Fear Makes Monsters of Us All

В следующий раз Гарри увидел Гермиону, когда они с Драко прогуливались по территории поместья. Был сентябрьский день, и мальчики были рады оказаться на улице после трёх дней непрерывного дождя, который держал их взаперти. Трава всё ещё была мокрой, и Нагайна достаточно долго жаловалась, чтобы Драко решил, что единственное, что ему нужно — направится к беседке на западной стороне мэнора. — Я думал, что беседка на северной стороне, — сказал Гарри. — Ты имеешь в виду беседку в розовом саду, — протянул Драко. Самое смешное было то, как он не стеснялся непомерного богатства своей семьи, но выглядел смущённым, когда Гарри в шутку издевался над ним. К сожалению, Драко был не единственным, кто вспомнил о беседке. Гермиона и Амбридж уже сидели вместе на скамейке. Их охранник — Пожиратель Смерти сидел гораздо ближе к ним, чем в последний раз, когда Гарри видел их, и, казалось, заставлял обеих женщин нервничать. Хотя, возможно, это было связано с тем, кто был охранником, а не с его близостью. — Каким образом, моя тётя умудрилась опуститься до уровня охранника? — спросил Драко, когда они приблизились. Он не был достаточно тих в своём замечании, и тёмная ведьма, о которой шла речь, оживилась. — Драко! — радостно воскликнула она. Выражение её лица сменилось отвращением, когда она заметила Гарри. Она фыркнула. — Если хочешь знать, то я вызвалась сопровождать мисс Грейнджер и мадам Амбридж на их сегодняшней прогулке. — Как и всю последнюю неделю, — добавила Гермиона. Она совсем не обрадовалась новой и, казалось бы, уважительной форме обращения со стороны Беллатрикс. Возможно, она предпочла бы честность оскорбления. Амбридж выглядела здоровой, хотя и сильно беременной. На мгновение Гарри забыл, что воспоминания в Омуте памяти были сфабрикованы, и удивился, как она сохранила остатки рассудка после такого испытания. Но, нет, конечно ей просто имплантировали эти воспоминания — насколько реальными они кажутся для неё? Могла ли она вспомнить болезненный отголоски своих мучений? Он чуть было не спросил её об этом, но потом вспомнил, что Гермиона должна была оставаться в неведении о происхождении ребёнка. — Гарри, — сказала Гермиона. Это было скорее заявление, чем приветствие. Она выглядела так, словно пыталась встретиться с ним взглядом, но не могла поднять глаз выше подбородка. Он не знал, что сказать ей. Насколько он знал, она догадалась, что он был крестражем и была бы рада видеть его мёртвым, если бы это означало поражение его Хозяина. Он сделал всё возможное, чтобы защитить её, но пойдёт ли она на то же самое? Чертовски маловероятно. Драко избавил его от необходимости отвечать. Он не обращал внимания ни на Гермиону, ни на Амбридж. — Мы не хотели вас беспокоить, — сказал он, обращаясь к тёте. — Фамильяр Тёмного Лорда пожелал найти сухое место, но мы можем продолжить наш путь. — Ерунда, — сказала Беллатрикс, схватив Драко за руку и потянув его на скамейку. — Мисс Грейнджер как раз собиралась начать урок — ты как раз вовремя, чтобы научиться окантовке. Драко поднял брови. — Зачем мне... зачем тебе учиться...? Что это вообще означает? — Он повернулся к Гермионе. — Я думал, ты учишь Жабу вязать? Гермиона вздохнула. Она отложила свой набор вязальных спиц. — Это и есть вязание, — сказала она. — И я учу её, хотя она так продвинулась вперед, что моё присутствие больше не особенно необходимо. Мадам Амбридж, покажите им, над чем Вы работаете. Амбридж подняла бесформенную массу розовой пряжи. Честно говоря, это не сильно отличалось от тех странных вещей, которые Гермиона вязала для домовых эльфов в Хогвартсе. Он полагал, что все навыки имеют кривую обучения. — Выглядит мило, — прокомментировал Гарри, вместо того, чтобы напомнить ей, что у неё осталось всего несколько месяцев, чтобы улучшить свои способности. Драко пытался помочь ему заново научиться сопереживать после инцидента с Дадли. Он вовсе не чувствовал себя плохо из-за неё, но, по-видимому, сам