Fear Makes Monsters of Us All

Из всех возможных способов, которыми Том мог показать Гарри, что этот день особенный, чтобы подчеркнуть, что речь идет о них, а не о какой-то глупой политической вещи, был размер мероприятия. Было приглашено всего несколько человек. Более того, половина мест оставалась пустой, включая почти весь первый ряд. Никто не спрашивал, почему лучшие места были свободны. Никому не нужно было спрашивать, кто был утерян. — Ты уверен, что не хочешь, чтобы они присутствовали? — спросил Том утром, входя в их спальню и ловко застегивая запонки. Увидев Волдеморта в облегающем наряде, Гарри на мгновение растерялся, но он ожидал, что его снова спросят о возвращении его родителей из мертвых, и поэтому у него был готов ответ. — Если бы я хотел, чтобы они пришли, я бы не стал ждать до последнего момента. И хотя они, возможно, не так злы на меня, как я подозреваю, я скорее думаю, что они наверняка будут возражать. — Он не стал утруждать себя слушанием, поскольку Том чувствовал необходимость — не в первый раз — объяснить, что волшебные церемонии вручения рук, безусловно, не допускают, чтобы какая-либо маггловская «протестующая» чепуха встала между нареченными. Была уже середина дня, и Гарри с тревогой оглядывал преобразившуюся территорию мэнора. Повсюду были многочисленные цветы. Нарцисса полностью взяла на себя заботы о подготовке к церемонии, и крошечные желтые розы украшали почти все, рассыпаясь красивыми букетами. Гарри спросил: — Почему желтый? — Конечно, как и цветы на Солнцестояние, они должны что-то символизировать. Но нет, она сказала, что это просто счастливый цвет. Гарри вынужден был согласиться с ней и одобрить ее выбор. На территории было прохладно, зелень лужайки начала тускнеть. Желтые розы были в самый раз, чтобы напомнить всем, что это был радостный день, несмотря на то, что была почти середина ноября. — Ты нервничаешь? — Рон подошел и встал рядом с ним. Он заметил рассеянный кивок Гарри и попытался поднять настроение, сказав: — Еще раз спасибо, что сделал меня шафером. — Кого же еще? — спросил Гарри. В свою очередь, он проигнорировал пожатие плеч Рона. Он знал, что Рон чувствовал, будто Гарри заменил его Драко. Он предположил, что в каком-то смысле это было правдой. Это не означало, что они должны были говорить об этом, хотя, возможно, Драко заставит их это сделать, когда он будет более квалифицированным Целителем Разума. Он тихо фыркнул, забавляясь этой мыслью. — Что тут смешного? Гарри едва ли собирался сейчас говорить о Драко. — Э-э, ничего, — солгал он, затем, указав на цветы, сказал: — Просто у меня аллергия. Рон поверил ему на слово. Гермиона никогда бы этого не сделала, но она уже сидела рядом с Луной. Драко сел по другую сторону Луны, рядом с родителями. Они немного поспорили, чтобы Гермиона получила место на свадьбе. Том сначала настаивал, чтобы она могла присутствовать, в качестве капельдинера. Гарри парировал сказав ему, что на свадьбе не будет необходимости в капельдинере, если она не будет приглашена в качестве желанной гостьи. Гарри выиграл, но потом он задавался вопросом, какой ценой, когда Том в гневе аппарировал и не вернулся спать в ту ночь. Утром, однако, Гарри нашел записку, приколотую к прикроватной тумбочке: «Попроси Нарциссу отвезти грязнокровку в город за подходящей парадной одеждой». Рядом стояла коробка с шоколадными лягушками. Что ж, у них были столетия, чтобы поработать над извинениями. Гарри незаметно вытащил карманные часы — он не хотел, чтобы Рон видел, что Малфои заменили часы его дяди подаренные Гарри на день рождения — и проверил время. Еще две минуты до начала ритуала. — Помнишь все эти ключи на пути к Философскому камню на первом курсе? В животе у меня такое чувство, будто их много, и все они толкаются. — Только смотри, чтобы тебя не стошнило на меня, — сказал ему Рон. — Я целый час полировал эти туфли. Гермиона не позволяет мне звать домовых эльфов, чтобы они выполняли свою работу. И я до сих пор не получил свою палочку обратно. Из меня выходит дерьмовый охранник и без этого. Гарри похлопал друга по спине. Он собирался сказать что-то ободряющее, но тут зазвучали мягкие переливы флейт, к которым быстро присоединились арфы и что-то еще, что-то прекрасное, что Гарри не мог определить. Из того, что казалось целым лесом роз, вышел Темный Лорд. Независимо от того, насколько его мантия отличалась от тонкого шелка его обычных одежд, он все еще был бледен и бросался в глаза, как... ну, как и Гарри всегда, с тех пор, как