***
Как и следовало ожидать, кабинет оказался настолько же необычным, как и фасад здания. Просторная светлая комната была грамотно обставлена брендовой и дизайнерской мебелью. Необычные цветные картины, выполненные в технике английской акварельной живописи, эффектно украшали однотонные стены. Аксессуары и декорации по большей части были выполнены из стекла, металла и дорогого дерева. Жан жестом пригласил нас присесть на кожаный белый диван с мягкими подушками, а сам расположился в удобном кресле напротив за большим столом из тёмного стекла. — Что-нибудь выпьете? — гостеприимно предлагает хозяин. — Нет, Mulțumesc*(прим. с румынского «Благодарю»). Давай перейдем сразу к делу. — Хорошо. Как я уже и сказал, нам есть что обсудить, — начал он, слегка откидываясь на спинку. — Я знаю, что мисс Бёрнелл обладает шестью картинами, которые Вы, Влад, приобрели ранее. А также мне известно, что особый интерес представляет последняя, седьмая картина. Многие историки утверждают, что она была потеряна во времени и даже ходят легенды что она проклята и поэтому безвозвратно уничтожена. У меня есть некоторые связи, которые утверждают, что седьмая картина вовсе не утрачена, — он удерживает интригующую паузу и поднимаясь на ноги, огибает стол и облокачивается на него. — Она находится у одного не очень известного коллекционера. Сам он не выходит на связь уже долгое время, а его родственники утверждают, что он пропал без вести несколько лет назад. Последние следы картины были обнаружены на её родине. — Это как искать иголку в стоге сена, — недовольно фыркнул я. — Шанс один на миллион, что мы выйдем на след. — На данный момент больше никаких зацепок. Никаких данных. Ничего… Как-будто, это нужно кому-то, — более эмоционально протараторил Жан, пожимая плечами от безысходности. Это было катастрофой. Место, которое я ненавидел всей душой, из-за которого потерял близких мне людей, снова терзало меня спустя столько лет. Очевидно, чувствуя мой нарастающий гнев, Лайя осторожно положила свою руку поверх моего сжатого кулака в знак поддержки. В её глазах я прочёл так нужные мне слова: «Ты не один». — Искать истоки нужно в Турции и лучше начать со Стамбула. Это всё, что я знаю, — немного замешкавшись, он переводит на меня решительный серьезный взгляд, — но могу сказать только одно — берегитесь. Тот, у кого окажется последний пазл из этой серии будет обладать невероятной властью и силой. Он будет опасен. — Спасибо, Жан, — поднимаясь, поблагодарил я его. Совершенно удрученный, я хотел скорее вернуться в замок. — Мне жаль, что я совсем не смог помочь. Если удастся раздобыть ещё какую-то полезную информацию — я Вам сообщу. А пока, оставайтесь. Вечер обещает быть приятным, — говорит он, взглянув в панорамные окна, где ярко искрились огни уличных фонарей. — У меня на заднем дворе настоящий райский уголок, — гордо похвастался он. — Спасибо, Жан. Мы побудем ещё недолго здесь — согласилась Лайя, глаза которой засияли от желания прогуляться под звездным небом. —Что ж, давай пройдемся, — пробормотал я, когда мы попрощались с Жаном и вышли на улицу. — Не люблю большое скопление людей. — Было бы здорово. Только вот, — помедлила девушка, взглянув на свои уставшие ножки в туфлях от Джимми Чу, которые уже болели от нагрузки, — как ты считаешь, пробежать босиком по траве — это очень глупо? — уточняет она почти шепотом будто ребенок перед тем, как провернуть очередную шалость. Я громко и заливисто рассмеялся. Как и всегда, она восхищала меня своей легкостью и беззаботностью. Её доброта вселяла любовь и покой в моё сердце, отгоняя подступающую