Fear Makes Monsters of Us All

В ту ночь Гарри свернулся калачиком рядом с Нагайной. Он попытался заставить змею присоединиться к нему на кровати, чтобы он мог наслаждаться ее обществом, а также своим мягким матрасом, не жертвуя одним ради другого, но она не сдвинулась со своего привычного места перед камином. Когда Гарри стянул с кровати подушку, решив сделать ковер как можно удобнее, она, казалось, была почти готова отказать ему в том, чтобы он присоединился к ней. — Брат должен спать в своём собственном гнезде, — прошипела она, отодвигаясь от него, когда он лёг рядом. Сначала ему стало больно. Сперва его Хозяин предпочёл компанию Беллатрикс, а теперь и Нагайна отвергала его. Но потом он понял, что в её голосе больше всего слышалась тревога. Она боялась, что может снова ранить его. Потребовались некоторые уговоры, но Гарри, наконец, заставил её подпустить себя ближе. — Я знаю, что ты боишься причинить мне боль, сестра. Но я в порядке. Просто не оборачивайся вокруг моей шеи. — А что, если Нагайне приснится, что она охотится на добычу? Нагайна может атаковать брата во сне. Тогда она останется одна. — Ты не сделаешь этого. Конечно же, нет, — успокаивал он её. — Даже если бы ты это сделала — а ты не сделаешь — у тебя всё равно был бы Хозяин. Но я никуда не собираюсь. — Обещает ли брат? — Нагайна прижалась к нему. На самом деле не потребовалось много времени, чтобы убедить её. Она наслаждалась его обществом так же, как и он её. Гарри пообещал, хотя как он мог гарантировать, что она не убьёт его, было выше его понимания. Он решил спросить, не может ли его Хозяин заколдовать что-нибудь, что подаст сигнал тревоги, если он снова окажется в опасноти. Подумав об этом, он удивился, что Тёмный Лорд ещё не сделал этого. Так или иначе, Гарри расслабился рядом с ней, как делал это много раз на прошлой неделе. В конце концов, они должны были быть компаньонами друг друга. Это была его роль в армии Тёмного Лорда, и он был более чем счастлив исполнять её. Он будет заботиться о ней, а она — о нём. Это была лёгкая задача, и по мере того, как проходили дни, Гарри иногда задавался вопросом, как это ему так повезло, быть таким довольным в его ограниченном положении. Хозяин навещал его время от времени, обычно, чтобы разделить с ним чашку чая. Он спрашивал Гарри, как ему понравился роман. Иногда он высказал несколько собственных мнений, позволив Гарри говорить, а Нагайне шипеть свои собственные предположения, хотя она и понятия не имела о чём шла речь. Гарри упомянул о своей идее о каком-то предмете, который будет следить за состоянием его здоровья, но Волдеморт объяснил, что в этих комнатах он в полной безопасности, что там уже действуют чары наблюдения. Он никогда не задерживался надолго; Министерство пребывало в полнейшем беспорядке и нуждалось в его почти постоянном внимании. Поэтому Гарри и Нагайна большую часть времени оставались одни. Никто не стучал в их дверь, его домовой эльф приходил и уходил без предупреждения. Два крестража не хотели ничего, кроме большего внимания со стороны их Хозяина. Но он был занят, а до тех пор, пока они были вместе, и этого было достаточно. Гарри иногда думал о Гермионе и задавался вопросом, что она делает и заботятся ли о ней. Голос в его голове ворчал, что он должен попросить о встрече с ней, что он выбрал её в качестве своей награды, а значит она — его ответственность. Однако теперь, когда адреналин от его миссии в Тайную комнату прошёл, он был полон сомнений. Ох, выбрать именно её, всё ещё казалось правильным, но как она могла простить его? И более того, нужно ли ему это? Это уже не казалось таким важным. Он отказывался признаваться самому себе, что это говорит вина в нём, но с каждым днём она всё усиливалась. Поэтому он не стал спрашивать о ней и убедил сам себя, что с ней всё впорядке. В первый раз Гарри накричал на неё, когда Нагайна скользнула в комнату, когда он принимал ванную. — Ты не могла постучать? — Нет, — ответила она. Конечно, она не могла, запоздало понял Гарри. Затем, поскольку такова была степень его удачи, она спросила его: — Что брат делал своими руками? — Ничего! — удивлённо