Такой разный взгляд

      …Короткий разбег по плоской крыше и прыжок, чтобы перелетев через узкий переулок, приземлиться на следующее здание и продолжить свой бег. Где-то наверху тёмные небеса разрезали вспышки изумрудной магии, дождём летели арбалетные болты, грохотали взрывы и вспыхивали разряды молний, используемых аэромантами. Битва, что так удачно началась для войск Гровера, которые сумели воспользоваться планом проникновения в Грифонстоун для того, чтобы поджарить псов прямо в их туннелях, из-за чейнджлингов превратилась в настоящую свалку.       «Десять метров. Три цели в переулке», — коротко сообщил призрак, способный обеспечивать разведку на заметно большем расстоянии, нежели было доступно Гишу благодаря контролю воздуха.       Взведённый арбалет перекочевал со спины в правую переднюю лапу прямо перед прыжком с края крыши, чтобы ещё в полёте когтистый палец лёг на спусковой крючок. Яростный клёкот, вырвавшийся из горла в момент приземления, служил не для того, чтобы испугать, а затем, чтобы массивные бронированные туши развернулись мордами к новой цели, временно оставив в покое отступающих стражников и четвероногих, коих они защищали.       — Щёлк…       Наконечник болта безошибочно нашёл путь в глазную прорезь шлема, выкованного под морду алмазного пса. Тут же самострел оказался заброшен за спину, а в морду второго здоровяка полетел мешочек с угольной пылью, оказавшийся разрубленным кривым коротким тесаком…       Щёлк…       Искра, высеченная пальцами левой передней лапы, заставила чёрную пыль мгновенно вспыхнуть, оглашая пространство звуком хлопка. К сожалению, этого оказалось недостаточно для вывода пса из строя, но он хотя бы был оглушён и теперь рычал, мотая бронированной головой. К этому моменту третий подземный хищник, оказавшийся за спинами своих напарников, тоже обернулся и с рёвом кинулся в атаку, замахиваясь коротким боевым молотом.       Рывок навстречу закончился столкновением грудь в грудь, отчего кобель не сумел воспользоваться ни когтями второй передней лапы, ни дробящим оружием. Зато треугольный клинок Грамона, выхваченный из небольших ножен на боку, легко и непринуждённо впился в плоть более тяжёлого и сильного противника, войдя в промежуток между передней и задней пластинами панциря на всю длину. В этот же момент из-под маски шлема, не позволяющего пустить в ход зубы, раздался вой ярости и боли.       Барон-нет же, отпустив рукоять оружия убийц, оттолкнувшись от туши пса, словно настоящий кот и совершив кувырок в воздухе, мягко и бесшумно приземлился на задние лапы вне зоны досягаемости трупа, ещё не успевшего понять свою участь.       Щёлк-дзинь!..       Голова подземщика, ещё не успевшего отойти от взрыва, дёрнулась от попадания в затылок арбалетного болта от стражника, что вернулся назад для поддержки Тени Императора. К сожалению, выстрел получился не самым удачным, так как металлический наконечник лишь зацепил голову кобеля, но он и без того с трудом ориентировался в пространстве, а теперь вовсе упал на четыре конечности. Молотобоец же вовсе не обратил внимания на напарника, во второй раз совершая ошибку с размашистым замахом, что позволило проскочить со стороны бьющей лапы, дабы вонзить второе треугольное лезвие в глазницу второго врага (свободная кисть подранка попыталась схватить молодого грифона, но зацепила только воздух).       «Какой же он живучий», — промелькнуло в голове Гиша, бросившего второе оружие, чтобы прыжком вперёд уйти от всё же обрушившегося ударом сверху вниз молота. Однако же единственное, чего этим добился подземщик — это брызги каменной крошки, разлетевшиеся в разные стороны.       Взгляд Грамона наткнулся на испуганного, довольно худого сородича, поспешно старающегося перезарядить свой арбалет. По всей его позе и даже взгляду, направленному на мощную тушу бронированного пса, можно было уверенно сказать, что он боится, но при этом продолжает действовать, как на тренировках.       «Не все горожане подчинились сигналу к бегству. Многие остались в своих домах, посчитав это глупой тренировкой, либо же вовсе не зная, что нужно делать. Никто не верил, что враг придёт в Грифонстоун, причём не прилетев, а прокопавшись через гору», — мысли барон-нета не помешали ему продолжить действовать, чтобы во время очередного прыжка вперёд и вверх извернуться в воздухе, искрой поджигая фитиль маленького цилиндра, отправляя его под лапы громилы.       — Зажмурься! — Тень Императора не знал, услышал ли его стражник, но вот пёс, взвывший после яркой вспышки, сопровождаемой оглушительным грохотом, явно не внял предупреждению.       Упав на бок, Гиш перекатился на лапы и наконец-то оказался рядом с мотающим головой и жмурящимся стражником. Отобрав у него оружие, убийца приказал не мешать, прицелился и выстрелил… вгоняя арбалетный болт в бедро правой задней лапы. Здоровяк, уже сорвавший голос от рыка, упал вперёд и был вынужден опереться на передние конечности, тем самым становясь заметно менее опасным и мобильным.       Сунув разряженное оружие в лапы более или менее проморгавшегося сородича, Грамон взобрался по стене на крышу, совершил короткий рывок и спрыгнул вниз, выхватывая из-за пояса кривой кинжал. Алмазные псы были сильны, выносливы, в узких туннелях — смертельно опасны. Однако же у всех них, даже у тех, кто участвовали в набегах на деревни, имелась общая слабость: они почти не следили за спиной и небом. Ведь если враг сумел пройти за спину — значит, ты уже мёртв, а над головой всегда находится надёжный потолок…       Упав на заднюю пластину панциря подземщика, барон-нет схватил его за голову одной лапой, а второй вогнал кинжал в шею, распарывая горло бритвенно острым лезвием. Можно было, конечно, воспользоваться и собственными когтями, но сломать их в нынешних условиях означало лишить себя последнего довода в лапопашной. Впрочем, с учётом расхода колющего и режущего инструмента, эта перспектива становилась всё ближе.       Оттолкнувшись от умирающей туши, попытавшейся достать своего убийцу взмахами массивных передних лап, Тень Императора приземлился на четыре конечности и тут же встал вертикально. При помощи аэромантии он убедился в том, что в ближайших окрестностях ни псов, ни чейнджлингов нет, а потому чувствовал себя достаточно спокойно.       — Кто вы? — стражник, оказавшийся по ту сторону группы врагов, схватился за меч, но бросаться в бой не спешил (возможно, из-за того, что признал в Гише союзника, а возможно, и потому, что не верил в свой успех после столь быстрой расправы над подземщиками).       — Возвращайся к горожанам и двигайся на соединение с другими группами, — приказал Грамон, после чего принялся собирать свои клинки.       — И куда нам идти?! — вскипел молодой грифон, впервые участвующий в чём-то более серьёзном, чем трактирная драка.       «А действительно… куда? У дворца сейчас больше всего воинов, но его пытаются взять штурмом. Это, конечно, не получится, но пройти через кольцо окружения с мирными жителями не выйдет», — на секунду Грамон задумался, после чего кивнул собственным мыслям.       — Иди к тюрьме для мелких преступников, — заявил барон-нет.       Произнеся последнее, он быстро взобрался по одной из стен и замер, устремив свой взгляд к небу. На его глазах группа рыцарей, построившись пирамидой (клином, но с четырьмя гранями), обрушилась на окутанных зелёным полем пониподобных насекомых, чья магия успешно останавливала метательное оружие и даже удары аэромантией. Однако же наконечники копий пронзили препятствие, лопнувшее, будто мыльный пузырь, заставив скрывающихся за ним тварей брызнуть в стороны.       В груди, прямо рядом с амулетом, вживлённым в грудину, что-то болезненно сжалось. Образы детства промелькнули перед внутренним взором и отступили под напором холодной злости на себя, чейнджлингов, псов, проклятую принцессу пони… Сила, которую он развивал долгие годы, закружилась потоками ветра вокруг, словно стараясь успокоить своего владельца.       «Приказ, птенец», — напомнил о себе дух-хранитель, вырывая подопечного из его мыслей.       Барон-нет встряхнулся, выхватил из-за спины арбалет и начал натягивать тетиву. В конце концов — ночь только началась, и ему требовалось исполнить волю своего императора…       …       Прижав передние ноги к груди и вытянув задние ноги назад, Абеликс стремительно летел вниз, чувствуя как его преследует один из закованных в железо гвардейцев. К счастью чейнджлинга, перезаряжать арбалеты в воздухе во время боя было неудобно, а во время быстрого полёта и вовсе невозможно, из-за чего маневрировать приходилось не так отчаянно.       …Всё шло не по плану: грифоны не должны были узнать о нападении до самого последнего момента, когда уже было бы поздно реагировать. Перевёртыши, долгие месяцы внедрявшие своих агентов в Грифонстоун под видом горожан и даже мебели, которую сгружали на арендованных складах или в жилых домах… собирались устроить быстрый штурм дворца под покровом ночи, притворившись мятежными князьями и их дружинами. В то же время их поддержали бы алмазные псы, прокопавшие туннели прямо через скалу к наиболее значимым в оборонительном плане рубежам.       Однако же планы начали рушиться уже тогда, когда была вскрыта схема по получению оружия, еды и невольников через правителей шахтёрских городков, которым продавали золото и кристаллы в обмен на броню и инструменты. Чёрные Розы раскрыли этот путь обеспечения, захватили пленника и узнали об улье, вступившем в сговор с вождём Чесуном, чем заставили форсировать события…       Оказавшись вплотную к крыше одного из домов, Абеликс усилил взмахи своих стрекозиных крыльев, мгновенно меняя направление полёта с вертикального на горизонтальное. Грифон, слишком увлечённый своей погоней, подобной манёвренностью похвастать не мог, а потому с грохотом проломил черепицу.       «И они считают себя хозяевами неба?», — с пренебрежением подумал чейнджлинг, оглядываясь вокруг в поисках следующего противника.       …Перевёртыш не знал всех планов королевы и старейшин улья, а потому для него стало сюрпризом, когда над Грифонстоуном прогремела тревога. То, что большинство горожан не стали отсиживаться в домах и взмыли в небо, было половиной беды, так как среди них вполне могли спрятаться инфильтраторы, а вот наличие готовых к бою гвардейцев и гарнизонов крепостей уже всерьёз пугало. Когда же аэроманты, каким-то образом узнавшие о местах, где должны были открыть проходы в туннели псы, начали жечь союзников прямо внутри пещер — пришла команда к атаке.       Перевёртыши не владели магией на таком же уровне, как единороги, но могли создавать защитные поля, выпускать энергетические сгустки, применять телекинез. Они летали хуже пегасов или грифонов… находясь в своей естественной форме, но обладали значительно большей манёвренностью. В совокупности же это делало их крайне опасными боевыми единицами, способными один на один разбираться с закованными в броню рыцарями, ограниченными рубящим, режущим, метательным оружием.       …Они притворялись грифонами и били в спину; собирались в группы и устраивали массированный обстрел магией; прикрывали друг друга защитными полями, давая передохнуть и перегруппироваться. К сожалению, враги не собирались сдаваться и отступать, словно безумные гоняясь за «жуками-переростками»: рыцари наносили таранные удары копьями, раз за разом разрушая построения чейнджлингов; гвардейцы садились на хвост отбившимся от группы особям и загоняли их, как дичь; аэроманты метали молнии и призывали пламя, своей кровожадностью компенсируя малочисленность и относительную слабость.       Внизу, под царящей в небесах свалкой тут и там разгорались пожары и рушились не самые прочные постройки, а вышедшие на простор алмазные псы растекались ручьями по улицам, вынужденные сталкиваться с городской стражей, пони, баранами… стариками и подростками. Благодаря тяжёлым доспехам, которые хоть и делали их медлительными, а также неповоротливыми, подземные жители успешно давили горожан на всех направлениях, а армия не могла прийти на помощь защищающимся из-за того, что тогда они сами подставят себя под удар сверху.       «Иронично, что грифоны сами создали оружие, которое используют псы», — промелькнуло в голове Абеликса, прежде чем в спину что-то ударилось.       Посмотрев вниз, он увидел, что из груди, покрытый кровью, выглядывает наконечник небольшого копья… или же большого метательного дротика. Крылья, до этого момента издававшие приятное жужжание замедлились, а затем и вовсе остановились…       «Моя королева… я не справился», — ещё некоторое время его тело летело вперёд по инерции, пока наконец не начало падать вниз, при этом перевернувшись животом вверх.       Взгляду предстало то, как группа грифонов, прикрывающихся маленькими щитами от вспышек зелёной магии, разбивающейся об металл, словно безвредная вода, врезается в строй покрытых хитином тел. Тут же крылатые хищники превратились в подобие мельницы, перемалывающей противников, будто огромные смертоносные жернова…       А потом пришла темнота, заботливо укутавшая утомлённый разум.