Такой разный взгляд

      С тех пор как Гиш встал на крыло и официально стал полноценным Грамоном, ему нравилось вечерами сидеть на углу верхней площадки хозяйской башни и смотреть вдаль. К сожалению, а может быть, и счастью, горы ограничивали обзор своими отвесными склонами и высокими пиками, из-за чего интереснее всего было либо наблюдать за темнеющим небом, либо считать огоньки, загорающиеся в расположенных в долине деревнях.       — Пора ложиться спать, — заметила земнопони, подошедшая к своему маленькому господину совершенно бесшумно, в чём ей помогли надетые на копытца вязанные из овечьей шерсти тапочки.       «Забавно она в них выглядит», — отметил грифончик, скосив взгляд на Строуберри, опасливо придерживающуюся за выступ стены, чтобы с любопытством посмотреть вниз.       — Но ведь ещё совсем рано, — возмутился крылатый хищник, указывая на небосвод. — Даже звёзды не все проснулись.       — Ох… — пони закатила глаза, отступая на шаг назад, чтобы потрясти головой и избавиться от неприятного чувства… словно пол уходит из-под ног. — Ты же сам сказал напомнить, что нужно лечь пораньше, чтобы завтра с утра присоединиться к тренировкам брата.       — А-а-а… Точно, — с тоской взглянув на далёкую долину, где сейчас птенцы и ягнята крепостных собирались в амбарах и сараях, чтобы до глубокой ночи болтать и развлекаться, юный Грамон всё же отвернулся и спрыгнул со своего насеста, приземляясь на все четыре лапы. — Зато… однажды я стану рыцарем.       — Конечно, станешь, — улыбнулась земнопони, затем подняла правую переднюю ногу, не забыв снять с неё тапочек, дабы пригладить пёрышки на голове подопечного. — Станешь самым благородным рыцарем, после чего отправишься спасать принцесс из башен.       — Скажешь тоже, — смущённо фыркнул Гиш, отводя взгляд. — Делать этим принцессам нечего, кроме как в башнях сидеть.       — Ну а если захочешь потренироваться, то я готова сыграть роль спасаемой, — подмигнула земнопони, затем обвела копытцем внутреннее пространство крепости, добавляя: — Осталось только башню выбрать.       — Ты слушаешь слишком много сказок, — поучительно заметил грифончик, указав на свою няньку пальцем левой кисти. — Опять пока я иг… тренировался со своей будущей гвардией, бегала к этим сказочницам?       — Ну… может быть, — невинно улыбнулась Строуберри, зажмуривая глаза и прижимая ушки.       Молодой хищник только покачал головой. На самом деле он не был против, чтобы земнопони общалась с овцами в деревне… но когда она начинала подшучивать над подопечным на тему рыцарства, ему нужно было чем-то отвечать.       Так переговариваясь, в эти поздние минуты действительно напоминая скорее родственников, ну или хотя бы достаточно близких друзей, а не господина и его рабыню, они спустились в комнату Гиша. Здесь их ждал лёгкий перекус из орешков и сушёных ягод, в углу уже стояли вёдра с водой для умывания, ну и корыто, принесённое слугами по просьбе кобылки (из-за отсутствия Гранда, она чувствовала себя более уверенно, пусть и не наглела).       Водные процедуры много времени не заняли, так что юный Грамон, после того как был подвергнут тщательному вытиранию пушистым полотенцем, забрался на свою постель и укрылся крыльями. Он думал, что долго не сможет уснуть, вновь и вновь вспоминая о фактическом бегстве отца, даже не сообщившего о подготовке к войне, но вместо этого почти сразу провалился в царство снов.       Крылатому хищнику снился турнир на огромном поле, расположенном внутри крепостных стен, в тени высокого и грозного замка. Вокруг находилось множество грифонов, которые размахивали лапами и кричали нечто неразборчивое, но явно ободряющее. Там же были отец, братья, сам император, восседающий на золотом троне…       Раз за разом Гиш Грамон взмывал в небеса, чтобы спикировать к кольцам и столкнуться копьями с противниками, сбрасывая их на землю первым же выпадом. Каждый раз это действие сопровождалось взрывом восторженных воплей, наполняющих душу ликованием и гордостью…       — Гиш, — прозвучал какой-то далёкий зов, из-за чего всё вокруг покрылось рябью, а копьё в лапах и вовсе истаяло.       — А-а-а… Что? — растерялся птенец, начав осматриваться вокруг себя, чтобы увидеть медленно двигающиеся силуэты, продолжающие размахивать лапами в абсолютной тишине.       — Гиш, просыпайся, — более настойчиво прозвучал знакомый голос, принадлежащий Строуберри.       — А что ты тут делаешь? — захлопал глазами будущий рыцарь, уставившись на появившуюся прямо в воздухе мордочку няни.       — Гиш, на крепость напали, — громче прошептала пони, тем самым окончательно разрушая сон. — Мы должны спрятаться.       — Напали… Кто? — вскинув голову, крылатый хищник едва не стукнулся лбом об нос земнопони, но та вовремя отстранилась.       Они находились в его комнате, свет в которую попадал только через одно окно. Из-за двери действительно доносились крики, но уж точно не радостные и восторженные, а яростные и испуганные, да ещё в сопровождении стука и лязга металла. В одно мгновение показалось, что мимо комнаты пролетел кто-то тёмный, словно сама ночь, заглянувший внутрь горящими жёлтыми глазами.       В горле пересохло, а сердце пропустило удар. Лишь благодаря поторапливающей его кобылке, постоянно дёргающей треугольными ушами на каждый резкий звук, грифончик сумел подняться на лапы и добраться до двери. Стоило же приоткрыть створку, как шум схватки стал громче, а вместе с тем чёткость приобрёл и многочисленный цокот копыт… очень похожий на бег Строуберри.       «Но ведь других пони в крепости больше нет», — напомнил себе маленький хищник, не позволяющий себе поверить в происходящее.       — Шевелись, Гиш, — прошептала земнопони, подгоняя подопечного к лестнице, которая вела ещё ниже. — Мы должны успеть добраться до башни прислуги. Там можно спрятаться среди всякого старья, хранимого на складе…       — Господин Гиш, — пророкотал голос гвардейца, буквально взлетевшего по ступенькам навстречу беглецам. — Ты…       В следующее мгновение произошло несколько событий: взрослый грифон выхватил меч и нацелил удар в шею служанке, яростно сверкая глазами, а птенец, не осознавая собственных действий, встал на задние лапы и прикрыл собой няню. В последний миг клинок был перенаправлен так, чтобы не задеть малыша, лишь недавно начавшего полноценные тренировки, а кобыла, осознавшая сколь близко к ней была смерть, плюхнулась на круп и задрожала, полным ужаса взглядом уставившись на воина.       — Господин Гиш, отойдите от этой твари, — ровным тоном потребовал гвардеец, немигающими глазами впившись в земнопони. — Она…       — Строуберри — моя верная няня, — дрожащим голосом, тоже лишь сейчас начав понимать все последствия, которые могли на него обрушиться, отозвался юный Грамон. — Никто не смеет причинять ей вред.       — На Саусфорт напали пони, — попытался объяснить грифон, хотя по нему и было видно то, что с куда большим удовольствием он бы просто отшвырнул сопляка и сделал то, что намеревался чуть ранее.       — Строуберри тут ни при чём, — добавив в голос громкости, отчего он едва не сорвался на писк, возразил младший крылатый хищник.       Гвардеец не успел ничего ответить: мимо промелькнула тёмно-серая тень, врезавшаяся в воина. Клубок из тел скатился по лестнице, раздался рык, перешедший в хрип, а затем из полумрака нижнего этажа вверх взглянули два жёлтых глаза с вертикальными зрачками. Пегас с перепончатыми крыльями, облачённый в облегающую броню, выдернув передние ноги, увенчанные двумя короткими клинками из плеча и шеи гвардейца, с щелчком спрятал своё оружие в накопытниках и стал подниматься к застывшим беглецам.       — Н… Не подходи, — едва слышно, чувствуя как страх буквально сковывает его мышцы, выдавил из себя Гиш.       «Грамон не должен бояться», — прозвучал в голове голос отца.       За спиной молодого хищника находилась Строуберри, впереди — незнакомый опасный пони с яркими пугающими глазами, а внизу лежал гвардеец Саусфорта, погибший из-за его ошибки. Всего этого оказалось слишком много для сына барона…       «Что сделал бы Борис?», — промелькнула в голове короткая мысль.       