он понял, что он больше, чем просто мальчик в чулане. Рон нервно плелся за ним, Гарри занял свое место рядом с Томом. Не прошло и минуты, как Снейп подошел к ним и встал рядом с Роном. Гарри и Том обсуждали, кто должен представлять семью Темного Лорда на церемонии, и в конце концов они решили, что Северус был лучшим выбором. Странный выбор, но, тем не менее, он казался подходящим. Затем они вчетвером, Том и Гарри во главе, двинулись вперед. Не было никого, кто мог бы провести обряд, если не считать Нагайны, которая свернулась калачиком на камне, греясь, как могла, в слабом осеннем солнечном свете. Существовало много форм Магических союзов, но Том был совершенно непреклонен в том, что самыми сильными были те, где участники соединялись силой своей магии. На свадьбе таких могущественных волшебников, не было никакой необходимости в том, чтобы кто-то действовал как связующий. Рон и Снейп были там, чтобы помогать и выступать в качестве свидетелей, не более того. Музыка смолкла, когда они подошли к алтарю. Нагайна выглядела так, словно больше всего на свете хотела взобраться на плечи Волдеморта, но знала, что сейчас лучше не двигаться. Гарри бросил на нее быстрый взгляд, который, как он надеялся, обещал долгие дни и ночи ласки, только для нее. Тем временем Том смотрел только на Гарри. Их руки встретились, и Гарри не мог припомнить, чтобы раньше такое желание пробивалось сквозь их связь. Не похоть, не собственничество. Это было совсем не то чувство, которое, как он помнил, Том испытывал в своем несчастном сне, с ракушками и морем. То была жестокая алчность. Нет, это чувство было совсем другим, Гарри смог опознать, что оно было полной противоположностью отчаянию, которое испытывал Том, когда искал его под волнами. Нервозность Гарри исчезла, когда Том начал нараспев читать катрены. Гарри нужно было только присоединиться в определённых местах, произнося короткие строки на латыни, — его часть клятв — и было легко узнать, когда именно, потому что Том останавливался и сжимал руку Гарри в нужные моменты. Тепло расцвело между ними, набухая и пульсируя в такт пению. В какой-то момент Снейп, должно быть, передал ритуальный кинжал, потому что Том вложил рукоять в правую руку Гарри. Багрянец уже запятнал лезвие в том месте, где он вонзил его в собственную плоть. Гарри прикусил губу, разрезая свою ладонь. Затем они соединили руки, на этот раз смешав кровь. Гарри закрыл глаза, желая почувствовать каждую частичку союза, когда их магия просочится друг в друга. Гарри сразу же охватило беспокойство. Они с Томом уже обменивались кровью во время ритуала, который воскресил Волдеморта в Литтл-Хэнглтоне. Не помешает ли это? Он сразу же поверил, что так и будет. Но когда он осмелился взглянуть на их соединённые руки, он увидел, как их алая, пролитая кровь засияла ярким бело-золотым светом, а затем переплелась друг с другом, как змеи ищущие тепла в своем зимнем гнезде, обвиваясь нитями вокруг их сцепленных пальцев, до тех пор, пока не осталось ни единого шанса, что они хоть когда-нибудь разлучаться вновь. Гарри не знал, когда он начал плакать, но его зрение сразу стало хуже, чем когда ему нужны были очки. Он посмотрел на Тома, и хотя в этот момент его зрение было затуманено, он легко мог разглядеть жар красных глаз, неотрывно смотрящих на его запрокинутое лицо. Магические узы растворились, когда они поцеловались. — Кольца, — потребовал Том, когда они наконец оторвались друг от друга. Рон развернул шелковый квадратик. Внутри лежали кольца, которые Гарри выбрал в «Горбин и Берк». Том, не теряя времени, поднял одно из них и взял Гарри за левую руку. Прежде чем надеть кольцо на палец, Том поймал взгляд Гарри и спросил: — Ты уверен, что хочешь этого? — Его слова были мягкими и неуверенными. Гарри поднял другую руку, чтобы погладить Тома по щеке. — Больше всего на свете. — Это был тот же самый ответ, который дал ему Том, когда Гарри спросил, хочет ли Том, чтобы он выпил то зелье и был рядом с ним целую вечность. Рон протянул Гарри второе кольцо. С сожалением Гарри убрал руку от щеки Тома. Гораздо решительнее он взял руку Тома и, прошипев: «Мой», опустил кольцо ему на палец. Волдеморт поднял левую руку, ладонью наружу, к Гарри. Гарри последовал его примеру, а затем снова сжал их руки вместе. Устроившись рядом друг с другом, кольца выглядели лучше, чем по отдельности. Полноценными. Гарри даже не слышал аплодисментов, доносившихся из зала, настолько он был поглощен тем, чтобы снова посмотреть на своего мужа.

