Приоденься

      Уилл не смог сдержать хохот, наконец-то захлопнув дверь за собой и Ганнибалом. Вся ситуация была до безумия нелепой. Он сложился пополам, упираясь ладонями в колени, изредка прерывая смех, чтобы глотнуть воздуха. По щекам текли слезы.       Выпрямившись, он прислонился спиной к двери и вытер слезы, всё ещё широко улыбаясь. А потом до него с запозданием дошло, в каком состоянии находился сейчас Ганнибал, и он засмеялся снова. Грязная окровавленная одежда Ганнибала была разодрана в нескольких местах, растрёпанные волосы торчали во все стороны, да и в целом выглядел он так, будто угодил в руки Мейсона Вёрджера во второй раз. Ганнибал тоже улыбался. И улыбка эта лучилась чистой и совершенно неподдельной радостью. Сердце Уилла замерло.       — Нужно переодеться во что-то менее приметное. Надеюсь, до гавани доберёмся, не привлекая к себе внимания, — по тёплому тону его голоса было понятно, как сильно он наслаждается происходящим. Да он даже почти не запыхался! Местные копы гнались за ними несколько миль, и вся эта беготня по садам и задним дворикам изрядно вымотала Уилла, но Ганнибал же просто сиял. Сиял так, будто всю жизнь только об этом и мечтал. Впрочем, возможно, так и было. По крайней мере, пока Уилл продолжал бы бежать рядом с ним.       Уилл фыркнул.       — Твои бы слова, да… — он отлип от двери, всё так же улыбаясь. Только недавно зажившая щека начала болеть ещё около получаса назад из-за постоянного вынужденно напряжения мышц лица.       Бросив короткий взгляд на коридор и комнаты первого этажа, он решил попытать счастья наверху, где, скорее всего, находились спальни. Жившие здесь мать с детьми ушли всего несколько минут назад, пока они с Ганнибалом прятались в кустах возле дома, опустившись плечом к плечу на колени, чтобы перевести дух.       Он подошёл к лестнице, мимоходом задев плечо Ганнибала, и взлетел на второй этаж, перепрыгивая через ступеньки. Каждый шаг отдавался болью в мышцах. Старые раны ныли, а лёгкие жгло огнём, но эта боль была приятной. Впервые за долгое время Уилл чувствовал себя живым. Очень-очень живым.       Первая комната, куда он заглянул, оказалась детской, и, судя по выкрашенным в розовый стенам и ужасающему количеству всевозможных безделушек того же цвета, принадлежала маленькой девочке. В следующей комнате располагались библиотека и кабинет. Уилл присвистнул — коллекция имевшихся здесь книг впечатляла. Через несколько лет библиотека Ганнибала будет выглядеть примерно так же, если им, конечно, удастся пережить следующую погоню или их не схватит Джек. Эта мысль снова заставила его улыбнуться.       В коридоре висело большое зеркало. Заглянув в него по пути, он обнаружил, что видок у него не намного лучше, чем у Ганнибала. Брюки были целы, а вот рубашка превратилась в лоскуты. Лоб украшало пятно чужой крови, а кудри были в полном беспорядке. Ну, то есть в ещё большем, чем обычно. В глазах искрилось веселье, и если бы Уилл был склонен к яркой прозе Ганнибала, он бы точно сказал, что прям-таки «светится счастьем и пышет здоровьем».       Он покачал головой и пошёл дальше по коридору. Приглушенные шаги за спиной говорили о том, что Ганнибал тоже поднялся по лестнице, вероятно, не обнаружив внизу ничего полезного.       Уилл вошёл в комнату, которая, как ему показалось, принадлежала родителям, и направился прямиком к шкафу. Нужно было торопиться. Прочёсывая окрестности, копы будут проверять каждый закуток на своём пути, и в конце концов постучат в дверь и этого дома, а когда увидят взломанный замок, легко сложат два и два.       Лицо его вытянулось от удивления, когда он распахнул шкаф. Похоже, им «повезло» вломиться к матери-одиночке, потому что вся одежда явно была женской. Ни намёка на костюмы или рубашки. И вообще никаких брюк. Уилл вздохнул и начал перебирать ящики, пока не наткнулся на вязаные свитера. Не лучший вариант для жары, от которой на улице плавился асфальт, но уж точно лучше, чем окровавленные лохмотья.       Он выбрал неприметный коричневый свитер с плюшевым мишкой и узором из блестящих пайеток спереди. Ну как неприметный… Остальные были ещё хуже. Уилл осторожно снял рубашку, зашипев, задев одну из наиболее глубоких царапин на руке. Ебучие кусты роз…       Свитер, к счастью, подошёл по размеру — женщина не была миниатюрной. И это был один из тех немногих случаев, на памяти Уилла, когда он был искренне рад, что сам не отличается мощным телосложением. Он зашёл в ванную рядом по коридору, чтобы смыть с лица и рук кровь. На мгновение поймав в зеркале своё отражение, он задумался, как вообще докатился до такого. Безумная погоня, бегство от полиции в чужой стране и кровь-кровь-кровь, и всё только потому, что он подумал, что будет лучше как следует вмазать тому уёбку по роже, вместо того, чтобы просто проигнорировать его и по-тихому свалить.       