«Нет иллюзий — нет и разочарований.»(с)
***
Прощаясь с Хитч, я пыталась максимально показать свою благодарность ей. Я помнила нашу первую встречу, которая была во время поимки женской особи. У нас с ней разная система ценностей, я бы даже сказала, что мы полные противоположности. Но то, что она сделала — спасло меня. Я укрывалась в её комнате два дня: приходила в себя, к тому же у меня жутко болели ноги. Еда в их столовой была весьма неплохой, то что приносила мне Хитч было очень даже съедобно. Смущало ещё и то, что про разведчиков вообще ничего не было слышно. В разговорах с Хитч я оправдывала их, что они в любом случае думают над этим, но в душе уже не была так уверена. Если я правильно поняла разговор Кенни с какой-то женщиной, то разыскивают Кристу. Похоже они спутали меня с ней внешне. Но не думаю, что мы с ней уж так похожи. Скорей всего я просто подошла под описание, которое им дали. Прошло два дня, а я все ещё бездействовала. В глубине души я хотела, чтобы меня наконец пришли и забрали домой, но понимала, что никто это уже не сделает кроме меня. Отчего становилось жутко в душе, в голове пробежала мысль про взросление, но я не могла понять к чему это. Жить под прикрытием в комнате Хитч было просто стыдно, да и сколько я так продержусь. Мне все же пришлось взять её форму. Она бурчала, что одежды и так мало, но идти мне правда было не в чем. С виноватой улыбкой я натягивала рубашку и штаны, которые мне были велики. За эти дни я сильно похудела, что сама пугалась даже отражения в зеркале. Я выглядела достаточно бодро для человека, который был в плену пару дней, затем отбивался от насильника и, случайно убил человека. Ночью мы с Хитч выбрались на улицу. Нам повезло, что именно в этот день у неё было дежурство. Иногда я задумывалась: почему же Хитч решилась прикрыть меня, а не выдать, как собиралась? Она редко говорила серьёзно, почти всегда отшучивалась или отвечала колкими фразами, сарказмом. Но в итоге решила не забивать голову ненужным. Хитч сделала то, что сделала — и я ей благодарна. Улицы города напоминали огромную пустую комнату, что пугало и одновременно успокаивало. Мелкий дождь, который успел смешаться со снегом, больно бил по телу. Холод был могильный, казалось, что ни одна душа не должна здесь появиться. Осматривая пустые улочки, я заметила в далеки таверну с горящими окнами. Среди дождливой ночи этот свет казался спасательным якорем. Я быстро, насколько позволяют мои возможности, добралась до здания. Оно было не очень ухоженным снаружи, но зато внутри, я точно знала, должно быть тепло. Мой плащ хоть и был из плотной ткани, но совершенно не грел, поэтому выбора у меня особо не было: или воспаление легких, или таверна. Но дойти до желанной двери я так и не успела. Кто-то грубо открыл её с ноги, выпихивая, как грязный мешок, человека. Это не было новым для меня. Я много раз видела, как пьяных в слюни мужчин выгоняли с таких заведений, просто потому что денег уже не было, а значит не на что пить. — Сука, — выругался мужчина, когда наконец пришел в себя. Я старалась не показывать своё присутствия никак, совершенно не двигаясь. Надеялась на дурманящий алкоголь в крови или невнимательность. Он явно был сильно пьян и плохо соображал. Я хорошо помнила последнюю встречу с мужчиной, которая закончилась очень плохо. Неосознанный страх прошелся по всему телу. Теперь я понимала преимущество физической силы. Даже если я знаю пару приёмов — полноценную защиту мне это не даст. В глубине души я жутко стыдилась себя, что на деле оказалась такой слабачкой. Был порыв двинуться с места, но я, как прикованная к земле, выглядывала из-за угла. Также неожиданно, как и тогда, дверь вновь распахнулась. Оттуда вышли два человека, с виду можно было сказать, что они абсолютно трезвые, я бы даже сказала ухоженные. — Тварь! Выдал нас все же, — прошипел один из них. — А я говорил, что нужно было его сразу пристрелить, ну или язык отрезать, — второй лениво жестикулировал руками