Часть 7
28 мая 2022 г. в 17:33
Конечно, когда дело касалось нужд Дракулы, Замок готов был через голову перепрыгнуть, но всё исполнить. В итоге, стоило Алукарду открыть ту же дверь, через которую они до этого вошли, вместо длинного коридора за ней показался невероятных размеров тронный зал.
Алукард просто вздохнул и ступил за порог.
Пытаясь удержать в голове хотя бы подобие карты этого места, Геральт заработал головную боль. Не только из-за того, что комнаты перемещались, как им вздумается, но и просто из-за количества этих комнат. Он был практически абсолютно уверен, что нечто столь огромное физически не могло быть построено: скорее всего, магия удерживает конструкции вместе.
Геральт понял, что не знает, куда ему смотреть. Большая часть комнаты оказалась пустой. Два ряда больших каменных колонн выстроились по бокам, огораживая путь к трону Дракулы, остальная же часть помещения скрывалась в тенях. Геральт и Алукард прошли от дверного прохода к боковой части грандиозного холла, и оттуда смогли увидеть профиль расслабленного Дракулы на стуле.
Если это вообще можно было так назвать. Геральт видел впечатляющие троны на протяжении жизни: перемещаясь между монархами, которые его нанимали, и напыщенными магами, он повидал достаточно тронов.
И трон Дракулы легко затмевал все. Спинка чертового стула уходила к потолку выше, чем большинство двухэтажных зданий. Она поблескивала в тусклом свете. Геральт не мог сказать, что это был за материал, но выглядел как черный металл. Темная, зловещая поверхность блестела и отражала окружение, на ней также были выгравированы фигуры. Или, возможно, они просто выросли там, магически, как и всё в этом месте. В любом случае, трон был лабиринтом змеящихся линий, которые, как казалось, не могли принять окончательную форму, при этом выглядя всё-таки по-человечески. Или демонически.
Действительно, трон Короля Ада.
Несмотря на внушительную наружность, Геральт не был слишком взволнован. Потому что сидевшим на этом троне был Дракула, источник той силы, что сотворила этот замок. Это должно было пугать. Объективно, так и было. Но Геральт видел и почувствовал только странные миазмы эмоций, исходившие от вампира. Грусть. Сожаление. Глубинная ярость, но также… безнадежность. Засевшая в груди иллюзия, которая уже начала рассеиваться, напомнила Геральту о словах Алукарда о предательстве Дракулы, которое повторялось снова и снова, пока Дракула просто принимал свою судьбу.
Всё это приводило к желанию поднять вампиру настроение.
— Ты сказал ему? — голос Дракулы был тихим, и всё ещё пронесся по огромному пространству с невероятной четкостью.
— Я многое ему рассказал, — ответил Алукард спокойно. Тон его голоса моментально привлек внимание Геральта своей странностью. — Не уверен, помогло ли хоть что-то.
Геральт моргнул.
Алукард сейчас, не поведя бровью, передразнил своего отца? Геральт должен был признать, что впечатлен.
— Как всегда, ты — услада для глаз, — проговорил Дракула с сухой ухмылкой.
— Спасибо, — Алукард принял комплимент с легким поклоном. — Я стараюсь.
Неожиданно Геральт осознал, что, вероятнее всего, Дракула провел на этом троне в одиночестве несколько часов. Размышляя. Маринуясь в горьких мыслях. Какую бы радость им ни удалось разделить вчера, это привело Дракулу в такое состояние.
С одной стороны, Геральт мог его понять. Было тяжело принимать иногда хорошие вещи, особенно, когда обычно чувствуешь себя ужасно. Это определенно был не первый раз, когда ему приходится видеть любовников, страдавших от чувства вины и депрессии, стоило им позволить себе немного радости в жизни.
С другой стороны, задница Геральта работала долго и трудно для достижения этой радости. Дракула мог бы оценить усилия, в самом-то деле.
Ухмылка появилась на его лице.
Что ж. Если Дракула был в таком плохом настроении, возможно, было кое-что, чем Геральт мог это настроение улучшить. И раз уж его задница отработала прошлой ночью, возможно, пришло время для его рта.
— Это правда, — громко сказал Геральт, проходясь ближе к трону и мужчине, что на нем сидел. Он оглядел расслабленные ноги Дракулы, скрытую силу. Боги, Дракула был так горяч. Не красивый, в классическом понимании (как Алукард), но эта чистая, дикая энергия заставляла член ведьмака вставать, как по свистку. — Мне много чего рассказали, — согласился он, как можно более туманно.
Губы Дракулы дернулись.
Медленно Геральт добрался до трона, немного обходя его, чтобы оказаться не сбоку, а спереди. Он старался сохранять серьезное выражение лица. Это было важно.
— Есть только одна важная вещь, про которую я ещё не слышал. Мой господин.
Голова Дракулы всё ещё покоилась на его кулаке, локоть расположился на подлокотнике, но Геральт мог разглядеть искры интереса в глазах вампира.
— И что же это?
Постаравшись показаться всю серьезность в движениях, Геральт двинулся вперед:
— Я ещё не слышал… — он остановился прямо между этих мощных бедер, а после упал на колени. — Какие звуки вы издаете, когда я заглатываю ваш член.
Алукард издал звук, похожий на свист чайника, дыхание медленно покидало его сквозь зубы. Геральт заставил себя не оглядываться, боясь собственной реакции на выражение лица младшего вампира.
После к нему пришла прекрасная идея, такая очевидная, что он не мог поверить, как не подумал про неё раньше.
— Поправочка, — громко произнес он. — Когда мы вдвоем отдаем вам дань, — Геральт позволил урчанию пробраться в голос. — На коленях между вашими ногами. Вы позволите нам?
