Такой разный взгляд

      «Ближе… Ещё ближе…», — звучали мысли в разуме Ледяной Скорби, находящегося глубоко под уничтоженным взрывом озером, где погиб один из его неудачных экспериментов по созданию разумных духов мести.       Тем временем источник тепла и жизни стремительно снижался, двигаясь навстречу своей судьбе. Он был действительно умел и силён, что говорило о немалых усилиях, приложенных к саморазвитию, за что его можно было уважать. Однако… являясь грифоном, этот одарённый был врагом, к которому нельзя было проявлять снисхождение.       «Ближе… Ещё ближе…», — звучала мысль в разуме Фрост Морна, уже едва сдерживающего свою жажду крови тех, кто стали причиной перерождения, лишившего прошлое воплощение будущего, надежд и мечтаний.       …Пегасы и грифоны умели провоцировать создание молний, при помощи магических импульсов побуждая водяной пар в тучах концентрироваться в кристаллики льда, которые из-за частых столкновений между собой и с другими частицами накапливают заряд. Обычно, тучи имеют отрицательный заряд, а земля — положительный, из-за чего природная молния бьёт сверху вниз, но иногда, менее чем в двадцати случаях, облако может быть заряжено положительно, из-за чего разряд бьёт из земли в небо. Память, доставшаяся от самой первой жизни, обрывки которой дух мести собирал с особым трепетом из-за знаний, коими представители двуногого лысого народа щедро делились со своими детёнышами, утверждала о гораздо большей мощности подобной вспышки.       За время своих скитаний, когда разум Фрост Морна был ещё слаб, а личность только формировалась из осколков прежних «я», он успел проверить некоторые теории и восстановить навыки. Благодаря этому повторить условия, необходимые для восходящей молнии оказалось не так трудно… пусть на это и потребовалось немало экспериментов, отнявших массу времени. Впрочем, торопиться ему было некуда…       Конечно, грифоны и пегасы научились создавать магические молнии, но Ледяная Скорбь сильно сомневался, что они в полной мере осознают все процессы, приводящие к тем или иным результатам. Однако же как и для воина, размахивающего полосой заточенного и закалённого металла, не так уж и важно знать как и почему сокращаются мышцы, так и для боевого мага неважно, что именно происходит с окружающим миром при сотворении заклинания.       «Ближе… Сейчас!», — усилие воли, и поток заряженных частиц устремляется по разряженному каналу в небеса, на краткий миг ослепляя восприятие мира за пределами той маленькой сферы, куда спрятался от своего врага дух мести.       И вновь грифон успел что-то почувствовать перед самым ударом молнии, но не смог уклониться или создать надёжную защиту. Впрочем, восстановившиеся чувства говорили, что он не погиб, пусть и не отделался лёгким испугом. Из этого следовало, что нельзя медлить и давать возможности на побег: в конце концов, второго шанса лишить крылатых хищников их сильнейшего чародея могло в ближайшем будущем не представиться.       Замёрзшая вода была не лучшим материалом для кристального мага-артефактора: она не лучшим образом проводила силу, плохо хранила её в себе… Однако же в условиях, когда алхимический состав было не получить, а на голой мощи спровоцировать рост друз не получалось, можно было обойтись и подобным заменителем. Тем более, если отсутствие смертного тела позволяет не осторожничать, опасаясь перенапрячься и навредить себе собственными действиями.       «Фрост Морн жаждет крови… и он получит её», — воля Ледяной Скорби устремилась по похожим на щупальца толстым сосулькам, под толщей земли прокладывающим себе путь в самых разных направлениях, чтобы вынырнуть на поверхность в наиболее непредсказуемом для противника месте.       