***
Гарри проснулся, тяжело дыша, неуверенный в том, кто он, где он, и что... Крестраж. Камера. Темнота и тишина. Один. Не один. Он слышит какое-то движение в своей камере! Неужели Волдеморт вернулся? Гарри пытался всмотреться темноту, по глупости спросонья забыв, что он был ослеплён, что в камере не обязательно темно. Странный звук в камере был скребущим, скользящим звуком, а не мягким шелестом одежды Тёмного Лорда, или неслышной поступью босых ног по полу. Гарри навострил уши, пытаясь определить, откуда он доносится, но звук, казалось, шел со всех сторон, окружая его. А потом что-то прохладное и гладкое скользнуло по его ноге. Нет, не гладкое! Чешуйчатое! Гарри рывком сел, готовый вскочить на ноги и бежать, не смотря на то, какой маленькой была его камера. Но он двигался недостаточно быстро, и вскоре толстые верёвки прохладной плоти обвились вокруг торса Гарри. Они начали сдавливать! Нагайна! Запаниковав, Гарри начал метаться. Или, скорее, он пытался, но по сравнению с силой колец Нагайны его попытки были бесполезны. — Успокойся, братишка, — прошипела Нагайна. Гарри почувствовал прикосновение её языка к своей щеке. Сейчас было не время вспоминать о том, что змеи используют свой язык, чтобы пробовать на вкус добычу, но именно это пришло в голову Гарри, когда огромная змея начала сжимать его тело. — Хозяин попросил Нагайну присмотреть за братом. Пришло время поесть. — Здесь нет никакой еды! — огорчённо прошипел Гарри в ответ. Его глаза комично расширились, когда он понял, что ему наконец-то удалось заговорить; заклинание немоты, которое на нём использовал Волдеморт, исчезло. Гарри едва не упал от облегчения. Он боялся, что это навсегда. Волдеморт так долго метафорически пытался заставить его молчать, что Гарри подумал, что этот человек найдёт море удовольствия от буквального молчания. Особенно теперь, когда Гарри в его полной власти. Может быть, его слепота тоже временное явление? Гарри снова почувствовал надежду, впервые за... ну, за очень долгое время. Этого было почти достаточно, чтобы преодолеть ужасы его ночных кошмаров. Однако этого было недостаточно, чтобы подавить его панику, когда Нагайна снова мягко сжала его рёбра. — Не глупи, маленький змееныш, — возразила Нагайна. Глаза Гарри расширились ещё больше, когда он услышал это новое обращение. Но она и чуть раньше назвала его братом, так что он решил, что особо большой разницы нету. — Малыши принесли еду, пока ты спал. Гарри боролся с её хваткой. Она не была слишком тугой, но это была Нагайна, её присутствие в камере само по себе было угрожающим, не говоря уже о том, что она обернулась вокруг его тела, как будто она планировала сжать его до смерти, прежде чем съесть на ужин. — Малыши? — спросил Гарри. — Малыши, — повторила Нагайна, как будто повторение её слов могло заставить Гарри понять. — С помощью магии. Их нельзя есть. Домашние эльфы, понял Гарри. Ну что ж, он надеялся, что Нагайна была права и что ему принесли еду и что ему не придется вечно терпеть голод и жажду. — Я не могу добраться до еды, Нагайна, не тогда когда ты меня так сжала. Ты не могла бы... э-э... отпустить меня? — Гарри надеялся, что в его голосе не слышалось отчаяния и что змеи не чувствуют запах страха. Может быть, она и называла его братом, но Гарри чувствовал себя скорее добычей. — Глупый змееныш, — упрекнула его Нагайна, но в конце концов отпустила. — А теперь ешь. Братишка слишком худой. Гарри знал, что ему мерещится, но ему показалось, что он слышит в её шипении, что-то похожее на интонации миссис Уизли, когда она видела его каждое лето после того, как его забирали от Дурслей. Слишком мало мяса на его костях. Гарри слегка улыбнулся, находя эту материнскую сторону Нагайны милой. Или она просто откармливала его, чтобы съесть. Как только Гарри освободился от фамильяра Волдеморта, он протянул руку, пытаясь найти еду. — Подвинься немного вперёд, — посоветовала Нагайна. Гарри осторожно пробрался