тьму. — Нет, Лайя, я так не считаю. Я никому не скажу, честно, — уверенно, сообщаю ей, словно скрывая большую тайну, — поэтому снимай их скорее. — А я никогда не слышала твоего смеха, — с удивлением отметила Лайя. — Не привыкай к нему, — строго добавил я, отводя взгляд в сторону. — Почему?! Он же прекрасен, Влад! Отрицательно качая головой, я оставил этот вопрос без ответа. Мы не будем это обсуждать. Мне бы хотелось быть другим. Но к сожалению, моя судьба сложилась совсем иначе, а жизнь всегда кипела над адским пламенем костра. За особняком действительно располагался большой цветущий сад. Здесь можно укрыться от суеты и надоедливой повседневности. Высокие фруктовые деревья широко раскинули свои ветви, оберегая посетителей этого места. Особенно моё внимание привлекли красные и белые тюльпаны, которые были завезены с земель Османской империи. Запах этих цветов был приятным, но резким. Красота и изящество напомнили мне о возлюбленной, которая была названа их именем. — Здесь очень красиво, — восторгалась Лайя, оглядывая окрестности. — Да, очень, — изучая её изящный профиль, согласился я. В этот момент я был счастлив, что она рядом. Я так давно искал тебя.***
Под покровом сверкающей ночи мы возвращались в замок Бран. В отдалении от городской суеты он был по истине огромен. Увенчанный четырьмя башнями, бастион уверенно возвышался на отвесной скале. С момента моего недавнего пробуждения он будто оживился. Старый друг, чьи стены видели моё счастье, горе и проклятье снова сопровождал меня спустя столетия. Мы были так похожи: холодные, неприступные, гордые и независимые, отталкивающие и недосягаемые. Но в самом сердце горел пламенный огонь, которые могли разглядеть только избранные. Мы проезжали по извилистой дороге, когда необъяснимое чувство тревоги молниеносно стало поглощать меня изнутри. Древний и непроходимый, утопающий во мраке и прохладе, Холодный лес внушал страх каждому, кто находился поблизости. Стволы высоких деревьев были полностью обнаженными, а их изогнутые корни и острые ветки торчали в разные стороны. Верхушки вековых реликтовых елей устремились ввысь, а мохнатые ветви укутали всё небесное пространство от подступающего света. Здесь происходят аномальные вещи, которые люди никогда не поймут и в которые никогда не поверят. От заметного внутреннего напряжения руки, которые так крепко обхватывали кожаный руль, стали неметь, а костяшки пальцев побелели. Каждая мышца лица натянута словно струна. Пульсирующая по венам сумасшедшая волна будто цунами, распространялась по всему телу, проникая всё глубже и глубже. Подозрительная тишина звенела в ушах, заставляя разглядывать кромешную темноту впереди автомобиля, передние фары которого, были единственным источником света. Поглощённый играми разума, я совсем не заметил как стрелка на спидометре ползла все выше и выше, а моя насторожённость росла вслед за ней. «Нужно сбавить скорость, я же не один» — Влад, — ласковый успокаивающий голос возлюбленной, возвращает меня к реальности, — поговори со мной. Я знаю, что ты огорчён. Но не будем терять надежду, ещё ничего не известно. Возможно, удастся найти этого коллекционера и отыскать седьмую картину, — проговорила Лайя, разглядывая в темноте мой каменный профиль. Я лишь угрюмо кивнул, не в силах ответить что-то ещё. Я был слишком уязвлен. И меньше всего мне хотелось, чтобы она меня видела таким. — Устала? — решаю уточнить, чтобы перевести тему и отогнать ненужные мысли. — Совсем немного, — глубоко вздыхает девушка, а затем добавляет, — но день был приятным благодаря тебе. Спасибо. Лайя