Кровь на танцполе

Звёзды пьяные пылали, Пели пули, пили кровь. Понарошку умирали, Воскресали, бились вновь Mujuice – Кровь на танцполе

Никогда доселе не напивавшийся Инженер совершенно не смог устоять под влиянием алкоголя, и, если сначала он просто нёс какие-то странные смешные истории, то под конец вечера стал вырубаться, подперев голову ладонью. Так, во время одного из многочисленных тостов Инженер сначала для устойчивости просто обнял Телефониста, а потом и уснул на его плече. Заметив это, Главарь со снисходительной улыбкой дал знак подавать машину. Когда сопящего Инженера аккуратно усадили в салон, из дремоты его вывел отчётливый тон Главаря: — Ну, отец, хорошо посидели. Будем, так сказать, ждать в гости снова. Инженер разлепил веки, пытаясь вернуть себе способность внятно говорить. — Да-да, я... Мне понравилось тоже очень и-и-и... Интересно было! Спасибо тебе огромное за это вот всё. — Тебе спасибо, Кеш. Правда. Заходи ещё. — Х-хорошо... — Ладно, поезжай давай, отсыпаться. Как говорят американцы, жизнь она... ну... как колодец... там... ведро и... вода... Все звуки отдавались в голову, и даже этот прекрасный бархатный голос Главаря не мог спасти Инженера от мучений. Он кое-как нашёл в себе силы улыбнуться. — В общем, до связи. — Д-да... П-пока! — слабо махал Инженер, пока какой-то амбал аккуратно закрывал машину у него перед носом. Главарь ухмыльнулся и помахал в ответ. Чёрный мерин затарахтел, дрожа, и плавно тронулся, растворяясь в темноте ночи. Инженеру не хотелось покидать "Канарейку" после всего, что случилось, но он с досадой понимал, что надо. "Надо, надо! Вечно что-то кому-то от меня надо. А чего я хочу? Почему даже меня самого не заботит, чего я хочу? Разве это правильно? Не должен ли я думать в первую очередь о себе, своём комфорте каком-никаком?" — думал Инженер, поспешно пристёгиваясь и прислоняясь к дверце машины. В тепле и езде по неровной дороге его укачало, и он снова провалился в дремоту с этим тревожным роем мыслей. Водитель, доехав до подъезда, растормошил Инженера, так что он, как воспитанный молодой человек, поблагодарил и заставил себя выйти из машины. Точнее, вывалиться, упав одним коленом в грязь. Водитель (таких как он Главарь называл быками, и не спроста) тут же заматерился на медленно моргающего Инженера, выскочил массивной мускулистой тушей из салона, поднял его своими огромными ручищами и потащил к подъезду. — Слышь, ты, алик недоделанный, осторожнее будь. Случись с тобой что — Главарь же мне башку оторвёт! Давай-давай, смотри, куда идёшь! — Почему это? — пробормотал Инженер. Бандит, игнорируя вопрос, прислонил его к железной двери. — Подъезд твой хоть? — Д-да, третий, мой, — оглядевшись, отозвался Инженер и расслабленно дёрнул дверь на себя. Ни о каких столичных домофонах здесь не могло быть и речи. Ладно хоть лампочку не украли, и то — счастье. — Почему? — повторил Инженер, когда за ними захлопнулась тяжёлая дверь. — Чё "почему"? — Вы сказали, что Главарь э-э-э... "башку оторвёт", если что-то со мной случится. По-почему? Бандит растерянно осмотрелся в поисках лифта, но Инженер только рассмеялся и кивнул на лестницу, неровно направляясь к ней. Лифта в его пятиэтажке тоже не было. Водитель его поспешно догнал. — Чего докопался? Я-то откуда знаю, что Главарь в тебе нашёл? — поморщился собеседник, сверкая золотыми зубами в тусклом свете пролётов. ...