Он не смотрел на Алукарда, даже не мог увидеть его боковым зрением, так что не мог сказать, о чем подумал вампир. Но он не услышал и никаких возражений, поэтому решил действовать. Геральт видел, что Дракула не был так уж спокоен сейчас, его глаза загорелись интересом. Что-то в его предложении удивило вампира больше, чем неожиданный минет.
Геральт позволил выражению лица смягчиться, а после изогнул губы в усмешке:
— Как оказалось, у меня будет много времени, чтобы отточить свои умения.
Он сглотнул, неожиданно отвлеченный другой мыслью.
— Ты знал, так ведь? Что я изменюсь.
Дракула какое-то время молчал, но после выпрямился на своем троне, больше не опираясь на локоть.
— Да, — наконец, признался он.
Вновь выдох от Алукарда, но никаких слов.
— Когда? — спросил Геральт, пытаясь вспомнить порядок действий.
Дракула не сводил взгляда с ведьмака, смотрел прямо в глаза, но что-то всё равно словно следило за Алукардом.
— В тот момент, когда я попробовал твою кровь, — в его словах не было извинения или сожалению, только… возможно, осторожность.
— Значит, до того, как ты вдохнул в меня свою силу. Задолго до этого, — уточнил Геральт, просто чтобы быть уверенным.
— Да, — спокойно подтвердил Дракула. Никаких объяснений. Никаких извинений. Ничего, кроме терпеливого взгляда, ожидающего, когда Геральт взбрыкнет, или это сделает Алукард, или оба сразу.
Геральт покрутил информацию в голове, не заботясь, увидит ли Дракула мыслительный процесс. Вампир, скорее всего, смог бы заглянуть и за натянутую маску, так зачем стараться.
Ведьмак заметил, что не был так уж взволнован всем этим. Возможно, потому что его уже так сильно изменили до этого. Он добровольно выходил за грань, проводил эксперименты, создавал и принимал новые эликсиры, чтобы сделать себя сильнее. Лучше.
К тому же, он хорошо знал, что Дракула не человек, даже не близко, когда прыгал к нему в постель. Он едва ли мог злиться за непредвиденные последствия.
— Почему? — наконец, спросил Геральт, ему было слишком любопытно.
— Что бы ты сделал, — спросил медленно Дракула, — если бы кто-то принес тебе незавершенное оружие. Хорошее, даже великолепное, но с какой-то упущенной деталью. Такой, которую ты можешь починить без лишнего напряжения. Ты бы выбросил его или завершил? — вампир откинулся на спинку трона. — Я сразу понял, что ты необычное создание, — после этого он указал на замок вокруг них. — У меня есть опыт работы с этим. Когда я вкусил твою кровь, я понял, что ты… незавершен. Что в тебе есть дополнительный потенциал.
Это заставило Геральта улыбнуться. Он посмотрел вниз и провел пальцами по поясу новых штанов.
— Ты и вправду сделал меня красивее, мой чудесный художник.
Дракула прошелся взглядом по лицу Геральта, задержавшись на значительно уменьшившемся шраме на глазу.
— Это была приятное дополнение, да.
Короткий смешок вырвался у Геральта, и он почти закатил глаза, но всё-таки сдержался. Он прислонил голову к колену Дракулы, прижимаясь щекой к внутренней части бедра.
— Я не услышал «нет» на моё предложение, — ведьмак изогнул бровь и улыбнулся. — Ни от кого из вас, — добавил он, навострив уши, чтобы точно услышать ответ Алукарда.
— Ты сумасшедшее создание, — голос Алукарда был низким, но не раздраженным. Его шаги, слишком тихие, учитывая металлические сапоги, зазвучали ближе, пока не поравнялись с ним.
— Так говорят, — довольно ответил Геральт.
Следующим подал голос Дракула. Точнее, он просто вздохнул, но это было уже больше, чем рассчитывал Геральт на таком раннем этапе игры. Вскоре он почувствовал, как Алукард зашел в тесное пространство между ведьмаком и ногами Дракулы, а после опустился на колени с грацией кошки. И сразу стала понятна реакция старшего вампира. Алукард косо поглядывал на Геральта, румянец достигал его острых ушей и медленно уходил ниже на шею.
— Но в твоих идеях есть определенная прелесть, — Алукард перевел внимание на Дракулу, золотые глаза потемнели и заблестели, что позволяло Геральту сделать вывод о влиянии могучей фигуры Дракулы на них обоих в равной степени. — Иногда.
Дракула ничего не сказал сразу, но сместился, сильнее раздвигая ноги и давая любовникам больше пространства.
Пояс, который казался большим и сложно устроенным, оказалось не так уж и сложно раскрыть. Геральту просто пришлось пройтись по его низу пальцами, чтобы нащупать две металлических защелки, после чего удалось убрать препятствие и получить доступ к простым кожаным штанами, зашнурованным посередине.
— Алукард, ты когда-нибудь развязывал шнурки на чужих штанах зубами? — поинтересовался Геральт, скосив взгляд на молодого вампира.
Алукард изогнул брови, но отрицательно покачал головой. Его рука покоилась на колене Дракулы и медленно поднималась выше. До ведьмака быстро дошло, что вампир не просто подыгрывает ему. Он хотел сделать это, хотел прикоснуться к Дракуле и, возможно, заставить того издать пару вкусных звуков.
— Позволь мне показать тебе, — сказал Геральт с ухмылкой. Он позволил одной руке скользнуть вперед и вверх по бедру Дракулы, пока та не схватилась за тазовую косточку. Другой рукой он погладил Алукарда по шее, расслабляя мышцы, прежде чем схватиться за нижнюю часть черепа. Когда ему удалось схватиться за серебряные волосы, он толкнул Алукарда вперед, двигаясь вместе с ним, пока грудью они не прижались к бедрам Дракулы.
— Я уверен, ты мог бы просто раскусить эти шнуры зубами, но мы прибережем это на другой раз. Для начала ты должен насладиться угощением, которое сейчас перед тобой. Дай ему понять, насколько ты этого хочешь.
