Такой разный взгляд

      Из окна небольшой комнаты, расположенной в одной из башен резиденции императора Гровера, открывался гнетущий вид: солнечные лучи, пробивающиеся сквозь столбы дыма, поднимающегося то тут, то там, выхватывали следы крови, куски брони, брошенное оружие и тела, которые ещё не успели убрать после минувшего побоища. Из-за того, что схватка бушевала не только на улицах Грифонстоуна, но и в небесах над столицей, значительно пострадали крыши и верхние окна, в то время как некоторые сооружения вовсе были разрушены.       — Я первый в истории грифонов правитель, который склонил голову перед аликорнами, признав своё поражение, после чего отдал обширный кусок плодородных земель; я первый за долгое время правитель, коему пришлось подавлять мятежи; я первый император грифонов, при котором враг штурмовал Грифонстоун… — Гровер, сидевший в резном кресле в тёмном углу комнаты, сжал подлокотники когтистыми пальцами, оставляя на древесине глубокие отметины. — Мне надоело быть первым в подобных вещах.       — Мой император, никому прежде не приходилось сталкиваться с Ледяной Поганью, ведущей армии мёртвых; никто не противостоял крылорогим кобылам, способным двигать небесные светила; никому из них не противостояли сразу два народа, один из которых живёт под землёй, а существование другого вовсе было тайной, — возразил чёрный грифон, занявший стратегическое положение слева от окна, что позволяло ему держать в поле зрения как кабинет, так и большой кусок улицы. — И при всём этом — мы не сломлены, а наш народ продолжает бороться. Сегодняшняя победа далась нам высокой ценой, но она как знамя стойкости и несгибаемости поднимет боевой дух воинов, заставив воспрянуть их чувство гордости!       — Гордости? — в голосе правителя возник скепсис. — Нашей гордости я лично наступил на горло в тот день, когда пошёл на поводу у аликорнов, считая, будто это даст отсрочку, что позволит поднять государство на крыло. Все силы и оставшиеся после отца богатства были брошены мной на укрепление единовластия, возрождение армии во всём её хищном великолепии, обучение магов и развитие науки… И к чему это привело? Моя столица залита кровью и лежит в руинах, от круга советников остались только двое, казна почти пуста, а под лапами копошатся землеройки и насекомые, поддерживаемые Кристальной Империей.       На последних словах усталый император бросил взгляд на стол, где лежали снятые с тел чейнджлингов оружие и артефакты, выращенные из очень необычного в этих землях материала, характерного для одного-единственного места на всём Эквусе. Конечно же могло быть и так, что перевёртыши массово закупали те же клинки, способные пробивать железную броню за счёт остроты и необычной формы лезвия, а также громовые трубы и молниевые копья, но… Гровер предпочитал готовиться к худшему (сам он, имея много ресурсов и мастеров, но мало солдат для ведения прямой войны, не постеснялся бы снабжать всем необходимым каких-нибудь дикарей, чтобы с их помощью потрепать своего главного врага).       «Если бы северный поход увенчался успехом, то мы получили бы в своё владение не только невольников, но и знания о магии, превосходящие ту же Эквестрию. Вместо этого мы обрели врага, что явно лелеет надежду на месть… и вряд ли забудет об этом со временем. И ведь даже если удастся доказать, что чейнджлингов подкупили кристалийцы, мы ничего не сможем сделать: отправить армию в поход в нынешних условиях — это всё равно что пригласить подземщиков на полномасштабное разорение своего народа. Да и Эквестрия не останется в стороне, так как её правительницы тоже облизываются на знания, которые их учитель так и не сумел добыть», — Гровер задумался о том, чтобы предложить династический брак для примирения, но тут же покачал головой из-за понимания, что невозможность завести общее потомство перекрывает данный путь решения конфликта.       — Мой император, — прозвучал голос последнего из Теней, который стоял у двери и успешно притворялся мебелью, пока не заговорил. — Допросы пленных показали, что единство алмазных псов держится на Чесуне и Красном Камне. Если мы сможем лишить подземщиков хоть одного из этих столпов — союз развалится.       — Мы и без тебя это знаем, — буркнул Гилхард, отношение коего ко временному советнику по деликатным вопросам, коему предстояло стать правым крылом следующего главы Чёрных Роз, было неоднозначным. — Как ты предлагаешь от него избавиться? Этот «великий вождь» не водит воинов в атаку, а охраняют его самые злобные, сильные и выносливые псы… не говоря уже о королеве перевёртышей и её свите. А они, напомню, умеют копаться в чужих головах, превращаться в мебель и владеют магией.       — Их магия не идёт в сравнение с разнообразием способностей пони, — проявил упрямство воспитанник Греты, чем уже заставил обратить на него особое внимание. — У нас есть алмазные псы, взятые в плен. Они умеют ориентироваться в туннелях и знают, где искать Чесуна: если мы сумеем заставить их работать на себя, то сможем отправить группу убийц.       — Гатц, Гилхард? — обратился к своим последним советникам Гровер.       — Тупые псины скорее себе лапы отгрызут, нежели станут сотрудничать, — ответил чёрный грифон.       — Е-если и-использовать вызывающие п-привыкание д-дурманящие вещества, т-то за некоторое время м-мы с-сделаем их п-послушными, — заявил учёный, поправляя надетые на морду очки, делающие его похожим на стрекозу.       — И они совсем не вызовут подозрений у своих сородичей или перевёртышей? — генерал был слишком уставшим, чтобы ярко проявлять эмоции, но одним голосом умудрился сообщить присутствующим, что считает план глупым. — Если Чесун — трусливое ничтожество, то он сбежит при первом признаке угрозы. Так что — отправленная группа убийц будет быстро раскрыта и перебита, а даже если им улыбнётся удача, и они прорвутся туда, где может находиться «великий вождь» — там их будет ждать только ещё больше обозлённых шавок. Я бы предложил использовать псов как проводников, чтобы вести армию, но под землёй мы не только теряем главное преимущество, а ещё и становимся беспомощными в случае атаки в тыл.       — Значит, нам остаётся только сидеть в обороне? — нахмурился император, в своих мыслях дошедший до тех же выводов.       — Мы можем травить их ядовитыми газами, — предложил чёрный грифон. — Мой император, я буду первым, кто пойдёт в атаку по вашему приказу, но грифоны под землёй — это плохая армия. Наши потери будут ужасающими… и даже в случае успеха — цена окажется неподъёмной.       — Нам не понадобится армия… и большая группа, — вновь заговорил Четвёртый (ну или Единственный) носитель звания Тени Императора. — Нужно убедить одного пса, что помощь нам пойдёт на пользу ему и его народу, а потом позволить сбежать вместе с несколькими другими пленниками. С собой же он захватит одного высокопоставленного заложника, которого преподнесёт лично великому вождю. Остальное — вопрос подготовки убийцы.       — С чего Чесуну желать лично увидеть какого-то заложника? — Гровер выгнул брови, с новым интересом разглядывая доставшегося ему подчинённого.       — Я делаю допущение, что он захочет потешить свою гордыню, — ответил убийца. — Ну и псы, которые сбегут с пленником, могут утверждать, что это… тайный сын-брат-другой родственник императора, из-за угрозы жизни которому их не посмели атаковать. Чейнджлинги это подтвердят, если увидят суету на улицах столицы… и если приставленного к родственнику стражника бросят в темницу или «казнят».       — Интересный план, но опирается на слишком много допущений, — констатировал правитель. — «Если перевёртыши поверят», «Если Чесун соблазнится идеей увидеть пленника», «Если пёс окажется достаточно влиятельным и честным с врагом»…       — Почему ты так хочешь этим заняться? — спросил Гилхард, глядя прямо на последнюю Тень.       — Во славу империи; во имя императора… — молодой грифон сделал паузу, после чего его голос неуловимо изменился: — Ради мести.       — Это рискованный план, из-за которого мы почти гарантированно лишимся последнего из убийц, подготовленных по особой методике, — отрицательно качнул головой правитель. — Даже в случае успеха — тебя разорвёт охрана Чесуна. А вот то, что на его место не встанет новый, возможно, даже более умный вождь — совсем не гарантированно.       — Он уже сломан и не годится для службы в прежнем статусе, — заявил чёрный грифон, немигающим взглядом смотря на подчинённого погибшей подруги. — В то же время — его навыки находятся на уровне, до которого большинству не добраться за всю жизнь. К тому же… разум Тени закрыт от чужого влияния духом-контрактором, который убьёт носителя амулета в случае провала. Мой император, я предлагаю всё же воспользоваться планом этого птенца… с некоторыми дополнениями.       — Я д-думаю, ч-что э-это л-лучшее, ч-что мы м-можем п-предпринять с-сейчас, — изрёк Гатц.       — Хм… — Гровер нахмурился, скрипнул клювом, постучал когтями по подлокотнику, оставляя глубокие засечки, после чего всё же кивнул. — Войну не выиграть, отсиживаясь в обороне. Если у тебя всё получится, воин, то награда будет велика. Ну а если же нет… то и потеря, пусть и неприятна, но не столь критична на общем фоне. Подберите и обработайте пса, который должен будет доставить убийцу…       …       «Это потрясающий идиотизм, Гиш», — констатировал призрак, сопровождая своего подопечного в образе прозрачного силуэта, летящего над полом коридора, ведущего к отведённым Тени покоям (небольшой коморке во дворце, не имеющей лишних входов и выходов).       «Уже не птенец?», — проявил некоторое удивление Грамон, до сих пор не веря, что его предложение приняли к исполнению и переработке (всё же с легендой он не утруждался).       «Столь восхитительное безумство достойно того, чтобы ты перепрыгнул несколько ступенек на лестнице моего уважения», — торжественно изрёк мёртвый аэромант, на что его напарник никак внешне не отреагировал.       «Всё ради мести. В этом я не соврал», — констатировал барон-нет, почти физически чувствуя скепсис своего незримого для других спутника.       «Просто ты не добавил, что попытка убийства великого вождя алмазных псов в месте, где его сородичи живут стаями, а охраны больше, чем слуг во дворце — это лишь один из этапов мести одной конкретной аликорнице. Из-за этого я и считаю тебя настоящим безумцем, напарник: шансов на выживание в этой затее почти нет, успех сомнителен… но ты готов сунуть голову на плаху ради тени возможности. И меня бы всё устраивало, если бы это делалось ради империи, но она тебя волнует далеко не в первую очередь», — призрак удручённо покачал головой, стараясь передать целую гамму самых разных эмоций.       «Сдашь меня?», — спросил последний представитель отряда Теней Императора.       «За кого ты меня принимаешь? Да с того момента, как нас связали контрактом — это самое безумное, рискованное, интересное дело, в котором ты участвуешь! Я никогда себя не прощу, если не смогу приложить к нему свою лапу», — заявил дух-хранитель, возбуждённо взмахивая прозрачными крыльями и жестикулируя передними конечностями.       «У тебя нет лап. Ты — призрак», — напомнил Гиш, ощутив изрядное облегчение от слов своего спутника, за время после пробуждения личности ставшего хоть и назойливым, раздражающим, но всё же близким существом.       «Не придирайся к словам, птенец. Клюв не дорос ещё старших одёргивать. И вообще, раз уж мы идём на самоубийственную миссию, то ты должен позаботиться о наследнике. Я понятно выражаюсь?», — последние слова несли в себе сразу и требование, и ехидство, и стариковское веселье.       «Ты издеваешься? Впрочем… ты всегда издеваешься, пусть и говоришь серьёзно. Где я тут тебе пташку найду, согласную переспать с неизвестно кем сразу после сражения? В дом мягких подушек, если хоть один из них уцелел, меня явно не отпустят», — возмутился Грамон, совершенно не чувствующий в себе желания исполнять прихоть духа-хранителя.       «Как раз сейчас пташкам тоже хочется расслабиться. А потому — лови служанку и тащи в свою каморку… и не для того, чтобы спать! Наследники для благородного рода — это крайне важная часть жизни, которую ты преступно долго игнорировал. И то, что твоя предыдущая партнёрша не пережила ваших утех — не оправдание бездействию. Так что — лапы в лапы и вперёд, на великие свершения!», — торжественно завершил свою короткую речь призрак, всеми доступными способами показывая, что не собирается отступать.