Fear Makes Monsters of Us All

— Жаль, что я не могу отправить с тобой Нагайну. Её присутствие добавило бы некоторую изюминку к твоему появлению, — сказал Волдеморт, наблюдая, как Люциус и Снейп леветируют Плетённого Человека на кучу сухого хвороста возле костра. — Однако, она боится высоты, и я не хочу, чтобы она снова запаниковала, обвиваясь вокруг твоей шеи. Так что ты будешь сам по себе. Гарри быстро решил, что предпочтет лететь на метле, а не левитировать с помощью магии другого человека, даже если это и Лорд Волдеморт. Земля казалась такой далёкой, и в его желудке словно что-то оборвалось, как в лифте, который слишком быстро мчался между этажами. Он преодолел головокружение и заставил себя разжать губы. Он не должен выглядеть нервным или слабым. Находясь на земле, он не мог как следует разглядеть Вернона. Он всё ещё был полноват, особенно в середине, но лицо заметно похудело. Кожа свисала с подбородка и шеи, не будучи достаточно эластичной, чтобы приспособиться к резкой потере веса. Несмотря на эту перемену, он выглядел не менее угрожающе. В клетке, между хныкающими телами, он казался демоном. — Здравствуй, дядя. — Я должен был догадаться, — выплюнул Вернон. — Я знал, что это только вопрос времени, когда ты уничтожишь нашу семью. Вы все одинаковые. Монстры. — Ты ещё больший дурак, чем я думал, если веришь в это, — Гарри покачал головой. — Если бы я знал... Если бы у меня было хоть малейшее подозрение, — сказал он, с трудом сдерживаясь. — Сиротский приют был слишком хорош для тебя, мальчишка. И тебя навязали нам — и посмотри, как ты нам отплатил? — Меня следовало утопить при рождении, — предположил Гарри. Теперь, когда он выровнялся на метле, он чувствовал себя увереннее. Он вообще не чувствовал, что летит. Воздух под ним был твёрдым. — Верно, — согласился Вернон. — Это пощадило бы нас всех, ты, неблагодарная маленькая шлюха. Гарри моргнул. — Что? — Откуда он это взял? — Ты меня слышал. С другой стороны, ты всегда был ненормальным уродом. Это должно было случиться. — Не называй меня уродом, — сказал Гарри, но это был автоматический ответ; он едва расслышал оскорбление. — Почему ты так назвал меня? Этим... этим другим словом. Шлюха. — Тебя так называют все твои новые друзья, — Вернон усмехнулся. — Ты урод даже среди уродов. Его новые...? — Какие друзья? В глазах Вернона застыло тоже самое поросячье самодовольство, что и тогда, когда он сжег первое письмо Гарри из Хогвартса. — Дадли весь размяк, всё время спрашивал о тебе. Так что они рассказали нам, чем ты занимался. Гарри очень захотелось, чтобы Нагайна не боялась высоты. Он так нуждался в ней прямо сейчас. — Кто тебе сказал это? Расскажи мне, что они сказали, — заставил он себя спросить. — Не думаю, что я буду это делать. — Вернон был слишком самоуверен для человека, которого вот-вот сожгут заживо. Гарри пошарил в карманах. Там должно быть что-то — что угодно — что он мог бы использовать, чтобы причинить боль этому сукину сыну. Может быть, нож? Он знал, что у него ничего нет, но может быть... Чёрт побери! Ничего. Гарри плюнул дяде в лицо. — Может быть, это смоет часть грязи, прежде чем ты сгоришь, маггл. Гарри посмотрел вниз на своего Хозяина, который хмурился, наблюдая снизу. Гарри начал снижаться, хотя и не заметил этого. Над ним что-то кричал Вернон. Гарри не обращал на него внимания. Ничто из того, что говорил этот человек (гори в аду; даже твои никчёмные родители прогнали бы тебя; урод; урод; шлюха), ничего