вперёд и наткнулся на что-то похожее на поднос. На нём стояли стакан и тарелка. Гарри поднёс стакан к носу и понюхал, но ничего особенного не различил в запахе. Он рискнул сделать глоток. Вода. Он сделал несколько маленьких глотков, хотя от жажды ему отчаянно хотелось осушить весь стакан сразу. Но техника выживания, которой он научился в детстве, теперь помогала ему, и он помнил, что после столь долгого обезвоживания нужно пить медленно. Также на подносе стояла тарелка с чем-то похожим на тост с маслом и дольками яблока. Гарри не осознавал, что он голоден, пока не поднёс ко рту кусочек фрукта. В животе у него громко заурчало, и он услышал рокочущее шипение Нагайны, которое, как он предположил, было её смехом. Пока он ел, Гарри набрался смелости задать Нагайне несколько вопросов. До сих пор она была к нему добра, если не считать попытку раздробить ему рёбра. — Нагайна, — начал он. — Где мы находимся? — Брат ещё не закончил с едой, — ответила она. — Нет, я закончил. Мне станет плохо, если я съем больше. Мне нужно есть небольшими порциями, после долгой голодовки. Позже я доем. Гарри слышал, как скользит её чешуя, когда она двигалась. Как бы он не был слеп сейчас, осознание того, что она перемещается, но неспособность видеть, где она находится и куда движется, нервировало его. — Маленький змееныш должен есть больше. Нагайна ест куда больше даже после спячки. — Нагайна, казалось, была вполне убеждена своей собственной логикой, и Гарри боялся напомнить ей, что он на самом деле не был настоящей змеей. Возможно, если бы она помнила, что он был человеком, у неё было бы меньше сомнений относительно того, чтобы съесть его. — Я скоро доем. — пообещал он. И попробовал снова. — Что это за место? — Нагайна не знает, — призналась она. — Хозяин переместил Нагайну сюда с помощью магии. Значит, Волдеморт аппарировал её сюда, как и Гарри до этого. — Он, случаем, не сказал, что мы ещё в Хогвартсе? — спросил Гарри. — Новый замок хозяина? — уточнила Нагайна. Сердце Гарри чуть не остановилось от такого названия, но он нашел в себе силы кивнуть. Он предположил, что Нагайна поняла его движение. Оказалось, что да, она продолжила шипеть. — Нагайна так не думает, но хозяин сейчас там. Делает его снова безопасным. Он горел. Нагайна видела. Огонь. Его ночной кошмар. — Это Малфой-мэнор? — спросил Гарри. Он уже раньше бывал в их подземельях, но эта камера была совсем другой. Ответом ему было смущённое шипение Нагайны. Возможно она не знала этого названия. — С... э-э.. — Гарри пытался мыслить змеиными терминами. — С большими белыми птицами. Павлинами. — Нагайна не знает. — снова прошипела змея. Гарри не мог понять, действительно ли она не знает где они находятся, или его объяснения были недостаточно понятными для неё. — А теперь, братишка, подойди ближе и погладь Нагайну. Это звучало зловеще, но Гарри не обманывался. Если бы Нагайна хотела его смерти, он уже был бы мёртв. Он осторожно вернулся к ней, поздравляя себя с гриффиндорской отважностью. Его руки наконец коснулись её гладкого тела, и он начал нежно гладить её чешую. Довольное шипение было его наградой. Спустя несколько минут, он заговорил снова, в этот раз задавая вопрос, который действительно мучил его. — Твой хозяин говорил о том, что он хочет сделать со мной? Этот вопрос пугал его больше всего на свете, с тех пор как он проснулся. Даже больше, чем пробуждение с Нагайной прижатой к нему. Он вовсе не был уверен, что хочет знать ответ. Нагайна не отвечала ужасно долго. Наконец она пошевелилась, по-видимому, выйдя из очень удовлетворённого состояния, и прошипела в ответ. — Наш Хозяин. Это было неожиданно. — Что? — Наш Хозяин. Хозяин Нагайны и маленького змееныша. Гарри подавил дрожь. «Но ведь это правда» — предположил он. Теперь он носил метку, которая делала это правдой, хотя боль, к счастью, сменилась раздражающим зудом. Он охотно сделал это реальностью. — Наш Хозяин, — нехотя согласился