и в одной из них держал сигарету. Я начинала понимать, что забрела совсем не в светлый королевский райончик. Я вообще не в столице, и это вовсе не теплая с виду таверна. Вот почему улицы были такими пустыми: люди просто боятся лишний раз пошевелиться. — Я…сказал, — прохрипел мужчина, который валялся у ног двоих. Он пытался подняться, при этом что-то бормоча, но вновь получил удар в живот. Я резко закрыла глаза, понимая, что сейчас будет. Оперевшись об стену, я слышала только мученические стоны. Примерно представив картину, как двое крупных мужчина бьют другого — я сильнее зажмурилась. — Так бы и выбил из тебя все дерьмо, но времени нет, — пробасил один из стоявших. Не вовремя, как оказалось, открыв глаза, я увидела в руках обычный столовый нож. Прикрикнув, я тут же хотела закрыть рот ладонью, но кто-то это сделал за меня. Когда я сообразила, что рука вовсе не моя, а в голове началась паника — было уже поздно. Меня тут же уволокли в темноту, но четкой картинки перед глазами не было — ладонь была настолько большой. В панике я начала брыкаться, случайно наступив на чью-то ногу. — Да блять! — шикнул кто-то за спиной. Голос казался знакомым, словно недавно его слышала. — Больная! Теперь я четко узнала в нем Кенни. — Перед тобой капитан центрального Отдела Военной полиции, по совместительству серийный убийца — «Кенни-потрошитель». Возможно мне стоило помедлить с паникой, но тело само охватила дрожь. Тот самый момент, когда ты оказываешься в руках смерти. А в моём случае — я буквально была в этих самых кровавых ладонях, которые больно сжимали рот, перекрывая кислород, словно в попытке придушить. Из-за паники и нервов, я правда начала задыхаться, но, на моё удивление, Кенни разжал ладонь. — Психопатка, — выплюнул он. — Постоянно всякую падаль подбираю, — пробурчал он тише. Я большими вдохами глотала воздух, отчего голова стала кружиться, а перед глазами поползли темные пятна. — Что… — начала я. — Заткнись, — прошипел Кенни, выглядывая из-за угла. — Тебе мало досталось в прошлый раз? Я начинала приходить в себя и понимать про что именно он говорит. Я болезненно вскрикнула, откидывая голову назад. Глаза метались из стороны в сторону, пока я не наткнулась на нож, который успела выхватить до. Я ударила коленом в паховую часть, отчего он грубо выругался. Не думая, я схватила нож и воткнула в спину — хватка сразу же ослабла. — Что за… — прохрипел он. — Он жив? — выдавила я. Все тело напряглось, ожидая ответа. Это мучило меня уже несколько дней, и все эти ночи я просыпалась в чудовищных кошмарах, но плохо помнила их с утра. — Да ты даже воробья пристрелить не сможешь, куда уж тут, — мне казалось, что уловила в голосе нотки разочарования. — Думал в разведке хоть чему-то толковому учат… —… учат сражаться с титанами, а не с людьми, — шикнула я на него, сжимая кулаки, за что получила только насмешливый взгляд громовых глаз. Только сейчас я могла полноценно рассмотреть внешность Кенни, ведь до этого я только слышала его. Ничем он не выделялся, разве что глаза казались какими-то подозрительно знакомыми. Было стыдно признать, но рядом с ним я не чувствовала страх, отчего сердце болезненно сжималось. Я чувствовала себя, в какой-то мере, предательницей. — А ты тоже шипеть умеешь, — усмехнулся он. — Жива ты только потому что я так хочу, надоешь мне — пристрелю. Холодок пробежалась по спине, но я не отступила. Это первый, хоть как-то знакомый мне человек за такое количество времени. Мне нужно срочно выпытать немного информации, что тут вообще происходит. — А вы случайно не знаете, что с разведчиками и… — С чего бы вдруг? — в своей манере перебил Кенни, доставая сигарету. — Ну вы же капитан военной полиции, разве нет? — я припоминала, что представлялся он именно так. Он моментально нахмурил брови, схватив меня за плечо. — Молчи лучше, — прошептал он. — Меньше знаешь — крепче спишь. Дождь начинала усиливаться, как и настроение нашей дискуссии. Теперь я понимала, что Кенни за человек. Опасный, со