акт доброты создавал правильные связи в его мозгу. На взгляд Гарри, всё это слишком походило на маггловскую науку психиатрии. — Что это? — спросил Драко одетую в розовое ведьму. — Очевидно же, что это шапочка, — весело ответила Беллатрикс вместо Амбридж. — Я тоже собираюсь связать одну. — Она подняла свои вязальные принадлежности. Ещё больше иголок и оскорбительно розовой пряжи. Драко и Гарри переглянулись. — Не пойми меня неправильно, тётушка, но я не думаю, что это твой цвет. — Это не для меня, — Беллатрикс вовсе не выглядела обиженной. — Это для ребёнка. Гарри не думал, что злополучному ребёнку Амбридж нужно больше, чем одна плохо связанная шапочка, но то, что Беллатрикс решила делать со своим свободным временем, было её собственным делом, до тех пор, пока её дела оставались далеко от спальни Тёмного Лорда. Гарри не разделял никаких мерзких снов о ней и Волдеморте с того инцидента сразу после его дня рождения, но это не имело большого значения, учитывая способности его Хозяина к окклюменции. Но, как гласит поговорка, невежество — это блаженство. Гермиона вздохнула и взяла вязальные спицы. — Я собираюсь ещё раз пройтись по стежку. Самая важная часть вязания — или любого нового навыка — это создание мышечной памяти. Вы обе освоили вязальный стежок вниз, но я думаю, что нам всем не помешало бы немного попрактиковаться в метании, так что поехали: сначала вставьте правую иглу... — и она продолжала и продолжала, демонстрируя движения, когда объясняла. Дождь всё ещё капал с крыши беседки, и перила всё ещё были влажными. Было холодно для позднего лета, и Гарри пожалел, что не надел мантию поверх своей одежды. Нагайна взобралась по одной из опорных балок и превратилась в тень на стропилах. Он хотел бы присоединиться к ней. Лесная полоса, окружавшая Малфой-мэнор, находилась примерно в ста ярдах от них. Гарри стало интересно, какие существа обитают там. Был ли он наполнен единорогами и фестралами, как Запретный лес? Или самыми дикими животными, которые там водились были олени? Он решил спросить об этом: — Эй, Драко... — но обернувшись, он обнаружил, что его друг занят. Беллатрикс действительно заставила племянника учится вязать. Его колени были покрыты зелёной шерстью, и он хмурился смотря на беспорядок. — Не используй магию, чтобы распутать это, — предупредила Гермиона. — Я узнала это на собственном горьком опыте. — Возможно, твоя неудача была вызвана твоей магией, а не самим методом, — злобно сказала Амбридж. Лохматая гриффиндорка сохраняла свою вежливость по отношению к Амбридж гораздо лучше, чем когда-либо на пятом курсе. — Нет, дело не в этом, — вежливо ответила она. — Миссис Уизли говорила мне, что проблема связана с вязанием. Никому так и не удалось преодолеть данную проблему. — Её голос дрогнул от воспоминаний о горькой утрате. «Мой Хозяин мог бы найти способ преодолеть такую обыденность», — подумал Гарри. Ему потребовалось бы лишь мгновение, чтобы решить эту проблему. Он стиснул зубы, когда Беллатрикс высказала то же самое мнение. Никто не осмелился возразить ей, хотя Гарри заметил, как Гермиона сжала губы, словно попытка не говорить кощунственные вещи сама по себе была испытанием. И он не был уверен, но ему показалось, что он заметил, как Драко закатил глаза. Гарри не хотел, чтобы его друг снова попал в больницу, да ещё и из-за такой мелочи. Но временами казалось, что не так уж много нужно, чтобы вызвать гнев Тёмного Лорда. Он сильно сомневался, что Беллатрикс выдаст столь незначительный акт неуважения, и уж точно сам не желал болтать об этом. Но Волдеморт имел полный, правомерный доступ к мыслям и воспоминаниям Гарри. Если он начнёт искать признаки нелояльности... И это уже не говоря о меньших последователях Волдеморта, которые будут злословить о Драко в надежде, что это может поднять их собственную значимость в глазах Повелителя. Драко сам говорил ему, что такая тактика распространена среди Пожирателей Смерти. Гарри решил ещё раз поговорить с