не стоило. Этот человек был лжецом. Он заставил себя вспомнить всю ложь, которую он когда-либо говорил ему, начиная с автокатастрофы, в которой погибли его мать и отец, и заканчивая этой новой выдумкой. Шлюха. Но Вернон верит в эту ложь. Кто-то что-то сказал, вызвал этот образ, чтобы посмеяться над дядей. Кто бы это ни был, он, должно быть, надеялся, что оклеветанный Гарри будет мучить его... «Ах, ваш маленький племянник? Угадайте, чем он сейчас занимается?». И ложь, ложь, ложь — не понимая, что Вернон ухватится за это и перемешает со всем, что заставляет Гарри выглядеть плохо. — Пожалуйста, можно я возьму Нагайну с собой? — спросил он, приземлившись. — После того, как ты зажжешь жертвенный костёр, — сказал ему Волдеморт. Гарри кивнул. Он мог это сделать. Он определённо мог это сделать. Потом он и Нагайна сядут как можно ближе к огню и будут прислушиваться к каждому крику. Потом он попросит Хозяина сохранить воспоминание во флаконе, чтобы он мог запомнить эту ночь навсегда. Драко подошёл к нему с незажженным факелом. — Ты в порядке? — спросил он. — У тебя глаза красные. Гарри хотел сказать ему, чтобы он заткнулся и занимался своими делами, но он не доверял своему голосу. Возможно, Драко был одним из тех, кто назвал его этим ужасным словом. Блондин упоминал ранее, что видел Вернона в камере, а потом сыпал на Гарри всевозможные жалости (как будто кто-то хотел бы, чтобы ему напоминали об унижениях детства). Гарри без труда связал Драко Малфоя, которого он знал в Хогвартсе, с тем неизвестным ублюдком, который говорил такие вещи Вернону. Драко из сегодняшнего дня, добродушный и полный беспокойства? Может быть, в этом и было дело. Гарри взял факел и поднёс его к костру. Он быстро вспыхнул, когда смола загорелась, и случайные искры поплыли по воздуху, словно светлячки в ночи. Плетёный Человек был недалеко, всего в нескольких шагах. Хворост под ним сразу же вспыхнет. Прежде чем он успел перенести пламя, тонкая рука протянулась к нему, словно желая схватить за запястье. — Пожалуйста не надо, — послышался шёпот. Это был ребёнок лет десяти. Маленький мальчик с тёмными волосами и зелёными глазами. Он был очень похож на Гарри, когда тот был младше, особенно в том, как одежда свисала с его худого тела. — Пожалуйста. — Мне жаль. — Ему действительно было жаль. Но Вернон должен был умереть, а этот мальчик был нужен как растопка. Теперь его заметили и другие магглы. Они взывали к нему, умоляя о помощи, словно могли на него в чем-то положиться. Они проигнорировали факел в его руке. — Вы видели мою дочь? — спросил мужчина. — Она одета... Нагайна скользнула к Гарри, шипя, чтобы он поторопился, и они, наконец, могли погреться вместе в тепле огня. — Я так не думаю, — сказал Гарри обезумевшему мужчине. Кроме того, что он мог бы сделать? — Розовое платье. Она блондинка и одета в розовое платье. Ей три года. Посмотрите на меня, чёрт возьми! Вы её видели? Гарри поднял на него глаза. Мужчина не был зол, хотя и должен был. Но он был в отчаянии, и слёзы лились без остановки. Так, должно быть, выглядели его родители, когда Тёмный Лорд обрушился на них. Гарри чуть было не солгал, сказав, что она сбежала. Что теперь, она была далеко-далеко и в безопасности. Действительно, ему стоило бы сказать это. Он был способен на последнюю милость. — Она там, — сказал он вместо этого. Он указал вверх, на огромный живот Плетеного Человека. Потом словно спохватившись, добавил: — Красивое платье.