Дыхание у Алукарда перехватило, когда Геральт склонился и впечатался носом прямо в затянутый в кожу пах Дракулы. Веки ведьмака отяжелели, и он прошелся лицом вверх-вниз по мягкому материалу. Очевидно, они были из той же кожи, что и штаны Геральта: никаких сомнений в источниках их создания не было тоже, так что не было удивительно, насколько материал казался дорогим и мягким. Легкий запах кожи защекотал ноздри, а под ним был уникальный запах Дракулы: огонь, кровь и сила. Геральт поцеловал и мягко прихватил губами горячий, твердеющий силуэт члена. И стоило ему это сделать, как возбуждение накрыло и его самого. Он вдохнул глубоко и жадно чужой запах, пьянея от него и получая удовлетворение от знания, что Дракула так же наслаждался его действиями.
Геральт открыл рот, проходясь нижней губой по очевидной выпуклости на чужих штанах, и сразу поднял глаза на Дракулу. Дыхание вырывалось горячими выдохами, язык едва касался кожи штанов. И хотя Дракула просто наблюдал, спокойный, как всегда, пламя в его глазах очень нравилось Геральту.
Наблюдал вампир не только за Геральтом, и ведьмак это знал. Черт, он этого и хотел. Он не мог дождаться момента, когда сможет вылизать рот Алукарда с членом Дракулы между ними.
— Иди сюда, милый волчик. Если ты будешь слишком далеко, я не смогу всё хорошо разглядеть, — голос Геральта получался немного хриплым, но ведьмак надеялся на усиление эффекта в дальнейшем. Геральт надавил рукой на затылок Алукарда, и тот оказался прижат к колену Дракулы, хватаясь рукой за мощное бедро, а лицом вжимаясь в пах. — Может, ты поможешь мне с этой частью? Мы должны удостовериться, что он тверд и готов для нас.
Прекрасный румянец опустился на шею Алукарда, за которым последовал дрожащий вдох. Вампир двинулся вперед и оказался с ведьмаком так близко, что они делили одно дыхание на двоих. А после его бледные губы коснулись другой стороны натянутой области ширинки.
Вдвоем они проходились носом и терлись щеками, и оставляли нежные поцелуи на коже штанов. Периодически Геральт прижимался сильнее, проводя длинную влажную полосу языком до рта Алукарда, тщательно слизывая вкус с чужого языка. Их поцелуи длились недолго, но от этого были не менее жаркими. Аккуратно ведьмак направлял голову Алукарда, его рука крепко держала серебряные пряди. С каждым поцелуем жар и желание росли внутри. Он позволил себе нуждаться в этом, вожделеть это, упасть в процесс дарения удовольствия партнеру настолько глубоко, что член уже стоял, как каменный.
Геральт подумал о том, чтобы расставить колени по обе стороны от ноги Дракула, так ему можно было бы тереться об неё, но в итоге отложил идею на потом. Нынешний момент являлся этапом соблазнения, а не самоудовлетворения.
Медленно, но уверенно кожа штанов становилась влажной от совместных усилий. Это не было целью Геральта, но и недовольства этот факт не приносил. Прежде, чем материал станет слишком мокрым и его будет тяжело снимать, Геральт решительно потянулся губами к верхней части завязок.
Очень аккуратно он обхватил губами узел, чтобы прочувствовать структуру. До этого он имел возможность осмотреть объект исследований и знал, что узел не слишком сложный. Если бы был сложным, пришлось просить Алукарда просто разорвать его зубами. Но в данной ситуации Геральт был уверен в успехе более сложной операции.
Он нежно прикусил одну из затянутых в узел петель и посмотрел вверх, поймав взгляд Дракулы. После, оскалив зубы, он потянул за шнурок, расслабляя узел. Геральт делал это снова и снова, на языке оставался вкус кожи, а в носу — запах тела Дракулы, а горящий взгляд прожигал насквозь. Он тянул понемногу, пока последний из узелков не разошелся.
— Милый волчик, — сказал Геральт и тяжело сглотнул. Черт, он был таким твердым, а член Дракулы был прямо перед ним, дожидаясь, пока кто-нибудь начнет его сосать, такой горячий и возбужденный, почти внутри рта ведьмака. Пришлось сглотнуть ещё раз, лишь бы остановить обильную слюну, скапливавшуюся под языком. — Милый волчик, — повторил Геральт. — Пришло время использовать зубки. Потяни в стороны шнуры, вытаскивая их из петель. Одну за другой. Смотри на него, когда будешь делать это. Покажи свои красивые, острые клычки. Многим мужчинам это не нравится, но думаю, у нас другой случай.
Пока Алукард медленно работал над завязками, Геральт опустился чуть ниже, чтобы обласкать ртом место соединения паха и бедра. Жар тела Дракулы был столь сильным, что можно было почувствовать его через кожу штанов, теплой и влажной от их внимания. Он целовал и вылизывал образовавшийся от стояка холм от основания до вершины. Едва-едва ему удалось прочувствовать смазку через кожу, а может, просто учуять. Этого хватило, чтобы Геральт смело обхватил губами головку и начал сосать, желая получить новый вкус на языке. Он почувствовал, как Дракула дернулся под ним, и вместе с этим его собственные бедра толкнулись вперед тоже.
Вновь Геральт подумал о том, чтобы, наконец, достать свой член из штанов. Но одна его рука всё ещё была в волосах Алукарда, а вторая крепко сжимала бедро Дракулы. И как бы ему ни хотелось ублажить себя, прикасаться к любовникам хотелось больше. Хотел прочувствовать каждую мелкую волну дрожи, и вздох, и резкое движение. Каждая реакция только усиливала его возбуждение, заставляя член напряженно натягивать ширинку, и кожу покалывать от восторга.