он. — Что наш Хозяин хочет сделать со мной? — Нагайна не знает, — ответила она. Гарри чуть не застонал от разочарования, но продолжил нежно гладить змею. — Но Нагайна будет присматривать за своим новым змеенышем. Гарри не был уверен, что это обнадёжило его. У него был ещё один вопрос, но задать его было ещё страшнее. Он ненавидел признавать свою слабость, свою уязвимость. — А ты не знаешь, буду ли я, когда-нибудь, снова видеть? Нагайна начала скользить под его рукой, и он почувствовал, как она начала обвиваться вокруг его талии и ползти вверх своей большой, клыкастой головой по его торсу, пока её раздвоенный язык не коснулся его уха. Сердце Гарри бешено забилось. Ему следовало бы держать свой рот на замке. — Нагайна не знает.***
Нагайна заставила Гарри гладить её часами напролёт, даже после того, как его рука устала. Она не переставала шипеть, требуя внимания, пока не уснула, всё ещё обернувшись вокруг него. Её хватка была такая, что Гарри мог прислониться к ней, и хотя она была прохладной, она все же была теплее, чем стены и пол камеры. Гарри подумал, сможет ли он сдвинуть её достаточно, чтобы встать, когда придет время облегчиться. Теперь, когда он подумал об этом, он был удивлен, что не испытывал ни малейшего побуждения к этому с тех пор, как проснулся, даже после того, как выпил принесённую ему воду. Он беспокоился, что обезвоживается, хотя возможно о его нуждах заботились волшебным образом. Он решил не переживать по этому поводу. Всё ещё в темноте, убаюканный лёгким дыханием Нагайны, Гарри снова задремал. На этот раз его погружение в сон было мирным. Не было никаких обвинений от мёртвых или умирающих, и даже Волдеморт молчал в своём собственном разуме. Гарри снился огромный луг, с ярко сияющим солнцем над ним. У его ног, грациозными волнами, двигалась огромная змея, сопровождающая его в странствиях. Там цвели цветы, а высокая трава щекотала его босые ноги. Гарри остановился, чтобы сорвать ежевику с невысокого куста, но колючка зацепилась за его руку, и начала жечь и болеть. Рука Гарри горела огнём! Только не снова, только не снова! Гарри проснулся со стоном, прижимая левую руку к груди. Он мог видеть, как она была воспалена, болезненные красные рубцы окаймляли почерневшую татуировку состоящую из черепа и змеи. Гарри нерешительно прикоснулся правой рукой к покрытой пятнами плоти. Она была горячей на ощупь. Как можно мягче, стиснув зубы от боли, Гарри высвободился из объятий Нагайны и бросился прижимать руку к чему-то прохладному, надеясь на облегчение. В спешке он даже не заметил, что к нему вернулось зрение. Как и то, что Волдеморт стоял в углу его камеры, с лицом выражающим что-то среднее между весельем и презрением. Прохладные, влажные каменные стены никак не облегчали жжение. Конечно это было не так ужасно, как на момент его клеймления, но всё равно было больно, чёрт возьми! Гарри поднес руку к губам, его дыхание холодило распухшую кожу, но этого было недостаточно, и даже брезгливое прикосновение его языка к плоти не помогло погасить огонь. Холодный, высокий смех Волдеморта заставил Гарри вздрогнуть. Он резко повернулся, чтобы увидеть размытые очертания Тёмного Лорда, стоящего рядом с одним из углов камеры. — Зов моей метки заколдован, Гарри, только я могу прекратить твои страдания. Неловко спотыкаясь, Гарри сумел подняться на ноги, но старался держаться как можно дальше, учитывая размеры помещения. — Где я? — спросил он, всё ещё напуганный болью и быстротой пробуждения. Он начал рыться в карманах в поисках очков. Он был без палочки, ему было больно — от соседства с Волдемортом начиналась головная боль, хоть и не такая сильная, как когда-либо в прошлом. Может быть он больше и не был в совершенной темноте, но он всё ещё был полуслеп. Гарри чувствовал себя маленьким и уязвимым, слабым и полностью во власти Тёмного Лорда. Конечно оно так и было, но на данный момент это не имело значения. — Твои очки скоро вернут