Такой разный взгляд

      — И чем самый молодой мастер планирует сегодня заниматься? — ловко сгрузив на столик, стоящий в маленькой гостиной, оформленной в зелёных тонах, поднос с чайничком и двумя широкими чашками, Старли устроилась напротив Фроста и улыбнулась лукавой улыбкой, опустив уши почти параллельно полу. — Это ведь не какой-то гильдейский секрет?       — Мам… — вздохнув, жеребчик закатил глаза к потолку, изобразив на морде глубокую печаль (иногда ему казалось, что при помощи своего слуха белая земнопони действительно «видит» все эти гримасы).       — У… Мне уже и спросить нельзя, — изобразила расстройство родительница, окончательно повесив ушки и сдвинув бровки домиком, что в совокупности с кристаллами, заменяющими живые глаза и создающими впечатление, что их владелица всегда смотрит на тебя, создавало умилительный образ.       — Немного потренируюсь в зале, а потом пойду в город, — сдался обладатель светло-серой шёрстки. — Принцесса сегодня занята, а Сомбра куда-то ушёл.       — Здорово, — вновь поставив ушки торчком, кобыла улыбнулась и подхватила правой передней ногой чайник, начав разливать горячий напиток. — А можно мне понаблюдать? Пожа-а-алуйста…       — Угу, — не стал возражать сын, совершенно не удивляющийся такому поведению мамы, позволяющей себе дурачиться только тогда, когда они находились наедине.       — Ей! — ловко поставив сосуд из белого непрозрачного кристалла на поднос, старшая пони цокнула передними копытцами, подхватила чашку и сделала глоток, с удовольствием зажмуриваясь и прижимая уши к затылку. — Ммм… А куда ты сегодня идёшь?       — Нужно встретиться с одной пони в кафе, — не стал скрывать жеребчик, в свою очередь отпивая немного ароматного напитка.       — Уиии! — радостно взвизгнула Старли, заставив светло-серого земнопони поперхнуться. — Прости-прости… Я не хотела тебя пугать. Как её зовут?       — Кхе-кхе… Кого? — просипел молодой колдун, для коего сегодня началась новая страница в жизни.       — Кобылку, с которой ты идёшь на свидание, — тоном, словно говорила с несмышлёным жеребёнком, ответила мама. — Я её знаю? Это кто-то из замка? Ты… Ты пригласил на свидание Рэдиэнт Хоуп?!       Последнее предположение белая пони буквально прокричала шёпотом, одновременно с этим всем видом демонстрируя шок, восхищение и ужас от поступка сына. Сам же виновник этой гаммы эмоций сидел с приоткрытым ртом, всеми силами пытаясь осознать, как Старли пришла к этому выводу.       — Нет, — всё же ответил светло-серый земнопони. — Это не наставница. И вообще… я иду на деловую встречу.       — Нет? Жа-аль… — разочарованно протянула собеседница, пряча улыбку за чашкой. — И кто она? Ты ведь не попался на уловки этих… вертихвосток?       «Ревность слышу я в словах твоих», — промелькнуло в голове жеребчика, слегка дёрнувшего ушами от лёгкой досады.       — Мам, это правда деловая встреча, — видя скепсис на мордочке родительницы, молодой колдун решил раскрыть чуть больше правды: — Недавно я встретил одну знакомую, которой предложил работу помощницы. Она обещала подумать и дать ответ… сегодня.       — Фрости, я очень надеюсь, что ты понимаешь тот риск, которому подвергаешь вас обоих, — улыбка незаметно стекла с мордочки белой пони, которая отставила кружку и опёрлась передними копытцами о край стола, продолжая сидеть на поджатых задних ногах. — Меня в своё время защитило то, что королева взяла «забавную игрушку» под свою защиту, а сейчас продолжает защищать статус её личной служанки. Тебя оберегало звание ученика принцессы и мастера колдовства, но даже так тебе пришлось встретиться со множеством мелких неприятностей. Помнишь?       «Как не помнить? Насыпанный под простынь порошок от мелких паразитов до сих пор вызывает фантомный зуд в носу. Вот когда мне самому личные помощники были бы очень кстати», — мысленно проворчал светло-серый земнопони.       — Хочешь сказать, что мне нельзя её приводить в замок? — вскинув брови и развернув уши в сторону мамы, спросил Фрост.       — Я… Нет, — плечи Старли поникли, и она опустила мордочку. — Даже если бы хотела что-то запретить, то не смогла бы. Не служанке, пусть даже королевы, что-либо запрещать мастеру артефакторики.       — Мам, я… — заметив, как белая пони сдерживает улыбку, жеребчик насупился. — Может быть, хватит этих намёков?       — Не дуйся, милый, — повинилась кобыла, состроив самую раскаивающуюся мордочку. — Но всё же я хочу, чтобы ты убедился в том, что твоя… помощница понимает, с чем ей предстоит столкнуться.       — Мне кажется, что она понимает это даже лучше меня, — пробормотал светло-серый земнопони, вздохнул, опустив уши и добавил: — Я ей всё расскажу. Теперь ты довольна?       — Ага, — искренне улыбнулась родительница. — Ты у меня самый лучший, Фрости.       …       Остаток утреннего чаепития прошёл в непринуждённой семейной обстановке, после чего мать и сын направились в пустой зал, используемый для тренировок. По пути в коридорах им встречались придворные и слуги, одни из коих приветствовали и поздравляли юного мастера, другие же кивали его родительнице, ускоряя шаг. Впрочем, ни первые, ни вторые не задерживались надолго, что вполне устраивало обоих родственников.       Добравшись до места, Старли устроилась в углу у выхода, навострив ушки и затаив дыхание: лишь королева знала, что её слух позволяет не только ориентироваться в пространстве, но также обладает некоторыми дополнительными особенностями, привитыми благодаря заклинаниям. Всё же Аморе не даром считалась одной из сильнейших одарённых Кристальной Империи, а её знания вовсе заставляли лишь восхищённо вздыхать…       «Могла ли я подумать, что буду восхищаться колдовством?», — невесело подумала белая земнопони, в памяти у коей вновь мелькнули образы далёкого уже прошлого, тут же задвинутые в самые дальние и тёмные уголки подсознания.       Тем временем сын приступил сперва к разминке, а затем и работе с голосом, издавая то низкие, то высокие звуки. Внешне это не создавало никаких эффектов, но в магическом восприятии кобылы, жеребчика окружило облако энергии, крутящееся, словно ураган, что было одновременно красиво и чуточку жутко. Пожалуй, если бы подобные трюки вытворял кто-то другой, то её уже прошиб бы страх… пусть и не достаточно сильный, дабы проявиться внешне.       Подойдя к одной из стен, Фрост встал на задние ноги, передними копытами опираясь о стену, после чего замер так на десяток ударов сердца. Следом за этим он осторожно поднял правую заднюю ногу и тоже прислонил её к вертикальной поверхности, а за этим последовал черёд левой задней ноги…       «Здорово», — искренне улыбнувшись, зажмурив веки, что позволяло лучше концентрироваться на ушах (пусть искусственные глаза и не видели), белая земнопони с восхищением следила за восхождением сына к потолку, где он перешёл на горизонтальную плоскость, но теперь вися вниз головой.       В какой-то момент жеребчик оторвал оба передних копыта от поверхности, за которую цеплялся тактильным телекинезом, чтобы выпрямиться и повиснуть вниз головой. В таком положении он провёл ещё некоторое время, а затем полетел вниз, дабы приземлиться на пол всеми четырьмя конечностями (в момент удара копыта звонко цокнули, но сын даже не дрогнул).       Старли звонко рассмеялась, стуча передними копытцами и взмахивая ушами, что в свою очередь вызвало улыбку на губах у явно гордого собой Фроста. Впрочем, от своей тренировки он не оторвался, а уселся на поджатые под себя ноги и стал совершать взмахи копытами, на коих постепенно образовывалась изморозь, а затем и полноценный лёд…       Белая земнопони продолжала сидеть и наблюдать, краем сознания размышляя о том, что скоро ей нужно будет идти к королеве, чтобы прислуживать в свою смену. А сегодня должен был прийти гость из гильдии артефакторов, желающих получить очередные привилегии, который будет сыпать лицемерными комплиментами и заверениями, что не стоят и затраченного на них воздуха. Но отказать ему было нельзя, так как Аморе всё ещё слишком нуждалась в поддержании хотя бы иллюзии равновесия.       