Краем сознания он отмечал, что основное сражение уже началось, и план постепенно осуществляется. Однако же сейчас куда более важное значение имела текущая цель, достижению которой были отданы все личные силы…                   ***       — Хе… хе-хе-хе, — тихо рассмеялся старый магистр, лёжа на насквозь промёрзшей земле, невидящим взглядом смотря в далёкие небеса. — Подлая, хитрая, мерзкая тварь… Хе-хе-хе-хе…       Сейчас, в покрытом ожогами, лишившемся перьев и шерсти существе, глазницы коего пустовали, а из уголков рта текла кровь, сложно было узнать могущественного главу сильнейшего ордена Империи Грифонов. Благодаря своим силе и мастерству он пережил неожиданный удар, пришедшийся из-под верхнего слоя снега и почвы, но здраво оценивая состояние собственного организма, понимал, что уже не является воином. Но хуже того было осознание, какую же ошибку допустил, поддавшись своей гордыне и жажде битвы с сильным врагом, за что теперь предстояло заплатить всем тем рыцарям и иным бойцам, вставшим на защиту родины.       «Неужели… это страх? Я действительно боюсь умереть… так? Ха… Достойный герой Эпохи Свершений», — вновь тихо рассмеявшись, старик упёрся передними лапами в землю и, напрягая подрагивающие в лёгких судорогах мышцы, осторожно приподнялся сперва на четыре, а затем и на две конечности.       Он был стар…       …Он был ослаблен…       …Он был ослеплён, но вопреки всему — прозрел.       «Не будет честной битвы, на которую я рассчитывал; не будет и загонной охоты на монстра, к которой готовился император. Ледяная Скорбь позволит нам чувствовать вкус победы, горький или сладкий — зависит от наших успехов, а затем, когда ловушка захлопнется — нанесёт один удар», — кривая усмешка исказила уголки губ магистра Ордена Крыла, заставляя треснуть спёкшуюся корку, отчего новые алые капли потекли вниз, дабы сорваться с кончика опущенного клюва.       — И это всё? Всё, что ты сумел для нас подготовить, монстр? — слабый словно далёкий шелест листвы голос набирал силу, а старый чародей выпрямился и расправил крылья, игнорируя боль от ран. — Думаешь, что только у вас, пони, существуют запретные знания, позволяющие побеждать в проигранных сражениях? А-ха-ха-ха!..       Где-то неподалёку земля вспучилась и лопнула, выпуская из себя ледяной спиральный шип, начавший расти вверх, а затем выпускать в стороны иглы. Это событие не осталось незамеченным грифоном, пусть у него больше и не было глаз, чтобы воспринимать мир привычным образом.       — Хочешь получить мою душу? — взмах лапой и треск разряда слились воедино, после чего ледяная конструкция разлетелась многочисленными осколками. — Тогда иди и возьми её… Но будь осторожен: скорее всего, из-за своей худобы, я встану костью в горле. Ха-ха-ха-ха!..       Первый оборот вокруг своей оси заставил воздух вокруг заколебаться, второй — закрутиться лёгкой вьюгой, подхватившей падающие откуда-то сверху снежинки, третий — загудеть ураганом. Магистр тратил всего себя на то, чтобы втянуть в сферу как можно больше воздуха, становящегося почти что твёрдым и крайне тяжёлым в управлении, а ещё… очень опасным из-за концентрации одного из составляющих…       «Как же я не люблю холод: от него ноют кости, а старые раны будто бы вновь открываются. Жар всегда был мне ближе… Я всегда знал, что в конце своей жизни вспыхну… и стану настоящей звездой», — уже не чувствуя ничего вокруг себя кроме ветра, настолько плотного и давящего, что усиленное магией тело едва справлялось с давлением, магистр Ордена Крыла понял, что попросту не способен удерживать всю эту мощь дольше.       …Пусть он проиграл свой последний бой, неверно оценив противника, уйти грифон собирался на своих условиях. И если этого окажется недостаточно для победы армии императора…       «Не подтирать же мне за вами вечно, безмозглые желтоклювые птенцы?», — с этими мыслями чародей высек искру молнии, из-за чего мир вокруг запылал огненным смерчем.       Столб пламени взметнулся к небесам, словно огромное копьё пронзая сомкнувшиеся тучи, а также вгрызся в землю, проплавляя себе путь сквозь промёрзшую твердь. Спустя же мгновения, во все стороны ударили оглушительный грохот и волна, сметающая любые преграды на своём пути.                   ***       Воинство грифонов, планомерно разрушающее покров из туч, следуя изначальному плану по окружению противника, при помощи отрядов тяжёлых рыцарей успешно истребляло немёртвых крылатых монстров, поднятых мерзкой магией Ледяной Скорби. Бывшие сородичи, пронзённые копьями и изрубленные клинками, падали на землю и сгорали в очистительном огне, дабы их души могли найти покой в краях вечной охоты, бесконечной выпивки и прекрасных пташек, готовых скрасить вечность смелого воина.       Грохот взрыва, донёсшийся из глубины долины, куда прорвался магистр Ордена Крыла для того, чтобы схлестнуться в битве с главным врагом, а затем и столб пламени, вознёсшийся к самым небесам, стали знаменем скорого триумфа: старика с мерзким характером знали многие командиры, из-за чего никто из глав армии не верил в неудачу. Подтверждение же лучших предположений пришло почти сразу, так как ранее более или менее скоординированные нападения неживых грифонов прекратились, сменившись бестолковой хаотичной атакой. На земле же полчища нежити, ранее скрывавшиеся под прикрытием вьюги и наметённых сугробов, ломанулись к перевалам… чтобы наткнуться на отпор баранов в тяжёлых латах.       У идеи создания наземных сил было не так уж много сторонников: благородные грифоны, в основной своей массе, являлись существами упрямыми и верными традициям предков. Они попросту не верили, что дав в копыта вчерашних фермеров оружие, можно получить хоть что-то действительно эффективное. Тем более, что горная местность значительно ограничивала возможные манёвры.       И всё же бараны устояли, при помощи алебард (причудливого гибрида копья, топора и чекана на длинном древке) сдержав напор обезумивших тварей, лишившихся единой направляющей воли. Они кололи, рубили, крушили кости, медленно отступали… но не позволили ни единому монстру прорвать свои ряды.       Крылатые хищники, справившись с натиском бывших сородичей, вскоре переключились на борьбу с наземными противниками, в полной мере пользуясь превосходством высокой мобильности. И пусть они уставали, а тяжёлые латы тянули к земле, но многочисленность, дисциплинированность и хорошая взаимозаменяемость позволяли поддерживать хороший темп истребления порождённых мерзким колдовством монстров.       В какой-то момент тучи рассеялись и солнечный свет окутал долину, заискрившись на белом снегу и открывая взглядам чёрное пятно воронки, где встретил свой конец великий магистр, чьи сила и доблесть вызывали трепет и зависть в сердцах. И пусть среди воинов не было тех, кто видели последнюю битву старого чародея, среди отдыхающих от битвы резервистов уже начали ходить слухи, обрастающие новыми подробностями героического подвига, достойного внесения в летописи Эры Свершений.       …Без потерь обойтись, конечно же, не удалось, но благодаря победе магистра, уничтожившего Ледяную Скорбь, армия императора отделалась малой кровью. Вскоре после полудня, когда основная масса наземных сил врага оказалась превращена в груды промороженной плоти, части которой продолжали дёргаться, вызывая откровенное отвращение, бараны хлынули в долину для того, чтобы помочь отловить уцелевших врагов, найти возможные тайные схроны, где могли затаиться наиболее умные твари, собрать тела и придать их огню. Разумеется, заниматься этим предстояло не благородным рыцарям из княжеских домов, и даже не их ближайшим подчинённым, а простым воинам и тяжёлым пехотинцам, в то время как командиры, направившиеся к разорённому городу, имели иные планы…       Лишь одарённые бараны, коих тоже привели в долину под большим конвоем из сородичей и гвардейцев императора, чтобы провести церемонии упокоения для всех павших и очистить землю от скверны, продолжали твердить об опасности и угрозе… но их никто не желал слушать. В конце концов, они ведь не приняли участия в великой победе, о которой потомки будут слагать легенды и петь песни, вот и пытались набить себе цену мрачными разглагольствованиями.       Ведь так?..