Что Главарь в тебе нашёл... Действительно! А что он нашел?.. Они поднялись на второй этаж. — Надеюсь, хоть пасти здесь никто не будет... А то с тобой одни проблемы, додик. Инженер потряс тяжёлой головой и передёрнул плечами. Зачем кому-то его пасти? Разве он — домашний скот, чтобы его пасти? Или, может, он может сбежать куда-нибудь от Особы? Настоящий смысл всех слов доходил до него слишком медленно, и он пообещал себе подумать об этом завтра. Они поднялись на родной третий этаж. Инженер поплёлся к своей квартире и стал рыться в карманах в поисках ключей. Водитель нетерпеливо затопал ногой, посматривая на часы. Кажется, решил передать его прямо в руки Особы. И, не успел Инженер даже найти подходящий ключ, как она открыла ему дверь изнутри. Водитель кратко ей улыбнулся, быстро откланялся, решив отделаться только одним "здрасьте, дамочка", и побежал вниз по лестнице. Особа же, ощутив сильный запах алкоголя, сморщила носик и затащила Инженера в квартиру. — П-приве-ет! — запоздало протянул он, поняв, что не здороваться с Особой — невежливо. — Ох, Кеш... Сколько же ты выпил? — спросила она, плотно закрывая дверь. В голосе Особы Инженер уловил мягкий упрёк, нежели обычное любопытство. Действительно, сколько же он выпил? — Р-рюмок... Э-э-э... Пять? Особа недовольно покачала головой, но помогла ему снять пальто и усадила на пуфик, чтобы он снял обувь. — Ох, прости, ботинки грязные... Я-я не хотел так наследить... — Ничего, завтра сам помоешь, — уверила она его, скрестив руки на груди, и он не смог сдержать улыбки. Сердитой Особа становилась ещё милее. — Ты, я смотрю, и брюки запачкал. — Да-да, знаю, Особа... Сам п-постираю... — сонно проговорил Инженер, стягивая обувь, покрытую вязкой грязью. — Нет, брюки я тебе не доверю, — подумав, ответила она. Он осторожно улыбнулся и зевнул, вставая с места. — Ну, прости, что я т-такой вот сегодня. В-вышло случайно. Я вообще не думал пить, но э-э-э Главарь он же такой... Ну... Такой!.. — Знаю, Кеш, какой он твой, — прервала его Особа. — Иди, отсыпайся, завтра расскажешь. Утро вечера мудренее. — Хорошо... А-а ты сама когда? — Попозже чуть-чуть, мне Зинкину диссертацию допроверить надо. — Э-эй! Это же ну-у-у долго! — Да мне всего пара страничек осталась! Инженер насупился, уперев руки в бока. Пришло его время быть строгим старшим братом, хотя он эту роль примерял не так часто, да и выходила она у него не так естественно, как у Особы. Именно поэтому она хихикнула в ладошку и, прежде чем он что-то сообразил пьяным умом, улизнула читать на кухню, закрывшись там. Инженер же уперся в дверь с крупным рифлёным стеклом, через который Особа выглядела как мутная мозаика, и постучал. — Эй! Ну, так не ч-честно! Ну, Особа! — Чем больше будешь отвлекать, тем позднее лягу, — заметила она, и Инженеру пришлось признать своё поражение. — Ладно... Но-о всё равно долго не сиди. Тебе в понедельник рано вставать, — неуверенно отозвался он и побрёл в ванную комнату, скованно почёсывая затылок. Из Инженера старший брат, мягко говоря, — неважный. Примерно как из бандита президент. В ванной он медленно стянул очки и умылся, устало пропуская мимо взгляда собственное отражение. Затем пришлось снимать с себя одежду, вешать её в шкаф; разбирать своё кресло, стелить постель, хотя хотелось просто всё скомкать, бросить и лечь спать прямо на пёстрый югославский ковёр. Но надо было делать всё по правилам. А Инженер всегда делал то, что надо. Он ведь "правильный мальчик". Иногда Инженеру казалось, что в тот день, когда он перестанет делать то, что от него требуется, начнётся апокалипсис, и эта мысль странно его успокаивала, возвращала контроль над ситуацией или создавала правдоподобную иллюзию. У его прилежности была какая-то цель, и это придавало смысл многим его действиям. Вот только, какой именно смысл, Инженер пока не