развернулась на сиденье лицом ко мне. В этот момент я почувствовал почти невесомое, но такое горячее прикосновение женской руки. Её ладонь опустилась на моё бедро, слегка поглаживая напряженные тугие мышцы. Это интимное прикосновение, через несколько слоев ткани брюк тут же всколыхнуло страстное вожделение. Промелькнувшая на мгновение изнуряющая боль, заставила меня содрогнуться от этого телесного контакта. До сих пор она мучала и не позволяла мне наслаждаться теплом любимой женщины, которую я так желал. Мягкий взгляд заскользил по прекрасному лицу Лайи. Сияющая улыбка ярко горела, освещая мою гнетущую темноту. Когда-нибудь мы сможем преодолеть это проклятье. Вместе. Моя рука легко легла поверх её. Моя любовь. Îngerul meu* (прим. с румынского Мой Ангел). — Лайя… мне бы хотелось сказать, что я… Но я не успел договорить потому что карие глаза потемнели от ужаса, а колыбельный нежный голос задрожал. — Влад, стой, стой! Там впереди кто-то есть! — вскрикнула девушка показывай рукой куда-то вперед. «ЧТО?! Какого черта?» Оглядываясь на дорогу, я резко ударил по педали тормоза с такой силой, что мотор заревел грохоча на весь Холодный лес, а машину круто занесло влево к самому краю оврага. — Господи, Лайя. Ты цела? — сходя с ума, спрашивал я, проводя ладонями, по её шелковистым волосам и утонченному бледному лицу, в поисках повреждений. — Прости меня, — испытывая невероятный стыд и вину, добавил я. Не сомневаюсь, что смог набить ей пару тройку синяков, таким крутым виражом. Но она молчала, парализованная собственным страхом. — Ну же, ответь мне что-нибудь! — слегка потряс девушку за плечо, заставляя заглянуть мне в глаза. Её взгляд…он убивал меня. — Я в поря… Где-то рядом раздались нечеловеческие звуки. Они неприятно растекались в пространстве, заставляя кровь в ушах стучать. Похожие на странный звериный вой, который тут же подхватил ветер, возникший ниоткуда. «rege» «rege» «rege»… Я уже слышал это раньше. Через секунду они снова повторились. «rege» «rege» «rege»… Холод пробежал по коже, вздыбливая каждый волосок на моем теле. — Останься в машине, — отрезал я, смерив её сверкающим взглядом, пока Лайя судорожно оглядывалась вокруг. Голоса рядом становились то громче, то тише. Нужно разобраться с этой чертовщиной прежде, чем мы вернёмся домой. — Я скоро вернусь. Но тёплая рука тут же ухватила меня за локоть, затягивая обратно. — Но там темно, а ты один, а вдруг что-то случится… — Лайя дрожала от страха и неизвестности. Прежде жизнь была размеренной и спокойной. Вряд ли она когда-то сталкивалась с потусторонними силами. — Со мной ничего не случится, — процедил я. Рядом с тобой сидит монстр, о котором ты даже не подозреваешь. — Я пойду с тобой, — качая головой, абсолютно уверенно заверила она. — Ты останешься в машине. И если потребуется, закроешь все двери на замок, — ответил ей строго, фокусируя взгляд на девушке. Мне нужно убедится, что она серьёзно отнеслась к моим словам и не станет делать глупостей. Я видел, как Лайя разрывается между непреодолимым страхом и желанием быть рядом со мной. — Но… — Никаких НО, Лайя! Дьявол! Не усложняй мне задачу уберечь тебя от опасности! — уже чуть громче, прорычал я, каким-то необъяснимо гортанным звуком. Девушка неохотно послушалась и ослабила хватку. Тогда я открыл водительскую дверь и уверенно сделал шаг в полную темноту. Оглядываясь вокруг, мне удалось обнаружить странные следы буквально в метре от нас. Шмотки зелено-болотной слизи с примесью багровых пятен тянулись глубоко в лесную чащу. Металлический и солоноватый запах свежей крови с явной сырой вонью, неприятно разливался в воздухе. «Самча» — подумал я. Сзади снова послышались тихие неразборчивые проникновенные голоса, которые вторили на румынском языке. Моё тело инстинктивно отреагировало, приготовившись к нападению и защите. «Trăiască regele!»