Дракула в тот момент издал короткий, задушенный звук, вынудивший Геральта отвлечься от попыток начать минет через кожу штанов. Он увидел, что Алукарду удалось справиться с шнуровкой, и теперь вампир активно и деловито вылизывал основание освободившегося члена. Запах смазки стал сильнее и аромат возбуждения тоже, смешавшись с запахом Дракулы. Геральт поспешил распрямиться, прижимаясь ближе к Алукарду и вклиниваясь языком в открывшееся пространство. Он мокро облизывал член, смешивая на языке вкусы животной и вампирской кожи. Когда он встретился с языком Алукарда, занятым тем же самым, Геральт постарался облизать и чужой рот.
И хотя у него никогда не было проблем с тем, чтобы опуститься на колени для ублажения любовников, этот раз чем-то отличался. Геральт намного четче осознавал своё положение. Помещение с эхом давало впечатление публичного пространства, и какая-то дикая часть разума ведьмака настаивала на показе того, как всё выглядело со стороны. Дракула на его троне, расслабленный и могущественный, с Геральтом и Алукардом на коленях между его ног, отчаянно ублажавшими и боготворившими его.
По спине пошла дрожь, а жар скопился в паху от таких мыслей. Новое и немного пугающее знание о сущности Дракулы, о том, куда в этот раз вляпался Геральт, было страшным и восхитительным. Он застонал и разорвал грязный поцелуй с Алукардом. После он повернулся к раскрытой ширинке, накинувшись на открытые участки возбужденного члена, начиная сосать изо всех сил. Он хотел почувствовать больше вкуса Дракулы, ему нужно было вытащить из вампира новые звуки.
Грубо, с диким подтоном, который Геральту ещё не приходилось слышать от тихого вампира, Дракула втолкнул руку между лицом ведьмака и его призом. А после достал член и тяжелые яйца из открытой ширинки одним нетерпеливым движением.
Геральт двинулся бы вперед и без крепкой руки на задней части шеи, притягивавшей к полностью открытому теперь члену — длинному, толстому, полностью возбужденному и немного влажному на конце. Даже уже раскрыв губы, чтобы поймать ими толстую головку, ведьмак смог почувствовать, как свободная рука Дракулы легла поверх его руки на голове Алукарда. Старший вампир подтянул сына ближе с рычащим «впер-ред», послав толпы победоносных мурашек по спине Геральта и заставив его снова двинуть бедрами в пустоте. Ведьмак засосал головку сильнее, иногда переключаясь на облизывание языком уздечки.
Почти сразу после этого он почувствовал, как Алукард прижался ближе, обводя языком нижнюю часть ствола члена Дракулы, делая весь орган влажным. Движения были неаккуратными и полными энтузиазма, Алукард посасывал и облизывал так, словно не было в мире занятия лучше.
Они встретились прямо под головкой. Геральт открыл рот, чтобы в него поместилось как можно больше от толстого ствола, а Алукард вылизывал член и вместе с ним — губы ведьмака. Они целовались, обмениваясь вкусом Дракулы. Сам Дракула тяжело дышал, громче, чем позволял себе до этого. Бедро под рукой Геральта напрягалось и расслаблялось, что говорило о сдерживаемом желании вампира толкнуться вверх. Член, который ведьмак боготворил сейчас, постоянно истекал смазкой, головка стала темно-розовой и так очаровательно припухла, что ведьмак не мог не вернуться к ней. Он прикоснулся губами сбоку и начал усиленно сосать, восторженный от стона, который удалось вырвать из Дракулы.
Подключившись к игре, Алукард подтянулся выше и накрыл губами тот участок головки, который не удалось Геральту. Их губы соприкоснулись. Рука Дракулы на задней части шеи ведьмака напряглась, ногти впились в чувствительную кожу. И потом вампир изогнул спину под ними, член напрягся и задергался, скатываясь в оргазм. Это сопровождалось полузадушенным стоном. Геральту первому удалось накрыть губами кончик, грубо отсасывая, вырывая оргазм прямо из члена, насколько ведьмак был опьянен властью и удовольствием.
Один выстрел, второй, горький и вязкий, наполнил рот Геральта, и Алукард начал отталкивать его. Молодой вампир подтянулся ближе, вылизывая головку вокруг губ Геральта, пытаясь добраться до вкуса. Ведьмак отстранился, и след густой спермы уходил от его губ до всё ещё подрагивающего члена Дракулы. Алукард застонал на выдохе, и это заставило уже член Геральта запульсировать и задрожать.
Геральт наблюдал за тем, как Алукард занял его место, засасывая член Дракулы себе в рот. Его щеки втянулись, и из горла вырывались тихие, полные нужды звуки, едва слышные за тяжелым дыханием Дракулы. Эта картина была настолько горячей, что была едва выносимой.
С голодным стоном Геральт опустился ниже, целясь в позабытые яйца и засасывая одно из них сразу глубоко и мощно. Остальную часть мошонки он старательно ласкал языком. Это вырвало из Дракулы полузадушенный вскрик и жесткое движение бедер, вогнавшее член настолько глубоко в глотку Алукарда, что последний поперхнулся. Однако не отстранился. Он замер прямо так: с носом, уткувшимся в каменный живот Дракулы, и горлом, отчаянно работавшим вокруг видимого бугра члена.
Геральт застонал. Смазка пачкала его штаны, а сам он в это время пытался втянуть в рот больше чужой плоти. Ему хотелось сосать и вылизывать одновременно, слюна стекала по подбородку.
Он не понимал, сколько прошло времени. Секунды, минуты, может, часы беспорядочного сосания прошли, прежде чем Дракула начал успокаиваться. Каменные мышцы бедра расслабились, смягчились под касанием, а напряженный изгиб поясницы исчез, когда вампир снова завалился на трон. Геральт позволил яйцам выскользнуть изо рта — челюсть ныла от нагрузки — и поднялся, чтобы посмотреть на Алукарда.