***

Магглы внизу, включая мужчину, который спрашивал о своей маленькой девочке, отчаянно тянули за зелёные ветки, которые держали их в клетке, даже тогда, когда огонь начал лизать их тела. Ивовые прутья были либо слишком зелёными, чтобы гореть, либо, скорее всего, напитаны защитной магией. Тем не менее, они выпускали густые клубы едкого дыма, который вскоре был заглушен вонью палёных волос и горелого мяса. Маленькая фигурка метнулась сквозь дымку, и Нагайна бросилась вперёд, прежде чем Гарри успел остановить её. Она укусила беглеца в шею; он тут же упал, сильно содрогнувшись, прежде чем затихнуть. Гарри пополз вперёд, под дым, и подтянул тело ближе. Это был мальчик, достаточно мал и напуган, чтобы суметь протиснуться сквозь узкие прутья. Он действительно был очень похож на Гарри в том же возрасте. Гарри снял очки и водрузил их на лицо маггловского мальчика. Совсем как он. — Перестань быть таким жутким, — сказал Волдеморт. — Убери их и ложись обратно на траву. Нагайна, держись подальше от огня. Гарри повиновался. Он нашёл место поблизости — не слишком близко — и уговорил Нагайну положить голову ему на колени. Он бездумно гладил её, прислушиваясь к крикам. Пламя всё ещё было слабым, но жар исходящий от него — ужасным; Гарри был рад, что не находился слишком близко. Волдеморт бросал в сторону клетки какие-то заклинания, которые рассеивали дым и заставляли огонь гореть всё жарче и выше. Гарри мог видеть, как магглы корчатся, поджариваясь, как на вертеле. Так много видов криков, от быстрых высоких воплей, до звероподобного рёва. Они создавали странную диссонирующую гармонию. Какофония, хоть и приятная. Связанные Пожиратели Смерти были достаточно близко, чтобы их кожа покраснела. Рабастан был ближе всех к огню, и его лицо начало покрываться волдырями, хотя, возможно, слёзы на его щеках могли смягчить ожог. Гарри не был хорошо знаком ни с одним из них, хотя он узнал Алекто Кэрроу и её брата, которых видел во время своих приключений в Хогвартсе. Он не знал, как выглядит Макнейр без капюшона, хотя тот тоже участвовал в попытке побега, по крайней мере, так намекал Хозяин. Здесь, на траве, было странно приятно свернуться калачиком. Зрелище было впечатляющим. Не хватало только фейерверка. В этот час на небе должны были появиться звёзды, хотя даже после заклинаний Хозяина было слишком дымно, чтобы разглядеть их. Обычно в такой поздний вечер, даже в конце июня, было прохладно, но сейчас было тепло, земля приятно прогрелась от огня. — Разве это не прекрасно, Нагайна, — сказал Гарри, откидываясь на руки. — Мне всегда нравилось смотреть как танцуют языки пламени. Они всегда меняются, как облака. — Тепло, — ответила она, как будто это было самое главное. Для неё так оно и было. Гарри гладил её, начиная с головы и заканчивая тем местом, где она начинала овиваться за его спиной. Её кожа начала грубеть, и скоро ей придется сбросить её. Он нежно почесал её, и она удовлетворённо зашипела. — Я не могу понять, который из криков принадлежит Вернону. Как думаешь, который? — Змеи не могут слышать, глупый брат, — напомнила она ему. — Ты прекрасно меня слышишь, когда я говорю, — пробормотал он. — Брат не говорит. Он шипит. Продолжай чесать Нагайне спину.

***

Пламя погасло примерно через час. Клетка всё ещё стояла, дымящаяся, но целая. Сейчас она казалась почти пустой, совсем непохожей на ту, какой была раньше. На дне лежала почерневшая иссушенная кожа и кучки пепла. Однако, некоторые части маггловской плоти были более защищены, и отдельные конечности всё ещё можно было найти шкварчащими. Волдеморт левитировал свой трон ближе, хотя Гарри не был уверен, то ли для того, чтобы лучше видеть, то ли чтобы держать свои крестражи ближе к нему. Теперь, когда крики стихли, стали слышны обрывки разговоров. Снейп подошёл к Тёмному Лорду, прося разрешения уйти и заняться своей работой. — Полночь быстро приближается, мой Лорд, — ровным голосом произнёс он. — Я подозреваю, что это новое зелье, которое Вы просили, потребует семян папоротника, которые должны быть собраны в ближайшее время, в качестве стабилизатора. Нужно ли Вам, чтобы я за одно приготовил ещё и Лётное Зелье? — Конечно, — ответил Волдеморт. — Считай