Драко, но на этот раз именно он будет вести дискуссию. — Я ничего не могу понять, — сказал Драко, после того, как несколько минут безуспешно пытался распутать клубок. — К тому же я потерял одну из спиц. — Было очевидно, что это был лишь предлог, чтобы прекратить урок. Акцио извлёк бы её в считаные секунды. — Может её украл Гарри, — предположила Беллатрикс. Её тон был по прежнему легкомысленным, но глаза злобно сверкнули. — Он всегда доставлял неприятности, — согласилась Амбридж, кивая. Никто не обратил на неё внимания. — Зачем мне красть его вязальную спицу? — спросил Гарри. — Я не хочу учиться вязать. — Все знают, как ты любишь брать то, что тебе не принадлежит. — Беллатрикс криво улыбнулась ему. В наступившей тишине Гарри разобрал, как Нагайна шипит, восхваляя себя за то, что нашла гнездо певчей птицы. — Это было напрасно, раз он остановился почти достигнув цели, — услышал он бормотание Гермионы. Он не понимал, что она имела в виду, пока Беллатрикс не протянула: — Я говорила не о своём хранилище в Гринготтсе, хотя я не понимаю, как Тёмный Лорд простил тебя за это, в то время как наказал меня так жестоко. — Полагаю, наш Лорд не доверяет тебе так сильно, как ты думаешь, — сказал ей Гарри. Если бы он доверял, то Беллатрикс знала бы, что не стоит сомневаться в его собственной ценности. — Я его самая верная сторонница, — сказала Беллатрикс. В её глазах горело адское пламя, а в голосе была сталь, когда она добавила: — Скоро он вспомнит об этом. Очень скоро.

***

Когда они вернулись, Хозяин уже ждал их в его покоях. Драко низко поклонился в пояс и был отпущен со зловещим: «Я увижу тебя и твоих родителей позже». — Садись, мой Крестраж. Расскажи мне о своём дне, — сказал Волдеморт, как только они остались одни. Гарри поднялся с колен и повиновался. За столом стоял только один стул и на нём уже сидел его Хозяин. Стул за письменным столом тоже исчез. Он мог бы сесть на кровать... — Не будь глупым, дорогой. — Тёмный Лорд приглашающе похлопал себя по бедру. — Не заставляй меня ждать. Гарри закусил губу. Прошло много времени с тех пор, как Хозяин прикасался к нему в последний раз. Недели. В отличие от вязания, его телу не нужно было накапливать мышечную память, чтобы реагировать, хотя было спорно, была ли эта реакция уместной. Как только он оказался на расстоянии вытянутой руки, Хозяин схватил его за плечи и усадил верхом на свои колени. — Успокойся, дорогой, — сказал он. — Дай мне посмотреть на тебя. Он мог это сделать. Это было легко. Там, где он должен был отдыхать, его собственным глазам было куда труднее. Он окинул взглядом складки шёлковых одежд Хозяина, высокую линию его тела до шеи, его нечеловеческое лицо, такое знакомое сейчас, но всё ещё такое необычное. Красные глаза блуждали по телу Гарри. Волдеморт отпустил его руки, и разгладил переднюю часть мантии Гарри. — Ты весь мокрый. — Как раз перед тем, как мы ушли из сада, снова начало моросить, — объяснил Гарри, как будто могло быть другое объяснение. Он дёрнулся, чтобы встать. Он должен был помнить о необходимости снять верхнюю одежду, даже несмотря на неожиданное требование Волдеморта. Волдеморт удержал его. — Я не говорил, что ты можешь подняться. — Его руки плавно скользнули вниз, растирая небольшие круги на груди Гарри, затем на животе. Гарри тоже захотелось протянуть руку. Но ему не давали разрешения прикоснуться. Ему разрешили лишь сесть, и поэтому он сосредоточился на том, как бёдра Хозяина прижимаются к его ногам, и на движении его пальцев сквозь одежду. — Такой послушный. — От этой похвалы сердце Гарри забилось быстрее. Его возбуждение становилось всё более настойчивым. Трудно было усидеть на месте. — Тебе неудобно? Ты предпочёл бы встать на колени? — Чужие руки очертили его талию, медленно опускаясь ниже на выпуклость его задницы. На колени. Гарри мог встать на колени. Руки снова двинулись с места, и Гарри застонал от потери контакта, что вызвало тихий смешок рядом с его ухом. Руки снова легли