***

— Откройте вот этот следующим, мой Лорд, — настаивала Нарцисса. По ее покрасневшим глазам Гарри догадался, что она тоже плакала. — Открой его, дорогой, — Волдеморт передал Гарри коробку. — Спасибо, — Гарри улыбнулся Нарциссе, и разорвал подарочную упаковку. Он поднял крышку коробки, только для того, чтобы быть осыпанным взрывом блеска. Никого не пощадили, даже Тома рядом с ним. Прежде чем Гарри — или Темный Лорд, если уж на то пошло, — успел даже моргнуть, блеск исчез, оставив их кожу и одежды нетронутыми и без блёсток. Гарри заглянул внутрь коробки и увидел что-то похожее на… Клочок пергамента? Гарри сунул руку в коробку и взял бумажку. — Это сертификат на... — Гарри прищурился, глядя на мелкий шрифт. — Посещение студии Джерарда Ковина в Годриковой лощине. — Год назад мы с Люциусом позировали для наших портретов, — улыбнувшись, объяснила она. — Художника рекомендовали и Гринграссы, и Нотты. Мы, определённо, были довольны работой Джерарда. — Спасибо от нас обоих. — Волдеморт заглянул через плечо Гарри в коробку. — Мне давно пора заняться портретами, но при всех требованиях к моему времени я всегда откладывал это. — Он казался довольным, но Гарри чувствовал, как в их связи пляшут щупальца беспокойства. Гарри потребовалось мгновение, чтобы понять почему. На всех движущихся портретах, которые он видел, были изображены мёртвые волшебники и ведьмы, и хотя картина была создана, когда субъект, о котором идет речь, был жив, это все еще был кивок на смертность, которую Том отверг. К тому времени, как он подумал, чтобы ободряюще сжать руку Тома, Нарцисса уже сделала реверанс и ушла. Рон и Гермиона затерялись в конце очереди. Рядом стоял стол, заваленный подарками от тех, кто не был приглашен на церемонию, но все еще хотел послать знак своей доброй воли. Рон продолжал поворачиваться, чтобы посмотреть на них. Гермиона что-то сказала ему, и что бы это ни было, на лице Рона появилось выражение ужаса. Возможно, она упомянула о чем-то, что не выходило у Гарри из головы с тех пор, как он увидел колеблющуюся гору подарков: как, во имя Салазара, он сможет написать благодарственные открытки всем отправителям? Его рука начала болеть в тоскливом ожидании. — Ты готов открыть еще один подарок, Гарри? — спросил Том. Гарри обернулся, и все его беспокойство о письмах с благодарностями и о ненужной экзистенциальной тревоге Тома исчезло, когда он увидел, кто теперь был в начале очереди. — Поздравляю, мой Лорд. Мой Лорд Консорт. — Андромеда удобно держала Тедди на одном бедре. Свободной рукой она изящно протянула сверток. Гарри оторвал взгляд от своего семимесячного крестника. — Спасибо, что пришли, миссис Тонкс, — сказал он ей. — Мне очень жаль, что я не зашел повидать маленького Тедди. Он действительно растет. Могу я...? — Он хотел протянуть руку, но потом увидел испуганный блеск в глазах ведьмы и сменил тактику. — Могу я как-нибудь в будущем связаться с Вами, чтобы договориться о встрече с Тедди? — Конечно, мой Лорд-консорт. — Ее улыбка была исключительно воспитанной, но её глаза вспыхнули от ужаса, возможно, при мысли о том, что у нее отнимут последнюю связь с любимой дочерью. В ее руках засуетился Тедди. Волдеморт прищурился. — Он голоден, — заметил он. Гарри подумал бы, что это из-за способностей этого человека к легилименции, если бы не знал, сколько лет Том провел в маггловском приюте, окружённый детьми всех возрастов. — А потом, я подозреваю, ему нужно будет вздремнуть. Пожалуйста, не стесняйтесь покинуть приём, чтобы позаботиться о его нуждах. — Гарри с лёгкостью перевел это так: «Я не очень люблю детей и, определённо, не хочу, чтобы они плакали». Гарри вернулся к подарку, думая, что Андромеда будет счастливее, когда все это закончится и она сможет отступить и вернутся к уходу за своим внуком и своему горю. Разорвав бумагу, он обнаружил набор серебряных подсвечников. — Это фамильные реликвии со стороны моего мужа. — Они будут отлично смотреться на каминной полке в наших комнатах, — сказал ей Гарри, в