это постоянным приказом. — Тогда мне понадобится помощь, если я хочу собрать достаточно семян в течение отведённого промежутка времени, — сказал Снейп. Голос у него был усталый. — Могу я взять Драко с собой? Волдеморт молчал, обдумывая эту просьбу. Наконец он сказал: — Можешь. Но я обещаю, Северус, если я заподозрю хоть малейший намёк на предательство, я без колебаний разорву разум мальчика на части, чтобы найти этому подтверждение. — Мне нужна только дополнительная пара рук, мой Лорд. Разве я не поклялся Вам... — Двадцать лет назад ты уже давал мне клятвы верности, и посмотри, что с ними стало, — последовал резкий ответ. — Твои новые обещания будет не так легко откинуть назад, мой Принц-полукровка. И помни, не бойся того, что будет с тобой, ибо приговор твой установлен и непреложен. Но Драко... — Он оставил угрозу парить в ночном воздухе. — Да, мой Лорд, — ответил Снейп. — Я всегда буду это иметь в виду. Снейп двинулся дальше и подошёл к Драко. Сначала белокурый мальчик не решался уйти. Он и его друзья нашли место на краю поляны, подальше от костра. Драко выглядел счастливым, его голова лежала на коленях девушки Гринграсс. Она сняла венок из ромашек, который носила, и щекотала цветком лицо Драко. Он отбивался от него, но она возвращала его, чтобы щекотать его снова и снова. Гарри был слишком далеко, чтобы услышать его разговор со Снейпом, но Драко наконец встал и они вместе ушли. Дым рассеивался. Всё больше и больше звёзд было видно, маленькие булавочные уколы пробивались сквозь бархатную черноту. В Хогвартсе они узнавали об отдельных звёздах и планетах и их движении, но в этом году в бегах, имея так много времени (так мало, на самом деле), он и Гермиона сидели у входа в палатку, называя те созвездия, которые они знали, и придумывая те, которые не знали. Теперь звёзды были другими. Он не мог найти Пояс Ориона, который всегда был знакомой кляксой на зимнем небе. Прошло ещё несколько минут, и Гарри услышал, как миссис Малфой спросила: — Могу я предложить Вам ещё один бокал вина, мой Лорд? — Да, спасибо, Нарцисса. — После была недолгая пауза. — Я очень доволен приготовлениями к сегодняшнему вечеру, моя дорогая. На самом деле, я благодарен за всю проделанную тобой работу в последнее время. Ты очень любезная хозяйка, и я надеюсь, что ты не считаешь меня неблагодарным за твои труды и жертвы. — Конечно нет, мой Лорд. Для нас большая честь видеть Вас здесь. И Люциус, и я были рады, что Вы пожелали провести торжество у нас. — Это был единственный безопасный ответ. — Уверен, что это так, — довольно сказал Волдеморт. — Не беспокойтесь о том, какой ущерб нанесли костры. Я позабочусь о том, чтобы всё до последней травинки было заменено. Ещё мальчишкой я восхищался этим поместьем и не хочу, чтобы оно было запятнано. В следующем году мы перенесём праздник Солнцестояния на новое место. Возможно, даже в Эйвбери. — Вполне подходящее место, — сказала она. — Но, как я уже сказала, мы не жалеем, что Вы пользуетесь нашими землями. — Возможно, и нет, но я верю, что перемена будет выгодна. Это будет новое начало, которое позволит тем, кто был наказан сегодня, пережить Солнцестояние без воспоминаний о неловкости сегодняшнего вечера, которое омрачнило бы их удовольствие. — Вы имеете в виду Рабастана? — После котороткой паузы спросила Нарцисса. — А так же его брата и других, кто участвовал в попытке побега. — Я не понимаю, мой Лорд, — сказала она. — Вы приказали обезглавить Рудольфуса. Моя сестра... — С Рудольфусом у меня не больше угрызений совести, чем с любым другим из моих людей. Я планирую восстановить его жизнь, моя дорогая. Это была всего лишь временная смерть и довольно наглядный развод. — Он вздохнул. — Твоя сестра становится смелой, и управлять ею всё сложнее. Она всегда была порывистой, даже в юности. Твой отец надеялся, что брак с семьей Лестрейнджей заземлит её и обеспечит стабильность, в которой она так нуждалась. Очевидно, что эта надежда была безосновательной. — Я не верю, что их брак когда-либо был счастливым, — сказала Нарцисса. В её голосе прозвучала нотка грусти. — Какое-то время они подходили друг другу, — сказал Волдеморт. — Но нет, они не были счастливы. Это