Потасовка вышла знатной, он давно так не веселился. Ганнибал был великолепен. Уилл стоял и с упоением наблюдал, как тот прыгнул в самую гущу с ножом.       Уилл посмотрел на собственные сбитые костяшки, поражаясь тому, как далеко зашёл с тех пор, когда в последний раз участвовал в драке.       Негромкий стук в дверь вывел его из раздумий. Ганнибал стоял на пороге, по-прежнему с ног до головы покрытый кровью. Уилл готов был поклясться, что в глазах Ганнибала блеснуло любопытство, когда он увидел свитер.       — Не мог бы ты присмотреть за улицей, пока я не найду подходящую одежду?       Подходящую. Уилл ухмыльнулся и кивнул, вытирая руки. Он прошмыгнул мимо Ганнибала из ванной, шаги его были лёгкими и пружинистыми. Настроение начинало подниматься. Он почти физически чувствовал спиной недоумевающий взгляд Ганнибала, пока тот тщательно взвешивал каждую мелочь в поведении Уилла. Каждую.       Глубоко вздохнув, Уилл завернул за угол и вышел в коридор. Находиться под пристальным взглядом Ганнибала было всё равно что стоять под дюжиной софитов, ярких и тёплых. А иногда и обжигающих.       Он следил за тем, что происходит на улице, осторожно поглядывая из окон гостиной и кухни. От одного взгляда на них можно было узнать о матери и двух её детях всё: разведена, бывший не оставляет её в покое, еле-еле успевает следить за домом, но трудолюбива и старается подавать детям хороший пример.       Морально Уилл чувствовал бы себя куда лучше, если бы им не пришлось у них воровать, но он был уверен, что какая-то пара поношенных тряпок погоды не сделает. Только услышав, как Ганнибал спускается по лестнице, он понял, что фактически абсолютно ничего из того шкафа ему бы не подошло. Он был выше Уилла и намного шире в плечах и едва ли нашёл что-то подходящее.       Но любопытство всё же заставило его оторваться от кухонного окна и вернуться в коридор.       Сказать, что у Уилла отвисла челюсть, значило бы не сказать ничего.       На Ганнибале было платье. Мягкий чёрный материал оборачивался вокруг его тела в несколько слоёв, как шарф, облегая фигуру выше колен: от узких бёдер к широкой груди и до крепких плеч. Глубокий V-образный вырез открывал прекрасный вид на волосатую грудь. Острые, как ножи, ключицы заметно выделялись под тканью. Рукава платья обнимали руки, как вторая кожа — бицепсы были чётко очерчены, показывая, какой силой обладал Ганнибал, в то время как запястья выглядели тонкими и почти хрупкими. Уиллу внезапно захотелось подойти к нему и, взяв за руку, поцеловать тыльную сторону ладони.       Уилл позволил своему взгляду свободно блуждать по телу Ганнибала. От его босых ступней — ступней танцора, — изящных, с выступающими на них венами, до сильных икр и колен, покрытых волосами. Мускулистые, но некрупные бедра виднелись из-под подола, живот Ганнибала едва заметно выпирал, и Уилл почувствовал ещё одно острое желание: на этот раз — прижать ладони к его животу и нежно погладить мягкими круговыми движениями.       Выйдя наконец из ступора, Уилл всё равно продолжал смотреть на Ганнибала. Тот застыл на середине лестницы, почти изящно положив одну руку на перила и эффектно отставив бедро. И это отнюдь не выглядело странным, неправильным или надуманным. Нет. Выглядело так, будто Ганнибал всю жизнь только и делал, что носил платья и чувствовал себя в них абсолютно комфортно, позволяя людям вот так на него пялиться.       Уилл сухо сглотнул, отчаянно желая, чтобы в голове нашлись хоть какие-то слова.       В конце концов, оторвав взгляд от платья, он посмотрел Ганнибалу в лицо. Волосы неряшливо падали на лоб, добавляя образу последний штрих женственности. Ганнибал выглядел довольным. Торжествующим. Его глаза светились нескрываемым весельем.       Ну разумеется, он счёл это забавным! Он ведь давненько уже не вытворял ничего, что могло бы так запросто лишить Уилла дара речи.       Уилл, как мог, попытался успокоиться. Развернувшись, он направился к двери.       — Нам нужно уходить. Ты как, бежать-то в этом сможешь? — Уиллу было неловко осознавать, что его голос звучал хрипло. Пожалуй, даже слишком. Воздуха катастрофически не хватало.       — Конечно, смогу, — Уилл подскочил, когда Ганнибал беззвучно возник рядом с ним. — Платье позволяет мне двигаться более свободно, чем мои костюмы.       Уилл покраснел, когда рука Ганнибала невзначай прикоснулась к его, обжигая сквозь свитер, как раскалённое железо. Сделав глубокий вдох, он уловил мягкий цветочный аромат. Слабый стон едва не вырвался из его горла.       «Блять».       — Уилл?       Ублюдку это нравилось. Уиллу захотелось выругаться погрязнее.       — Пошли, — прохрипел он, кое-как заставив ноги двигаться. Колени дрожали. Должно быть, из-за снижения адреналина в крови. Да, точно из-за этого.       Обратный путь к лодке они проделали без каких-либо происшествий. Ну, если не считать того, что Уилла слишком уж напрягало присутствие Ганнибала, чего, пожалуй, не случалось с первых месяцев их побега после произошедшего на утёсе. И неважно, был ли Ганнибал позади, рядом или перед ним — всё внимание Уилла было приковано только к платью, и тому, как Ганнибал двигался в нём, как ткань сидела на теле и приспосабливалась к каждому его движению.       Они снова пробирались через задние дворы и сады, пригибаясь и перебегая, а Уилл только и мог делать, что пялиться. Он пожирал глазами ноги Ганнибала, его бёдра и спину и то, как мышцы проступали под тонким материалом. Может, ему и привиделось, но Уилл готов был поклясться, что Ганнибал даже двигаться стал иначе. Хотя и не исключал, что все и без того по-кошачьи плавные движения Ганнибала казались ему более грациозными и женственными лишь в его воображении.       Было ли на Ганнибале вообще нижнее бельё? Уилл с раздражением сжал переносицу пальцами, злясь на себя и на то, куда были устремлены его глаза.       «Соберись уже, Грэм!»       Наконец-то добравшись до лодки, Уилл почувствовал, что витавшее между ними напряжение всё же частично улетучилось. Частично. Он перепрыгнул небольшое расстояние, разделяющее причал и палубу, повернулся и машинально протянул руку, чтобы помочь Ганнибалу. Он застыл на полпути, когда осознал, что делает. Ганнибал в его помощи не нуждался. Да что, блять, сегодня с ним было не так?!       Однако прежде чем он успел опомниться, Ганнибал вложил свою ладонь в его протянутую руку и позволил Уиллу помочь ему подняться на борт, другой рукой подобрав подол выше бедра, чтобы платье не мешало широко шагать.       У Уилла закружилась голова, когда он увидел оголившуюся внутреннюю сторону бедра.       Ганнибал не выпустил его руку сразу. Внезапно они оказались так близко друг к другу, что их сцепленные вместе руки стали единственным, что мешало их телам по-настоящему соприкоснуться.       Взгляд Ганнибала был мягким. Любопытство и веселье в нём сменились чем-то… нечитаемым. Нежный взгляд, скрывающий всё, что в тот момент творилось у него в голове.       Уиллу срочно требовалось личное пространство, чтобы понять, почему сердце вдруг забилось чаще, а дыхание стало прерывистым.       Он осторожно отступил назад и медленно переложил руку Ганнибала ему на бок, чтобы не показаться грубым или раздражённым.       — Пойду заведу двигатель и проложу курс, — рассеянно пробормотал он.       Ганнибал лишь кивнул и скрылся под палубой. Его босые ноги мягко ступали по полированным доскам, и какое-то время Уилл продолжал слышать эхо негромких удаляющихся шагов. Он глубоко вздохнул, вдыхая свежий солёный морской воздух. Ему определённо понадобится время, чтобы проанализировать свою реакцию на то, что только что случилось, и ему не терпелось снова увидеть Ганнибала в привычных рубашке и брюках.       Мысли Уилла гудели в голове, как высоковольтные провода под током, пока он подготавливал лодку и просчитывал их курс. В один кипящий котёл угодили шок, влечение, лёгкое возбуждение и отрицание. Обычно Уиллу мастерски удавалось всё отрицать. Чего уж там, он годами доказывал себе, что способен сопротивляться соблазнению Ганнибала, но в этот раз ему было крайне трудно не заглотить наживку.       Как только всё было готово, и их маленькая лодка, плавно рассекая волны, поплыла к бескрайнему Атлантическому океану, Уилл собрался с духом. Правда, всё ещё не знал, что делать. Зная Ганнибала, Уилл сомневался, что тот вообще предоставит ему какой-либо выбор. Нужно было просто подождать, пока Ганнибал сам не вытащит наболевшее на поверхность.       