решил. Он подумает об этом завтра... Всё завтра... Казалось, он заснул ещё до того, как его голова коснулась подушки. *** Первое, что почувствовал Инженер, проснувшись, была, конечно, головная боль. Он протянул тихое "ой", боясь разбудить всё ещё спящую Особу. Часы-ходики в виде кошки показывали девять. Её глаза странновато бегали, будто бы следили за всем в квартире, но Инженер знал, что это всего лишь механизм. На тумбочке рядом он обнаружил стакан воды и аспирин, а ещё диссертацию с множеством пометок и вкладок. Мысленно поблагодарив судьбу за знакомство с Особой, Инженер выпил таблетку и на цыпочках отправился готовить завтрак. Перебороть лень и встать было сложно, но желание как-то отблагодарить Особу за заботу было сильнее. Тем более, голова болела так, что он вряд ли бы смог заснуть. Воспоминания о вчерашнем были размыты и представлялись едва ли совместимыми с реальностью. Осознание и сопоставление себя с тем пусть и неловким, но всё же более уверенным в себе Инженером, набегали на него волнами. И если сначала всё шло довольно неплохо и заставляло Инженера даже немного гордится собой, то чем дальше в лес, тем больше дров: там что-то не то брякнул, здесь использовал слова-паразиты, тут слишком долго говорил про этого лопуха Лёшку, чем, очевидно, наскучил Главарю. Но кульминация наступила, когда Инженер невзначай провёл ладонью по рту и вспомнил... О боже... Яичница уже отлипла и соскользнула со сковородки на тарелку, а он замер как идиот посреди кухни, вцепившись пальцами в утварь. — Кеша? Голос Особы вытянул Инженера из моря воспоминаний на песчаный берег — выхаркивать горькую воду. Он выпрямился и медленно перевёл взор на испуганную Особу. — Ты в порядке? Ты совсем бледный. Она положила руку ему на плечо, своими мягкими ладошками разогнула его пальцы и положила сковородку в мойку. Инженер тем временем заторможенно опустился на стул, чувствуя, как сердце стучит в горле. "Нет, ну... Может, мне приснилось?" Нет, снилось Инженеру другое. Во сне он нашёл чёрные кожаные перчатки Главаря посреди своего двора. На каждой стене там висели портреты Нателлы Наумовны, а вместо луны были сверкающие золотые зубы водителя. И везде, куда бы он не пошёл, его окружал плотный туман или странно пахнущий дым, точно ладан. Инженер не любил быть мнительным, но почему-то этот сон показался ему важным, и он постарался его запомнить. — Ты вчера пил таблетки? — продолжала Особа. Инженер медленно повёл головой. — Они э-э-э... не совместимы с алкоголем. Д-думал, на всякий... Что... Он порывисто выдохнул, обнимая себя за плечи. Особа тут же завертелась по кухне беспокойной птичкой, ища аптечку. — Н-не надо, я... Ос-соба, я в порядке просто... Я... Э-э-э... Вспомнил кое-что, ну, из вчера. — А если ты их не принял, ничего не будет? — Там же э-эффект пролонгированный, я... Ты... Ну, что ты? У меня же м-м-м... ремиссия. Сегодня вот восстановлю этот ну... режим. Садись давай. Её это немного успокоило, и она присела, сложив руки на коленях. — Ну, хорошо. Ты только больше так не пугай. — Прости... Инженер пригубил чай, невысоко поднимая кружку, чтобы скрыть дрожь. Особа начала завтракать, параллельно рассказывая про диссертацию Зины. — Ничего гениального я, конечно, не ожидала, но всё равно как-то, знаешь... Разочарована. — С-скучная что ли? — издал он смешок. — Да, слишком заурядно даже для Зины, — сказала Особа, отправляя небольшой кусочек яичницы в рот. — Ты говорил, что что-то вспомнил со вчерашнего вечера. Что это было? Инженер сглотнул и провёл рукой по волосам. Вчерашний вечер в целом был больше похож на сказку, но он же — человек науки. Разве ему положено верить в какие-то сказки? — Я... Эм... Д-думаю, знаешь, мы... Мы с Г-гришей... Ну... П-поцеловались, кажется. Светлые, едва заметные без макияжа брови Особы удивлённо приподнялись. Инженер почувствовал запоздало накатывающий стыд, плавящий уши. — Гриша — это же... их Главарь ОПГ, да? — Д-да. — А ты?.. Ты уверен, что всё правильно понял? — Ч-честно, нет... — И это не был поцелуй в щёчку? В лоб? — Нет, прямо вот в губы, знаешь... О-он... Э-э-э... сказал тост про меня, назвал д-другом, а потом... П-притянул и-и-и... поцеловал? Инженер не выдержал и спрятал горящее лицо в руки, выдыхая. Ему не нужно было видеть Особу, чтобы понять, что она ему тепло улыбается. — Ну-ну, не переживай так, — сказала она и погладила его по руке. Инженер невольно вспомнил, как они с Главарём сидели, держась за руки, и краска бросилась в лицо с новой силой. Нет, это просто невыносимо! *** Один день потихоньку перетекал в другой, и календарь постепенно зарастал красными крестиками. Инженер всё старался отпустить тот вечер, эти касания, эти улыбки и смех, но они возвращались каждую ночь и сковывали его по ногам и рукам. Одна лишь мысль о повторном визите заставляла его краснеть, а руки дрожать, пока он сидел в лаборатории и пытался работать, наливая кислоту в воду. Измученный чувствами, Инженер спал мало, ел плохо и чувствовал, что живёт одной мечтой о выходных. Денег тоже было мало. Инженер с Особой жили от зарплаты к зарплате, даже когда съехались, но такова уж была участь человека науки в нашей стране. И с этой участью Инженер мирился каждый раз, получая свои заслуженные копейки, на которые можно было купить одно лишь жалкое молоко. В вечер пятницы, возвращаясь из магазина после работы, Инженер уже ни о чём не просил и ни на что не рассчитывал. Он лишь надеялся, что коллеги действительно не замечают его взвинченного поведения, а не просто делают вид. Но и это вдруг перестало значить что-либо, когда Инженер, проходя мимо отдела, увидел еле живого Жилина, прошитого пулями. Мороз пробежал по коже. Авоська с бутылкой молока выскользнула из его рук и растекалась по асфальту белой кляксой, когда ноги Инженера уже понесли его в здание милиции. Он не чувствовал себя, своего тела от волнения. Он добежал до стойки регистрации, но в отделе было ни души. Не долго думая, он потянулся потными ладонями за телефоном через узкое окошко. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, ритм стучал в голове. После бесконечно длинных гудков из трубки послышались ленивые интонации: — ОПГ "Железные Рукава" на связи. Ваши проблемы — наша работа. — Алё? ОПГ? — Да-да, говорите, я слушаю, — судя по тону, на этом моменте говорящий начал обрабатывать ногти пилочкой. — А-а-а можно Главаря, пожалуйста? — А кто говорит? — уточнили вяло, и у Инженера от гнева невольно сжались руки, он готов был разораться, но этого вдруг не понадобилось. На том конце зазвучал второй голос — уже казавшийся родным, от которого сердце может замирать и просто так. — Да, Инженер, говори, — ровно сказал Главарь, когда ему передали телефон, и Инженер подавил в себе острое желание назвать его по имени. — Здравствуйте! Срочно нужна ваша помощь! — затараторил он. На мгновение повисло звенящее молчание, и Инженер уже подумал, будто их оборвали на самом важном моменте. — А-алё? Алё? — Где ты? Ты в порядке? — Да, я-то в порядке, ч-честно! Я в э-э-э... отделе милиции. Приезжайте скорее, дело с-серьёзное! — Машина готова? Хорошо. Буду через пять минут. Надо признать, что в пунктуальности Главаря сомневаться не приходилось. Пока Инженер метался рядом с издыхающим Жилином и пытался подручными средствами остановить кровь, рядом успел припарковаться чёрный мерин. — Чего стряслось, отец? — спросил Главарь с напускным спокойствием. Инженер тут же сунулся в опустившееся окно автомобиля. — Здравствуйте, бандитники! Там... — Он напряжённо посмотрел на Главаря, сглотнув. — Жилин мертвёхенький... От этой фразы в лице Главаря что-то неуловимо изменилось. То ли расслабилось, то ли стало решительнее. Инженер бы, наверное, ничего бы и не заметил, если бы не был так... близко. "...