то время как Том изобразил фальшивую улыбку и коротко произнес: «Спасибо». — Это традиция Блэков — дарить такие семейные подарки на свадьбах. Несмотря на его выбор, Гарри все еще член семьи, и, учитывая, что до недавнего времени я была изгнана из собственной, это было лучшее, что я могла сделать. Мать Теда послала это Ремусу и Нимфадоре на их свадьбу. — Андромеда крепче прижала Тедди к груди, покачивая его на руках. Волдеморт захотел, взять коробку у Гарри, который, поняв, что они принадлежали Ремусу, хотя и на короткое время, был менее склонен отдавать её сразу. Он прикусил губу и прошептал: «Будь осторожен», прежде чем отдать её. — Конечно, — Волдеморт наложил особое заклинание, чтобы выявить любые проклятия или что-то в этом роде, затем поднял один из подсвечников с атласной ткани, на которой они лежали. — Гравюра с волками... они новые? Андромеда переложила Тедди на другое бедро. Он начал дергать ее за волосы, но, по крайней мере, перестал плакать. — Вообще-то нет. Дядя моего мужа привез их с собой после войны на континенте. — Как сказал Гарри, они займут почетное место на нашей каминной полке, — Волдеморт постучал по серебру длинным ногтем. Андромеда сдержанно кивнула, прежде чем уйти. Гарри смотрел, как она уходит, но его сердце продолжало тянуться к маленькому мальчику в ее руках. Он почти вздрогнул, когда почувствовал, как большая рука начала водить кругами по его спине, пытаясь утешить. Возможно, Андромеда почувствовала на себе его взгляд, или, может быть, она уже давно кипела от невысказанных слов и не могла больше сдерживаться ни секунды, она повернулась, прежде чем ушла слишком далеко. — Они умерли за тебя, — сказала она Гарри, едва шевеля губами. Несмотря на то, как тихо она говорила, это все еще было взвешенное обвинение. Теперь Тедди заплакал по-настоящему, и Андромеда крепко прижала его к груди, не обращая внимания на то, как он боролся и извивался. — Лучше бы они этого не делали. — Гарри сжался в комок, несмотря на то, что знал, что не должен ни перед кем оправдываться. Руки Тома замерли у него на спине, и Гарри подумал, не собирается ли он потянуться за своей палочкой. Гарри нужно было закончить это, прежде чем дело зайдет так далеко. — Я хотел, чтобы никто не умирал. Но это касается и меня. Я здесь, потому что решил, что, несмотря на путь, проложенный для меня, я хочу жить. Андромеда сделала шаг назад. Ее взгляд метнулся от Гарри к Волдеморту, стоявшему позади него. — Никто не предполагал твоей... Гарри проигнорировал ее слабый протест. — А еще я влюбился. Я знаю, Вы можете это понять. Влюблённость в кого-то, в кого тебе не положено влюбляться, — он подумал, что, возможно, заметил проблеск чего-то в глазах Андромеды. Он сделал вид, что это понимание, хотя это было маловероятно. Когда она наконец оказалась вне пределов слышимости, Том наклонился и прошептал Гарри на ухо: — Ты и не подозреваешь, что ее подарок был преднамеренным оскорблением. — Он не стал дожидаться ответа Гарри, прежде чем продолжить. — Преподнести нам маггловскую «фамильную реликвию», — презрительно усмехнулся он, и Гарри пришлось сдержать свой аргумент, что все первые сокровища Тома были магловскими. Том не потрудился скрыть злорадство в своем голосе, когда добавил: — Я не буду возражать, если ты изменишь свое мнение относительно ребенка, мой дорогой. Как крестный отец, ты имеешь по крайней мере столько же прав на мальчика, сколько и она. Укол тоски пронзил Гарри, когда он смотрел, как Андромеда пробирается сквозь толпу, возможно, чтобы найти подходящее место, чтобы покормить ребенка, возможно, чтобы сбежать. — Нет смысла лгать тебе и говорить, что мне не нравится мысль о ребенке. Но я не знаю… — Он поморщился. — Из нас получились бы довольно дерьмовые родители, Том. — Лорд Волдеморт преуспевает во всем, к чему стремится. Гарри закатил глаза, затем откинул голову назад, чтобы поцеловать Тома в челюсть. Следующим был Драко, который поклонился и сказал, улыбаясь: — Благословений Вам в этот счастливый