Молодой вампир тоже только-только отстранился, обмякающий член Дракулы до сладости долго выскальзывал из чужого рта. Губы Алукарда были влажными и раскрытыми, и вампир коротко несколько раз облизал член, который только что кончил ему в глотку. Со стоном Геральт потянулся за поцелуем, захватывая чужие губы, вылизывая рот и собирая вкус спермы Дракулы и его кожи. Он чувствовал, как Алукард тяжело дышал в их поцелуй, очевидно, пытаясь восстановить дыхание после жесткого орального секса.
Геральт был на седьмом небе. Он был так собой доволен, что даже неудовлетворенно ноющий член не волновал его в тот момент. В ушах так и повторялись эхом звуки, которые им двоим удалось заставить Дракулу издать. Это была невероятная победа.
Когда он почувствовал, что Дракула двинулся, то подумал, что тот обратит внимание на Алукарда. Геральт был здесь просто гостем, именно Алукарда Дракула любил. Поэтому его удивила рука, напрягшаяся на его шее и подтянувшая вверх, разрывая тем самым поцелуй и устраивая на коленях Дракулы.
Ему пришлось постараться, чтобы успеть за движением — руки скользили по гладкой коже и твердым мышцам — и вот он оказался на одном уровне с Дракулой. Последовал поцелуй столь яростный, что был больше похож на охоту, чем секс, словно Дракула хотел вытрахать его языком, присвоить себе просто поцелуем.
Другая рука на бедре его удивила. Она толкала и тянула, пока Геральта не оказался сидящим на той ноге Дракулы, за которую он до этого держался. Смена положения в пространстве привело к некоторой растерянности. Позиция была менее сексуальной, чем ожидалось, но при этом странно откровенной. Боком Геральт прислонился к мощной груди Дракулы, одна рука оказалась зажата между их телами, а другая пыталась найти точку опоры. У ведьмака слегка кружилась голова от того, как быстро его прошлая уверенность и превосходство сменились неуверенностью и, что довольно странно, уязвимостью.
Что-то в этой позиции давало Геральта почувствовать себя юным и неопытным, словно мальчишкой на коленях у учителя. Мысль одновременно заставила усмехнуться в поцелуй и слегка задрожать.
Почувствовав движение слева, Геральт разорвал всепоглощающий поцелуй и посмотрел на Алукарда. Молодой вампир наблюдал за ним потемневшими глазами. Можно было заметить, как взгляд золотых глаз метнулся по фигуре Геральта в его новой позиции. После Алукард раскрыл ноги Дракулы шире, освобождая место для себя, чтобы сесть также, только на другом колене.
Медленно, с уникальной для него грацией, Алукард опустился на колено Дракулы, его ноги касались ног Геральта, пока вампир пытался устроиться поудобнее в тесном пространстве. Его одежда мягко сияла, рассыпаясь пучками света, пока не исчезла с чужой кожи вовсе, оставляя Алукарда восхитительно обнаженным.
Золотые глаза Алукарда снова стрельнули в сторону Геральта, очевидно сверяясь с ним, насколько горячо и возбуждающе было очередное представление. Настолько близко прижимаясь к груди Дракулы, ведьмак, скорее, почувствовал, чем услышал, как сорвалось дыхание старшего вампира от такого вида. Геральт едва мог дернуться, не коснувшись кого-то. Его ноги сплелись с ногами Алукарда. Он мог легко почувствовать жар чужого тела, яйца Алукарда оказались совсем близко к колену ведьмака. Взгляд сам прикипевал к гордо стоящему члену вампира — тот прижимался к твердому животу и истекал смазкой на кончике.
— Мои хорошие волчата, — пророкотал Дракула, удовольствие и собственничество окрашивало его голос. Неожиданное движение с его стороны удивило Геральта: на задней части шеи сильные пальцы пошли ниже к спине и пояснице, а после нырнули под тугой пояс штанов. Ведьмак выругался, дернулся и поспешил развязать шнуровку, потому что с Дракулы станется разорвать и эту пару штанов.
Геральт едва успел расслабить тесьму на штанах, когда почувствовал чужую руку, проскользнувшую между его ягодиц и нажимающую на всё ещё ноющую и припухшую дырку. Он зашипел и дернул бедрами вперед, стоило сразу двух пальцам Дракулы войти внутрь. Сухие и грубые они ворвались внутрь, медленно пуская волны жидкого жара вверх по спине и в пах. Геральт застонал и обернул пальцы вокруг своего члена, крепко сжимая. Всё было слишком чувствительным. Его тело ещё не восстановилось полностью после вчерашнего, и каждое ощущение казалось усиленным и в тысячу раз более приятным.
– Такие красивые, вы оба, – мягко проговорил Дракула. Напротив Геральта уже Алукард поперхнулся дыханием и двинул бедрами вперед. Его член выпустил капли смазки, которые оказались на его бледном животе, и сразу стало понятно, что Дракула проделал с ним то же самое. Дыхание у Геральта перехватило от осознания, что пальцы сейчас в них обоих, что Дракула медленно имеет их одновременно; к тому же третий палец начал медленно протискиваться следом за двумя предшественниками.
– Блядь, – выругался ведьмак. На его коже появилась пленка пота, а сердце отчаянно билось о ребра. Геральт сжался на пальцах и почувствовал, как удовольствие усилилось вместе с этим.
Геральт не мог отвести взгляда от Алукарда, от того как он напрягался, пытаясь удержаться на колене Дракулы, как его живот ритмично каменел и расслаблялся параллельно с толчками пальцев внутри него. Член вампира был розовым и очень твердым, отчаянно желавшим ласки.
Ведьмак не мог больше этого выносить. Он наклонился вперед, хватаясь за плечо Алукарда, чтобы не упасть, и обернул пальцы другой руки вокруг этого прелестного члена. Он был скользким и горячим, и Алукард издавал прекрасные звуки, пока тянулся за поцелуем и посасывал язык Геральта.