не одно и то же. — Если позволите, мой Лорд, я хотела бы поговорить о моей сестре. — Она подождала, пока он одобрительно кивнёт головой, и продолжила: — Вы правы, мой Лорд. Она действительно становится смелой. Пожалуйста, простите, что спрашиваю, но каковы Ваши намерения в отношении неё? — Мои намерения, — ровным голосом повторил Волдеморт. Он мог быть раздражён или удивлён, сказать было невозможно. Зная Волдеморта, любое из этих состояний могло быть опасным. — Я не хотела переступить черту, — осторожно сказала Нарцисса. — Но я беспокоюсь за неё. Вы, кажется, наслаждаетесь её обществом... «Он определённо наслаждается» — с горечью подумал Гарри. — ... но я думаю, она ожидает большего, мой Лорд. Я боюсь за неё. — Чего именно ты боишься, Нарцисса? Что я задену её чувства? Буду пытать её за амбиции? Или, может быть, ты боишься, что отвечу ей взаимностью. — Любая из этих причин. Все они, — осторожно сказала она. — Я понимаю, мой Лорд, как я груба. И я молю Вас поверить, что эти беспокойства относятся исключительно к семейным делам — моя поддержка Вас и Вашей политики непоколебима. Волдеморт не казался убеждённым. — И я благодарю Вас, — продолжила она, — за Вашу сдержанность и за то, что Вы позволили мне говорить откровенно. Но да, я беспокоюсь за неё. Её поведение сегодня вечером... — Довольно. Я уже говорил с Беллой о её поведении сегодня вечером. Тебе не нужно беспокоиться по этому вопросу. А что касается твоего беспокойства, что у тебя может быть такой отвратительный шурин как я... — Нет, мой Лорд! Это не... — Я обещаю тебе, моя дорогая, — сказал он, скривив губы, — я никогда не запятнаю твою семью таким образом. Но не ради неё и уж точно не ради тебя. Я просто не заинтересован в таких обязательствах. Однако я буду продолжать принимать то, что мне предлагают, до тех пор, пока это доставляет мне удовольствие. А что касается твоей сестры, то её поведение — это ответственность семьи. Не моя. Больше не поднимай этот вопрос в разговоре со мной. В следующий раз я могу просто оскорбиться. И я совершенно уверен, что это будет не тот результат, которого ты хочешь. Лорд Волдеморт поднялся со своего троноподобного кресла. — Думаю тут я закончил. Спокойной ночи, леди Малфой. Ещё раз благодарю тебя за проделанную сегодня работу. Оставь этих негодяев на месте до конца ночи, а утром я освобожу их. — Он указал на своих людей, привязанных к майским деревьям. Он проигнорировал реверанс миссис Малфой. — Пора спать, Гарри. Вставай. Он поднял Нагайну в воздух с колен Гарри и быстро направился ко входу в мэнор. Гарри шёл за ним медленнее, чем, по его мнению, было безопасно, учитывая настроение Хозяина. Однако, его правая нога онемела, и он спотыкался, пытаясь поспеть за быстрым шагом Волдеморта. Он осторожно подпрыгнул на месте, чтобы ослабить покалывание в просыпающейся конечности. Волдеморт остановился у двери, ожидая его. Нагайна всё ещё парила в воздухе. — Я так рад, что ты решил присоединиться к нам. У Гарри началась мигрень. Он думал о том, чтобы извиниться за задержку. Это была не его вина — Волдеморт не дал ему достаточно времени — но он знал, что дело было не в нём. Лучше не привлекать к себе лишнего внимания. Они не разговаривали, пока Тёмный Лорд шествовал по мэнору с крестражами на буксире. Его шаги были тяжёлыми, и если бы он носил ботинки, они бы эхом отражались от полированного мрамора. Гарри, вынужденный спешить, шагал легко, быстро, чтобы не отстать, печальное постукивание его подошв будило портреты на стене. Он проигнорировал их снобские взгляды и поспешил дальше. Тяжелые двери, ведущие в крыло Тёмного Лорда, распахнулись при их приближении. Первая дверь по коридору вела в комнаты Гарри, но Волдеморт не остановился. Гарри колебался. Что он должен был делать? Войти в свою комнату одному, без сестры? Он не думал, что сможет вынести её уход после мерзких слов Вернона. — Ко мне, Крестраж. Волдеморт ждал Гарри перед третьей дверью. Он вспомнил свой вопрос заданный Нагайне: «Ты знаешь, кто пользуется комнатами по другую сторону нового кабинета Хозяина?». У Гарри перехватило дыхание, и он повиновался, крадучись направляясь ко входу в покои своего Хозяина. Его втолкнули внутрь.