Слух Старли, позволяющий не только обнаруживать магию, но и определять мельчайшие эмоции по смене звучания голоса, а в случае нужды — и стука сердца, стал причиной того, что королева предпочитала держать её при себе на всевозможных переговорах. Не то чтобы Аморе действительно нуждалась в подсказках служанки, либо же у неё не имелось собственных средств распознания лжи, но как она сама заявляла при личной беседе:       — На любую ситуацию есть минимум две точки зрения. Всегда полезно узнать и мнение стороннего наблюдателя.       «Я вполне прожила бы и без этой чести», — мысленно посетовала кобылка, прекрасно понимающая, что уже вляпалась в секреты государственной важности настолько, что без покровительства правительницы от неё уже попытались бы избавиться.       В какой-то степени ироничным являлось то, что Фрост, ставший учеником принцессы и воспитанника Аморе, который и стал причиной их попадания в замок, в политике был замешан даже меньше своей слепой матери. Он и не подозревал, что прямо сейчас в гильдиях плетутся заговоры, а часть армии была отозвана с периферии в столицу, официальными причинами чего стали желание устроить парад и успокоить волнение в дальних кольцах. С другой же стороны, так было даже лучше: ничто не отвлекало жеребчика от учёбы, позволяя радоваться жизни и не забивать голову тяжёлыми думами.       «А ещё, малыш решил уделить внимание кобылкам. Очень надеюсь, что он не попадёт под влияние какой-нибудь вертихвостки. Хотя, это лучше, чем если бы Фрости продолжал вздыхать по принцессе», — Хоуп, конечно, была доброй, внимательной, заботливой… но оставалась пони совершенно не их круга, да и была заметно старше светло-серого жеребчика, из-за чего этот интерес вызывал у матери беспокойство.       Старли любила Фроста и гордилась им, при этом радуясь и печалясь за него по самым разным поводам. Он был умным не по годам, но при этом оставался несколько наивным, слишком сильно увлекался и будто бы брал на себя ответственность за проблемы, коими занимаются многочисленные взрослые пони.       «Одну из проблем ему даже удалось решить», — вспомнив про вертикальные фермы, белая кобыла почувствовала прилив гордости, а затем хихикнула, словно жеребёнок, так как перед внутренним взором предстал серьёзный пегас, летающий с буром наперевес.       Командующий воздушных сил Кристальной Империи был видным летуном, но у Старли не имелось ни возможности, ни желания общаться с ним сколь-нибудь близко: в конце концов жеребцы и кобылы, добивающиеся его положения, начинают думать совершенно иначе, нежели обычные пони, а становиться фигурой в очередной интриге она не собиралась. Даже более или менее освоившись в замке, «ушепони» (как прошедших через магическую модификацию земнопони называли придворные) предпочитала компанию других слуг, из коих выбирала искренне верных Аморе, а не каким-то другим аристократам.       «Было бы глупо оказаться по разные стороны конфликта с понравившимся жеребцом, служащим кому-то из глав гильдий», — убеждала себя мать одного талантливого жеребчика.       За минувшие годы Старли так и не создала прочных отношений хоть с кем-то, хотя время от времени и проводила вечера в приятной компании. Однажды, после особенно тяжёлого дня, ей даже довелось принять ванну со своей покровительницей, захотевшей просто поболтать, выпить, обняться…       «Фросту обо всём этом лучше не знать», — решительно подумала кобыла, радостным стуком передних копытц приветствуя очередной маленький успех сына.       Однако же далеко не со всеми пони из окружения королевы Старли чувствовала себя спокойно. Сомбра, являющийся учителем её сына, вызывал у белой пони подсознательный страх, который никак не удавалось перебороть. Даже другие колдуны не вызывали такой реакции… Но к счастью, когда этот единорог приходил, Аморе позволяла служанке куда-нибудь уйти и заняться своими делами…