** (прим. с румынского «Да здравствует Король!») Казалось, что этот невнятный шепот звучит буквально в дюйме от меня. Будто охотник, я стал медленно озираться вокруг, однако поблизости никого не было. Нужно ехать дальше. Ещё раз убеждаясь что опасности нет, я вернулся в машину. Запуская заглушенный ранее двигатель, вырулил на дорогу и последовал к замку. Крупная капля дождя со звоном опустилась на лобовое стекло. Ещё недавно безмятежно-спокойное ночное небо затянули угрюмые свинцово-серые тучи. Ещё капля. И вот уже за ней летит другая. Их становится всё больше, они сталкиваются, толкаются. Вскоре дождь неустанно забарабанил по земле. Дворники скользили туда-сюда, вторя биению моего сердца. Тяжело дышать от подступающего кома в горле. Нет. Я не могу подвергнуть её опасности. Не могу снова потерять её. Накопившаяся веками боль давала о себе знать, беспощадно терзая мою душу прошлым. До замка мы так и ехали в полной тиши под звуки неуёмного дождя, который прекратился как только автомобиль остановился на заднем дворе. — Идём. Я провожу тебя. Несколько минут мы стояли молча у двери в комнату Лайи, обмениваясь теплыми и сочувственными взглядами. Я чувствовал, что она не хочет прощаться со мной, как и я с ней. Нас непреодолимо тянуло друг другу. — Ты уходишь? И хотя мой голос оставался спокойным, внутри бушевала буря. — Да, тебе нужно отдыхать. Мы поговорим завтра. Доброй ночи, Лайя, — печально ответил я, а затем быстрыми шагами удалился к себе. Я снова остался один.***
Дождь закончился также быстро, как и начался. Теперь на иссиня-черном небе высоко сверкала полная луна, освещая призрачным светом Холодный лес, который раскинулся у подножья замка словно тень. Верхушки его деревьев и в неприступные Карпатские горы мерцали ярким блеском серебра. Стоя на открытом балконе своей комнаты, я задумчиво осматривал окрестности, используя редкий момент чтобы оценить их с высоты птичьего полета. Казалось, что с приходом бескрайней ночи жизнь в мире остановилась чтобы отдышаться перед новым днём. Но где-то в глубокой чаще свободно разгуливала злобная голодная нечисть, испытывая непреодолимую жажду людской крови. Из кромешной темноты шепот ветра снова доносил до меня едва уловимые приветственные возгласы «rege!» «rege!» «rege!», которые только усиливали и без того нарастающую тревогу за жизнь Лайи и моих новых друзей. Я слышал эти же звуки, когда мы возвращались в замок. Когда-то эти края были защищены моей властью, но я очень давно предпочёл покой земным радостям. Я продал свою душу и стал бессмертным, но заплатил за это слишком высокую цену. Существовать в обличье вампира, чей внешний вид внушал страх и наводил ужас, пить кровь и превращаться в бесчувственное животное — это не мечта жизни. Это проклятье. Я оставался чудовищем и сейчас. Но это был мой выбор. Отгоняя неприятные мысли, я вернулся в комнату и расстегнув пиджак, присел в бархатное кресло у камина. Уставившись на деревянные поленья, которые томились в жарком пламени огненных лепестков, я задумался о том, что испытываю невероятную усталость от одиночества. Через некоторое время надоедливые звуки, доносящиеся с улицы, окончательно умолкли. Всепоглощающая тишина, которая теперь окружала меня, старалась заглянуть в каждый тёмный уголок моей души, пробуждая живущих там демонов. Знакомый шлейф весеннего аромата