О боже, я ведь действительно так близко, почти как тогда, несколько дней назад, о боже..." Щёки Инженера вспыхнули, и он поспешил вылезти из салона, но рука в перчатке мягко и настойчиво удержала его за локоть. — Кровь на руках чья? — осведомился Главарь, кивнув Мише, чтобы тот принёс Жилина. — К-кровь? — переспросил Инженер и взглянул на свои руки. Они взаправду оказались перепачканы. А он ведь упёрся ими в раму и коснулся салона! — О-о-ой! Простите, я-я э-э... Я отмою! — Да чёрт с ним. Кровь не твоя? — Н-нет. Я просто пытался э-э что-нибудь с-сделать и в-вот в-видимо... — Хорошо, — кивнул Главарь, отпуская Инженера, и переключился на Мишу с Жилином на руках. — Вроде жив ещё. В больничку его надо. Жилина осторожно положили в салоне, и все как-то негласно решили, что Инженер тоже едет. В тот момент, у него, наверное, даже мысли не возникло о том, чтобы преспокойно пойти домой и оставить Жилина в таком состоянии. Зато вот других мыслей — мерзких, крысиных мыслишек было полно... Ими Инженер и занялся, придерживая Жилина и зажимая его рану у сердца. Крови — жидкой и ярко-красной — там было особенно много, текла она интенсивно и остановить её в таких условиях было почти невозможно. Инженер со своими вбитыми ещё с университетской скамьи знаниями физиологии осмелился предположить, что повреждено было лёгкое, а кровь — артериальная. Если он был прав, то дело было плохо. И это ещё не было известно, сколько милиционер пролежал на улице и сколько крови успел потерять. "Жилин не доедет до больницы," — холодной головой понял Инженер, и ощущение внезапной пустоты сдавило грудь, словно клещами. Этот вывод был хуже всякого приговора. "Нет, так не будет, конечно, не будет. Я просто ошибаюсь, ошибаюсь, ошибаюсь, как всегда. Верно? Не может такого быть". Они недолго проехали в молчании. Чей-то голос, зовущий его, доносился как из-под воды. Оторвав остекленевший взгляд от коробки передач, Инженер растерянно поморгал и посмотрел на обеспокоенного Главаря, который к нему обращался. — Посмотри, как там Жилин, — тихо попросил он, и сердце Инженера заныло. — Да тут по тяжёлой... — отозвался он, вздыхая и рассматривая галстук. Главарь раздражённо цокнул и продолжил, смотря на них через зеркало заднего вида: — Как тебя угораздило, братан? — Да гадюка эта, Стрельникова... — рассказывал Жилин, шипя от боли. — Девчонок своих натравила, ах! Главарь сжал руку в кулак так, что перчатка жалобно заскрипела, и покачал головой: — Гадюка она и есть... Тёмные очки привычно скрывали глаза Главаря, и всё же Инженер понял, что за ним неотрывно наблюдают. Он сглотнул, оттягивая ворот рубашки. — Когда ты пришёл, Жилин уже был ранен? Не застал их? — Д-да, я её девчонок не видел... Вообще, думаю, они вот после обеда как-то напали. — С чего это? — Н-ну... по состоянию видно, он уже много часов лежал вот так. Чудо, что жив ещё! — Чудо! То же мне — чудо, голубчик! — вмешался Жилин. — Да мы, милиционеры! Мы-то, знаешь, какие!.. Мы и не такое переносили, мы, милиционеры!.. — Д-да, конечно, но вам тут лучше не волноваться. Отдыхай-те, пожалуйста! — Да, наша