пролепетал он. Если она не хотела ласки, то вообще редко обращала внимание на его руки. Возможно, это последствие того, что у неё их нет. — Что ты хотела? — Нагайна проснулась и была одна, — пожаловалась она. — Нагайна может тоже поплавать? Это была маленькая ванна, а она была большой змеей. И ещё: приличия. — После того, как я выйду. Я почти закончил. Но она уже скользнула ближе. — Нагайна достаточно долго была одна. Теперь она хочет искупаться. — И тут в ванне вдруг стало очень тесно. Гарри подтянул колени, стараясь стать как можно меньше. К счастью, ванна была зачарована, чтобы вода оставалась приятной и теплой, так как Нагайна довольствовалась отдыхом с ним в ней в течение, казалось бы, нескольких часов. Гарри несколько раз безуспешно пытался уйти. Ее, казалось, совершенно не интересовала его нагота, и он наконец ослабил мёртвую хватку на своих ногах. Им обоим было тесно, и они прижимались друг к другу. Но ведь они так проводили большую часть времени, с той лишь разницей, что сейчас он был без одежды. Для Нагайны одежда была несущественной, человеческой неестественностью, и поэтому Гарри решил отбросить свою застенчивость. После этого они часто купались вместе, даже если это означало, что руки Гарри должны были быть заняты поглаживанием змеи, а не чем-то другим.… Это была маленькая жертва. Кроме того, дни были длинными, а она спала больше, чем он. У него было достаточно возможностей улизнуть, чтобы немного побыть наедине. И если он более часто уединялся после визита своего Хозяина, то никто не мог этого узнать.

***

За неимением надёжного способа отслеживать течение времени, когда каждый его день был похож на предыдущий, Гарри был удивлён, обнаружить, что его официальная мантия Пожирателя Смерти снова была приготовлена для него. Он надел её и нервно ждал за столом. Нагайна спала, свернувшись калачиком у огня. Без неё, отвлекающей его своей болтовнёй, он потребовал у эльфа чайник с тем самым успокаивающим чаем, который когда-то дал ему Хозяин. Чайник появился с тихим хлопком, но вскоре Гарри забыл о нём. Тем, кто пришёл за ним, снова был Драко. Гарри не видел этого парня несколько недель, но он казался почти таким же, как был. Он колебался у двери, пока Гарри не пригласил его войти. — Она спит, — сказал Гарри, заметив, что Драко задержал взгляд на Нагайне. — Сомневаюсь, что она побеспокоит тебя. — Он ждал какой-нибудь колкости о том, как она чуть не убила Гарри, но ничего так и не было сказано в ответ. Возможно, Драко имел достаточно здоровое уважение к летальности змеи, чтобы не шутить об этом — даже если предметом шуток будет никто иной, как Гарри. — Тебе придётся взять её с собой. В следующий раз подготовь её, — сказал Драко и тихо добавил: — Ты можешь её разбудить? Я понимаю, если... Я не знаю... если это не слишком опасно — будить её. Увидев Драко таким серьёзным, Гарри встревожился ещё больше. Когда он подошёл к Нагайне, готовясь к неизбежному потоку её жалоб, на то, что её снова разбудили, он спросил: — Всё в порядке? Драко опустился на один из стульев у стола. — Да, Поттер, почему не должно быть, — обычная резкость в его голосе отсутствовала. — Пора просыпаться, Нагайна, — прошипел Гарри, поглаживая сестру. Она ворчала и уворачивалась от его ласк — прежде чем толкнуться головой в его руку, когда она начала наконец просыпаться и наслаждаться его прикосновениями. — Это безопасно? Будить её вот так? — спросил Драко. — Если она нападёт на тебя, то... — Всё в порядке, пока я её не пугаю, — успокоил его Гарри. — Она просто немного плаксивая, вот и всё. Она действительно слишком избалована. — Могу в это поверить, — согласился Драко. — Тёмный Лорд всегда давал ей всё, что она хотела, или так это казалось. Но, может быть, лучше не позволяй ей съесть своего дядю. Даже она не могла бы справиться с этой глыбой. Рука Гарри замерла, что привлекло внимание Нагайны: — Брат, продолжай гладить Нагайну. — Что ты имеешь в виду? — Он слегка встряхнулся и продолжил поглаживать её. — Как ты мог забыть? — Драко фыркнул. — Этот человек настоящий boule de suif. — Заметив удивлённо поднятые брови Гарри, он