Волкам вход воспрещен (No Wolves Allowed)

      Когда Алукард открыл дверь, Геральт замер, ошарашенный. Он постарался запомнить обстановку вокруг, запомнить каждый поворот и коридор, который они прошли, пока направлялись сюда от комнаты, где осталась Цири. И за дверьми точно должен был быть длинный коридор с полированными гематитовыми полами и старыми доспехами под изогнутыми арками.       Однако сейчас Геральт уставился на огромный банкетный зал. Массивный деревянный стол с пышно обитыми стульями располагался по центру, и столешница едва ли не стонала под весом пиршества, достойного королей. Запах еды ударил его быстро и сильно, холодные и горячие блюда, специи, которые ведьмак одновременно узнавал и нет, фрукты и хлеб. Для напитков были высокие, хрустальные бокалы и вино, такое ароматное, что у Геральта начала выделяться слюна.       Алукард вздохнул и открыл дверь шире, приглашая Геральта проследовать за ним.       – Разве здесь не должен быть коридор? – лениво спросил Геральт, заходя в просторное помещение. Их шаги эхом отдавались в пустой комнате. Единственным звуком, помимо этого, был треск огня в чудовищно огромном камине. Края камина изгибались и соединялись в фигуру волчьей головы с широко распахнутой пастью, внутри которой и горело пламя. Полыхали зеленые ветки, все ещё блестящие от сока, из-за чего комната наполнялась дополнительно тяжелым свежим запахом.       – Может и так, – голос Алукарда вновь наполнился застарелым раздражением. Геральт не мог представить себе жизнь в замке, который менял расположение коридоров каждый раз, стоило выйти из комнаты.       – Но как ты тогда находишь места, в которые надо попасть?       – Свободное использование навигационных заклинаний, – последовал сухой ответ.       Геральт не сдержал резкого смеха, а после усмехнулся и покачал головой.       – Где бы ты меня расположил? – он не пытался добавить словам какой-то подоплеки, но и не стал бы сожалеть, если бы подарил Алукарду не те мысли.       – Прошу, – Алукард указал за стул по центру длинного стола. – Садись, ешь. Мой Отец любит драматические выходы, уверен, он будет ждать определенного момента.       Геральт покачал головой вновь и сел. Как-то ведьмак даже не был удивлен любви хозяина замка к драме. Прежде чем приступить к еде, он внимательно осмотрел гобелены во всю стену, камин и замысловатые горы еды перед ним.       Восстановление – голодный процесс. Геральт позволил своему носу вести, и в итоге нашел самые аппетитные кусочки мяса, каким-то образом прожаренные. Аромат был райский, и Геральт поймал себя на том, что постоянно сглатывает слюну, наполняющую рот. Еда все еще была горячей, поддерживалось ли это магией или быстротой слуг. В любом случае, ведьмак не собирался тратить время в пустую и отрезал себе щедрый кусок жаркого.       Следующим он отломил себе хлеба, горячего, словно прямо из печи, обжигающего пальцы и невероятно пахнущего. За жалкие минуты Геральт смог проглотить мясо, при этом погружая хлеб в острую подливку и закидывая его в рот между кусками жаркого.       Пока Геральт поглощал пищу, Алукард отломил себе кусок теплого хлеба и покрыл его травяным маслом, после налив им красного вина. Выбор алкоголя заставил Геральта усмехнуться.       Конечно, вампиры пьют красное вино.       – Я держал тебя голодным? – спросил Алукард, слегка нахмурившись, стоило Геральту положить себе ещё один кусок мяса, на этот раз холодный, в каком-то желе с овощами. Он был голоден. С учетом произошедшего в его мире, путешествия, магии и восстановления… он мог бы съесть целую лошадь.       – Прошу прощения за свои манеры. Мы прибыли прямо с битвы. Мы её выиграли, но всё же, – он усмехнулся. – Она была… энергозатратной. И процесс лечения также всегда забирает много сил.       – Усиленное восстановление? – Алукард вопросительно изогнул бровь.       – Усиленное всё, – Геральт дерзко подмигнул.       – Я заметил, – вампир слегка покраснел. Боги, это было так мило. Небольшие росчерки розового на этих щеках и губах пробуждали желание укусить их.       – Вижу, еда пришлась тебе по вкусу, – низкий, скрежещущий голос раздался из ниоткуда. Геральт резко поднял голову и оглядел то, что ему казалось пустой комнатой (помимо него и Алукарда).       Прямо позади Алукарда, где тени были самыми темными, что-то двинулось. Тень удлинилась, заколебалась, трансформируясь и преобразуясь в фигуру человека. Без сомнения, это был отец Алукарда и тоже вампир. Геральт моргнул, и фигура приобрела цвет и окончательные очертания. Долгую минуту они смотрели друг на друга, кажется, взгляд вампира разделял неприкрытое любопытство ведьмака.       Отец Алукарда оказался не таким высоким, как сын, и не таким стройным. Вместо этого он был широкоплеч и коренаст: его тело более компактное, но не менее сильное. Черные волосы спускались до плеч, а на лице была выстрижена аккуратная эспаньолка. Пусть он выглядел старше Алукарда, Геральт ни за что бы не сказал, что он годился ему в отцы по возрасту. Впрочем, снова вступало в силу предположение, что Алукард был зачат, когда его отец уже был вампиром. Это бы объяснило отсутствие старения.       У него были красные глаза и пронзительный взгляд, знающий и уверенный. Древний, можно сказать. Он смотрел на Геральта, словно не видел в нем никакой угрозы. Это одновременно задевало и удивляло ведьмака. Он не осознавал, насколько привык, что все воспринимают его с опаской. Но вот проведение прислало его сюда, и здесь Геральт совсем не расценивался как угроза.       Показанная сила тоже заставляла понервничать. Особенно, тот факт, что вампир с легкостью проник в помещение, а Геральт даже не заметил этого. Ни звука, ни запаха, ничего. В одно мгновение их было всего двое, а в следующее отец Алукарда уже что-то говорил. Это подразумевало способности, о которых ведьмак мог лишь догадываться: и они явно были за пределами того, с чем ему приходилось сталкиваться. Возможно, сравнимы со способностями чародеек.       