ему на грудь, сталкивая с колен Хозяина. Затем Волдеморт встал, отодвигая стул и над Гарри возвысилась высокая башня в чёрных одеждах. Гарри опустился на колени. Его взгляд упал на ноги Хозяина. Как он делал уже множество раз до этого, он наклонился и поцеловал босые ступни. Волдеморт никогда не носил обуви, даже холодными утрами, когда роса ещё густо покрывала землю. Гарри был рад этому, так как таким образом он всегда мог проверить безупречность кожи своего Хозяина. Поцелуй. Нежный, обожающий. Губы Гарри приоткрылись, и он впервые попробовал кожу Хозяина языком. — Выше. Гарри покрыл поцелуями ногу Волдеморта до лодыжки. Вверх, по покрытой одеждой икре, а затем ещё выше, как того и требовал Повелитель. Чужая рука вцепилась ему в волосы и потянула вверх, пока он не выпрямился на коленях. Он поднял глаза на Хозяина и увидел расширенные зрачки и приоткрытые губы. Он решил, что теперь у него есть разрешение на прикосновения; он протянул руку, чтобы обхватить бёдра Тёмного Лорда, прижался и поцеловал покрытую шёлком твёрдую выпуклость между бёдрами своего Лорда. — Остановись. Гарри снова поднял голову. Что он делает не так? Судя по тяжелому дыханию Хозяина, ответ был, что ничего. Волдеморт отпустил волосы Гарри, но прежде чем его сердце по-настоящему успело упасть, Гарри понял, что его Хозяин тянется к собственной мантии и начинает расстёгивать её. — Сними одежду, — хрипло потребовал Волдеморт. — Всю. Руки Гарри метнулись к рубашке; он расстегнул её в рекордно быстрое время. Волдеморт тем временем высвободил свой толстый член из складок чёрного шёлка. У Гарри перехватило дыхание при виде этого великолепного зрелища. Он сбросил оставшуюся одежду и снова опустился на колени перед своим Господином. Он облизнул губы и стал ждать. Вот оно. Пальцы снова зарылись в его волосы, притягивая его ближе. Кончик члена его Хозяина упёрся в его губы, почти вдавливаясь внутрь. Гарри осмелился высунуть кончик языка, лизнуть голову и попробовать на вкус маленькую бусинку предэякулянта, которая вытекла наружу. Солоноватый. Землистый. Совершенный. Гарри ласкал его, надеясь на большее. Его собственный член был твёрдым, пульсирующим и выставленным на обозрение, торчащим между его ног и умоляющем о внимании, которое он вряд ли сейчас получит. Настойчивый толчок в затылок заставил его открыть рот и двинуться вперёд. Гарри понятия не имел, что он делает, но решил, что минет — это хорошо. Он обвёл языком чувствительную головку, затем медленно вобрал член Волдеморта так глубоко, как только мог. Рукой, которая не сжимала волосы Гарри, Волдеморт ухватился за серебряную цепочку ожерелья и прижал её к горлу. Гарри плавно двинул языком вверх по твёрдому стволу, затем поцеловал головку члена своего Хозяина с большим почтением, чем когда-либо удостаивал его ноги. Гарри едва ли чувствовал себя достойным этого нового задания, но будь он проклят, если откажется от него. Он снова приник к расщелине на члене Волдеморта, надеясь насладиться ещё несколькими капельками предэякулянта. — Возьми меня обратно в рот, дорогой, — сказал ему Волдеморт. — Пососи меня. Гарри повиновался. Он сосал и двигал ртом вверх-вниз, настолько хорошо, насколько умел. Его руки тоже не оставались без дела, одна ласкала тяжёлые яйца Волдеморта, другая скользила вверх и вниз по основанию его члена, куда его рот не мог дотянуться. «Я буду тренироваться, — сказал себе Гарри. — Я буду тренироваться до тех пор, пока не смогу вобрать его полностью». Это было большое обещание, учитывая насколько большим был член его Хозяина. Он сосал и неуклюже вертел языком, надеясь, что по крайней мере, его действия хоть отдалённо соответствуют требуемым. Его предательские мысли задавались вопросом, почему так долго. Он не сомневался, что это было приятно, несмотря на то, что его действия были неумелыми. Его рот был тёплым и влажным. Он сосал всё больше и пытаясь вобрать его член глубже, надеясь, что Хозяин скоро кончит. Нет, он не хотел