перевёл с французского. — Шарик сала, Поттер. Или, во всяком случае, был. Я признаю, что за последние полтора месяца он сильно уменьшился, во всяком случае, в ширину. Но он всё ещё достаточно толстый, чтобы вызвать у неё несварение желудка, — закончил он, указывая на Нагайну. «Сегодня день летнего солнцестояния» — понял Гарри. Именно в этот день Волдеморт пообещал ему, что он сможет убить Вернона. «Дадли тоже будет присутствовать?». Драко всё ещё говорил, казалось, не замечая, что Гарри впал в прострацию. — До того, как я увидел его, я мало думал о том, что сказал наш Повелитель во время твоего Посвящения. Я решил, что ты тощий, потому что это семейная черта, или ты привередливый едок, или что-то в этом роде. В конце концов, твоя тётя была худой. Но встреча с твоими дядей и кузеном открыла мне глаза. Они действительно не обращались с тобой должным образом, не так ли? Они явно морили тебя голодом. Что ещё они делали? Гарри плотно сжал губы. Он ни за что не собирался рассказывать Драко Малфою о своём далеко не звёздном детстве. — Заткнись, Малфой. Просто... заткнись. — Я не хотел совать нос в чужие дела, Поттер. Не нужно так волноваться. — Драко примирительно поднял руки. Гарри ещё несколько секунд пристально смотрел на Драко, подавляя желание подойти туда и разбить чайник вместе с чаем о его голову. Возможно, ему действительно следовало выпить чашку-другую раньше, так как сейчас ему не помешало бы принудительное спокойствие. Вместо этого он спросил: — Мой кузнен тоже будет там? И насколько большим будет это событие? Драко пожал плечами: — Больше чем прошлогодний фестиваль Солнцестояния, — как будто это хоть как-то помогло Гарри понять размах предстоящего. — Обычно мы не приносим живых жертв, но держу пари, что это изменится, когда Тёмный Лорд изменит законы, защищающие магглов от их, как бы это сказать, участия в наших ритуалах. И нет, твоего кузена там не будет. Его перевезли несколько недель назад. — Перевезли? Куда? — спросил Гарри. «И вообще, что такое фестиваль Солнцестояния?». Но он не собирался спрашивать об этом у Малфоя. Скоро он всё узнает. Его Хозяин знал, что он, к сожалению, несведущ почти во всех волшебных праздниках и традициях. Ведь Дамблдор вырастил его для заклания, а зачем жертвенному агнцу знать о его первородстве? Если Волдеморт не считал необходимым лучше его подготовить к Солнцестоянию, то ему не нужно было беспокоиться. — Из подземелий, вот и всё, что я знаю. — Драко играл с ручкой чайника. — Я удивлён, что ты ещё не спросил о нём, Поттер. Это не похоже на тебя — не пытаться спасти людей. Даже если он отвратительный маггл, он является всего лишь ребёнком. Твоей семьёй. Он не был тем, кто, я не знаю, бил тебя и всё такое. — Я не... Чёрт возьми, Малфой. Я же сказал тебе заткнуться. Кроме того, Дадли не был каким-то глупым, невинным магглом. Он был так же плох. — Гарри проигнорировал воспоминание о том, как кузен пытался помириться с ним прошлым летом. Этого было недостаточно, чтобы оправдать пятнадцать лет издевательств. — Я не знаю, Поттер, — тихо ответил Драко. — Разве ребёнок виноват в том, что подражает своим родителям? В конце концов, такова человеческая природа. Возьмём, к примеру, меня. Я был готов стать маленьким Люциусом. И он был воспитан, чтобы стать похожим на своего отца. Все, из поколения в поколение, верные целям Тёмного Лорда. Наконец Гарри посмотрел на Драко. Он не знал, что делать, как реагировать на эту маленькую речь. Это была какая-то странная смесь самобичевания и сочувствия — не то, что Гарри мог бы ожидать услышать из уст блондина. — Помни, кому я верен, — предостерёг он. Затем, поскольку он не мог простить своему кузену «охоту на Гарри» и всю вынужденную изоляцию его раннего дества, он добавил: — Кроме того, когда-нибудь это должно прекратиться, это перекладывание вины. Все дети становятся взрослыми. Только ли тогда их действия имеют значение? Только ли тогда, они становятся виноватыми? Даже Хагрид знал, что Дадли — задница. И даже ты должен признать, каким добрым и мягкосердечным был Хагрид. Это была прекрасная возможность для Малфоя, который никогда не любил