Он носил замысловатый красный плащ. В отличие от плаща Алукарда, этот не был бронированным, вместо этого его украшала золотая отделка. Плечи являлись единственной усиленной областью, возможно, в них вшили пластины металла, но и здесь поблескивало золото. Вампир не носил никакой рубахи или других доспехов под плащом. Последний полностью раскрывал мощную грудь. Широкий пояс, стилизованный под голову какого-то чудовища, покрывал середину туловища. Волосы и рога, исходящие из металлической головы, спускались вниз, закрывая все от живота и до бедер. Это была единственная реально защитная часть всего облачения. Пояс и красные рукавицы, сделанные словно бы из драконьей чешуи.       Геральт задумался над причиной такого выбора: защищенный живот, но открытая грудь. Это буквально кричало о чрезвычайной самоуверенности. Этого вампира действительно совершенно не волновало отсутствие защиты на груди. Да и пояс, вероятно, был всего лишь украшением. Или имел какое-то другое назначение. Магическое, например.       Стоило также отметить нервирующее отсутствие оружия. Ни ножен для меча, ни кинжалов, но при этом вампир двигался с уверенностью и грацией превосходного воина. Геральт попытался угадать оружие, которое тот мог бы предпочесть, но так и не решил ничего. Старший вампир двигался не так, как двигался бы мечник, и он держал тело так, как будто ножны не входили в его постоянное снаряжение.       Отец Алукарда держал плечи и голову опущенными, что было признаком рукопашного бойца, но и это казалось Геральту неточным. Рукопашники не чувствовали себя комфортно на средней и дальней дистанции, а вампир ощущал себя прекрасно, даже учитывая разделяющее его и ведьмака расстояние. И, конечно же, огромное количество оружия у Геральта.       Инстинкты кричали Геральту: «чародей». Большинство вампиров, с которыми ему приходилось сражаться, использовали зубы и когти. Это, в целом, могло объяснить то, как двигался вампир, и отсутствие оружия. Но стоило учитывать теневой трюк, использованный ранее, и контроль вампира над армией демонических слуг, включая огромный замок. Невозможно было не задаться вопросом, сколько ещё разных заклинаний было у него в запасе.       – Алукард, – старший вампир поприветствовал сына, проходя к столу. То, что чужие шаги были совершенно не слышны, сильно обеспокоило Геральта, учитывая, что он прекрасно видел вампира своими глазами.       – Геральт, – Алукард установил зрительный контакт с Геральтом, и в волчьих глазах легко было заметить осторожный интерес. Настоящие его мысли оказались хорошо скрыты за нейтральным выражением лица. – Встречай моего отца, Дракулу.       Дракула. Алукард и Дракула.       Геральт моргнул. Что ж, у старика явно был высокий уровень эго. Ведьмак почти закатил глаза, но вовремя остановился. Не было смысла оскорблять местных аристократов.       – Приятно познакомиться, Ваша светлость.       Геральт не был уверен, что ему делать дальше. Подняться? Поклониться? Какой тут был придворный этикет? Он отличался в зависимости от страны, и пока тут никто не произносил слово «король». Учитывая замок, Геральт предполагал, что Дракула, как минимум, барон или герцог. Но всё остальное оставалось загадкой. Алукард предпочитал вежливость и манеры, не требуя от своего гостя следования каким-то определенным правилам. Он также сам не стал вставать из-за стола: просто сидел там, замерев, и глазел на Геральта. Возможно, более говорящим был тот факт, что, представляя отца, Алукард не использовал никаких титулов. Они вели себя как старые друзья.       Что ж. В эту игру могли играть трое.       Геральт выпрямился и кивнул в знак уважение, но не стал вставать.       – Это прекрасное пиршество. Я очень благодарен.       Проходя позади Алукарда, Дракула поднял руку и провел кончиками пальцев по кроне белых волос сына. Было непонятно, произошло ли прикосновение, настолько оно было мягким. Алукард никак не показал, почувствовал ли он его, тоже. Но что-то было в этом прикосновение; чувственность, которая поймала внимание Геральта и не отпускала. В красных глазах Дракулы отражалось знание, и на губах царила усмешка.       Ох.       Ох.       Геральт отметил, как Алукард совершенно не отреагировал на вторжение в своё личное пространство со стороны отца. Отметил, как опустились ресницы Дракулы, когда он посмотрел на сына.       Наконец, всё встало на места.       Они не были отцом и сыном, или, по крайней мере, не только ими. Они были любовниками. Интимность их контакта друг с другом была весьма говорящей.       Геральт переводил взгляд с Дракулы на Алукарда, пока его разум пытался осознать происходящее. Дракула смотрел в свою очередь только на ведьмака, и ухмылка его становилась лишь шире. Он хотел, чтобы Геральт знал, хотел, чтобы он понял то, что Алукард не говорил вслух.       Это всё значило, что Геральт попытался соблазнить не просто сына Дракулы, но и его любовника.       Он моргнул, замерев на стуле и позволяя осознанию пройти через разум.       Это...       Это точно было что-то.       Справедливости ради случались с Геральтом вещи и более странные. Намного более странные. Он честно задался вопросом, была ли вся эта ситуация побочным эффектом вампирской натуры, явная уединенность их владений или традицией местной аристократии. К сожалению, последний вариант даже не сказать, что так уж редко встречается. Действия Алукарда никак не намекали на насилие со стороны его отца, хотя младший вампир испытывал уважение к силе Дракулы. Так что что бы здесь ни происходило, как минимум, оно происходило по взаимному согласию.       