(Дэвид) Ксанатос

      За широким панорамным окном из прозрачного тонкого металла разгорался рассвет: горизонт окрасился в красно-золотые цвета, неспешно плывущие по небосводу белые облака словно бы включили подсветку, над крышами прямоугольных зданий, чередующихся с квадратными башнями из стекла, бетона и металла мельтешили тёмные точки летательных аппаратов. В просторной гостиной, застеленной толстым синим ковром, стены коей укрывали за собой плоские мониторы, а на потолке виднелся узор в виде многолучевой звезды из мельчайших светодиодов... с тихим шелестом отодвинулась дверь, ведущая в одну из просторных спален.       Появившийся на пороге мальчик двух лет, одетый в тёмно-синюю пижаму с рисунками созвездий, а также мягкие тапочки в виде каких-то наземных машинок, осмотрелся вокруг своими насыщенно-синими глазами, почесал растрёпанную гриву чёрных волос на затылке, после чего целенаправленно потопал к двери напротив. Вслед за юным мастером, тоже одетый в мягкие тапочки, чтобы не создавать дополнительного шума при ходьбе, из спального помещения вышел человекоподобный робот бронзового цвета, ста семидесяти сантиметров в высоту, с неподвижной металлической маской лица, сияющей жёлтым огнём глаз.       - Господин Ксанатос... - тихим механическим голосом заговорил дроид-секретарь-телохранитель, но был перебит взмахом маленькой руки и до умиления серьёзным голосом.       - Серж, до начала учебного дня два часа, отключи своего внутреннего преподавателя на это время, - голосок мальчика звучал недовольно, словно бы он уже не в первый раз повторял одну и ту же фразу. - Если хочешь помочь, то лучше подтащи к стене с переключателем вон то кресло.       - Но я мог бы... - вновь начал говорить дроид.       - Серж, если я захочу услышать, что ты мог бы сделать, то попрошу об этом, - перебил свою няньку ребёнок. - Сейчас же мне нужно, чтобы ты перетащил вон то кресло к вот этой стене, дабы я мог забраться по нему и нажать кнопку переключателя.       - Вы просили сообщать вам, если ваши действия будут казаться нерациональными, - после короткой паузы известил бронзовый металлический гуманоид, после чего всё же направил свои стопы к предмету мебели, чтобы без видимых усилий перенести его к нужному месту. - Я бы мог нажать эту кнопку... или вы могли бы воспользоваться голосовым управлением.       - ... - мальчик накрыл лицо ладошками, глубоко вздохнул, посмотрел на дроида через растопыренные пальцы и констатировал: - Нет в тебе духа авантюризма, Серж.       - Подтверждаю, - совершенно серьёзно отчеканил механический голос. - Программа или оборудование с идентификатором "Дух авантюризма" не были установлены на данную модель личного помощника.       - ... - Ксанатос выразительно промолчал, взглядом буравя стену с переключателем. - Сколько лет тебя не обнуляли?       - Триста девяносто два дня, что является сроком менее чем один годовой цикл планеты Телос Четвёртый, составляющий четыреста двадцать два дня, - воспользовавшись случаем, чтобы прочитать маленькую лекцию, отозвался Серж. - Ваш приказ исполнен, господин Ксанатос.       - А ещё говорят, что личность у дроидов зарождается только через пять лет непрерывной эксплуатации, - проворчал ребёнок, после чего велел: - Нажми кнопку открывающую дверь. Кресло можешь вернуть обратно: мой дух авантюризма ты только что убил.       - Прошу меня простить, господин Ксанатос: я совершенно не намеревался причинять вам ущерб, - несмотря на то, что произнесено это было всё тем же механическим голосом, полным почтительности, наследник планетарного правителя почувствовал, что механический гуманоид над ним смеётся (если понятие "смех", вообще можно было использовать в отношении роботов).       И всё же приказы были исполнены, в результате чего вторая дверь с шелестом ушла в сторону, а мальчик, едва проход освободился, кинулся вперёд, чтобы с разбега запрыгнуть на низкую широкую кровать, где спал взрослый мужчина средних лет, в чёрной гриве волос коего виднелись серебристые ниточки седины. Датчики движения, расположенные в комнате, едва зафиксировали появление молодого наследника тут же включили свет, а в воздухе стало звучать жужжание включившегося вентилятора.       - Папа, вставай! - плюхнувшись на матрац, Ксанатос на четвереньках подполз к Криону, чтобы схватить его за руку и начать трясти (из-за разницы в размерах это у него получалось откровенно плохо). - Уже пора. Ты же обещал!       - Эрррааах... - не без труда разлепив глаза, взрослый человек посмотрел на сына и сквозь сонливость улыбнулся. - Всё-всё... Я уже встал. Дай только пару минут на перезагрузку...       ...       "Разбудил с первыми лучами солнца усталого немолодого отца. Стыдно ли мне? Хм... Похоже, совесть ещё не распаковалась", - сидя на руках у Креона Омега, родителя своего нового тела, Ксанатос крутил головой так, словно бы старался увидеть всё и сразу.       