бывшего лесничего. «Ты имеешь в виду, мягкоголовый». Но вместо этого он ещё больше откинулся в кресле и сказал: — Да. Наверное. — Он вздохнул и провёл рукой по волосам, которые, разумеется, тут же аккуратно уложились на место. — Давай не будем опаздывать на этот раз. Она готова идти? Гарри кивнул и велел Нагайне следовать за ним. На этот раз она не стала ворчать, что её не понесли, а быстро скользнула впереди двух мальчиков, прежде чем повернуться и отругать их за то, что они не поспевают за ней. — Она оживлённая, — прокомментировал Драко. — Мы уже давно не выходили на улицу. Около шести недель, — сказал Гарри. — Я и не подозревал, что прошло так много времени. Наверное, после года проведённого в бегах мне действительно нужен был отдых. — Ты был заперт с тех пор, как мы виделись последний раз? — Драко скорчил гримассу. — Ха. Что ж, многое изменилось. Ты можешь получить несколько потрясений. — Надеюсь, что нет, — ответил Гарри. — Нагайна, не уползай слишком далеко вперёд! — Не волнуйся за неё, если твоё шипение означало именно это. Она весьма хорошо знает дорогу. До того, как её заперли с тобой, она достаточно много передвигалась по мэнору. Единственным, кто знал все щели и закоулки так же хорошо, как она, был Петтигрю. И это только для того, чтобы он мог сбежать от неё, когда она была на «охоте», как называл это Тёмный Лорд. — В самом деле? — спросил Гарри. Он улыбнулся и сказал: — Я хотел бы увидеть воспоминание о том, как она охотилась за ним, если ты можешь достать мне копию. — Конечно, Поттер. Через несколько мгновений Гарри спросил: — Почему Хвост просто не превращался обратно в человека, если она продолжала преследовать его в крысином образе? — О, он так и делал, — ответил Драко. — Но она с радостью съела бы его в любом виде. На какое-то время Петтигрю переехал к профессору Снейпу, чтобы сбежать от неё. Можешь представить себе, как счастлив тот был. — Должно быть, он был в ярости, — сказал Гарри, представив себе, как Снейп делит свой дом с одним из ненавистных Мародёров. — До того, как он предал моих родителей, Петтигрю был одним из лучших друзей моего отца. — Я знаю, — сказал Драко. «Конечно, он знал. Все это знали» — вспомнил Гарри. Знали всю эту историю с Сириусом и Питером, разрушенным Фиделиусом, неверными убеждениями... — Верно, — сказал Гарри и отбросил эту часть воспоминаний. Они заставляли чувствовать его себя таким же грязным, как любая предательская крыса. — Но я не об этом. Мой отец и его друзья ходили в школу со Снейпом. — Профессором Снейпом, мистер Поттер, — поддразнил его Драко. — Больше нет, — сказал Гарри, с трудом выдавливая слова из внезапно сжавшегося горла. — В любом случае, они не были друзьями. То есть Снейп и друзья моего отца. — Да, я как-то догадался. — Драко фыркнул, а затем, с игривостью, которую Гарри никогда не слышал от другого мальчика, он довольно хорошо изобразил мягкий, ледянной голос Мастера Зелий: — Такой же, как Ваш отец. Пятьсот очков с Гриффиндора. Гарри рассмеялся прежде, чем смог сдержаться. Он не хотел наслаждаться обществом Малфоя. Рядом с ним ухмыльнулся Драко. Гарри вздохнул: — Да, так. Именно так. Ты видел его? Снейпа? — Да, — улыбка Драко тут же исчезла, — но он был слишком далеко, чтобы я мог как следует его рассмотреть. Судя по тому, что я видел... Честно говоря, он выглядел не очень хорошо. Но я думаю, это из-за того, что он был мёртв и всё такое. Я действительно не могу себе представить, каково это. К этому времени они уже прошли по длинным коридорам, которые Гарри узнал по своим немногочисленным прогулкам по поместью. Широкая лестница, покрытая изумрудно-зелёным ковром и обрамлённая сверкающими перилами, вела вниз к двойным дверям. Когда они вслед за Нагайной спускались по лестнице, Драко сказал: — Знаешь, мне до сих пор трудно в это поверить. Что он был мёртв. И что он может воскрешать людей. Это безумие. — Я видел, как Снейп умер, — сказал Гарри. — Это реально. Драко помедлил, протягивая руку, чтобы Гарри не прошёл мимо него. — Я знаю. Это просто невероятно. Я имею в виду... просто... как? — Магия, — Гарри слегка подтолкнул Драко в плечо.