– Да, – прошипел Дракула прямо в уху ведьмаку, облизнув то, прежде чем спуститься и начать покусывать подставленную шею. – Сделайте это, доставьте друг другу наслаждение. Прямо здесь, на моих коленях, пока я трахаю вас пальцами, – в этот момент третий палец добавился к двум другим, безжалостно растягивая Геральта. Было хорошо, было так хорошо. Позиция, откровенность, вид Алукарда, извивающегося на пальцах внутри него… Геральт охнул и застонал в поцелуй, почувствовав, как теперь рука Алукарда энергично оплела его член, задевая чувствительную кожу мозолистыми пальцами.
Много времени после этого не потребовалось. Их троица создавала интимное, горячее пространство, наполненное запахом секса и пота. С рукой на члене и пальцами, которые ритмично и глубоко входили, нажимая на все нужные точки, Геральт вскоре обнаружил себя дрожащим и мокрым. Оргазм накрыл его подобно цунами: лишил зрения, дыхания, заставил тело сжиматься снова и снова, пока оба любовника выдаивали его сильными руками и горячими губами.
Когда он пришел в себя, то понял, что Алукард тоже кончил. Молодой вампир всё ещё толкался лениво во влажную руку Геральта, его лицо зарумянилось, а глаза были полуприкрыты. Его волосы снова спутались, падали на плечи и прилипали к потной коже Геральта там, где двое мужчин прижимались друг к другу.
– Такие прелестные, – прошептал Дракула им, оставляя поцелуи там, куда мог дотянуться на лице и шее Геральта. После он повернулся к Алукарду и оказал внимание ему. Он казался разленившимся и удовлетворенным, довольным просто поцелуями и мягкими укусами. Его пальцы всё ещё были глубоко погружены внутрь Геральта, но больше не двигались. – Такие хорошие для меня.
Похвала и внимание ощущались так приятно. Геральт позволил себе утонуть в этом чувстве и расслабился, откинувшись на руку Дракулы за спиной.
Алукард издал тихий фырк и поморщился, прежде чем отстраниться из этого тесного сплетения тел. Каким-то образом он оказался самым грязным из всех: сперма была на его груди, животе и ногах. Скорее всего, не только его сперма, но ещё и Геральта. При этом ведьмак остался более-менее нетронутым.
– Ты сумасшедший, – сказал Алукард, покачивая головой. Его ноги немного тряслись, когда он поднялся, обнаженный и прекрасный. Длинный шрам на груди был единственной меткой на безупречной коже. – Но должен признать, что некоторые твои идеи мне нравятся.
Геральт рассмеялся, не желая двигаться. Ограниченный контакт в этой позиции раздражал его немного, особенно, учитывая гулявшие под кожей искры удовольствия от недавнего оргазма.
В итоге, он послал всё к черту и решился на объятья. Геральт зашипел, когда его движение вынудило пальцы Дракулы выскользнуть из его пульсирующей дырки, и залез повыше на трон. Тот оказался достаточно широким, чтобы Геральту удалось поставить колени по обе стороны от Дракулы и прижаться к его груди. Вампир сразу же обнял его с тихим довольным урчанием. Геральт попытался повторить урчание в отчет, а после позволил себе просто ощущать себя счастливым и удовлетворенным.
Отдаленно он слышал, как Алукард двигался вокруг. Был какой-то металлический стук, а после плеск воды.
– Какой капризный, – подразнил Дракула, одной рукой вычерчивая ленивые символы на бедре Геральта.
– Я, в отличие от вас двоих, не животное, – последовал сухой ответ вместе с очередным всплеском воды. – Почему я самый грязный из вас по итогу? – проворчал Алукард, но даже Геральт мог услышать немного лукавства в его голосе.
– Хм… – пророкотал Дракула, смещаясь, чтобы потереться щекой о щеку Геральта. – Потому что ты любишь, когда тебя трахают такие животные, как мы, – он сказал это с некоторым вызовом в голосе.
Алукард громко рассмеялся, его шаги начали звучать ближе.
– Думаю, ты прав, – Геральт почувствовал ещё одну руку в своих волосах, нежную и гладящую длинными, осторожными движениями.
Алукард.
– Если ты чего-то хочешь, просто попроси, – сказал Дракула, спустя мгновение.
Алукард длинно и громко вздохнул, очевидно что-то обдумывая.
– Я бы хотел посмотреть, как ты снова берешь Геральта, – ответил он голосом, лишь немного напряженным. Желание сквозило в нем гораздо ярче. – На троне. Сейчас.
Геральт мог почувствовать влияние этих слов на Дракулу. В его теле появилось краткое напряжение, пока он снова не расслабился.
– Что скажешь на это, Геральт? – спросил вампир, его голос низкий и бархатно нежный, как чистый грех. – Готов ли ты принять меня сейчас, когда ты чересчур чувствителен и удовлетворен, почувствовать, как я трахаю тебя, растягиваю, наполняю своим членом, а ты не можешь снова стать твердым, не говоря уже о том, чтобы кончить?
Дрожь прошла по спине Геральта. Вызов со стороны Дракулы задел что-то глубоко внутри него.
– Алукард – щедрый любовник. Уверен, он тебе поможет, – добавил Дракула. Он перевел руки на задницу Геральта и сжал, движение натянуло и так ноющий анус. – Своим ртом.
На этот раз застонали и Геральт, и Алукард.
– Я могу вылизать тебя, – с придыханием сказал Алукард. – Увлажнить тебя для него.
Словно Геральту нужны были ещё стимулы.
Дракула был прав, у него снова не встанет прямо сейчас, не после прошлой ночи. Он также и не кончит, но мысль о том, как Дракула войдет в него, втолкнет внутрь этот большой, толстый член вновь и растянет его, была на удивление соблазнительной. Геральту скоро придется уйти, он помнил про это, и казалось вполне приятным оставить себе, как сувенир, задницу, наполненную чужой спермой. К тому же, это было первым, что попросил у него Алукард.