быстрее покончить с этим, но от непривычки, его челюсть начинала болеть. Скорее, он хотел доказательств тому, что он достаточно хорош. И он хотел, чтобы Повелитель наполнил его рот своим семенем. Если оно было таким же вкусным, как обещал предэякулянт то Гарри хотел большего. Намного большего. Волдеморт крепко вцепился ему в волосы, оттягивая их до боли, вырывая из горла Гарри стон. — Да, вот так. Именно так. — Тёмный Лорд толкнулся глубже в его рот, задевая горло, но почти сразу же отстранился. И снова двинулся вперёд, толкаясь, подгоняя. — Попробуй сглотни вокруг меня. Гарри попытался, но он просто подавился. Волдеморту, похоже, было всё равно. — Соси усерднее. Гарри послушно выполнил приказ, и движения его Хозяина ускорились, и, к счастью, он отстранился, не стараясь проникнуть глубже в его рот, вместо этого выбрав мелкие, неглубокие толчки, которые ускорялись всё быстрее и быстрее... До тех пор пока он не сбился с ритма и не вонзил что-то похожее на когти в скальп Гарри. Пульсирующий, солоноватый поток спермы хлынул на поверхность языка Гарри. Он попытался проглотить её, но его измученное горло не работало как следует, и большая часть семени непристойно капала с его воспалённых губ, стекая вниз по подбородку. Волдеморт вынул свой обмякший член изо рта Гарри и начисто вытер его о щеку Гарри. — Ты весьма красив, Гарри, — сказал он, снова одеваясь. — Надеюсь ты это знаешь. Гарри кивнул, хотя и не поверил ни единому слову. В любом случае, больше не имело значения, во что он верил. Пошатываясь на нетвёрдых ногах, он поднялся, видя контраст между своим возбуждённым, обнажённым телом и одетым Тёмным Лордом. Он судорожно сглотнул; во рту всё ещё чувствовались последние горькие остатки семени Хозяина. Волдеморт мягко взял Гарри за подбородок. — Посмотри на меня. С огромным усилием, Гарри повиновался. Он заметил, что сейчас глаза Повелителя были ярко-малиновыми. Они больше не были наполнены возбуждённым нетерпением, но что-то ещё мерцало в их глубинах, что-то более постоянное и осмысленное. Удивление, наверное. Большой палец осторожно потянул его за нижнюю губу, которую Гарри неосознанно прикусил. Другая рука потянула его за волосы на затылке, поднимая лицо вверх. Прежде чем мозг Гарри начал понимать, что происходит, Волдеморт наклонился и прижался губами к губам Гарри. Прежде чем Гарри успел ответить Волдеморт уже отстранился. Тонкие губы изогнулись в незнакомой улыбке. — Я могу почувствовать свой вкус на тебе. Не задумываясь, Гарри облизнул губы, словно гоняясь за воспоминанием о поцелуе. Он жаждал снова наклониться, вернуть ощущение их соединяющихся губ, но на этот раз не застыть от удивления. Но он не осмелился наклониться. Он не хотел нарушать равновесие в их негласном соглашении. Хозяин и Крестраж. Волдеморт приказывает; Гарри повинуется. Пока всё шло хорошо, на пользу им обоим. Гарри не будет преступать черту, как это делает Беллатрикс. Его Хозяину и так хватало подобного поведения со стороны одной только неуравновешенной ведьмы. Он не собирался поступать, как она. Больше нет. — Мой хороший мальчик, — сказал ему Волдеморт. — Я всегда знаю, что тебе нужно. Его Лорд снова наклонился, соединяя их губы. На этот раз ни один из них не отстранился. — Ты готов к новым обязанностям, мой Крестраж? Гарри снова надел брюки, но вопрос Хозяина заставил его почувствовать себя ещё более голым, чем несколько мгновений назад. Что Тёмный Лорд хочет, чтобы он сделал? Его утра были заполнены чтением и надеждами на ранний визит с его Повелителем. Послеобеденные часы он проводил с Драко, бродя по территории мэнора или посещая библиотеку. Его вечера обычно были пусты, хотя сегодняшний вечер оказался исключением. — Ты не обязан соглашаться. Я предлагаю тебе взять на себя эту задачу, если это то, что ты действительно хочешь сделать, — добавил Хозяин, заметив его колебания. — Поверь мне, я не обижусь, если ты откажешься, хотя я возьму на себя труд найти кого-то другого, чтобы