***

Он был удивлен весельем, которое встретило их снаружи. Лужайка перед особняком была усыпана лентами, а группа музыкантов стояла в стороне от посыпанной гравием дорожки, настраивая свои инструменты. Неподалёку, под строгим руководством Нарциссы, небольшие группы домовых эльфов устанавливали высокие столбы. Даже они выглядели чище и счастливее, со свежевыстиранными кухонными полотенцами, закреплёнными вокруг их туловищ. — Это не то, что я ожидал, — сказал Гарри, следуя за Драко по траве. — А чего ты ожидал, Поттер? — Не это, — признался Гарри. — Это мило. — Конечно, это «мило», — сказал Драко, засопев. Однако выражение притворного негодования на его лице быстро сменилось озорным весельем. — Во всяком случае, пока. Всё будет оставаться семейным до тех пор, пока не будут зажжены костры. «И что потом?» — удивился Гарри. Но потом он вспомнил. Вернон. Солнце всё ещё стояло высоко. На то, чтобы оно село, уйдёт несколько часов. Что они должны были делать до тех пор? Смешаться с толпой? «Повеселиться»? И вообще, что чистокровные делают для семейного развлечения? Уж точно не играют в боулинг на лужайке. Гарри подавил смешок при мысли о том, как Ближний Круг Волдеморта вежливо занимается благородным спортом. — Мой отец говорил мне, что Тёмный Лорд работал над тем, чтобы ослабить ограничения на некоторые из более древних церемоний, так что сегодняшняя ночь должна быть чем-то запоминающимся. Надеюсь, он не введёт для тебя комендантский час, как в прошлый раз. — Гарри сверкнул глазами, но Драко наблюдал за приготовлениями к празднику. Белые шатры были подняты и теперь усеивали лужайку. — После того, как ты ушёл, мне было совсем не весело. Тёмный Лорд даже не вернулся после того, как выпроводил тебя, а потом моя мать поссорилась с отцом, а после ещё и моя тётя ушла в гневе. Гарри попытался вспомнить, что именно произошло той ночью. Он был ошеломлён всем произошедшим, и всё, что он мог сейчас вспомнить — это вопли голой и окровавленной Амбридж. Он вспомнил, что был смущён разговором Хозяина и Беллатрикс, но теперь это не казалось таким уж важным. — Зачем беспокоиться о законности? — спросил Гарри, решительно не отвечая на другие слова Драко. — Теперь он правитель страны. Разве он не может просто приказать, что пожелает? Разве не в этом дело? — Конечно, может, — ответил Драко. — Но Тёмный Лорд считает, что изменения, которых он желает, будут легче приняты населением, если они хотя бы будут выглядеть законными. В данный момент в процессе много референдумов, чтобы протолкнуть его замысел. Они все сфальсифицированы, конечно же. Но это выглядит неплохо. Главное — убедиться, что от них не несёт коррупцией. Это разрушило бы наш имидж на международном уровне. — А почему его волнует это? — спросил Гарри. — Экономика, — сказал он, как будто это был какой-то ответ. Драко, должно быть, решил, что так оно и есть, потому что тут же сменил тему. — Ты выглядишь таким мрачным в этом наряде. Почему ты не надел свою летнюю мантию? — Я не выбираю себе одежду, Малфой, — Гарри вздохнул. Драко оглядел его с ног до головы, склонив голову набок. — Покрой довольно красивый, а это шёлк? — Он потянулся к Гарри, возможно, чтобы потрогать материал. Гарри отступил назад и налетел на кого-то. Он пробормотал извинения, но, оглянувшись через плечо, никого не увидел. — Нет никакой необходимости извиняться перед прислугой, — сказал Драко. — Она не должна быть так близко, что ты споткнёшься об неё в тот момент, когда развернёшься. Это был домовой эльф, уже бьющийся головой о землю, чтобы наказать себя за предполагаемый проступок. — Эй, прекрати это. Мне это не нравится, — сказал Гарри Малфою. Драко нахмурился, но домовику сказал: — Эй, ты! Убирайся отсюда и будь полезен в помощи с Майскими деревьями. — Спасибо, молодой Мастер Малфой, — Маленькое существо изумлённо подняло голову. — Типси будет... Гарри так и не узнал, что будет делать Типси, так как эльф,исчез с треском! чтобы избежать ботинка Драко. Гарри прикусил язык, чтобы