промелькнул где-то вдалеке, вырывая меня из когтистых лап беспросветной тьмы. Я почувствовал её, прежде чем дрогнула тяжелая ручка и отворилась дубовая дверь. На пороге стояла та самая, которую я больше всего мечтал увидеть. Наша тесная связь с ней была необъяснима. Она скованна веками, скованна крепкими узами. Стоило только оказаться рядом друг с другом, как возникающее электрическое поле в воздухе мгновенно потрескивало с такой силой, что могло сравнится с мощным раскатом грома. — Лайя, — поднимаясь из кресла, я подхожу к ней и замираю на расстоянии вытянутой руки. — Что-то случилось? — обеспокоено спрашиваю, впиваясь взглядом в её лицо. Что привело девушку ко мне столь поздний час? — Мне не спится. Всё думаю о картинах, о прошлом, о том, что произошло в лесу… — на мгновение она запинается, будто стесняясь своих собственных мыслей, — и о тебе, Влад, — почти шепчет Лайя, поднимая на меня темные глаза цвета крепкого кофе. В них я разглядел настоящий ураган эмоций: любопытство и страх, желание и искушение, похоть и страсть. Думает обо мне? Неужели она догадывается о том, кто я такой? Её взволнованный голос ласкает слух, когда она произносит данное мне имя. Учащенные удары сердца заставляют кровь пульсировать по венам, покрывая тело мелкой дрожью. Мой взгляд спускается ниже, путешествуя от её прекрасного лица по стройной фигуре. Влажные после душа волосы небрежно рассыпались на плечах, подчёркивая чувственную лебединую шею. Тонкое атласное платье, цвета слоновой кости, струится и обволакивает изгибы женского тела с фарфоровой кожей. Глубокий вырез открывает взору соблазнительную ложбинку высокой груди, которая так и манит прикоснуться. Кареглазый ангел, не иначе. Мой ангел. Желание владеть её душой и телом мучительно съедает изнутри, а кровь закипает, словно лава в бушующем вулкане, предвещая моё пробуждение. Не в силах совладать со своими дьявольскими мыслями я отвожу взгляд в сторону. Невольно хмурясь понимаю, что не могу поступать с ней так. Не сейчас. Ведь она совсем не знает, каким я стал. Считывая меня словно открытую книгу, Лайя сделала шаг и потянулась хрупкой ладонью к моему напряжённому лицу. Не спеша, она осторожно проводит в воздухе от виска до скулы, очерчивая пальцами жесткую линию подбородка с шероховатой щетиной. Исследуя моё тело, ловкие женские пальчики изучаю крепкую мускулатуру бицепсов и на какой-то момент её ладонь трепетно задерживается в районе груди у самого сердца. — Я чувствую, учащенное биение твоего сердца, — едва слышно, проговорила она. — Оно бьется для тебя, — последовал мой тихий ответ. — Как раньше, так и сейчас. Моя заледеневшая кожа покалывает от прикосновений, а возбуждение неистово накатывает волнами в самом низу живота. Закрывая потяжелевшие веки, я с наслаждением принимаю ласку, как благоговейный дар. Дыхание становится шумным волнительными, а крупицы контроля медленно растворяются в воздухе. Лайя прерывает тишину своими мыслями: — Кто же ты, таинственный незнакомец? Твоё лицо… почему оно так знакомо мне. И она попадает в точку даже не представляя, насколько права. — Ты знаешь меня, потому что мы связаны общим прошлым, Лайя. В это трудно поверить… — тихо бормочу я, — но когда-то нас связывало нечто большее. Только поэтому сейчас ты здесь, — снова прожигая взглядом, хрипло говорю ей. — Ты чувствуешь меня на бессознательном уровне, потому что твоя душа знает мою. От сказанных в спешке слов, приходится сделать глубокий вдох, как будто теперь от них зависит вся моя чертова жизнь. Возможно, она захочет сбежать без оглядки, от существа, которое её