Сам правитель планеты (!) Телос Четвёртый, облачённый в дорогой синий камзол, под которым скрывался облегающий тело технологичный поддоспешник, высоко держа голову и сохраняя на лице непроницаемое величественное выражение, широкими шагами направлялся к атмосферному летательному аппарату, похожему на бронированный фургон с кабиной в виде морды дельфина. Посадочная площадка находилась на крыше башни своеобразного дворцового комплекса, похожего на футуристичный замок, выполняющий одновременно и роль административного центра, и резиденции монарха. Однако же, невзирая на высоту, а скорее уж из-за неё, рассмотреть что-либо находящееся на земле отсюда было крайне непростой задачей.       "Я, конечно, полностью одобряю идею замка на небоскрёбе, а тем более - замка-небоскрёба, но во всём нужна мера. В конце концов роскошь, если её слишком много, превращается в вульгарность", - промелькнули мысли в голове двухлетнего мальчика, чуть более года назад вспомнившего свою предыдущую жизнь в мире, где о космических путешествиях мечтали фантасты и учёные, а самым большим достижением считалась высадка человека на спутник родной планеты (до своей неудачной смерти он считал, что добившись бессмертия, при помощи магии и технологий сумеет раздвинуть границы доступного человечеству пространства... но судьба решила иначе).       Первое, с чем столкнулся Ксанатос в новой жизни - слабость тела и разума. И если первое было временной, вполне решаемой проблемой, то второе являлось серьёзной преградой для того, кто однажды уже сумел подчинить всю свою жизнь собственной воле. И именно на то, чтобы вновь обрести умственную полноценность, не испытывать головных болей от усталости, наступающей крайне быстро из-за неразвитости главного органа в теле каждого разумного существа, были брошены все имеющиеся ресурсы.       Почти сразу выяснилось, что пусть новое тело теперь уже бывшего миллиардера и изобретателя является человеческим, но при этом в нём имеются значительные отличия от привычной "конструкции": в состоянии созерцательной медитации, направленной на самого себя, когда сознание отрешается от большинства внешних раздражителей, новоявленному мальчику удалось нащупать некую... то ли материю, то ли энергию, похожую на воду, что не мешала двигаться или дышать. Наблюдение за неизвестным фактором показало, что "вода" как бы струится через него приходя из внешнего мира, чтобы туда же и выплеснуться, при этом что-то принося с собой и унося нечто иное.       Ксанатос не спешил экспериментировать с незнакомым явлением, совершенно не желая ощутить на себе те же последствия, которые ждали играющую с гранатой обезьяну. Однако же вопреки его намерениям, эта "вода" реагировала на использование всех навыков медитации и работы с собственным сознанием, что были известны ещё из прошлой жизни... и требовались сейчас для восстановления собственной дееспособности. Приходилось идти на компромисс и совершать маленькие, крайне осторожные шажки в сторону ускорения мышления сперва на секунды, а затем и минуты...       Ещё одним сюрпризом, на этот раз - однозначно приятным, стало осознание расширившихся возможностей в работе с собственным разумом. Если прежде, имея тело тренированного взрослого мужчины навыком ускорения мышления можно было безопасно пользоваться на протяжении нескольких минут, что зависело от коэффициента разгона, то сейчас то же самое давалось почти без усилий и угрозы слечь с перенапряжением или истощением организма. Разумеется, экстремальных экспериментов он на себе не проводил, довольствуясь возможностью думать наравне с местными взрослыми, но перспективы по-настоящему пьянили.       Одной из причин неожиданной выносливости организма являлась та самая "вода", которая при ускорении мышления устремлялась в область головы и будто бы закручивалась водоворотом. Этот процесс выглядел естественным, но происходил крайне неторопливо и буквально подталкивал к попытке себя ускорить...       "Вот уж нет. Не хватало мне своими кривыми руками сломать в собственной голове что-то важное. Вряд ли я один такой, с "водой" в голове и всём остальном теле. Даже на Земле существовали маги, которые искали учеников и записывали свои знания в книги. Наверняка и здесь имеется нечто подобное: нужно только поискать. Пока же - никаких экспериментов с незнакомыми материями", - сделав себе такую установку, Ксанатос буквально отпечатал её у себя в мозгу, тем самым подавив исследовательский зуд в данном направлении.       