автоматически не начать отчитывать Малфоя. В конце концов, за последние полтора месяца он сделал гораздо худшие вещи, чем пнул домового эльфа. И сегодня вечером он будет представлен Вернону. Он не мог позволить себе быть праведником, да и не имел такого права. Так что, вместо этого он заговорил об одежде с Драко Малфоем. Он попытался сосредоточиться, когда Драко объяснял, что его собственная бледно-голубая мантия была льняной с лёгким намёком на шёлк. Что покрой был традиционным для семьи его отца, но вышитые маргаритки на подоле были выбраны его матерью. — Либо так, либо я ношу настоящую корону из маргариток, — угрюмо сказал он. — От чего я, разумеется, отказался. Меня не волнует, что это традиция; вышивки и так достаточно. Это ведь не слишком по-девчачьи, правда? Гарри моргнул. Он уставился на подол «летней» мантии Драко. — Там есть маргаритки? Я их даже не вижу. — Ну, конечно, нет, — Драко фыркнул. — Ты почти слепой. — Он проигнорировал сердитый взгляд Гарри и продолжил: — Я сказал маме, что не надену мантию, если они будут слишком броскими. Думаю, всё не так уж плохо. Когда я был младше, вышивка была гораздо больше, так что, думаю, мне не стоит жаловаться. Прежде чем Драко ухватился за тему их детства, Гарри предложил найти Нагайну, которая уползла. Его манёвр сработал достаточно хорошо, и вскоре они оба заглядывали под столы, пытаясь найти двадцатифутовую змею, желательно до того, как кто-нибудь случайно наступит на неё. Они нашли её греющейся на маленьком камне в круге стоячих камней. Она отказалась сдвинуться с места, прошипев: — Это место тёплое, брат, с солнцем и магией. Приходи позже. — Она не пойдёт со мной, — сказал Гарри. — Может, нам лучше остаться здесь? Я не думаю, что должен просто оставить её. — Я не думаю, что это ты защищаешь её, Поттер. Она в порядке, и ещё светло. Тёмный Лорд не велел тебе постоянно держать её при себе, не так ли? Давай вернёмся и спросим маму, не нужна ли ей помощь. Гарри помолчал, но потом понял, что Драко прав. — Ты уверена, что не хочешь пойти со мной, сестра? Ты здесь совсем одна. Она заверила его, что с ней всё будет в порядке, что она всегда с Гарри и далеко от солнца, что Хозяин позволил ей погреться здесь в прошлом году перед «большими кострами». Гарри старался не обижаться на то, что она предпочла ему камень. Он ушёл вместе с Драко прошипев прощальные слова сонной змее. На обратном пути к мэнору Гарри не удержался и сказал: — У вас есть чёртов миниатюрный Стоунхендж. — Не совсем, — пренебрежитьльно ответил Драко. — На самом деле ничего особенного. В каждом чистокровном поместье есть нечто подобное для освещения восьми квартальных дней*, а также для связующих обрядов и тому подобного. Гарри просто кивнул, не признаваясь, что не понял и половины из того, что только что сказал Драко. Блондин продолжил: — И постарайся следить за своим языком сегодня вечером, Поттер. Мы ожидаем прибытия нескольких маленьких детей. Они не должны быть подвержены твоему грубому лексикону. Гарри закатил глаза, прекрасно зная, что Драко может быть таким же вульгарным. Нарцисса была рада их видеть, как бы она ни была измучена наблюдением за организацией фестиваля. — И где вы оба пропадали, — проворчала она, протягивая им обоим корзины с цветами. — Я видела, как вы слонялись без дела. Мне бы не помешала ваша помощь. Твой отец так занят с нашим Повелителем, что его не будет здесь до начала церемонии. — Затем она взглянула на Гарри, словно опасаясь, что сказала что-то такое, о чём он может доложить своему Хозяину. — Не то чтобы он не должен быть сейчас рядом с Тёмным Лордом, конечно. Драко, казалось, не замечал настороженных взглядов, которые его мать бросала на Гарри. — Поттеру нужно было найти змею Тёмного Лорда, прежде чем он сможет расслабиться. Мы нашли её на одном из менгиров** — Я скажу Тёмному Лорду, где она, когда он прибудет, — сказала она. Когда она повернулась, поглощённая какой-то новой задачей, она крикнула через плечо: — А вы, мальчики, принимайтесь за работу!