преследует в моем обличии. La naiba! *(прим. с румынского «черт»!). Одна мысль о том, что она никогда не сможет принять меня таким, будто кинжалом ударила в самое сердце. И хотя я давно перестал быть человеком, любовь все ещё жила в моей душе. Однако Лайя не отстранилась и не предприняла попытки уйти. Она лишь более внимательно рассматривала меня, пока её нежные пальчики скользили по моей щеке, едва прикасаясь к арктической коже. От легкого соприкосновения моей тьмы с её ясным светом тело мгновенно дрогнуло, а лицо исказилось в мучительном напряжении. Ощутив мою боль, девушка испугалась и мгновенно отдернула руку. Перехватывая в воздухе тонкое женское запястье, я осторожно поднёс тыльную сторону её ладони к своим губам. — И даже несмотря на то, что сейчас я испытываю физическую боль от твоих прикосновений… — помедлил я, заглядывая в глаза Лайи, чтобы достучаться до глубины её души, — без них я сгораю в аду. Дышать становится тяжелее. Но яростные раскаты грома не могли сравниться с немыслимым грохотанием моего сердца. Сквозь растущее возбуждение, я чувствовал пьянящую смесь приятного аромата её кожи в сочетании с цветочным парфюмом. Это сводит меня с ума. — Останься со мной этой ночью, — одаривая её полным страсти взглядом, спокойно говорю я. С надеждой заглядываю в глаза, которые искал тысячелетия, в поисках ответа. — Это всё, о чем я прошу. — Только при одном условии, — шепчет девушка, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. — Я заинтригован, — пробегаясь пальцами по скуле и слегка приподнимая её подбородок, я настойчиво заставляю вскинуть голову вверх. — Скажи мне, что ты хочешь? Неожиданно Лайя встает на мысочки и, обхватывая рукой галстук, притягивает ещё ближе к себе. Я охотно подчиняюсь этому порыву, искушенный и удивленный тем, что данный предмет мужского гардероба может быть настолько возбуждающим. Особенно в руках любимой женщины. В её взгляде и жестах считывалось порочное желание, которого теперь она совсем не боялась. Тень улыбки дрогнула на моём лице. Было приятно ощущать, что она питает ко мне некоторые чувства, хотя о всей их глубине остается только догадываться. — Нет… — говорю ей, отрицательно качая головой. Ощущая жар пылающей кожи, чувствую насколько я её волную. — Попроси меня. Я даю ей выбор. Позволяю самой строить нашу судьбу. Позволяю решать, с кем она хочет быть. И самое главное, кто я для неё: человек или монстр. — Поцелуй меня. Пожалуйста, — выдыхает она рядом с моими губами. В подрагивающем от возбуждения голосе, я слышу мольбу. Она нуждается во мне, как и я нуждаюсь в ней. — Ты нужен мне. Сейчас. Привлекая девушку в свои жаркие объятия, я накрываю её чувственные губы своими. Нежно, но требовательно. Медленно. Почти невесомо. Только чтобы продлить эту желанную ласку, прежде чем я задохнусь от подступающей дикой боли. Будто опьяненная раскалённым воздухом, её ладони обхватили моё лицо, притягивая ещё ближе к себе. С приоткрытых губ сорвался сладострастный стон, от которого внутри все перевернулось. Она жадно отвечает на поцелуй, заставляя с головой окунуться в неведомую пучину страсти. Это было невероятно приятно. Пульсирующая в висках кровь заставляет отдаться ощущениям и принять эти минуты наслаждения. — Ты меня погубишь, — предупредил я низким хриплым голосом, нехотя отстраняясь от влажных губ. Прижимаясь лбом к её голове, я не прерывал ласки: мои руки блуждали по плавным линиям женской полуобнаженной спины, тепло которой насквозь прожигает мои ладони. Никогда не думал, что смогу зациклиться на чем-то столь хрупком. И никогда ещё желание не