям, чтобы позволить этим чувствам руководить им.       – Что тогда управляет им? – предупрежден, значит вооружен, в конце концов.       Алукард не смотрел на Геральта, взгляд сконцентрирован на бинтах.       – На самом деле, я без понятия, – вздохнул вампир. – Чистая злоба кажется вполне себе объяснением. Но он может быть невероятно заботливым тоже. Он был защитником человечества когда-то, на кого возложили задание уничтожить величайшее зло.       «Что ж, это звучит многообещающе», – подумал тогда Геральт с сарказмом. И как бы ему ни хотелось сказать это вслух, он понимал, что у Алукарда с отцом сложные отношения. Лучше не лезть в осиное гнездо. Поэтому он спросил:       – Был?       – Как обычно и бывает, люди не были особо благодарны ему за жертвы, которые он принес. Он не смог нормально перенести предательство и использовал свои силы против тех самых людей, которых до этого спас.       Это заставило Геральта хмыкнуть и нахмуриться:       – Люди всегда такие, – сказал он с грустью. – Ведьмаки были созданы в качестве защитников, но нас чураются как прокаженных. Приветствуют только когда чудовища бродят поблизости, хорошо, если нам заплатят, а не закидают камнями после выполненной работы. Однако я не должен так много жаловаться. Эльфам и гномам достается сильнее. Старшие расы вымирают.       Эта мысль по-настоящему ранила его. В мире было столько чудес, и Геральт никак не мог понять, почему люди так хотели вытеснить всё это.       – Эльфы? Гномы? – медленно повторил Алукард. – Я никогда не слышал о подобных созданиях вне сказок для детей.       Геральт резко поднял взгляд на собеседника. Прозвенел тревожный звоночек. Очень тревожный. Где находилось это проклятое место?       – Старшие расы? Дети цветов и вина, топора и золота?       Алукард покачал головой.       Что ж. Это было не очень воодушевляюще. Возможно, они попали в мир, где пророчество Итлины уже исполнилось. Было ли вообще возможно такое путешествие? Вероятность казалась небольшой, но опять-таки, Геральт видел много странностей в жизни.       – Тебе стоит спросить моего Отца, он путешествует в разные миры, когда думает, что я не вижу.       Это заставило брови Геральта буквально взлететь до края волос.       – Да-а? Впечатляет.       Алукард усмехнулся, странно грациозный жест.       – Он немного вырос в силе недавно. Я не думаю, что даже он сам знает свои нынешние пределы.       – Тогда я рад, что у него есть ты, чтобы напоминать о по-настоящему важных вещах. Сила обычно отвлекает, – он провел пальцем по щеке Алукарда и улыбнулся. – Ты добрый и хороший. Думаю, ты оказываешь на него позитивное влияние.       – Готово, – проговорил Алукард, отступая и отказываясь отвечать.       Геральт кивнул и повернулся к своему снаряжению. Каждый кусочек лежал там же, где он всё оставил, только теперь всё было чистым и сияющим. Все разорванные и выдранные участки словно бы залечились сами собой, хотя это были обычные кожа и металл. Ведьмак моргнул и прошелся пальцами по серебряному клинку. Магические руны на лезвии пели ему, как и всегда. Ничего не пропало.       Геральт скосил взволнованный взгляд на Алукарда.       – Моё снаряжение…       – Просто радуйся, что тебе его вернули обратно, – отрезал вампир, надевая рубашку. Влажные волосы оставляли темные пятна на дорогой ткани. Голос его был полон раздражения.       Геральт не сдержался и коротко рассмеялся:       – Возможно, хозяин здешних земель не хочет, чтобы я провел ещё хотя бы лишнюю минуту обнаженным, – он ухмыльнулся Алукарду и поиграл бровями.       Он ожидал подобной реакции, но всё-таки удивился тому, насколько сильно покраснел Алукард: румянец появился на лице, медленно опустился на шею, и даже грудь немного порозовела.       – Нам нужно… – вампир замолчал, прочистил горло и попытался снова. – Нам нужно спешить.       Геральт начал втискиваться в свои кожаные штаны. Он не пытался специально устраивать из этого представление, но знал, как это выглядело со стороны. И всё-таки ему не хотелось доставлять проблемы, поэтому остальные части снаряжения быстро вернулись на его тело. Вскоре Геральт был вооружен и полностью одет, всё ещё немного мокрый, но в целом готовый к встрече с хозяином замка.       Он мог почувствовать взгляд Алукарда, горящий взгляд, отслеживающий каждое его движение. Это было приятное ощущение. Геральт надеялся, что ему удастся провернуть всё желаемое позже этой ночью.       Как только Геральт был полностью готов, он повернулся и увидел, что Алукард тоже закончил с одеждой.       – Следуй за мной, – сказал Алукард, указывая на дверь.       Геральт провел ладонью по мечам и ремешками, отмечая, что все кинжалы и эликсиры остались на месте, после чего уверенно кивнул:       – Веди.