Если бы это было не так, Геральт бы начал планировать побег для троих, а не двоих, и к демонам все риски.       Пока ведьмак витал в облаках, Дракула продолжил свое медленное шествие и сел во главе стола.       – Хм, это объясняет, почему ты принял участие в нем с таким… голодом, – Дракула не то чтобы прошипел эти слова, но в них явно был какой-то сухой подтекст. Взгляд его замер на Алукарде, пусть беловолосый вампир и продолжал смотреть строго на Геральта. Что-то тут явно происходило. Какая-то драма, в которую Геральт влез и из которой ему нужно было вылезти.       Прекрасно.       Он жалел, что у него так и не было шанса обслужить свой член, потому что шанс закончить этот вечер битвой повышался с каждой минутой. Дракула не казался злым, к облегчению Геральта, но что-то точно было не так.       Однако если Дракула хотел поиграть намеками, Геральт был готов.       – Что ж, мне нравится класть что-то вкусное себе в рот. Уверен, вам тоже, – он усмехнулся, широко и хищно, а после чокнулся своим винным бокалом с Алукардом. – Тут такой пир… м, невозможно устоять. Фрукты идеально твердые и сладкие. Мясо сочное и нежное. Приготовлено мастерски. Просто истощает вкус. Я просто счастлив сидеть здесь, растягивая удовольствие и высасывая мозг из косточек. Но где мои манеры? Я должен был подождать, позволить хозяину земель отведать первый кусок. Прошу, простите меня, Ваша светлость, – Геральт склонил голову, уважительно кивая Дракуле. Пусть чокался он с Алукардом, но смотреть продолжал прямо в красные глаза; не бросая вызов, но и не подчиняясь тоже.       Дракула почти разлегся на своем стуле. В отличии от воспитанной позы Алукарда, его отец устроился максимально удобно, расположив локоть на левом подлокотнике. Была в этом какая-то наглость, исходившая из знания об уровне его силы. В отличие от многих правителей, Дракула, вероятно, не чувствовал необходимости создавать хорошее впечатление. Он, казалось, лишь наслаждался возможностью спровоцировать гостей. Этим он напоминал Геральту воинственные племена Севера.       Взгляд Дракулы вернулся к Алукарду, всем телом он едва заметно передвинулся ближе к беловолосому вампиру. И внимание, уделенное им сыну, можно было почувствовать физически.       – Тебе были предложены лучшие… блюда, которые только есть в этом замке, – вновь в голосе Дракулы присутствовала нота, которую Геральт не мог правильно разгадать. Он ожидал злости, но тут было что-то более утонченное.       Геральт уловил, что Алукард напрягся, его длинные пальцы, обернутые вокруг ножки бокала, дрогнули.       – Разве не должен был я встретить столь неожиданных гостей? – голос Алукарда был тихим и… осторожным, как показалось Геральту. Видимо, он был не единственным, кто не знал, что тут точно происходит.       Дракула взял тяжелый, инкрустированный драгоценными камнями кубок — единственная возможная еда, которая его интересовала, и поднес к губам. Потребовалась секунда, чтобы до Геральта донесся запах крови. Красная жидкость в кубке явно не являлась вином. Геральт напрягся, но Алукард не отреагировал, либо просто привык, либо его действительно никак не тревожила кровь.       – Твой выбор был… – Дракула отпил большой глоток из кубка, и в это же время блеснули кольца на его пальцах. По спине Геральта пошла дрожь, потому что в воздухе начала загустевать чужая сила. Правда, она быстро успокоилась.       Геральт освободил руки. Инстинкты кричали ему о том, что следующие слова, произнесенные хозяином замка, могут закончить этот на удивление приятный вечер. Ведьмак приготовил знак Квен в уме, готовый применить его в следующую же секунду.       – Неожиданным, – наконец, закончил мысль Дракула, и Геральт немного расслабился от нейтрально выбранного слова.       Алукард повернулся, чтобы посмотреть на Дракулу впервые за эту встречу. Наблюдая за этим, Геральт понял, почему вампир не решался сделать этого раньше. Столько всего отражалось в его глаза, на его лице. Словно на мгновение Дракула остался единственным человеком в комнате, а может, и во всей вселенной. Они смотрели друг на друга, золотые глаза Алукарда светились и не отрывались от красных глаз его отца.       – Мне не стоило?.. – слова вышли тихими, не то чтобы неуверенными, но явно подразумевающими вопрос.       Дракула не ответил сразу, он долгое мгновение разглядывал сына, игнорируя присутствие Геральта полностью.       – Твой выбор… – наконец, заговорил вампир, – уже долгое время только твой.       Геральт мог заметить, как между белых бровей Алукарда залегла морщинка. Как бы ему ни нравился их чувственный флирт в купальне, последнее, чего бы хотел ведьмак, так это принести проблем своему новому знакомому. Им обоим.       Но возможно, было ещё одно альтернативное решение, которое устроит их всех. Вся ситуация была довольно сложной, и это предложение может прилететь ему обратно в лицо.       А возможно, ему удастся сгладить ситуацию для Алукарда.       Если Дракула был типичным аристократом, то, вероятно, он был очень эгоистичным, хотел все милые игрушки только для себя, включая Алукарда. Если Геральт отвлечет его, предложив себя главе дома, вероятно, тот отпустит сына с крючка. Спасет Алукарда от дальнейших неприятностей.       К тому же не то чтобы Дракула не был привлекателен. Что-то в его самоуверенности, в том, как он не только источает силу, но и без усилий её использует, интриговало и более чем восхищало. Геральт позволил взгляду остановиться на открытой бледной груди.       Он отпил из бокала, издавая достаточно звуков, чтобы привлечь внимание на себя и разорваться напряжение в воздухе, но недостаточно, чтобы оскорбить. Глядя в бокал, он как бы между делом заговорил:       – Я не заслужил настолько щедрого приветствия, каким меня одарил Алукард. Я заметил, что вы… – он взглянул на Дракулу, – вы тоже решили меня поприветствовать. Я одновременно тронут и почтен вашим присутствием.       