он мог занять твоё место. Гарри понимающе кивнул. — Что это будет за обязанность? — спросил Гарри. Потом в его груди забурлила надежда, и он спросил: — Я буду проводить с Вами больше времени? Может быть, в Министерстве? — Как только слова слетели с его языка, он сразу же почувствовал себя глупым и нуждающимся. Кроме того, он прекрасно знал, что Волдеморт стремится держать его подальше от глаз общественности, и то, что он будет присутствовать в Министерстве, вряд ли будет соответствовать этому плану. Волдеморт криво улыбнулся ему и сказал: — Эта должность предполагает непосредственную близость ко мне, да. Но не в Министерстве. — Так или иначе, — сказал Гарри. — Что бы Вам ни нужно было от меня, Повелитель, просто скажите, и я немедленно повинуюсь. Я обещаю... — Никаких обещаний, пока ты не узнаешь, что за этим стоит, дорогой. Тебе больше не нужно доказывать свою преданность. — Он окинул взглядом всё ещё обнажённый торс Гарри. — Ты уже убедил меня. Гарри покраснел, наконец заметив, что ещё не закончил одеваться. Он натянул рубашку. — Что Вы хотите, чтобы я сделал? — Скажи мне, Гарри, ты готов получить доступ к проходам на гобеленах, соединяющих наши покои? Гобелены... — Вы позволите мне... — начал Гарри. Такое свободное передвижение между их спальнями не было чем-то, что он когда-либо думал ему будет предоставлено. Это было проявлением абсолютного доверия со стороны Волдеморта. Заслужил ли он такое доверие? — Я не верю, что в языке твоего тела есть хоть капля лжи, — было сказано ему. Волдеморт шагнул вперёд и, положив указательный палец под подбородок Гарри, заставил его встретиться с задумчивым взглядом. — Я уверен, что тебе можно предоставить эту привилегию, если ты хочешь взять на себя эту новую обязанность. Или я всегда могу попросить Беллатрикс... — Я согласен! — выпалил Гарри. К пальцу, подпиравшему его подбородок, присоединились его собратья, и они яростно сжали челюсть Гарри. — Не перебивай! Гарри попытался кивнуть, но всё чего он добился, это того, что ногти Хозяина лишь глубже вонзились в его нежную кожу. — Пожалуйста, простите меня, — прошипел он, в его положении было легче издавать шипящие звуки. Волдеморт отпустил его, плавно переместив руку в волосы Гарри. Он начал поглаживать его по голове, сначала до неприятного жестоко, но движение постепенно ослабевало, пока не стало успокаивающим. — Конечно. Я могу простить тебе твою экспрессивность. Если ты примешь это задание, то твои обязанности будут заключаться в том, чтобы будить меня каждое утро. И это всё? Гарри старался, чтобы на его лице не отразилось разочарование, но был абсолютно уверен, что ему это не удалось. Весёлый смешок Волдеморта подтвердил, что его попытка провалилась. — Ты думаешь, что я не заслуживаю такой сочный будильник, как ты, Гарри? — спросил Волдеморт. — Или ты обеспокоен тем, что недостаточно опытен? Если ты беспокоишься об этом, я могу спросить, согласится ли Белла на демонстрацию, хотя осмелюсь сказать, что немного ранее ты вполне доказал своё соответствие с требованиями для этой должности. Сочный? Демонстрацию? О Мерлин, неужели Хозяин хочет, чтобы он делал то, что по его мнению, он имел в виду? Похоже, он всё-таки получит желанную им практику. Он провёл языком по сухим губам; вкус его Хозяина к этому времени практически исчез, из-за всех этих поцелуев... — Тёмные Лорды не «целуются» — был поддразнивающий ответ на эти мысли. Но, не было никакого упоминания о том, что его заключение не было неверным. — Значит, Вы хотите, чтобы я... — Почему он до сих пор стесняется этого? Он только что практически засунул член Хозяина себе в глотку. Ему нечего было стесняться, если он хотел сохранить это новое назначение для себя. Если он проиграет Беллатрикс... Он ни за что не позволит этому случиться. Это было его заданием. Его. Он сглотнул и попытался ещё раз. Если он ошибается — что ж, об этом лучше не думать. Представляя себе, что его Хозяин просто ожидал от него стакан апельсинового