– Ладно, – пробормотал ведьмак, пытаясь выпрямиться. – Ладно, хорошо, давай сделаем это.
Дракула снова заурчал, вибрация была такой глубокой и сильной, что Геральт почувствовал её у себя в костях.
– Сделай меня снова твердым, волчонок, – с вызовом бросил вампир, позволяя Геральту занять другую позицию.
– Подожди, – прошептал Алукард, прижимаясь к спине ведьмака и целуя заднюю часть его шеи. – Он разорвет твои штаны, если ты не позволишь мне их сначала снять, – его руки уже были на бедрах Геральта, поднимаясь вверх, прочь с коленей Дракулы.
Геральт посмотрел в красные глаза вампира и увидел в них искры веселья. Да, Дракула определенно собирался порвать на нем одежду. Ведьмак сглотнул, вспомнив ощущение от острых когтей на коже, осторожных и смертоносных одновременно. От этого волна жара спустилась к паху. Он бы не возражал почувствовать подобное снова, но он не был уверен, что ему достанется ещё одна пара штанов. Поэтому со стоном Геральту пришлось сняться с коленей Дракулы. Его колени были удивительно слабыми, отчего пришлось схватиться за широкие плечи вампира, чтобы не упасть. Дракула так и не отвел взгляда красных, нечитаемых глаз от него. Он словно хотел прочесть душу Геральта. На его губах, однако, сохранялась усмешка.
– Ага, посмейся, – сказал Геральт, а после содрогнулся от рук Алукарда вокруг пояса его штанов. Дрожь лишь усилилась, когда вампира принялся медленно снимать эту часть одежды, задержавшись подольше на бедрах, подрагивающих от перенапряжения. – Спорю, ты был не самым собранным после того, как мы с тобой закончили.
Усмешка на лице Дракулы стала ещё шире, и его руки легли на обнаженные теперь бедра Геральта. А после они скользнули на мягкий член ведьмака, обхватывая вместе с яйцами в своей теплой ладони.
– Я ничего не говорил, – давление было приятным, достаточно нежным, чтобы не причинять боль слишком чувствительной плоти, но при этом достаточно крепким, чтобы возбуждать ощущение уюта и, в какой-то мере, безопасности.
Алукард работал быстро, избавляя Геральта от ботинок и штанов. После прохладные ладони направляли его движение: поднять одну ногу, затем вторую. От такого внимания кружилась голова. Руки Алукарда были нежными, расслабляли перенапряженные мышцы, пока он, так осторожно, снимали одежду. «По крайней мере, штаны», – немного истерично подумал Геральт, так как на нем всё ещё была вся верхняя часть обмундирования, включая мечи.
Ему не довелось посмеяться над этим, однако, потому что в ту же секунду, когда он остался без штанов, Дракула перестал держать его за интимные места, просто подцепив под задницу и водрузив обратно на свои колени. Геральт легко поддался, устраивая ноги по обе стороны от Дракулы. Трон был достаточно широким, и плотный красный плащ служил подстилкой.
Как только устроился, он сразу склонился ближе: Геральт целовал Дракулу максимально искусно, вылизывая чужой рот, посасывая губы. Он полез руками к этой обнаженной, широкой груди, так соблазнительно раскрытой. Перекатывая пальцами плоские, бледные соски, Геральт думал о том, как хотел бы пососать и их тоже. За спиной оставалось призрачное ощущение присутствия Алукарда, его движения. И вот прохладные ладони коснулись его ягодиц и раскрыли их в стороны, достаточно сильно, чтобы натянуть края дырки и послать волну жара к низу живота.
Пока Алукард держал его раскрытым, Геральт исследовал плоскую пластину живота Дракулы. Тот должен был быть крепким бойцом ещё при человеческой жизни: у него было богатырски сложенное тело. Геральт наслаждался тем, как его пальцы скользнули до всё ещё слегка влажного члена, обслуженного его ртом не так давно. Он обернул вокруг органа обе руки и мягко двинул ими – одной за другой, провоцируя безостановочную стимуляцию. Даже в мягком состоянии член был достойного размера, и Геральт мог почувствовать, как тот вздрагивал и твердел от оказанного внимания.
Мгновение спустя ведьмаку пришлось разорвать поцелуй и запрокинуть голову, удивлённо ощущая влажное прикосновение языка к анусу.
Алукард всё ещё пальцами раздвигал его ягодицы, но при этом добавил движения языком: он засовывал его довольно глубоко внутрь, распределяя слюну на припухшем входе. Геральт дернулся от удовольствия, растекшегося по спине и перетекшего к члену. Это было одновременно странно и неожиданно хорошо, когда его ласкали без стояка, ведь создавалось ощущение, что у этого удовольствия нет ни цели, ни конца.
– Блядь, да, – застонал он,— думаю, что другие любовники никогда не сравнятся с этим.
Дракула что-то пророкотал. Его глаза всё ещё были сфокусированы на Геральте, словно ему предстояла битва или завоевание. После он положил руку на боковую часть шеи ведьмака и притянул для поцелуя, буквально трахая чужой рот языком так же, как Алукард трахал языком задницу Геральта. Геральт едва не всхлипнул и сильно засосал язык, проникший к нему в рот. Он не мог контролировать бедра, подававшиеся назад, к Алукарду – ничего не мог противопоставить горячему, влажному рту и растягивающему его языку.
Дракула снова был твердым: ствол напряжен, голова припухшая и горячая в ладони Геральта. Сердцебиение ведьмака ускорилось от одной лишь мысли, что этот член вскоре будет внутри него.