своими тайнами, да ещё и невежливый. Кенни был одет в длинное темное пальто, которое явно было плотнее моего легкого плаща, и поношенную коричневую шляпу. Легкая щетина придавала мужественности и, на удивление, выглядела очень ухоженной, как и Кенни. — Слышал, что разведчики перебрались в новое здание, — после длительной паузы начал он, — что-то вроде скрытого убежища. В правительстве полная каша, а у этих придурков тем более все в дерьме. Слова доносились сквозь шум дождя. Впервые, за последние дни мне стало дико жарко. Разведкорпус — это самый проблемный род войск, но все всегда можно уладить. — Одним словом: им сейчас не до тебя, — сказал Кенни, словно прочитал мои мысли, при этом безвозвратно разбив все мои надежды. — Только давай без влаги! — недовольно цокнул он. Где-то в глубине души я ощущала себя эгоисткой, думающей только о своём спасении, но разве эгоизм — это плохо? — Разведчики всегда будут на твоей стороне. Неужели эти слова ничего не значили, командор Эрвин? Мы прошли сквозь огонь и воду. Каждый шаг, все, что я знаю — заслуга разведки. Когда-то мы с Эреном и другими размышляли о будущем, мечтали, фантазировали. Тогда я была совершенно другой. Стоя под ливнем, где напротив меня стоит в прошлом — серийный убийца, а в нынешнем — капитан военной полиции. Моё тело изуродовано отвратительными шрамами, каждый из них напоминает о худшем. Неужели Эрен мог такое допустить? Мы с самого детства, рука об руку, цеплялись друг за друга. Мы — семья. У меня больше никого нет, я помню только Йегеров. Похищение, правда про бронированного и колоссального, каждый день вместе — это все не пустые слова. Почему-то мне кажется, что если бы был жив господин Йегер, не стояла бы я сейчас здесь. Он хорошо ко мне относился. Мы пережили столько всего вместе, они не могли меня бросить. 104 выпуск. Неужели Рина говорила неправду? Все это время она врала прямо мне в глаза? — Не понимала сама, что на самом деле чувствую. Но теперь знаю, — улыбнулась она, глядя прямо в мои глаза. Рина положила правую свою правую руку мне на сердце, будто отдавая честь. — Теперь дух Нуры вселился в тебя. Не знаю, что ты о себе думаешь, но ты просто обязана жить. Жить и нести в себе волю всех погибших ради тебя солдат. А я буду с тобой. Поняла? — я неосознанно кивнула, стараясь унять дрожь. — Давай начнём заново. Я — Рина. Рина Аккерман. Предательская слеза покатилась по щеке. Я быстро вытерла её рукой, представляя какую реакцию это вызовет у Кенни. Я и так в его глазах выгляжу слабой и бесполезной, а теперь уже никому не нужной. Неужели капитан Леви ничего не предпринял? Он же сам говорил, что больше всего ценит своих товарищей на войне. Жизнь разведчиков превыше всего. Каждый солдат — важен. Я думала, что после всего, что со мной произошло, и то, что происходило до этого в разведке сблизит нас. Все это время в сердце жила надежда, что… может что-то да получится. Это все же не просто так? Резко отстраняясь, опускаясь на полную стопу, но теперь уже капитан Леви притягивает меня к себе, кладя одну руку мне на затылок, немного задевая волосы. Он, без лишних слов, просто сминает губы так, как хочет он, но нам обоим приятно. Капитан Леви моментально врезался губами в мои, подхватывая меня на руки. Я тщательно старалась не обращать внимание на слабость во всем теле, поэтому у меня просто не было выбора, как хвататься за крепкие мужские плечи. Я не была разочарована, возможно только самую малость. Чувство жалости к самой себе разлилось где-то в районе сердца. Теперь я понимаю, что значит по-настоящему быть солдатом. Это вовремя отступить, когда это требуется. — Как зовут? — сквозь шум дождя расслышала я вопрос Кенни. — Белла, — неживым голосом ответила я. — А я — Кенни. Просто Кенни, — пробасил он. — Будем знакомы.***
«Я понял одну важную вещь: что бы с тобой ни случилось днём, главное чтобы вечером было куда вернуться — туда, где тебе рады, потому что нет ничего хуже одиночества…» (с)Максим Лавров