Закрыв глаза, он подставил лицо к палящему солнцу, позволяя теплу разливаться по коже, пока ветер трепал его волосы. На фоне солнечного света за веками он вновь увидел Ганнибала в платье, небрежно прислонившегося к перилам, манящего его к себе, как сирена. У Уилла перехватило дыхание. Моментально вспотев, он стянул с себя свитер, и прохладный бриз, коснувшись тела, принёс ему долгожданное облегчение.       Он открыл глаза и посмотрел на пустую палубу. В небе кричали чайки, а любые другие звуки заглушал громкий рёв мотора и брызги волн под килем.       Внезапно он почувствовал себя как никогда одиноким. До боли знакомое чувство заставило его двинуться к лестнице, доверив обратный путь автопилоту. Потребуется как минимум шесть часов, чтобы добраться до дома, и плыть придётся ночью.       Он спустился в каюту и застыл у нижней ступеньки небольшой лестницы. Конечно же, Ганнибал не надел брюки и рубашку. Он всё так же был босиком, только повязал поверх чёрного платья белоснежный фартук и зачесал волосы назад. Это не только не лишило его облик женственности, но и заставило выглядеть ещё более уязвимым. Блядское платье! Видя Ганнибала в таком виде, Уиллу всё труднее становилось воспринимать его, как мужчину.       А может, именно абсолютное несоответствие между тем, кем именно был Ганнибал, и тем, каким он внезапно предстал перед ним, так сильно притягивало и очаровало Уилла. Сердце забилось быстрее. Взгляд Уилла проследил по чувственному изгибу спины Ганнибала до его задницы. Завязки фартука находились как раз над ней, и их концы свисали аккурат между ягодиц. Уилл почувствовал, как буквально горит изнутри, и был очень рад, что избавился от свитера.       — Ты не переоделся, — наконец сказал он, когда стало понятно, что Ганнибал и дальше будет притворяться, будто увлечён готовкой, полностью осознавая, что Уилл стоит там, уставившись на него.       — А это так тебя беспокоит? — равнодушно спросил Ганнибал. Уилл подошёл чуть ближе, услышав в его голосе нотки напряжения. Акцент Ганнибала стал заметнее обычного.       Похоже, Ганнибал действительно думал, что эта его выходка может как-то оттолкнуть Уилла или, по крайней мере, не понравиться ему. Он всего лишь хотел ткнуть Уилла исподтишка, но теперь боялся, что этот тычок оказался для него слишком болезненным. Наверное, его по-прежнему не покидала мысль, что Уилл рано или поздно оставит его. Даже после всего, что они пережили.       Ну, или ему и раньше нравилось наряжаться в женские шмотки, и сейчас он просто открывался Уиллу с новой стороны, которую до этого предпочитал никому не показывать. И если так, то любой человек может бояться быть отвергнутым кем-то, кто очень много для него значит. Даже настолько уверенный в себе, как Ганнибал.       Уилл решительно шагнул вперёд. Он почти мог почувствовать на языке вкус нарастающего напряжения Ганнибала. Остановившись за его спиной, Уилл положил слегка влажную ладонь прямо между лопаток Ганнибала, прежде чем тот успел обернуться.       Дыхание Ганнибала моментально стало прерывистым. Прикосновение было не просто мимолётным, но осмысленным и нежным. Наверное, такого не случалось с тех пор, как они залечивали раны друг друга после падения с утёса. Уилл почувствовал, как мышцы спины напряглись под его рукой, пока Ганнибал изо всех сил разыгрывал из себя ледяное спокойствие. Чёрная ткань под пальцами была невероятно мягкой наощупь.       — Приятно, — тихо произнёс Уилл, стараясь, чтобы и его голос тоже звучал как можно мягче.       Ганнибал внезапно расслабился, едва не рухнув вперёд. И, конечно же, он попытался замаскировать это движение, протянув руку к пустой миске, чтобы наполнить её тем, что нарезал. Уилл почувствовал пряный запах розмарина.       — Да, действительно приятно. Я решил, что в нём будет удобнее, чем в брюках, здесь ужасно душно, — его голос стал почти нормальным, и Уилл на секунду улыбнулся.       Он хмыкнул и позволил ладони скользнуть по спине Ганнибала чуть ниже.       — Ты раньше уже носил нечто подобное?       Ганнибал колебался, и Уилл уж было испугался, не начнут ли они прямо сейчас очередную игру в кошки-мышки с двусмысленными вопросами и ещё более расплывчатыми ответами.       — Нет, у меня никогда не возникало желания носить платья и юбки.       Отлегло. Честный ответ чертовски радовал. Уилл задумчиво склонил голову, перебирая все известные ему факты об убийце-каннибале, стоящем сейчас перед ним, и мысленно поместил ещё один крохотный кусок пазла на огромную фреску с изображением доктора Ганнибала Лектера.       — Одежда для тебя — лишь ещё один из способов сменить личину, стать на время кем-то другим. Ты отыгрываешь роль. Роли. И когда ты делаешь это, ты выкладываешься на все сто процентов, — Уилл отлично мог это представить. Он так и видел Ганнибала, сидящего в своих костюмах-тройках за обеденным столом. В одиночестве. По-прежнему отыгрывающего роль. Никогда не позволяющего маске соскользнуть и полностью ею довольного. — Ты когда-нибудь носил хоть что-то просто так? Потому что такая одежда тебе нравилась, а не потому, что идеально соответствовала игре, партию в которой ты в тот момент разыгрывал?       — Я никогда не носил одежду, которая бы мне не нравилась, — ответил он, и Уилл фыркнул.       — Ты когда-нибудь носил что-то в первую очередь для собственного удовольствия, а не потому, что она соответствует той или иной роли? — попробовал Уилл ещё раз.       Ганнибал задумчиво склонил голову, и Уилл принялся успокаивающе поглаживать его по спине. Медленно. Вверх-вниз. Он понятия не имел, зачем это делает. Перед ним стоял Ганнибал. В платье. И это в одночасье перестало казаться Уиллу чем-то неправильным. Помогло ещё и то, что Ганнибал при этом не сверлил Уилла своими глазами цвета выдержанного виски.       — Носил. В основном в промежутке между двумя основными главами моей жизни. Когда я ещё только выбирал, как поступить дальше и куда податься.       Уилл приблизился к нему вплотную, так что между ними оставался лишь фут, и усилил давление ладони. Он почувствовал, как Ганнибал подался назад, прильнув к его прикосновениям, и осмелел настолько, что позволил руке соскользнуть к пояснице, где прямо над округлыми упругими ягодицами бантом были завязаны завязки фартука, а потом и ниже. У Ганнибала была потрясающая задница, и то, как обтягивающее платье подчёркивало её форму, можно было назвать почти непристойным.       Член начал наливаться кровью, и Уилл подумал, что определённо стал находить интересным не только разум Ганнибала, но и его тело. Он нисколько не удивился, хотя, вероятно, следовало бы задуматься, почему Ганнибалу понадобилось нарядиться в платье, чтобы наконец-то пробудить в нём это чувство.       Он решил не останавливаться.       — А сейчас? Ты всё ещё между этими главами? — голос стал ниже, внизу живота нарастало обжигающее возбуждение.       Ганнибал выпрямился. Недорезанные овощи перед ним были отброшены и забыты. Он осторожно и медленно повернулся, стараясь не потревожить ладонь Уилла, лежащую на его заднице. Оказавшись лицом к лицу с Ганнибалом, Уилл крепче сжал руку. Пальцы впились в податливую плоть под платьем.       Ганнибал сделал глубокий вдох, когда их глаза встретились.       — Думаю, текущая моя глава началась на том утёсе, — тихо пробормотал он. Его взгляд скользнул вниз, к губам Уилла, задержавшись на них на мгновение, а затем — к его обнажённой груди. По коже Уилла побежали мурашки от совершенно нескрываемого голода, который он прочитал в его глазах. Руки Ганнибала по-прежнему оставались безучастно лежать по бокам.       Уилл улыбнулся. Сердце, казалось, забилось в рваном, непредсказуемом ритме, когда Ганнибал был так близко. Вокруг его глаз и носа собрались глубоко врезавшиеся в загорелую кожу морщинки смеха. Рубцы старых шрамов выделялись на ней светлыми линиями. С каждым вдохом Уилл всё сильнее чувствовал запах тела Ганнибала, густой разгорячённый воздух был наполнен их общим запахом.       Капли пота стекали между лопаток, щекоча спину, и Уилл не был уверен, было ли ему жарко из-за неимоверной духоты, царившей в маленькой каюте, или это огнём полыхало в венах ощущение близости Ганнибала.       — Хорошо, — наконец вырвалось у него. Горло сжалось от переполнявших его эмоций, названия которых он даже не знал до этого момента. Ганнибал был его.       Протянув другую руку, он положил её прямо на сердце Ганнибала, кончиками пальцев касаясь края фартука. Ему бы хотелось почувствовать, как оно бьётся через платье.       — Могу я задать вопрос? — в тоне Ганнибала слышалось любопытство, но Уилл уловил в нём и напряжение.       Уилл поднял глаза, и их взгляды снова встретились. На мгновение всё в мире замерло, и их лодка, рассекающая волны, осталась единственным, что продолжало своё неумолимое движение.       — Нет, меня никогда не привлекали мужики в платьях. И нет, это не единственная причина моего влечения к тебе. Ты мог бы уже, наверное, начать психоанализировать меня и то, как тебе пришлось воззвать к моей мужественности, взяв на себя противоположную роль и представ в более женственном облике, чтобы помочь преодолеть первичное нежелание признать вышеуказанное влечение, но ты же не будешь этого делать, верно?       Оба уставились друг на друга, затаив дыхание.       — Уилл…       Ганнибал выглядел таким растерянным, что Уилл просто не мог этого больше выносить. Он наклонился и прижался губами к приоткрытым губам Ганнибала. Это едва ли даже можно было считать поцелуем.       Он отступил, потрясённый собой и собственной смелостью. Ганнибал не шевелился. Уиллу даже показалось, что тот впал в некое подобие ступора.       — Прости, я не должен был… — договорить он не успел, тёплые губы Ганнибала заставили его замолчать. Он издал низкий горловой звук, руки крепко стиснули ткань фартука и всё, что скрывалось под ним.       Ганнибал шагнул вперёд и прижался грудью к его груди, наконец-то пустив в ход руки, поглаживая и сжимая бока Уилла. Обжигая и клеймя.       Вскоре Ганнибал прервал их нежный поцелуй.       Его губы были приоткрыты, глаза широко распахнуты, а сам он выглядел так, словно не знал, происходит ли это во сне или наяву. Уиллу всё ещё было трудно поверить, насколько сильно этот невозможный человек влюблён в него. Он громко сглотнул. Одна только мысль об этом заставляла его трепетать. Острое желание брать и покорять, в кровь раздирая губы, прошло, но его отголоски до сих пор отдавались глубоко внутри.       — Тебе горит готовить ужин прямо сейчас? — спросил он. Голос был низким и грубым.       В ответ Ганнибал убрал руки. Он развязал фартук и потянулся снять его через голову. Уилл с неохотой разжал пальцы, позволяя ему это сделать.       Фартук был отброшен на пол с неприсущей Ганнибалу небрежностью. Уилла бы это даже позабавило, но он позабыл обо всём, когда на грудь ему легла сильная широкая ладонь. И Ганнибал не убирал руку, пока они не добрались до крохотного закутка с кроватью. Она была достаточно большой, чтобы они могли спать на ней, не вторгаясь в личное пространство друг друга, но у Уилла было предчувствие, что с этого момента всё кардинально изменится.       Он не мог отвести от Ганнибала глаз, по позвоночнику то и дело пробегали искорки почти болезненного возбуждения. Перед ним стоял ловкий смертоносный хищник, в любой момент готовый к решающему прыжку. Хищник, носящий платье, как вторую кожу.       Уилл пятился назад, пока его ноги не упёрлись в край кровати и он, вздохнув, уселся на неё. Ганнибал, казалось, был счастлив просто находиться с ним здесь и сейчас, не отрываясь смотря на Уилла.       Ни один не решался двинуться с места, словно оба до сих пор не верили, что наконец-то пришли к этому. Уилл сдался первым. Чуть подавшись вперёд, он положил руки на бедра Ганнибала, скользнул вверх, пока они не оказались у него на боках, и притянул к себе. Он прижался щекой к чуть выступающему под тканью животу и глубоко вдохнул. Даже само платье теперь пахло только Ганнибалом, не осталось ни следа того приторного цветочного аромата.       Руки медленно спускались ниже, к бёдрам, стараясь не пропустить ничего на своём пути. Платье закончилось, и Уилл ощутил под пальцами тёплую кожу. Он остановился. Кончики пальцев касались внутренней поверхности бёдер Ганнибала. Уилл поднял глаза, встретив желание во взгляде Ганнибала. Ганнибал страстно его желал.       — Ты же знаешь, что можешь прикоснуться ко мне? Всё хорошо. Дело не только в любопытстве. Я хочу этого. Хочу тебя.       Ганнибал закрыл глаза и резко вдохнул через нос, а снова открыв, зарылся пальцами в его волосы, перебирая пряди. Уилл притянул его к себе. Ганнибал приподнял ногу и опустился Уиллу на колени, тот даже и не ожидал, насколько тяжёлым внезапно окажется его каннибал.       Уилл обвил руками широкую спину и сильнее прижал его, пока между их телами совсем не осталось места. Мягкая ткань так восхитительно ощущалась на коже, что Уилл едва сдержал стон. Его член почти упирался Ганнибалу в живот. Тот крепче сжал свои бёдра вокруг бёдер Уилла. Уилл застонал, а потом горячие влажные губы нашли его рот, и они начали целоваться. Теперь уже по-настоящему.       Уилл приоткрыл рот для жаждущего языка Ганнибала, и тихий всхлип, который он услышал, когда их языки впервые соприкоснулись, оглушающим эхом отозвался у него в голове. Он с жадностью проглотил его, впуская язык Ганнибала глубже, легонько царапая его зубами. Он чувствовал себя невыносимо изголодавшимся.       