Было довольно занимательно наблюдать, как и Алукард, и Дракула оба вопросительно изогнули брови. Хотя Алукард определенно склонялся к удивлению, пока Дракула скорее веселился.       Геральт ухмыльнулся и тоже изогнул бровь.       – У тебя не только волосы серебряные, как я погляжу, – теперь внимание Дракулы сосредоточилось на Геральте, пустой кубок остался в руке вампира.       Геральт подумал, что там Дракула отметил его серебряный язык, но нарочно переврал услышанное.       – Мой меч тоже серебряный, – сказал он и подмигнул. – Один из них, по крайней мере.       Алукард поперхнулся и закашлялся, всё ещё держа в руке бокал. Когда Геральт взглянул в его сторону, то встретился с неверящим взглядом. Он заметил, что и Дракула бросил мимолетный взгляд на растерянного сына, прежде чем сосредоточиться на ведьмаке.       – Я взглянул на заклинание, которые ты использовал на девочке, – из ниоткуда высказался Дракула. Кровь Геральта заледенела, и в голове промелькнула мысль о кубке с кровью в чужих руках. – Очень умно.       Пальцы Геральта сжались на ножке бокала, но он быстро подавил любые другие реакции. Потянувшись к Цири сознанием, он почувствовал, что знаки ещё работают. Дочь всё ещё находилась под защитой, и это приносило облегчение.       Хорошо. Это хорошо. Но Геральт не терпел угрозы в сторону Цири. Сталь наполнила спину, и расслабленное напряжение, готовность к битве появилась в мышцах. Ведьмак широко ухмыльнулся Дракуле, обнажив край зубов. Предупреждение, смешанное с вызовом.       – Я постарался.       – Я нахожу интересным, – протянул Дракула, внимательно вглядываясь в гостя, – что твоя магия, пусть и доступ к ней весьма ограничен, имеет определенно демоническое происхождение, – он отбросил пустой кубок в сторону; но золотая чаша так и не ударилась об пол, исчезая в тенях.       – Демоническое? – спросил Геральт в удивлении.       Пусть ведьмаков часто называли демонами, Дракула явно имел в виду что-то другое. Не отвращение, скорее, любопытство.       – Я могу чувствовать тебя, – глаза Дракулы наполовину закрылись, и его взгляд отяжелел. Слова были такими тихими, что их было едва слышно. – Не так, как я чувствую своих слуг, ты не один из моих, но сила ощущается знакомой.       – Вы считаете, что вся магия произошла от демонов? – спросил осторожно Геральт.       Дракула наклонился вперед и облокотился о стол:       – Нет. Представители рода Бельмонт, – он указал и на себя, и на Алукарда, – всегда могли с легкостью использовать магию: святую или стихийную. Когда Бог оставил меня, я понял, что могу так же легко использовать темную магию. Демоны по природе своей имеют способности к магии, и она ощущается весьма специфически. Когда я рассматривал ловушку, что ты устроил над этой девочкой, я мог почувствовать вашу связь. Место, из которого ты взял силы, это то же место, откуда я достаю своих слуг. Это любопытно, потому что я никогда раньше не встречал людей с такими способностями.       Это заставило Геральта задуматься. Он мягко постучал пальцем по бокалу, размышляя.       – Среди ведьмаков принято считать, что наша сила по натуре стихийна и берется из мира вокруг нас, – высказал Геральт вслух свои мысли. – Но исходя из слов Алукарда, ваш мир, вероятно, не мой мир. Я упоминал вещи, о которых все знают, но он даже не слышал, – ведьмак коротко улыбнулся Алукарду. – И здесь упоминались вещи, о которых я ничего не слышал.       – Во всех местах, где я побывал на сегодняшний день, человечество шло самыми разными путями развития. Были миры с фантастическими существами, гуляющими по земле, и миры, где не было людей вовсе. Но во всех этих местах была одна постоянная, – Дракула снова задумчиво расслабился на своем стуле. – Зло всегда приходило из одного места, так же, как и демоны.       Дракула поднял руку, и она вспыхнула пламенем, которое постепенно приняло форму рукавицы, доходившей до самого локтя. Геральт мог почувствовать волны порочной силы, исходящие от неё.       – Ад – это место, где сила Хаоса наиболее сильна. Всё, что мне нужно, так это спуститься в Ад, и оттуда я могу путешествовать в любой из существующих миров, – он двинул пальцами, и рукавица рассыпалась на маленькие огоньки и вскоре исчезла.       Как бы эта маленькая демонстрация силы ни была впечатляюще, Геральт взрастил в себе навык оставаться профессионально не впечатленным теми, кто сильнее него. Держа это в уме, ведьмак подавил реакцию до минимума и сфокусировался на сути чужих слов.       – Знаете, меня и раньше называли Адским отродьем, но редко это делали с такими весомыми доказательствами, – кошачьи глаза весело сверкнули.       – Лично я нахожу демонов более приятными, чем людей. В конце концов, демон всегда знает, кому он служит.       После этих слов Геральта охватила меланхолия: люди причинили страдания столь многим. Не то чтобы нелюди как-то освобождались от злых умыслов, вовсе нет. Но несмотря на весь людской потенциал к совершению благих дел, мало кто пытается его реализовать. Геральт встречал предполагаемых «монстров», которые были намного более благородными, чем люди, с которыми они сражались.       – Он правда имеет это в виду, – сказал Алукард, потянувшись за очередным куском хлеба. – Он больше не испытывает к людям теплых чувств.       Было бы слишком просто начать рассказывать о всех случаях, когда люди разочаровали Геральта. Все эти маленькие предательства и преднамеренная жестокость. Но было также легко перечислить и маленькие добрые дела вместе с проблесками надежды, которые ведьмак испытывал, начиная верить, что когда-нибудь люди будут жить в мире.       