сока и тёплые тапочки, а у Гарри хватило бы наглости скользнуть под простыни и... — Я хочу, чтобы ты доставлял мне удовольствие, когда будешь будить меня, — сказал Волдеморт, наконец сжалившись над ним. Он поднялся со стула. — Твои мысли утомительны, мой дорогой. Забавные, но утомительные. А теперь следуй за мной. Он направил Гарри к гобелену с Тёмной меткой, затем велел ему поднять руку ладонью вверх. Острым ногтем он рассёк тонкую кожу. Гарри издал болезненное шипение и стал наблюдать, как красная жидкость начала просачиваться сквозь рану, собираясь лужицей у него в руке. — Прижми порез к черепу, принося жертву, — сказал ему Хозяин. Кровь не запачкала гобелен, как ожидал того Гарри, а впиталась в ткань, создавая впечатление, будто череп пил красное вино. «Я был выпит смертью» — подумал Гарри. Кровь всё текла и текла из пореза, сразу же впитываясь, а Волдеморт тем временем вытащил палочку и прижал белый, словно кость, кончик к центру лба на изображении. В тот же момент ткань загорелась. Гарри попытался оторвать руку от огня, но она будто приросла, и ему не оставалось ничего, кроме как, с нарастающим ужасном наблюдать, как огонь, словно тлеющие угольки, пронёсся по всему тонкому плетению гобелена, и приготовился к атаке невыносимого жара, когда он набросится на его руку. Всё началось и закончилось слишком быстро, чтобы он успел среагировать как то, помимо его неудавшегося коленопреклонного рефлекса и попытки отдёрнуть руку. Он не вскрикнул и даже не закрыл глаза. Он не молил своего Хозяина о помощи. А теперь это уже не имело значения, потому что огонь погас , и гобелен был снова таким же, как и раньше. Только теперь его не обгоревшие пальцы, всё ещё касающиеся ткани, не чувствовали твёрдой каменной стены за ней. Он попытался толкнуть стену, и его рука прошла сквозь портал, как будто гобелена и стены там вообще не было. — Классно! — воскликнул он, отдёргивая руку. На этот раз череп отпустил его. Волдеморт не теряя времени схватил его за руку и наложил на неё исцеляющее заклинание. — Теперь ты можешь приходить через него каждое утро. Но тебе не разрешается исследовать мой кабинет. Мои полки защищены от проникновения посторонних, и тебе следует прислушаться к моему предупреждению и ничего не трогать. И не вздумай врываться ко мне в любое угодное тебе время. Я буду ждать тебя каждое утро в шесть часов и ни в какое другое время, если только я не пошлю записку. Как ты и предполагал, тебе нужно будет просто скользнуть под простыню и мягко разбудить меня своим ртом, пока я не позволю тебе действовать иначе. Ни одно из тех восхитительных отсосов, которые ты использовал ранее; нет, пока я не ухвачу тебя за волосы и сам не толкнусь ещё глубже. Гарри прикусил губу, когда его член заинтересовался этими словами и напрягся в его штанах. Он кивнул, показывая, что понял. — Как я могу быть уверен, что проснусь вовремя? — спросил он. Собственного будильника у него не было. — Как насчёт чар вибрации? — предложил Волдеморт. Прежде чем Гарри успел спросить, что он имеет в виду, Тёмный Лорд произнёс несколько слов на латыни, а затем прижал ладонь к передней части брюк Гарри. — Вот. Осмелюсь сказать, что ты не сможешь спать сквозь них. Но прежде всего позаботься обо мне. Надеюсь, ты будешь пунктуален. Да, Гарри только надеялся, что заклинания будильника, которое только что применил Волдеморт, будет достаточно, чтобы будить его каждый день. Весь его член начало покалывать. Это не было неприятно — совсем нет — и ничего похожего на то ужасное ощущение, которое вызвал ритуал переноса. Это раздражало, но доставляло такое удовольствие, что Гарри захотелось засунуть руку в штаны и немедленно подрочить. И покалывание не проходило. Хуже не становилось, но и не ослабевало. Рука его Хозяина всё ещё была прижата к его закрытой тканью, твёрдой плоти, и потребовалось огромное количество силы воли, чтобы не поддаться навстречу его пальцам. Он был уверен, что вспотел от усилий