день. Я полагаю моя мать была здесь с подарком от нашей семьи? Луна плелась позади, но не нуждалась в подталкивании, чтобы протиснуться вперед и протянуть Гарри маленькую коробочку. — Надеюсь, тебе понравится. Потребовалось время, чтобы подготовиться. Хорошо, что пруд заколдован, чтобы оставаться теплым поздней осенью, иначе я не смогла бы подготовить его в этом году. — Она подпрыгнула на цыпочках, ее глаза горели нетерпением. — Мой Лорд? — Гарри положил руку на плечо Тома. — Луна дарит свой подарок. — От меня и папы, — радостно ответила Луна. — Он шлёт тебе привет. — Э-э-э, это мило с его стороны, — сказал Гарри. Он повернулся к Волдеморту, но тот разговаривал с Драко о чем-то, связанном с Министерством. Он махнул Гарри рукой. — Ну, я думаю, я просто… — сказал Гарри, затем начал снимать обертку с изображением прыгающих серебряных кроликов. — Будь осторожен. Он хрупкий, — сказала ему Луна. — Я полагаю, что это немного несправедливо, так как это действительно больше для тебя, чем для твоего мужа. Но у него уже есть свой, так что я не думаю, что он будет возражать, если у тебя тоже будет один для себя. — Один для меня? — удивился Гарри, отрывая последнюю оберточную бумагу. Это было яйцо. Маленькое, очень обычное на вид яйцо, хотя и тяжелое для своих размеров. — Э-э, спасибо, — сказал Гарри, пытаясь скрыть свое замешательство. — Тебе придется вскрыть его. А теперь будь нежен. Он совсем маленький. Гарри кивнул и наклонил голову, изучая этот странный подарок. Яйцо выглядело ничем иным, как обычным яйцом, идентичным тем, которые он разбивал каждое утро для завтраков своих родственников во время своего неудачного пребывания на Тисовой улице номер четыре. Он сдержал гримасу, думая о том, как глупо он будет выглядеть, когда расколет это яйцо и желток разольется по его рукам. Ему повезет, если это не испачкает его новую мантию. Или еще хуже, что, если Луна права и внутри что-то есть. «Что-то», являющееся невылупившемся цыпленком. — Тебе не кажется, что мы должны подождать, пока оно не попытается само пробить скорлупу? — нерешительно спросил он. — О, он уже готов вылупиться, — заверила она его. — Но тебе все равно придется помочь. Гарри присмотрелся, поворачивая яйцо то в одну, то в другую сторону. И действительно, тонкие линии тянулись паутиной из небольшого прокола с одной стороны. — Тогда ладно, — сказал Гарри, все еще чувствуя себя неуверенно. Он огляделся в поисках подходящего места для этого и решил, что, возможно, лучше всего будет опуститься на колени и просто поддеть скорлупу в слабом месте. Не успел он немного разбить скорлупу — и, слава Мерлину, со дна не вытекло грязного яичного желтка, — как увидел, что внутри что-то извивается. Он опустил яйцо еще ниже к земле. Теперь, когда он знал, что внутри действительно что-то есть, он не хотел рисковать, чтобы оно выскользнуло и упало на землю. Независимо от того, какое домашнее животное Луна собиралась подарить ему, он определенно не собирался позволить ему упасть и разбиться насмерть у нее на глазах. — Свет. Свет. Свет. Вылезай и ешь, — послышалось слабое шипение изнутри. Тогда Гарри понял, что это, должно быть, змея. Гарри не думал, что змеи происходят из яиц, подобных этому, хотя, возможно, волшебные змеи так и делают — он, определённо, не был экспертом. Гарри улыбнулся в предвкушении и попытался помочь змеенышу благополучно выбраться. — Что у тебя там, дорогой? — спросил Том, положив руку на голову Гарри. Он потянул за выбившийся локон, призывая Гарри подняться. Гарри стряхнул ее. — Луна подарила мне змею, и я не хочу, чтобы она упала, — ответил он, снимая последнюю скорлупку. Наконец, все крошечные кольца были аккуратно уложены в его ладони. Послеполуденное солнце осветило изумрудную чешую. — Разве она не прекрасна? Надеюсь Нагайна не будет ревновать. — О, это не совсем змея, — поправила его Луна, как раз когда маленькая головка поднялась, чтобы посмотреть на Гарри. Он в свою очередь посмотрел вниз... ... прямо в ярко-желтые глаза.