Его ладони легли на задницу Ганнибала и крепко сжали. Он вскинул бёдра и с силой вжался в пах Ганнибала своим, и от ощущения ответной твёрдости у Уилла закружилась голова.       Он позволил рукам свободно блуждать по телу Ганнибала, пока их поцелуй, растеряв часть былого безумия, плавно перетёк в нежное глубокое исследование губ друг друга. Пальцы Ганнибала ни на секунду не переставали перебирать его волосы, и мягкие прикосновения к коже головы вызывали приятные покалывания в паху Уилла.       Правая рука опустилась ниже, поглаживая Ганнибала по бедру, пока он не почувствовал под ней край задранного подола. Он немного подразнил и себя, и его, проследив по краю кончиками пальцев, прежде чем позволить им скользнуть под ткань, и наконец-то ощутить тёплую кожу внутренней стороны бедра Ганнибала. У него моментально перехватило дыхание от интимности этого прикосновения, и Уиллу даже пришлось прервать поцелуй, чтобы глотнуть немного воздуха.       Руки Ганнибала обхватили его челюсть: большие пальцы поглаживали щеки, а кончики остальных прокладывали дорожки за ушами. Его горячее дыхание на миг коснулось губ Уилла, прежде чем он начал целовать его в щёку, до скулы, а затем от уха и до подбородка. Ладонь опустилась на его голую ключицу и осталась там.       Рука Уилла скользнула по бедру Ганнибала дальше, и когда пальцы внезапно коснулись кружева, он громко выругался:       — Блять, Ганнибал!       Снова открыв глаза, он поймал на себе пристальный взгляд мягких карих глаз. Не выдержав его, он посмотрел туда, где его рука задрала платье выше загорелого бедра, и где отчётливо был виден тонкий край чёрных кружевных трусиков. Дыхание комом застряло в горле, и голова Уилла со стоном упала на широкую грудь Ганнибала. Он не мог оторвать взгляд и только смотрел, смотрел, смотрел вниз, где его ладонь лежала на голом бедре.       Жар пламени, полыхающего внутри, стал просто невыносим, и он быстрым движением откинулся назад, потянув за собой и Ганнибала, а затем перевернул их и прижал его к кровати, нависая над ним. Ганнибал немного сместился под ним, ложась удобнее. Его руки свободно легли по бокам, и он развёл колени в стороны, освобождая место для Уилла. Вся его поза напоминала Уиллу подношение. Дар.       Уилл глубоко вздохнул и сел на пятки между раздвинутых ног Ганнибала. Его колени немедленно прижались к его бёдрам. Грудь Ганнибала поднималась и опускалась от глубоких частых вдохов. Уилл пожирал глазами каждый дюйм его торса: напряжённые мышцы груди, затвердевшие соски, выступающие под тканью, подрагивающий живот. Платье сбилось ещё выше, и теперь Уилл без труда мог разглядеть почти всё, что оно когда-то скрывало.       Ганнибал не шевелился. Просто лежал и ждал, когда Уилл сделает следующий ход. Руки Уилла скользили вверх по его ногам, поднимая платье выше и открывая его взгляду нежную ткань трусиков.       Затаив дыхание, он обнажил выступающую линию твёрдого члена, упирающегося в почти прозрачное кружево. В том месте, где кружево соприкасалось с подтекающей смазкой головкой, расплылось тёмное влажное пятно.       Уилл только сейчас до конца осознал, что же они собираются сделать, и замер. Его сексуальный опыт можно было в лучшем случае назвать небогатым. А уж тем более с мужчинами. Он с трудом сглотнул, пытаясь думать, несмотря на возбуждение, заставляющее член пульсировать.       Ганнибал, похоже, понял, что Уилл был очень близок к тому, чтобы сбежать, и поспешил обхватить его бёдра своими длинными ногами, притягивая ближе. Сильные руки обвились вокруг его спины, и Уилл, тяжело дыша, позволил увлечь себя вперёд, пока не оказался лежащим на Ганнибале.       Постепенно они нашли идеальное положение, и когда их члены прижались друг к другу, искра возбуждения заставила Уилла податься бёдрами вперёд. Ганнибал выгнулся и захватил его губы горячим поцелуем. На несколько мучительно долгих мгновений они оба потерялись во вкусах и ощущениях губ и языков.       — Нам необязательно делать то, чего ты не хочешь, — наконец прошептал Ганнибал.       Уилл фыркнул и прикусил губу Ганнибала, толкаясь бёдрами. От его ответного стона по позвоночнику пробежали искры.       — Я абсолютно уверен, что мы уже решили это ранее. Я действительно хочу этого.       Ганнибал засиял. И от этой улыбки, по щекам и груди Уилла жидким теплом разлился румянец. Его руки уверенно двигались по спине Уилла, пока не встретились с ремнём его брюк.       — Могу я?       Уилл сглотнул и кивнул. Он уткнулся лицом в шею Ганнибала и приподнял бедра, чтобы тому было удобнее расстегнуть ему брюки и стащить их вниз вместе с нижним бельём.       Широкая ладонь схватила его за задницу и притянула обратно. Уилл едва не кончил, когда его сочившийся смазкой член соприкоснулся с кружевом, и влажная головка прижалась к мягким складкам платья.       — Блять, — прошипел он, впиваясь зубами в шею Ганнибала, пытаясь сдержать оргазм.       Обе руки Ганнибала прошлись от задницы Уилла к спине и вернулись обратно, а ноги крепче сжались вокруг его бёдер. Член Уилла оказался зажат между членом Ганнибала и его бедром, и тот с негромким стоном стиснул его задницу и начал двигаться.       На мгновение трение о ткань трусиков стало почти невыносимым, но Ганнибал, проведя носом по его щеке, немного отвлёк Уилла от тяжести, скрутившейся в тугой узел внизу его живота. Уилл поднял голову и даже не сразу понял, что Ганнибал снова его поцеловал, скользнув горячим языком по его губам.       Они нашли осторожный правильный ритм, и при каждом толчке их члены потирались друг о друга через тонкое кружево. Ганнибал убрал одну руку с его задницы, и Уилл прервал поцелуй, почувствовав, как она пробирается между их телами. Он понял, что собирается сделать Ганнибал, только когда мягкая ткань внезапно исчезла. Их скользкие члены соприкоснулись, и большая рука Ганнибала обхватила их вместе.       Глаза Уилла закатились, а гортанный рык, поднявшийся из груди, был поглощён горячим ртом и острыми зубами.       Оргазм быстро приближался, ритм движения руки Ганнибала стал рваным. Ганнибал бессвязно повторял имя Уилла, ни на миг не отрывая взгляда от его лица. Уилл застыл, раскрыв рот, внутри всё сжалось почти до боли. Под веками танцевали яркие пятна. Он в последний раз двинул бёдрами и кончил с низким стоном.       Ноздри Ганнибала раздулись, и через несколько секунд он последовал за грань вслед за Уиллом.       Уилл без сил рухнул на обмякшего под ним Ганнибала, и какое-то время они просто лежали вот так, тяжело дыша и жадно хватая ртом воздух. Он прижался лицом к изгибу шеи Ганнибала, лбом чувствуя его учащённый пульс. Ганнибал обнял его и не отпускал, пока их дыхание не пришло в норму.       Разум Уилла был блаженно пуст. От враз нахлынувшей усталости тяжелели конечности. Уилл подумал, что мог бы вот так запросто уснуть в его объятьях, в безопасности. По крайней мере, он думал так до тех пор, пока сперма не начала подсыхать, неприятно стягивая кожу.       Попытка отлепить себя от Ганнибала потерпела неудачу. Тот только прижал его к себе сильнее.       Уилл спрятал улыбку, уткнувшись в его ключицу.       — Думаю, нужно принять душ. Вместе.       В ответ Ганнибал тихо хмыкнул, и Уилл наконец-то поднял голову, чтобы на него посмотреть. Тот выглядел умиротворённым и совершенно счастливым. Глаза были закрыты, а на красных припухших губах играла мягкая улыбка.       Уилл фыркнул и, протянув руку, нежно дотронулся кончиками пальцев до его щеки. Открыв глаза, Ганнибал уставился на него. В уголках глаз блестели слёзы.       — Мы испортили платье, — сказал Уилл, пытаясь не обращать внимания на переполнявшие его сердце эмоции.       — Я могу раздобыть и другие. Если захочешь.       Разум Уилла тут же услужливо подбросил ему образ Ганнибала в широком летнем платье, с воздушным, развевающимся вокруг изящных ног подолом, с тонкими бретельками на плечах и трусиками пастельного оттенка под ним. Он тяжело сглотнул, и Ганнибал посмотрел на него так, будто только что прочитал его мысли.       — Всё в порядке, Уилл. Это платье оказалось на удивление удобным, а я никогда не был рабом чужих представлений о том, что подходит исключительно мужчинам, а что женщинам, — он наклонился и нежно его поцеловал. — И я был бы счастлив открыть вместе с тобой нечто новое, если ты тоже к этому готов.       Уиллу удалось выдавить из себя только невнятный беспомощный звук, который вроде как должен был выразить согласие. Он всегда считал, что самой сложной частью их совместной жизни станет охота и убийства. Как же он ошибался… Нужно было учесть, что Ганнибал с лёгкостью умудрялся превращать даже самые обыденные вещи в безумное пиршество, выходящее за рамки всех условностей и норм.       — Блять, — прошептал он с покорным стоном и снова опустил голову на плечо Ганнибала. Он кожей почувствовал его широкую улыбку и не мог сдержать ответной улыбки.