милиция, как говорится, самая надёжная в мире, — беззлобно усмехнулся Главарь, на что получил два укоризненных взгляда с заднего сидения. — Гриша, ты!.. — начал Инженер и тут же осёкся. Уместно ли было фамильярничать в той ситуации, в которой он оказался? Главарь обернулся к нему, сверкая своей острой бандитской улыбкой. — Да, Кеша? — спросил он, и Инженер назвал бы его интонацию даже мурлыкающей, если бы это не было настолько смущающе. Инженер покраснел, кажется, до самых ушей и поджал губы. Весь запал растаял как эскимо в тридцатиградусную жару. Язык словно онемел, и растрёпанные мысли казались несусветной чушью. "Снова попался! На самых невинных словах! Ну, как так можно?! Соберись, болван!" Инженер даже не попытался что-то ответить, потому что был научен горьким опытом прошлых влюблённостей: когда тобой овладевают эмоции, лучше промолчать. Показаться стеснительным и нерешительным — не так страшно, как показаться глупым. Мише не было до них никакого дела, но вот Жилин был из догадливых и, главное, чутких. Он сначала недоумённо перевёл взор от одного к другому, а затем понимающе хмыкнул, похлопав по руке. Он бы, наверное, сделал что-то большее, если бы двигаться было не так больно и опасно. И всё же, даже за это Инженер был ему благодарен. Опустив голову, Инженер промолчал и стал снова возиться с ранами Жилина. Спустя пару неловких минут тишину нарушил разочарованный вздох: — Эх, отец! Как бы я хотел, чтобы ты позвонил просто так... *** Пока ехали, уже успело стемнеть. Инженер видел, что Жилину становилось всё хуже и хуже. Счёт шёл на минуты. Когда до больницы осталось не так много, а машина застряла, они встретили Игоря на буханке скорой помощи. Он им категорически отказал, хотя, наверное, стоило только вякнуть про Жилина, как Катамаранов бы подорвался. Но именно этого Инженер и опасался. С раненым нельзя было ехать очень быстро, а дороги загородом были ужасные. Катамаранов бы их всех погубил, съехав куда-нибудь в овраг на полной скорости. Уже в такси, проверяя Жилина, Инженер почувствовал, как сердце полетело куда-то вниз, но подобрать его не осмелился. Вместо этого он промямлил: — Ребята... Кажется, Жилин... Того... Он сам едва ли поверил своим словам, и, видимо, этому не поверила и Судьба. После беспомощного молчания, таксист неожиданно предложил съездить к местному знахарю, и вот уже они втроём стоят в старой хибаре на отшибе города и ждут какого-нибудь чуда как полные идиоты. Инженер узнал знахаря — Гвидон Вишневский. Про него много говорили в городе, да и сам Инженер как-то купил у него какую-то "магическую" картину, и с её помощью смог сбежать от Железных рукавов. Иронично, что сюда они заявились уже как друзья. "Друзья..." — напомнил себе Инженер, тихо пропуская воздух сквозь зубы. Инженер рад бы не верить в эту антинаучную ахинею, но старался рассматривать это как эксперимент. Да и потом один раз ему уже помогли эти сверхъестественные способности Гвидона. Может, помогут и в этот? Именно это Инженер вкладывал в свою улыбку, которую послал очевидно скептически настроенному Главарю. — Не сработает это, отец... — проговорил он, наблюдая за тем, как Гвидон зажигает траву в ладанке. — Ха! Сразу видно, видно вас, городских, непутёвых! — затараторил тот. — Так ещё моя бабка в деревне деда моего возвращала. Семь раз возвращала, да! Она бы и в восьмой возвратила, да он, эх!.. Как вы был, не верил. — А-а-а что с ним случилось-то? — спросил Инженер. — С ним? Да ничего! С бабушкой случилось, да. Она ушла как-то за хлебом, да и не вернулась, осталась там, с хлебом. Бросила