Задние лапы согнулись, крылья распахнулись и приняли атакующую позицию, чувство жара в груди вспыхнуло сверхновой звездой, растекаясь по жилам и прогоняя холод. У него не было оружия, кроме собственных когтей, но… иного и не требовалось.       Рывок, удар… выбитый из лёгких воздух вырывается из раскрытого клюва вместе с капельками слюны, смешанной с чем-то ещё. Мир вокруг завертелся, после чего твёрдые ступеньки грубо остановили падение.       — Не трогай его! — крик Строуберри доносился словно бы издалека. — Чудовище!..       — Эй-эй… Дорогуша, — эхом звучали слова жеребца. — Мы тут, вообще-то, чтобы таких, как ты, спасать. Или ты совсем дура? Предпочитаешь целовать грифоньи задницы…       — Заткнись, вы***… — дальнейшие слова, которые вырывались из горла кобылки Гиш никогда раньше не слышал (во всяком случае — от своей няни), но в настоящий момент ему было не до восхищения умениями ругаться, демонстрируемыми воспитательницей.       Живот болел, тело отказывалось шевелиться, перед глазами всё плыло… и только слух ещё работал как надо.       «Как глупо. Я ведь даже драться толком не умею», — как-то безразлично подумал Грамон.       — …И после всего этого вы — южные выродки, смеете что-то говорить о спасении? — хрипло из-за сорванного горла и волнения, стоя рядом со свернувшимся клубком грифончиком, спросила тяжело дышащая кобыла. — Вы пришли как убийцы в дом, оставшийся без защиты, чтобы «покарать» стариков и детёнышей… Да чем вы отличаетесь от грифонов, разоривших мой дом?!       — Какая пламенная речь, — хмыкнул кто-то, кто находился наверху лестницы.       Резко обернувшись, земнопони увидела ещё четверых перепончатокрылых летунов, закованных в серо-стальные облегающие доспехи. Это стало её ошибкой, так как находившийся впереди пони совершил рывок, ударом ноги оглушая защитницу птенца.       — Ну и чего вы ждали? — хмуро спросил первый из нападающих, кого Гиш увидел собственными глазами, подхватывая обмякшую земнопони.       — Не хотели лишать тебя подвига победы над служанкой, — оскалился старший из четверых его соратников. — Да и больно уж красиво эта крошка говорит. Некоторые обороты я, пожалуй, запишу и буду передавать своим сыновьям как мудрость предков.       — Что будем делать с сопляком? — наступив на крыло грифончика, отчего тот жалобно пискнул, тем самым скрыв прозвучавший тонкий хруст, спросил первый налётчик.       — Отведём к остальным пленным, — решил лидер. — Принцесса вынесет им приговор, и мы отправимся дальше. Эта ночь слишком коротка, а крепостей грифонов очень много.       — Слышал, герой, — оскалив белые зубы с ярко выделяющимися острыми клыками, перепончатокрылый летун наклонился к своему пленнику. — Гордись: сама принцесса решит твою судьбу.       Дальнейших слов не последовало: один из нападающих закинул себе на спину бессознательную Строуберри, другой зубами за загривок схватил птенца, после чего поднялся на распахнутых крыльях и заскользил вперёд по коридору, к выходу из башни. Не прошло и пары минут, как они оказались на плацу, где совсем недавно тренировались остатки гвардии Саусфорта.       — Тьфу, — сплюнув свою ношу на утоптанную множеством лап землю, жеребец приземлился рядом и придавил его правой передней ногой. — Её высочество изволит развлекаться.       Пересиливая боль и слабость, Гиш поднял голову и сконцентрировал зрение на свободной от посторонних площадке, где друг напротив друга стояли очень высокая крылато-рогатая кобыла в сине-серебряных доспехах, а также поднявшийся на задние лапы молодой воин, обеими передними ладонями сжимающий древко короткого копья. В свете пожаров, разгорающихся во всех трёх башнях, а также пламени брошенных тут и там факелов, они казались двумя статуями, высеченными искусным мастером.       — Гарм… — тихо произнёс младший из сыновей барона.       Несмотря на расстояние и шум всё ещё ведущегося сражения, старший брат скосил взгляд на вход в главную башню, после чего его плечи дрогнули. Он что-то произнёс, отчего кобыла, чью голову частично скрывал шлем без забрала, поморщилась и столь же негромко ответила. Гарм коротко кивнул и атаковал противницу, издав яростный клёкот…