Когда другая рука Дракулы схватила его за тазовую косточку, вытягивая вверх, Геральт поддался без сопротивления, обнимая вампира за плечи для лучшей устойчивости. И всё-таки в тот момент, когда почувствовал широкую головку, прижавшуюся к его заду, он ожидал, что Алукард отстранится. Вместо этого Алукард заработал языком сильнее, увлажняя всё вокруг места соединения Дракулы и ведьмака. Геральт взвыл, ощутив давление, влажность чужого языка, почувствовав, как начало поддаваться натруженное кольцо мышц: раскрываясь, растягиваясь, впуская толстый член внутрь.
Геральт содрогнулся. Пот собрался на его лбу, пока тело медленно оседало на члене. Натяжение, жжение и удовольствие смешались воедино, подталкивая ведьмака к таким высотам, которых тот не ожидал. Было тяжело дышать из-за яростного поцелуя, которым наградил его Дракула: словно наступит конец света, если рот Геральта не будет занят хотя бы на секунду.
Он собрался и поднялся на коленях, всхлипывая от ощущения члена Дракулы, выскальзывающего из него. Следом за этим приходило влажное ощущение вылизывания от Алукарда: тот старался достать языком и Дракулу, и Геральта. У молодого вампира словно осталась единственная задача в жизни.
Позиция была несколько шаткой, и Геральт ощущал себя неустойчиво, но он объезжал Дракулу на пределе своих возможностей. Он опускался толчком вниз, впуская член максимально глубоко, а после сжимался вокруг твердой плоти. Беспомощные стоны срывались с его языка. Все органы чувств были перегружены удовольствием, ударяющим со всех сторон.
Дракула не долго терпел темп, заданный Геральтом. Вскоре его руки, жесткие и сильные, схватились за бока ведьмака, безжалостно опуская чужие бедра вниз, при этом подкидывая свои вверх. Член входил жестко, глубоко, выбивал дыхание из Геральта с каждым толчком. Ведьмак вспотел от усилий, выпускал воздух короткими вздохами и чувствовал слабое головокружение от недостатка кислорода. И всё это пока Алукард крепко держался за Геральта и своим языком убивал остатки благоразумия.
Когда Дракула кончил, он издал самый прекрасный звук: глубокое рычание прямо в поцелуй. Рука на Геральте сомкнулась до синяков, а член выпускал струю за струей спермы внутрь. Геральт мог почувствовать каждую из них. Звуки, издаваемые их телами, стали более влажными, более ясными на долгие мгновение, которые потребовались Дракуле, чтобы начать смягчаться. Широкая грудь Дракулы двигалась в такт с быстрым дыханием Геральта, и ведьмак почувствовал себя просто невероятно от того, что заставил вампира кончить так быстро.
Геральт хотел сказать что-нибудь, подразнить, но в этот момент член Дракулы выскользнул из него. Алукард опять не отстранился, как ожидал Геральт. Вместо этого он быстро и глубоко засунул язык внутрь. Ощущение заставило ведьмака дернуться и застонать. Алукард вылизывал его от чужого семени. Геральт застонал вновь, ниже, более отчаянно, и ткнулся лбом в Дракулу. Его дыхание выходило коротко и неровно. Боги, эти два вампира его уничтожат, как ему вообще теперь смотреть на кого-то другого?
Когда Алукард всё-таки отстранился, Геральт подумал, что всё, наконец, закончилось. Возможно, ему даже удастся успокоить сердцебиение. Но потом он почувствовал, как Дракула содрогнулся всем телом под ним, запрокинув голову.
Геральт моргнул. Алукард всё ещё двигался позади него: мягкие волосы касались голой задницы ведьмака. Очевидно, Алукард переключил своё внимание на отца.
Это было горячо, слишком горячо смотреть за выражением удовольствия и удивления на лице Дракулы. Невозможно было ничего не сделать. Поэтому Геральт склонился к чужой шее, кусая тупыми, человеческими зубами и оставляя засос.
Он понятия не имел, сколько прошло времени. Как прекрасно было то, что Дракула позволял им ласкать себя, он выглядел почти мягко под их руками, и его руки были нежными с Геральтом.
Вскоре Алукард устал и поднялся, положив руки на спину Геральта:
– Я обещал, что ты увидишься с Цири, – прошептал Алукард, просто гуляя руками по телу ведьмака.
– Да, – сказал Дракула. Что-то странное в его тоне заставило Геральта поднять взгляд, и глаза вампира сияли ярче, чем раньше.
Дракула обнял пальцами челюсть Геральта и подтянул его в поцелуй. Ведьмак поддался с легкостью, расслабленный и уставший. Он раскрыл рот, но вместо языка почувствовал первые потоки силы, которые сглотнул чисто из-за неожиданности.
Только слабый поток превратился в реку в одно мгновение, стекая в горло Геральта, обжигая, причиняя боль. Геральт попытался отстраниться, органы чувств перенапряглись, так как боль всё росла и росла без конца. Его тело не могло справиться с этим, с яростью и желанием в энергии Дракулы, с всепоглощающей тьмой.
Но Дракула ему не позволил. Нежная хватка на челюсти стала стальным обручем, а другая рука на бедре притянула ближе. «Поцелуй» стал ещё крепче, ещё больше силы вторглось в Геральта. Боль вызвала к жизни приобретенный ещё в детстве инстинкт, и ведьмак схватился за меч за его плечом. Сила ощущалась жидким огнем: слишком много, слишком страшно.
Дракула был быстрее.
Он схватился за рукоять и вытянул меч из ножен быстрее, чем Геральт когда-нибудь смог бы, порезав ладонь в процессе. Секунду спустя он заставил меч исчезнуть. Геральт бессловесно взвыл, заметался, сгорая и умирая. Казалось, сама его душа расщеплялась на кусочки, и он не мог никуда сбежать. Его тело было живым, натянутым нервом. Удовольствие и боль усилились, смешиваясь друг с другом, путая ощущения. Ужасный экстаз и бесконечная агония вытолкнули все рациональные мысли из его разума.