сопротивляться этому порыву. В комнате раздался знакомый смешок, а затем его брюки расстегнули, и вытащили его изнывающий член. — Я стараюсь быть великодушным Господином, и всё же сегодня я совершенно забыл о твоих собственных нуждах. Иди, присядь рядом со мной и дай мне посмотреть как ты заботишься о себе. — Он обхватил длинными пальцами твердый пенис Гарри и потянул его к стулу, где и сел, снова притянув Гарри к себе на колени. Рука на члене Гарри переместилась, чтобы немного раздвинуть ноги Крестража, таким образом предоставляя лучший обзор. — Доставь себе удовольствие для меня. Гарри ещё никогда не чувствовал себя таким выставленным напоказ. Он вдруг почувствовал себя так, словно с него содрали кожу, оголяя его ещё больше, чем он был бы, если бы был просто раздет. Он поднёс руку к своей жаждущей разрядки эрекции и начал машинально скользить ладонью вдоль всей длины. Он делал это уже бесчисленное количество раз. Он даже дрочил перед этим самым мужчиной, но тогда его Хозяин одновременно с ним доводил себя до кульминации. И ещё то было для ритуала, и его чувства были подавлены зельем, которое он проглотил в тот день. Все его мысли были внезапно поглощены скользким языком, пробующем мочку его уха и раздавшимся вслед за этим действием шипением прямо ему в ухо: — Погладь себя, мой милый. Сожми свой член для меня. — Рука взяла его свободную руку и направила её вниз. — Подними свои яички так, чтобы я видел. Перекатывай их. Гарри тяжело дышал. Он попытался поднять глаза на Хозяина, но не мог оторвать взгляд от области своего таза и непристойного зрелища. Он никогда по-настоящему не наблюдал за собой раньше, за исключением, может быть, первого раза, когда он экспериментировал, и то тогда это было только на несколько минут, чтобы знать, что он делает. Но теперь он знал, что делает. Он знал, что заставило его пульс учащенно забиться. Смотреть на себя, зная, что за ним в свою очередь следят чужие глаза, было очень горячо. — Я очень внимательно слежу за тобой, мой Крестраж, мой прелестный мальчик, — прошипел Волдеморт в знак согласия. — Вам нравится то, что Вы видите? — почти задыхаясь, осмелился спросить Гарри. Теперь он крутил кулаком вокруг головки своего члена. Он почувствовал, как в другой его руке поджимаются яички. Он был близок. Так близок. Ещё несколько толчков. Его бёдра дёрнулись вверх, и ему показалось, что он чувствует, как новая выпуклость прижимается к его заднице. — Да. Позволь мне увидеть всё до конца, — потребовал Волдеморт. — Кончи для меня, мой милый. Сейчас. Гарри крепче сжал себя пальцами, и его накрыл невероятный по силе оргазм. Он наблюдал, как густая белая сперма выстрелила наружу и дугой выплеснулась на каменный пол. Он почувствовал странное побуждение упасть на колени и слизать всё это, тут же задаваясь вопросом, были ли это желания его Хозяина, которые переполнили его так внезапно. — Неужели ты будешь таким распутным ради меня? — последовал тяжёлый вопрос. И да, к нему определённо прижималась какая-то твёрдая выпуклость. Лёгкий толчок — вот всё, что было нужно Гарри. Он соскользнул с колен Волдеморта на пол. Он опустил рот к камню и принялся лакать пролитую сперму. Будучи доведён до такого разврата, он надеялся, что после покажется таким же страстным, таким же дразнящим, а не каким-то низменным существом. Он не чувствовал себя развращённым под похотливым взглядом Хозяина. Нисколько. Он чувствовал себя желанным. Он услышал, как его Хозяин поднялся со стула, а затем тихое, тяжёлое дыхание. Он знал, что теперь за ним не просто наблюдают. Он почувствовал, как его охватывает горячее удовольствие. Он высунул язык на всеобщее обозрение и продолжал лакать сперму мелкими движениями, пытаясь растянуть шоу для развлечения Хозяина. Сзади послышался ещё более сильный звук мастурбации, а затем тёплые струи выплеснулись ему на спину. В этот же момент он слизнул последние остатки своего семени с пола. — Прими ванну, — приказал Хозяин. — Увидимся в шесть.