было настолько мучительным. Всё, что я хотел сейчас — так это разложить Лайю прямо на мягкой шкуре у камина и войти в неё, забывая обо всем на свете. — С тобой я позволяю себе намного больше, чем с кем-либо, — тяжело сглотнув, проговариваю я. Слова давались нелегко, но ещё сложнее было отпустить девушку из своих объятий. Отстраняясь, делаю шаг назад. Голова беспорочно кружится, а на руках появляются едва заметные красные ожоги, которые напоминают о нашей близости. Вдыхая полной грудью, я пытаюсь восстановить равновесие своих сил и утраченный контроль. — Только ты заставляешь меня забыть о том, кем я являюсь. Только ты, Лайя, — заглянув в женские глаза, повторил я. — Хочу знать, кто ты. Хочу помочь тебе. — Боюсь, что это тебе только предстоит узнать, — горько усмехнулся я. — Но не сегодня. Достаточно приключений. Тебе нужно поспать, — увлекаю её в кровать с высоким шелковым балдахином. — Выглядишь уставшей. На удивление, спорить она не стала. Украшенное драгоценными камнями, двуспальное массивное ложе из редкого эбенового дерева, располагалось в самом дальнем конце комнаты. Атласное покрывало, струилось красивыми складками. Полупрозрачный красно-огненный балдахин был расшит тонким золотым узором, который тянулся по его краям. — А ты? — обеспокоенно спрашивает Лайя, забираясь на высокую пушистую перину. — Я буду рядом, как и всегда, — помогая укрыться девушке, сообщаю я. Даже если ты не видишь меня. — А теперь спи. — Влад, — мягко, но обеспокоенно произнесла она. — Не оставляй меня одну. На какой-то момент мне показалось, что эти слова говорит моя Лале. Мой нежный тюльпан. Кожа заледенела и покрылась огромными мурашками, а чувства оказались вывернуты на изнанку. Вихрь ощущений высоко подбросил меня и больно ударил о землю так, что я не мог нормально дышать. Упираясь руками по обе стороны от её головы, я нависаю над ней, заставляя заглянуть в мои глаза, где пылает невероятный огонь. — Никогда, слышишь? Я никогда тебя не оставлю. Вжимаясь в матрац я жадно накрываю её губы своими, словно в любую минуту она могла исчезнуть, так и не дав мне испить до конца чашу нашей любви. Страстно. Горячо. Неистово. Мне было все равно на обжигающую боль от того, что столь хрупкое женское тело прижималось ко мне всё больше, а руки беспорядочно блуждают по моему телу в попытке ухватится крепче. Её сладкие стоны растекаются уже знакомым ощущением возбуждения. Нежное легкое касание очень быстро переросло во властный, грубый поцелуй. — Te iubesc* (прим.с румынского «Я люблю тебя»)… — с трудом произношу я, поскольку, во рту пересохло словно в пустыне, а мелкая дрожь била по всему телу. Я ждал шесть веков, чтобы сказать ей это ещё раз. — Повтори, что ты сказал… — тяжело сглотнув, попросила она. Глаза Лайи потемнели до цвета черного оникса, а по щекам заструились одинокие слезинки. Кончики её пальцев скользили по моим вискам, щекам, подбородку. Взяв моё лицо в ладони, она ждала, потому знала смысл этих двух слов. Прижимаясь к её губам уже нежным трепетным поцелуем, я снова прошептал своё признание, которое так обжигало горло. — Я люблю тебя. И в этот момент я не мог любить её ещё сильнее. Видит Бог, я убью кого угодно, откажусь от целого гребаного мира, но никогда не откажусь от нее. Потому что отныне — это она мой мир. Она — моя жизнь.***
Я — Влад Басараб Дракула. Сын Влада II, защитника христианской веры и рыцаря Ордена Дракона, которого жестоко предали и убили. И я вернулся, чтобы отомстить своим врагам за тех, кто мне дорог в прошлом и в этом мире. Я поставлю их на колени и заставлю склонится в подчинении мне.