глупого! Ну, оно и правильно, не ценил её, вот она и отправилась покорять космос, вселенную эту необъятную. Эх, такая ведунья была, эх! — Меньше слов, больше дела, шарлатан. — Ну-ну, меня в моем же доме попрекать такими словами! — Да, п-правда, Гриш. Гвидон Сергеевич ведь ещё э-э-э... ничего не успел сделать, — тихо добавил Инженер, наклоняясь к сидящему в кресле. Главарь перевёл на него пристальный взгляд. Инженер чуть ли не слышал, как у того в голове работают шестерёнки. — Ладно, — сдался Главарь после небольшой паузы. — Как говорят американцы, попытка — не пытка. И Вишневший приступил к своему ритуалу. Они с замиранием сердца следили за процессом. В дрожащем огне свечей и дыме от благовоний всё представлялось живым и подвижным, как в каком-то сюрреалистичном советском мультфильме. Тени, плясавшие на мёртвом, заставляли его лицо как будто менять выражение, а конечности мнимо шевелить. Сбивчивые молитвы Вишневского, к слову, тоже не внушали доверия. Вероятно, будь Инженер посуевернее, он бы в тот момент перекрестился, однако... Ничего не произошло. Из транса Инженера вывел звук скрипящего инвалидного кресла Главаря. Миша помог ему развернуться и выехать за дверь. Инженер выскочил за ними вдогонку и оказался в плохо освещённой прихожей, больше смахивающей на чулан. — Только время зря потеряли, чёрт... Главарь звучал скорее подавленным, нежели раздражённым, и Инженер не смог определиться, что из этого хуже. — Н-ну, мы хотя бы попытались... — Он нам жизни спас, а мы его не смогли. Разве так дела делаются? Нателла пустила Жилина на красное, а я, значит, терпеть это должен?! Проглотить и сказать "спасибо, Нателла Наумовна"?! Главарь шумно выдохнул, уставившись куда-то в окно. Линия его челюсти стала напряжённей, а губы сжались. Миша тенью держался рядом. — Нателла мне за всё ответит, мало не покажется... Она, её малявки... все, кто её поддерживал. Все ответят. Решу этот сраный вопрос раз и навсегда. Этот город станет моим снова... по-хорошему или по-плохому. Главарь, как известно, слов на ветер не бросал. Зато, может, ледяные ветра доносили их до Инженера сами, ведь другого рационального объяснения колючей волне мурашек он найти не смог. Да что ты вообще можешь, Инженер? Отважный Юра Журналист наверняка описал бы произошедшее событие своей излюбленной метафорой "волосы стынут в жилах" и выпустил бы скандальный репортаж, но Юры здесь не было. Катамаранов бы наверняка завыл, сбежал, приехал бы на своём бульдозере и с горя снёс бы к чертям всю избушку, похоронив бы с любимым Жилиным ещё кучу народа, но Игоря здесь не было. Волосатики - его шумные соседи - может быть, поплакали бы, сочинили бы в честь Жилина какую-нибудь "хитяру, ю ноу" и гастролировали бы с этой песней по всей стране, но ни Якова, ни Розы здесь тоже не было. Был только маленький напуганный инженеришка, который поджал крысиные лапки с хвостиком к себе, поправил очки и промолчал. Поникший Вишневский следом вышел из своей мастерской и рухнул на скамейку, оттирая краску с рук. — Чудесато-чудесато, — пробормотал он. — Я чувствовал же вот, что получится-то всё! Эх! Сорвалось! — М-да... — вздохнул Инженер, присаживаясь с ним рядом. Ноги его еле держали: то ли от страха, то ли от усталости. — А-а-а такой человек был! И-и ведь не просто человек! М-милиционер! Игорь меня убьёт, н-наверное... Не успел Инженер озадаченно почесать затылок, как вдруг дверь в мастерскую распахнулась, и из комнаты полился душистый смог, а вместе с ним... На пороге стоял бледный Жилин, обводя их дикими глазами. — Вы чего!.. удумали!.. — выговорил он перед тем, как упасть в обморок.