Это были старые раны, и Геральт держал их близко к сердцу, пусть они периодически и загнаивались. Он решил ответить по-простому. Нацепив на лицо улыбку, ведьмак в сердцах знал, что у него особо ничего не получилось с ней:       – Значит, мне повезло, что я пробыл человеком совсем недолго.       Дракула долго смотрел на него своими всепроникающим взглядом, слишком знающим. Вместо того, чтобы последовать легкому тону Геральта, вампир продолжал молчать, оценивая чужую реакцию.       – Я не планировал вытаскивать на свет болезненные воспоминания, – неожиданно сказал Дракула. Удивлен был не только Геральт, но и Алукард, резко повернувший голову, чтобы посмотреть на отца. – Когда-то я любил человечество всем сердцем, сражался и проливал кровь за него, так как был его Избранником. Я понимаю, как ощущается предательство такой любви.       – Но вы сдались, – тихо проговорил Геральт, одновременно тронутый и немного запутавшийся из-за этих добрых слов.       – Да, сдался. Я даже сделал всё, что в моих силах, чтобы отомстить людям, – Дракула усмехнулся на своем стуле, спускаясь по сиденью ещё немного ниже. Пряди его черных волос зацепились за декоративную резьбу. – Пока не осознал, что Алукард развеял эту завесу, – вампир перевел взгляд на сына. – Тяжело ненавидеть то, что он любит так сильно.       Геральт смягчился, маленькая довольная улыбка заиграла на его губах. Любовь Дракулы к Алукарду почти можно было пощупать. Больше, чем когда-либо, Геральт не хотел разрушать их отношения. Такая любовь была бесценной, тем более, для существ, живущих во тьме.       Он может подождать и удовлетвориться более подходящим партнером.       – Мой господин, – Геральт неожиданно замолчал, не зная, что сказать дальше. – Я действительно прошу прощения за любое беспокойство, которое мог причинить. Я никогда не планировал нарушать ваше спокойствие. Как только моя спутница сможет путешествовать, мы покинем это место.       Дракула никак явно не отреагировал на слова Геральта, кроме легкого подъема уголков глаз.       – Ешь, – он указал на стол с яствами широким жестом. – Наслаждайся компанией, так как едой принято делиться, не так ли?       Теперь пришла очередь Геральта удивленно изгибать брови. Имел ли в виду Дракула то, что подумал ведьмак? Учитывая, как покраснел и поперхнулся хлебом Алукард, видимо, он не ошибся. Однако никак не мог Дракула предлагать поделиться сыном с ним. Это слишком оптимистичная мысль даже для настолько странной ситуации.       Так что, как бы его член ни был «за» подобную идею, Геральт раздумывал, стоит ли принимать слова Дракулы в прямом их значении.       – Вы очень щедры, Ваша светлость, – мягко ответил ведьмак. Как ему стоит продолжать? Возможно, стоит… внести ясность. Пару секунд он поразмышлял над этим, глазами проходясь по предложенным ему яствам. В конечном итоге, он подобрал большой фрукт. – Я должен признать, все эти блюда гораздо более высокого качества, чем я привык. Тут много деликатесов, которых мне не приходилось встречать. Например, вот это, – Геральт поднял фрукт. – Выглядит невероятно: твердый снаружи и, без сомнения, сладкий внутри. Но я никогда с таким не сталкивался. Стоит ли мне просто укусить его? Стоит ли мне взять самый острый из моих ножей и разрезать его? Или он слишком легко ломается и нужно отнестись к нему с осторожностью?       Усмешка на лице Дракула стала более явной, и он сместился на стуле, склоняясь вперед.       – Этот у нас крепкий. Иногда отказывается сдаваться, неважно, каким клинком ты решил воспользоваться, а иногда он только и тает в руке.       На этот раз Алукард не поперхнулся, просто потому что отложил подальше еду и вино. Вместо этого он уставился на Дракулу с ярким румянцем на щеках. Геральту стало интересно, покраснели ли острые уши, и он смог бы это узнать, если бы только дотянулся до белых волос.       – Отец, – звучал Алукард так же смущенно, как и выглядел, и очень даже укоризненно.       Дракула коснулся пальцем нижней губы, черный заостренный ноготь надавил на плоть.       – Я сказал неправду? – голос Дракулы, и так довольно хриплый, упал на несколько тонов, что заставило Алукарда тяжело сглотнуть.       – Ты сказал много чего, – сказал Алукард. – И мало что из сказанного имеет смысл.       Дракула улыбнулся на такой ответ и склонил голову к сыну, словно принял его точку зрения.       – Найдешь ли ты в себе смелость внести смысл в сказанное? Раскрыть факты в твою пользу? – вампир снова разлегся на стуле.       – Ты невыносим, – Алукард дотянулся до отставленного бокала вина и осушил его в один подход.       – Спасибо, – Дракула кивнул, словно принимая комплимент.       Геральт тоже быстро глотнул вина. Прежде, чем поставить бокал обратно, он пробормотал:       – Не думаю, что ты помогаешь, – он не был уверен, стоит ли ему вмешиваться, как оказалось, выдерживать напряжение между этими двумя было сложно. Он всё ещё не был уверен, что здесь происходило, но допускал мысль о конечной точке в виде постели.       Геральт пытался не представлять этого.       И провалился.       – Разве? – Дракула изогнул брови, оба локтя ставя на подлокотники. Это натянуло мышцы на его груди, давая Геральту прекрасный обзор на чужое сильное телосложение. Как бы ведьмак ни наслаждался видом, это становилось тяжело выносить. Боги, оба вампира выглядели так, что слюна наполняла рот. Геральт собрался с мыслями. Нужно было действовать осторожно.       К тому же всё выглядело так, словно Дракула наслаждался этой игрой.       Геральт притушил ухмылку и вернулся взглядом к фрукту. Опустив ресницы, он поднес фрукт ко рту и глубоко вдохнул, едва заметно коснувшись губами кожуры.       – М-м-м. Он стоит приложенных усилий, разве нет? Я не против небольшой работы ножом, так же как и не против ласковых прикосновений.       