тебе, Крестраж. — слова Волдеморта заставили Гарри слегка поморщиться. Ему не нравилось это обращение, даже если оно точно выражало его ценность для этого мужчины. Даже со своим ужасным зрением Гарри не мог не видеть жуткую улыбку, появившуюся на тонких губах Тёмного Лорда. — Да, Гарри, радуйся, что я принял тебя таким и будь доволен своим статусом. Будь благодарен, мой Крестраж, что я так великодушно вернул тебе зрение. Или мне не стоило это делать? «Нет, — предположил Гарри, — это не так» — это был один из его самых больших страхов, тот самый, с которым он заснул. — Твой голос, Гарри. Твоё зрение. Разве я не самый милостивый Господин, заслуживающий твоей похвалы и преданности? «Конечно», — подумал Гарри, только, в первую очередь, сам же Волдеморт и украл у него и то, и другое. Волдеморт проницательно посмотрел на Гарри, словно пытаясь угадать его мысли. «Нет, — осознал Гарри, — он уже их знает». Ухмылка другого мужчины подтвердила его подозрения. Тем не менее, Волдеморт, казалось, ждал ответа. Гарри знал, что это должен быть положительный ответ. Он кивнул. — В сочетании с твоими предательскими мыслями, Крестраж, это было едва ли убедительно, — прошипел Волдеморт, и Гарри лишь удивился, что ему не стало ещё больнее, чем было до этого. Более пристальный взгляд на Волдеморта показал веселье написанное на его лице. «Он играет со мной», — подумал Гарри. Низкий, свистящий смех подтвердил это предположение. У их ног зашевелилась Нагайна. Её глаза открылись, и она зашипела, почти мурлыча от восторга при виде своего хозяина. Волдеморт жестом указал на нее, и она скользнула ещё дальше от Гарри, и зазмеилась по боку Тёмного Лорда через его плечо. Он не привязался к смертоносной гадюке, вовсе нет. — Доброе утро, дорогая, — поприветствовал Волдеморт своего фамильяра. — Ты хорошо отдохнула? Ты прекрасно справилась со своей задачей. — Да, Хозяин, хотя пол и был холодным, — прошипела она. Гарри почти прошипел свое собственное согласие, что вызвало ещё один весёлый возглас Волдеморта. — Но мой брат не дал мне замерзнуть. — Ну, значит, он всё-таки на что-то да годен, милая. Скоро я перевезу вас в более удобное место, после того как сделаю необходимые приготовления. Но, — и тут Тёмный Лорд бросил суровый, неумолимый взгляд на своего Гарри. — Только после того, как твой «брат» узнает своё место. Что ж, это совсем не обнадёживало. Гарри сглотнул комок в горле и кивнул. — Премного благодарен. — Мой Лорд, — подсказал Волдеморт. Гарри едва избежал столкновения с проклятием Cruciatus, слова, «нет необходимости называть меня вашим Лордом», пародия на его мстительную фразу Снейпу, замерли на его губах. Вспышка боли, в шраме, от гнева Волдеморта, напомнила ему, что чистка котлов была бы наименьшей из его забот, если бы он высказал такое неуважение вслух. — Мой Лорд. — покладисто повторил Гарри. И он не шутил. Жжение в шраме утихло. Волдеморт снова ухмыльнулся. К счастью для Гарри, неуравновешенные эмоции Волдеморта снова пришли в норму. — Я знаю, Гарри, что тебе потребуется время, чтобы по-настоящему принять своё место здесь. Но будь уверен, Крестраж, ты научишься. В противном случае флакон Живой Смерти будет заказан лично для тебя. В конце концов, мне не нужно, чтобы ты был в сознании. Это будет твоим испытанием: подчиниться мне, чтобы в дальнейшем, не бояться за свою жизнь без причин. Выказывай своё уважение, преклоняй колени у моих ног, когда надо, и твоя жизнь будет ещё более приятной. Иначе... Гарри кивнул, и Волдеморт позволил словам замереть на своих губах, оставшись невысказанными. — Да, Мой Лорд, — ответил Гарри. — Благодарю Вас. Я... — Гарри помолчал немного, не зная, что конкретно он желает сказать. — Я более чем благодарен. Честно. — Хорошо, — ответил Тёмный Лорд. Его удовольствие от слов Гарри выглядело ужасно, его красные глаза блестели в предвкушении. Нагайна удовлетворённо зашипела, подтверждая слова своего хозяина. — А теперь мы начнём.