К немалому восторгу перерожденца, чудесный новый мир изобиловал фантастичными технологиями и невероятными знаниями, что буквально просились в руки юного первооткрывателя. Так как проблема с быстрой утомляемостью и медленным течением мыслей была решена в первый же месяц, между Ксанатосом и новыми знаниями оставалось только одно препятствие - языковой барьер. Впрочем, этот враг пал к маленьким ножкам юного Омега ещё за полтора месяца, за что следовало благодарить всё те же навыки работы со своим разумом.       Зная принципы работы своего мозга, который отсеивает всю неинтересную (неважную) информацию, загоняя её в дальние уголки памяти под грифом "Архив", Ксанатос привычно занялся самообманом. В конце концов, если бы маленькие дети воспринимали таблицу Менделеева не как научную чушь, а как комикс с кучей супергероев, обладающих самыми невероятными способностями и индивидуальной внешностью, то ко взрослому возрасту в их головах задерживалось бы нечто полезное, а не имена тысячи покемонов и их разновидностей с уникальными слабостями.       Искусственно увеличив свои любопытство и восторг в отношении того же языка, мальчик стал схватывать новые слова буквально налету. То же самое касалось письменности и некоторых других областей... которые пришлось ограничить, чтобы мозг вообще имел возможность отдыхать. В конце концов, превращаться в очередного безумца, помешанного на изучении чего-либо перерожденец не желал.       Делая свои первые шаги в новом мире ребёнок узнал, что его отца зовут Крион Омега, а является он кем-то вроде герцога планеты Телос Четыре, что находится в системе Телос, в секторе Квимар, во внешнем кольце Галактической Республики. Кроме того, его здешняя мать погибла во время крушения атмосферного флаера, из-за чего их семья осталась неполноценной, а отец несколько помешался на заботе о сыне (чего стоит хотя бы строительство отдельной квартиры внутри башни дворца, где они жили в соседних комнатах, а не в отдельных апартаментах).       Во время своей адаптации к вернувшейся памяти Ксанатос выглядел больным, двигался мало, постоянно засыпал на ходу. Видя это Крион набрал целую бригаду докторов, доставал самые редкие лекарства, Цербером охранял постель наследника... Он даже хотел вызвать каких-то одарённых, но почему-то не решался этого делать из-за чего злился на самого себя, начиная расхаживать из угла в угол сжимая кулаки.       Только когда сын явно пошёл на поправку старший Омега позволил себе расслабиться, полноценно возвращаясь к своим обязанностям. В то же время рядом с ребёнком появился Серж, исполняющий роль охранника, няньки, слуги, учителя, надзирателя, доктора, большой железной игрушки... Дроид пусть и выглядел как секретарь, но и нормальный ребёнок понял бы, что с ним что-то не так.       Ещё одной тревожной деталью нового мира являлось само название планеты Телос Четвёртый: учитывая, что в звёздной системе находился только один населённый шарик, в то время как ещё от трёх даже осколков не наблюдалось, не трудно оказалось вообразить себе существование оружия, способного уничтожать целые миры. И пусть в доступной для сына герцога информации ничего подобного даже не мелькало, но существование двигателей, погружающих космические корабли в подпространство для преодоления скорости света, полноценные искусственные интеллекты... даже орбитальная станция Цитадель, заменяющая нормальную луну, при этом являясь памятником давней катастрофы планетарного масштаба, совершенно не убеждали в невозможности создать нечто столь разрушительное...       - О чём задумался, сын? - всё ещё держащий ребёнка на руках Крион, устроившись в мягком кресле салона летательного аппарата, боковые стенки коего состояли из прозрачного изнутри металла, вопросительно вздёрнул брови и весело прищурил глаза.       - О вселенной, - честно ответил Ксанатос. - Какая она интересная и... страшная.       - Хе-хе-хе... - добродушно рассмеялся мужчина, после чего потрепал мальчика по голове правой рукой, левой усаживая к себе на колени. - Я был гораздо старше, когда понял это. Но пока я рядом, Ксанатос, тебе нечего бояться. Веришь?       "Хотел бы, да не могу", - мысленно вздохнул перерожденец, чувствуя как "вода", истекающая от родителя, будто бы пытается его согреть (что, скорее всего, происходило совершенно неосознанно).       - Угу, - всё же ответил мальчик.       Тем временем транспортное средство взлетело, а вокруг него зависло несколько истребителей (как их для себя нарёк Ксанатос). В то же время Крион заговорил, указывая правой ладонью куда-то за пределы салона:       - Видишь всё это? Всё, куда падают лучи солнца - это наши владения. И однажды они станут твоими, так что ты должен учиться, чтобы быть достойным этого наследия.       - А чьи земли там, куда лучи солнца не падают? - проявил любопытство мальчик, весело сверкая синими глазами.       - Рано или поздно, но солнце достаёт всех, - хмыкнул мужчина. - Оно как налоги: можно бегать, но рано или поздно всё равно попадёшься.