Алукард закрыл глаза рукой. Он не издал ни звука, но языком тела сообщал о своем полном унижении.       – И почему мне даже в голову не пришло, что ты будешь так же ужасен, как и отец? – спросил вампир, явно не ожидая ответа и не отводя руки от глаз. Эти хорошенькие, бледные щеки снова покрылись румянцем, каждая линия тела излучала смущение. Геральт задумался, будет ли Алукард иметь право покинуть стол, если игра станет для него невыносимой. Мысль заставила его немного заволноваться.       – К слову о клинках, – Дракула повернулся к Геральту лицом. – Твои выглядят интересно. Ты сражаешься сразу двумя?       Геральт с радостью сменил тему. Ему было в удовольствие дразнить Алукарда, но он совсем не хотел пересекать невидимую черту. К тому же Геральт обожал своё оружие, и это была возможность увидеть оружие Дракулы.       – Иногда да. Я уверенно обращаюсь с одним мечом и с двумя в нескольких стилях. Хотя, конечно, легче менять их в зависимости от вида врага.       – Вид врага?       Геральт кивнул:       – Ведьмаки являются охотниками на монстров, но едва ли это значит, что я сражаюсь только с нелюдями. Плюс сами монстры между собой сильно различаются. Некоторые наиболее уязвимы к сокрушающим ударами, чтобы сразить других нужна скрытность или ловкость для пробития их обороны. Чем лучше я адаптируюсь, тем выше мои шансы на выживание.       – Я могу почувствовать следы магии на твоих мечах. Они магические? – Дракула поднялся, опуская плечи, а после вытянул правую руку. Едва заметный голубой свет появился вокруг его ладони.       – Руны, – ответил Геральт, разглядывая сияние. Он мог почувствовать холод этой силы, заползающий ему в нос. – Серебряный клинок зачаровали, улучшили, насколько оригинальный материал это позволяет. Второй меч создан из звездного металла. В оба вложены руны силы. Я добавляю столько улучшений, сколько могу, но по факту они являются обычными мечами.       – Серебро – необычный металл для такого, должен согласиться. Сам бы я не предпочел мечи в качестве оружия, но Бездну почти невозможно заставить принять иную форму.       Свет собрался в плотный шар, а после быстро развернулся в тяжелый, широкий меч. Руны располагались по всему полотну лезвия и светились холодным голубым. Магия, впрочем, быстро рассеялась, оставляя позади лишь холод, исходящий от меча.       Геральт с интересом разглядывал оружие Дракулы. На удивление, он не почувствовал тревоги, когда меч был призван. Он не ощущал угрозы в действиях вампира, а его инстинкты довольно долго воспитывались, чтобы не пропускать такие вещи.       – Красивый, – восхищение легко читалось в голосе ведьмака.       – О да, – мягко произнес Дракула, а после посмотрел прямо в кошачьи глаза. – Хочешь напасть на меня?       Геральт почти ухмыльнулся, чувствуя намек. Как он может отказаться! Однако схватка всё равно была рискованным выбором. Пусть и таким соблазнительным…       Ведьмак поднялся и встряхнулся, поправляя оружие и доспехи, подобно волку, встряхивающему шерсть.       – Правила?       – До первой крови.       Геральт кивнул:       – А ставки? – как бы весело всё это ни звучало, схватка могла быть обычной ловушкой, и не важно, что говорили ему инстинкты. Геральт не мог рисковать жизнью Цири.       – Он ранен, – неожиданно вмешался в разговор Алукард. Какая-то часть Геральта ожидала, что беловолосый вампир возразит против происходящего, но вовсе не протест был слышен в его голосе. Дракула оценивающе посмотрел на сына:       – Это просто дружеский поединок. Никто не должен сильно пострадать.       Какое облегчение.       – Вы предпочтете, чтобы я не использовал серебряный меч? – вежливо спросил Геральт. Вампиры обычно были уязвимы к нему, и ведьмаку не хотелось наносить большого урона хозяину замка, раз уж у них дружеский поединок.       – Тебе нужно сохранить все возможные преимущества. Раз ты ранен, я не буду использовать силу Бездны своего меча, он станет обычным клинком. Ты принимаешь такие условия?       Геральт какое-то время обдумывал это в голове и, в итоге, кивнул. Учитывая замок и эффектные проявление силы со стороны вампира раньше, ведьмак должен будет вывернуться наизнанку, чтобы победить. Ну, это точно будет не его первое сложное родео. Любая практика пойдет на пользу.       – Это схватка на мечах, – Алукард отстранился от стола и встал, находя себе лучшую точку обзора. – Вам не разрешается использовать магию, которая выходила бы за пределы этой комнаты. Это значит, что ты не можешь использовать свою магию крови, Отец.       – Тогда я не буду использовать боевую магию, чтобы всё было по-честному, – с улыбкой произнес Геральт.       Дракула на это пожал губы:       – Нет.       – Что? – Геральт моргнул.       – Ты не можешь сражаться со мной, как обычный смертный. Дадим тебе три заклинания.       – Три вида или типа заклинания всего? – в конце концов, он может использовать Аард почти бесконечное количество раз.       Дракула усмехнулся довольно и опасно.       – Острец, да? – проурчал он тихо. – Три вида, иначе Алукард начнет беситься.       – Это не у меня тут постоянные смены настроения, – запротестовал младший вампир. Геральт подавил смешок. Эти двое становились всё более и более увлекательными.       – Что получит победитель?       – Если ты победишь, я подарю тебе подарок, подходящий моему статусу, – Дракула проследил за реакцией Геральта, однако последний так и не понял, что вампир хотел увидеть.       – Согласен. Если вы выиграете, я позволю вам выпить мою кровь. С условием, что ни укус, ни потеря крови не принесет мне серьезных увечий.       – Интересное предложение, – Дракула кивнул, и ухмылка на его лице стала чуть шире. – Принимается. Ты достаточно интригующе пахнешь, и я не могу дождаться попробовать тебя на вкус.       – Мне такое уже говорили. Это всё алхимия, как мне кажется. Я на вкус совсем не похож на человека, – Геральт слабо усмехнулся, достал мечи и отошел от стола. Банкетный зал был достаточно большим, чтобы у них было место для сражения, и если Дракулу не волновали возможные разрушения, то ведьмака тем более.       – Ой, да бо… просто помните, какими мечами вы тут должны сражаться, – Алукард попытался звучать недовольно, но с треском провалился.       Дракула поднял руку, и отсутствие на ней перчатки до сих пор шокировало Геральта, тот не помнил, когда последний раз видел опытного мечника без подобной защиты. Дракула универсальным жестом поманил противника напасть, и ведьмак склонил голову, принимая приглашение. Он не собирался тратить возможность атаковать первым. Геральт перенес центр тяжести и рванулся вперед, используя Квен и Аард так быстро, что они почти слились в одну мысль. Золотой щит едва успел засиять вокруг него, как волна энергии ударила Дракулу прямо в живот, отталкивая его, но не дезориентируя.       Геральт и не ожидал, что знак сработает в полную силу с таким противником, как Дракула, ему просто нужен был отвлекающий маневр, чтобы успеть принять стойку. Он извернулся, используя выгаданный момент и закручиваясь, мечи, описав полукруг, нацелились на выступающую вперед ногу Дракулы.       Тяжелый и широкий меч оказался внизу достаточно быстро, чтобы отразить удары, но Геральт предугадал это. Он ударился плечом о пол и перекатился вперед, ближе к противнику, а не наоборот. Переворачиваясь, Геральт подтянул руки и нацелился уже на другую, незащищенную ногу.       Дракула однако был быстрым. Он смог отскочить в сторону, избегая удара в последнюю секунду. До того как Дракула успеет ударить в спину, Геральт взвился на ноги, развернулся и скрестил мечи перед собой.       Он должен оставаться в позиции, когда можно наблюдать за реакциями противника.       Вместо этого он едва смог устоять, когда меч Дракулы превратился в размытый голубой след, а после удары посыпались со всех стороны. Сила, требуемая для быстрых взмахов таким большим мечом, должна быть невероятной.       Первую серию ударов Геральту пришлось принять в полном объеме. Ему некуда было отступить, а Дракула продолжал с горящими глазами напирать, низко склонившись. Он наносил удары без остановки, и искры от парирования почти ослепляли.       Геральт знал, что не сможет истощить вампира, поэтому он освободил серебряный меч. Дракула был слишком близко, чтобы попытаться нанести удар, поэтому ведьмак сменил хватку. Он надавил на вампира, на меч, который уже почти касался его груди. В попытке увеличить расстояние между ними Геральт двинул локтем по острой линии челюсти Дракулы с достаточной силой, чтобы рука онемела.       Он увидел, как после удара, сместившего голову Дракулы вправо, красные глаза широко распахнулись, а после сощурились. Вампир однако не отстранился. Вместо этого он сдвинулся следом за ударом и развернувшись ударил по бедру Геральта так, что, казалось, начали крошиться кости. Одна эта атака отправила ведьмака через всю комнату, словно детскую игрушку.       Геральт сгруппировался. Он затормозил ногами о стену, к которой прибился, и вскочил на ноги. Вновь мечи оказались скрещены перед грудью. Ведьмак тяжело дышал и ждал атаки.       Дракула теперь по-другому на него смотрел. Его глаза сощурились, а его сфокусированное внимание ощущалось живым существом, таким тяжелым, что Геральт мог поклясться – он чувствовал движение на своей коже.       – Ты неожиданно безрассуден, – задумчиво проговорил Дракула и медленно провернул меч в руке, расслабив запястье.       – Никто не выдает призов в битве на смерть, – ответил Геральт, сухо рассмеявшись. – Годы таких сражений оставили свой отпечаток.       – Ты целил мне в ноги, а не в грудь. Почему? – вампир продолжал медленно рассекать воздух мечом, голубое сияние мягко следовало за клинком.       – Учитывая то, насколько открытой вы её оставили, только идиот не поймет, что это ловушка.       Дракула ухмыльнулся достаточно широко, чтобы показались клыки. Они не были такими же длинными или близко расположенными, как у других вампиров, которых встречал Геральт, просто немного выделялись на фоне остальных зубов, оставаясь практически невидимыми при нейтральном выражении лица. Отчего-то это выглядело дико.       – Тогда потанцуем, – Дракула отсалютовал ему мечом, а после сдвинулся смесью красного и черного.       Геральт почувствовал, как болезненно расширились его зрачки, когда он пытался уследить за движениями на этой невероятной скорости. Однако он был к такому готов, и стоило Дракуле нанести удар, щит Квена вспыхнул и поглотил урон. Геральт извернулся, целясь стальным мечом высоко, а серебряным нанося удар ниже, надеясь попасть по коленям вампира.       Но Геральт был недостаточно быстр: Дракула рассчитал импульс движения с восхищающей точностью и потому смог развернуть широкий меч так, чтобы отбить оба удара сразу. Впрочем, этот удар оставил вампира открытым. Ему больше нечем было закрыться от вспышки пламени, призванного Геральтом через знак Игни.       Дракула завалился назад, прочь от огня, и Геральт последовал за движением. Он взвился в воздух и двинулся вперед с мечом за головой так быстро, что у него заболели плечи от такой скорости. Ведьмак и сам широко распахнул глаза, когда его меч прошел сквозь защиту холодного меча Дракулы и погрузился прямо в плоть вампира, рассекая её от плеча до груди и расчерчивая пол кровью.       Плотное, сильно сопротивление чужого тела при встрече с мечом превратилось в вибрацию кости, на которую наткнулось лезвие. Геральт не мог поверить, что настолько не рассчитал силу удара. Он открыл рот, но слова застряли у него в горле, когда тело вампира рассыпалось лепестками теней, буквально в секунду превращаясь в черный туман, пахнущий огнем и тлеющими углями.       – Дерьмо! – Геральт отступил, волнуясь как за свою жизнь, так и за жизнь Дракулы. «Какой прекрасный способ испортить дружеский поединок», – подумал про себя ведьмак.       – Ты действительно ужасающе быстр, – голос Дракулы раздался позади него, и отсутствие в ней болезненного эха удивляло и весьма впечатляло. – Ты превосходный мечник.       Когда Геральт повернулся, он увидел Дракулу, стоявшего прямо за ним. Его грудь и плечи были целыми и идеальными, словно схватки и не случалось, а светящийся меч расслабленно держался в кулаке. Вампир разглядывал Геральта невероятно внимательно, и, видимо, ему нравилось то, что он видел.       Быстрый взгляд на серебряный меч показал темно-красные кровавые разводы, от которых руны на клинках засияли ярче. Геральт сделал ещё один шаг, приходя в себя. Схватка должна была закончиться, но его уже не раз обманывали аристократы.       – Спасибо, – он с уважением кивнул. – Однако не думаю, что это важно в данном случае. Ваши способности очень впечатляют.       – Смерть больше ко мне не относится, – усмехнулся Дракула, и глаза его потемнели. – Поверь мне, я уже пробовал.       – Победа достается Геральту, – объявил Алукард со своего места наблюдателя, его голос был тихим и текучим, как черная патока.       – Да, – Дракула кивнул и отозвал меч в холодный туман. – Это уж точно.       Медленная дрожь прошла по телу Геральта – отходняк после битвы. Именно в этот момент он осознал, что его бок снова влажный: рана открылась во время схватки. Меч с чистым клинком ведьмак отправил в ножны, а с серебряного пришлось сначала стереть кровь Дракулы тряпкой. Он не мог позволить себе плохое обращение с оружием: оно являлось единственным препятствием между ним и смертью. Позже Геральт тщательно их почистит, но сейчас хватит и этого. Закончив, он прошептал благодарность рунам. Возможно, это было бессмысленно, но Геральт был доволен своими мечами.       Убрав оба меча, Геральт взглянул вверх: Дракула и Алукард оба заинтересованно смотрели на него в ответ.       – А теперь пришло время разделить нашего гостя-ведьмака, пока он не истек кровью после своей победы, – объявил Дракула, наблюдая за расползающимся кровавым пятном на боку Геральта.       Геральт рассмеялся. Значит, вот как Дракула решил всё обыграть. Звучало интересно. Он виновато взглянул на Алукарда:       – Боюсь, я только что свел твою заботу на нет, – он придержал бок одной рукой, по большей части думая о том, как же рана будет болеть, когда выветрится адреналин.       – На самом деле, – Дракула явно звучал заинтригованно, – твое демоническое происхождение может помочь.       – Его тело не сможет выдержать этого, – сразу вмешался взволнованный Алукард. – Он всё ещё человек, пусть и измененный.       Дракула фыркнул:       – Едва ли. Он умудрился устоять на ногах, парируя мои удары. И у него даже не сломаны руки.       Вот это действительно было занятно. Геральт заметил, насколько сильными были атаки, но даже не осознал, насколько они отличаются от ударов обычных людей. Возможно, он слишком долго сражался с чудовищами.       – О чем вы говорите? – спросил Геральт, чувствуя, что упускает ключевой момент беседы. А учитывая, что разговор шел, по сути, о нем, то его это очень беспокоило.       – Мое тело, – начал Дракула медленно, – оно не похоже на тело Алукарда или твое. Я не живу в своем теле, это оно живет во мне. Оно является продолжением моей воли, как и этот замок. Моя сила, в своей самой начальной форме, запрограммирована создавать мне живой сосуд, когда бы мне ни нанесли какой-либо урон, – вампир указал на свою нетронутую грудь.       Количество силы, необходимое для такого трюка, просто ошеломляло Геральта. Куда Цири умудрилась их закинуть? Видимо, ему очень повезло, что Алукард решил внести ограничения в ту схватку, иначе исход был бы совсем иной.       – Если я выдохну в тебя силу, она излечит твои раны.       – Звучит опасно, – ответил Геральт, но не смог убрать любопытство из голоса. Он поглощал силу раньше в разных формах. Он поступал так постоянно, когда совершенствовал способности. Это могло сработать.       – С высокой вероятностью так и есть, – легко признал Дракула. – Но это работает на Алукарде, потому что он мой, и так как все демонические существа принадлежат мне, то на тебе это тоже должно сработать.       Идея пришла в голову Геральту, и медленно на его лице появилась улыбка. Алукард сказал, что не пьет ничью кровь, но очевидно у Дракулы не было ограничений на этот счет.       – Возможно, для начала нам стоит осмотреть рану.       Оставаясь осторожным с раненым боком, Геральт начал расстёгивать ремни доспехов. Его пальцы запутались во втором ремешке, когда последствия схватки дали о себе знать. Боль в боку пеклом отдалась в спину, а запястья заныли так, словно ведьмак избивал гранитную стену. Тихий, полный боли вздох сорвался с его губ, и он закусил их, пытаясь не поморщиться.       – Позволь помочь, – Алукард оказался совсем рядом, пока Геральт был сосредоточен на сдерживании боли.       – Да, хорошо, – он позволил рукам упасть по швам, и ловкие пальцы Алукарда начали быстро работать со всеми ремнями и заклепками. Плечи Геральта опустились в благодарность, было невероятно приятно, что о нем кто-то заботится.       – Здесь не место для этого, – сказал Дракула, приближаясь к ним и укладывая каждому на плечо руку.       Стоило ему их коснуться, как мир сошел с ума. Все размылось, словно грязная река проглотила все цвета и формы. Геральт всё ещё ощущал себя крепко стоящим на ногах, неподвижным, пока цвета и формы менялись и поворачивались вокруг них, принимая форму совсем другой комнаты.